Бессмертие

Черные тучи заволокли небо. Темно. Лучи почти не проникают в наше царство тьмы, оставляя его без надежды. Возможно, солнце утонуло в холодном океане, покрытом толстой броней льда. Небо неспешно продолжало свой бег, продолжит его и после нас.
Война неизбежна. Она началась до нашего рождения и закончится в момент, когда я в последний раз выпущу воздух из легких. Когда пепел будет лететь по небу, засыпая мое теплое тело, кипящая лава из вен окропит землю. Если повезет, то пойдет дождь и смоет копоть, скрывающую синяки под глазами. И тогда настанет конец. Руины – все, что останется от великой Конохи, могучей Суны, жестокой Кири и коварной Ото.
Мы верим в бессмертие. Пока есть наш след на этой земле, мы будем жить вечно. Но с деревней пропадет и он, как исчезала надежда и вера из наших сердец. Техники, оружие, свитки, протекторы. Картины, дневники, музыка, разноцветные комнаты в общежитиях.
Вряд ли кто-нибудь выживет, но если это случится, то мне их жаль. Разруха – удел будущего. Осколки прошлого окрасятся в кровавые тона, застревая в плоти духа. Убийцы – вот кем они будут. Хладнокровные, равнодушные и беспощадные. Те, против кого мы бились каждый день. Деградация как путь выживания. Печально…
Может, компромисс? Что за ерунда? Компромиссов в мире шиноби не бывает. Это правило. Либо белое, либо черное. Либо жизнь, либо смерть. Канем в Лету или прославим свои имена. Но проигрыш неизбежен, мы это знаем. От нас останутся лишь воспоминания. Со временем и они превратятся в сказки, которые были былью.
Война расставит все точки над «i», рассудит предков, уничтожит потомков. На наших плечах тяжелая ноша: исправить ошибки тех, кто жил задолго до нас. Расхлебывать последствия чужого эгоизма, рассеять горечь, вызванную перетягиванием каната под названием «власть». Залепить пластырем раны от одиночества и предательства. Плевать на себя. На свои потери, на стертые в кровь ноги, которые бредут к цели, на обиды и слезы. Это лишнее, совершенно лишнее.
Да и вообще, кто мы такие? Марионетки в руках старикашки, жаждущего мести. Но Первый давно мертв. Некому мстить, господа. Нет, решил разрушить деревню. Боже, какая глупость! И мы умрем из-за этой глупости.
Судьба.
Нет, судьба – это предлог для того, чтобы оправдаться. Старейшины и Данзо, как обычно, скрыли облупленную краску, зашкурили шероховатости, разгладили неровности. Но плохо, причем настолько, что будущее уже не отремонтировать. Даже и пытаться не стоит.
А пока мы живем. Любим, ненавидим, плачем в по-дружески подставленные жилетки и радуемся, как маленькие дети. Просто завтра может и не быть, все это понимают. На следующий день все кончится, и ты улетишь с едким серым дымом погребального костра, оставив лишь пару костей. Или завтра, открыв глаза, я увижу не черную массу облаков, а голубое небо. Солнце будет светить нам так же, как и неделю назад. Все страхи окажутся сном, а война – миражом. Или все останется таким же, как и сейчас. А именно в этом «сейчас» ветер срывает листья и лепестки сакуры, кружа их в безумном танце.
Природа словно чего-то ждет. Сигнала или приказа.
А ведь у нас есть выбор: харакири или катана врага. Как умереть? Трусливо? Нет, я увижу тот момент, когда копоть станет частью кожи, когда дым сольется с воздухом, а земля превратится в вязкую пыль, окропленную кровью. Умереть сегодня – слабость, непозволительная шиноби. Мы сильные, уверенные, гордые. Мы сидим в своих темных комнатах и ждем смерти, как собака ждет хозяина. И бежать некуда, только в отчаяние и боль. Жизнь после войны неприемлема. Грызть губы, чтобы не закричать от боли и при этом дышать – не выход. У нас вообще его нет.
Гремит гром, и я испуганно сжимаюсь. Слышу громкий шепот дождя. Капли пробивают почву водяными гвоздями, гладят дома и омывают лица прохожих. Это прощание. Он понимает, что этого больше не будет.
Не будет детей, стариков. Качелей во дворе Академии, дворца Хокаге, цветочного магазина. Оружия, техник, свитков, протекторов. Картин, дневников, музыки, разноцветных комнат, ставших черными. Смеха, слез, улыбок. Бега и воплей. Ветра в лицо и простого счастья.
И меня не будет. Снова смотрю на небо. Мы как на глубине водоема. Лучи так же светят на землю. Кажется, вынырни, и там все мечты сбудутся.
Наивно до чертиков. Лохматых таких, с рожками и хвостом. А ещё у них есть копытца. Что за бред…
Мое солнце уже потухло, нырнув в пучину отчаяния, укрытое льдом усталости. В моем мире уже пахнет кровью, чакра на нуле, и всюду пылает огонь. Там крики, слезы и смерть. Очень скоро я улечу вместе с дымом погребального костра, очень скоро. А ещё перед смертью я, наверное, заплачу. От обиды, боли и ненависти. Не хочу так рано умирать, просто не хочу…
Но мое бессмертие запечатано здесь, в этом свитке. Техника записывания. Все гениальное – просто. Наверное, все себе делают такие. Это правильно. Мы не хотим умирать. Тело сгниет, но наши голоса, наши слова буду жить вечно. Какая-то часть нас останется надолго, если не навсегда. Значит, эти души продолжат жить.
***
Внезапно голос замолчал. Девушка сжимала в руках бумагу, свернутую в рулон.
- Эй, Мираи, - позвал её мужчина.
- Да, Гин-сан?
- Положи это к другим документам.
- Сейчас.
Мираи устало выдохнула и начала лавировать в раскопках. Никто из тех, кто был в экспедиции, не ожидал, что Коноха из мифов есть на самом деле. Энтузиасты, всего лишь люди, верящие в легенды.
Девушка снова посмотрела на свиток.
- Быстрее!
Хрупкая фигурка снова продолжила путь к палатке...