Sweet dreams

Sweet dreams are made of this
Who am I to disagree?
Travel the world and the seven seas
Everybody's looking for something
Some of them want to use you
Some of them want to get used by you
Some of them want to abuse you
Some of them want to be abused

Сегодня Окружной суд Токио был переполнен. Свидетели по делу, куча журналистов и просто масса зевак пришли сегодня на судебное заседание «века», как окрестили уже его акулы пера. Нервное возбуждение, шум и гвалт стояли в этом тускло освещённом помещении, придавая некую неестественность реальности. Пока присяжные устраивались на места, а представители обвинения и защиты что-то торопливо просматривали в бумагах дела, стояла несколько давящая атмосфера. И вот, наконец, входная дверь в зал суда хлопнула, и перед всеми показалась Верховный судья - Цунаде Сенджу – блестящий юрист, которая славилась своей раздражительностью и нетерпимостью к адвокатам. Среди последних она особенно ненавидела молодых выходцев из Гарварда. Представитель защиты Какаши Хатаке, был довольно юным юристом, двадцатипяти лет, который с блеском закончил в своё время юридический факультет в известном, ранее упомянутом английском колледже.
Воцарилась тишина, и лишь стук каблуков нарушал её мертвенное спокойствие. Каждый чёткий звук шпилек был словно приговором. Вскоре, усевшись за главным столом, Верховная судья громким, поставленным голосом стала зачитывать протокол:
- Слушание от 14.07.2011 года: подсудимый обвиняется в преднамеренном ведении автомобиля в нетрезвом состоянии, что повлекло за собой автокатастрофу, и как исход – смерть двоих пассажиров. Аудиозапись включена, слушание начинается, - она перевела взгляд карих, цвета молочного шоколада, глаз на притихшую аудиторию, и впервые её голос чуть дрогнул, когда она возвестила: - Вводите подсудимого.
Второй раз за несколько минут дверь, скрипнув, впустила ещё несколько людей. Конвой вёл под руки молодого человека. Отросшие в камере досрочного заключения волосы скрывали безжизненные глаза, ранее блестевшие таким неподкупным, таким невинным детским счастьем. Под взглядами всех присутствующих, в которых читались и злость, и обвинение, и жалость, его провели к месту рядом с адвокатом, который дружески похлопал его по плечу, на что подсудимый никак не отреагировал. Всё так же не открывая глаз, молодой человек сел на своё место, сцепив руки в замок. Молчание несколько затянулось. Наконец послышался голос представителя обвинения, который был настолько похож на змеиное шипение, с некими льстивыми нотками:
- Ваша честь…
- Да-да, приступим, - брови нахмурены, глаза пронизывающе смотрят на поникшую голову подсудимого. – Уголовное дело №1145, Народ против Наруто Узумаки. Подсудимый, Вам есть, что сказать перед началом заседания?
Впервые за всё время прозвучал тихий, абсолютно бесчувственный голос молодого человека:
- Да. Это я их убил. Я во всем виноват, - он поднял взгляд на Верховного судью, сжимая руки в кулаки. Безразличие и равнодушие, сквозившие в глазах, выражении лица и тоне речи явственно говорили об одном – этот человек уже мёртв.

Месяц назад.

Sweet dreams are made of this
Who am I to disagree?
Travel the world and the seven seas
Everybody's looking for something
Some of them want to use you
Some of them want to get used by you
Some of them want to abuse you
Some of them want to be abused

Они были неразлучны. Трое, как один, и, как бы банально это ни звучало, их связывало большее, чем дружба. Такие разные, с многогранными желаниями, идеями и мечтами, сладкими мечтами. Они оставались единым целым на протяжении уже многих лет. Когда-то началось сотрудничество, затем вступила в полную силу любовь, а с нею и ссоры, и недопонимания. А после началась дружба. Привязанность. Доверие. Последнее было неразрушимым в канате связи этой троицы, словно, стальные нити, не трепавшиеся с учётом любого времени. Сегодня и навсегда. Какие только прозвища, титулы, названия не давали им, какие только сплетни и заговоры не окружали их равновесие, всё было нипочём трём, пожалуй, самым известным молодым людям в Токио. Что их связывало? Может, какой-то секрет? Клятва? Ответов не было, а может, никто просто не видел банального: все трое были зависимы друг от друга.
Наруто Узумаки, Сакура Харуно и Саске Учиха. Их имена были на устах у всех. Их поступки были идеалами. Слова были цитатами журналистов, случайно брошенные вскользь фразы – общедоступными догматами. Что же было в них такого необычного, вызывающего шквал всеобщей любви и признания? Восхищение, которое следовало за ними по пятам, доставляло недовольство и самим героям нерассказанной повести.

***

- Сбавь скорость, Наруто, - послышался весёлый, слегка охмелённый количеством выпитого спиртного голос розоволосой девушки, чьи зелёные глаза блестели даже в темноте салона автомобиля. Сидевший рядом Саске только усмехнулся и приобнял подругу, практически принуждая её положить ему голову на плечо. Сакура, нежно и обольстительно улыбнувшись ему, игриво провела длинным ногтем по его щеке. Учиха, чуть нахмурившись, убрал её руку и тихо прошептал той на ухо:
- Свою игру оставь для публики - на меня твои актёрские приёмы не действуют.
Надув пухлые, очерченные яркой помадой губы, Харуно убрала его руку со своих плеч и, обнимая спинку водительского сиденья, снова попросила:
- Наруто, ну сбавь же ты скорость. Будто бы на похороны спешим.
- Лишь бы не на свои, - ухмыльнулся Саске, демонстративно разглядывая оголённые ноги девушки. Проследив за траекторией его взгляда, Сакура щелкнула пальцами перед его носом и процедила:
- Не пялься, я в твои игры не играю.
- Как-то это по-детски наивно прозвучало, - улыбнулся молчавший до сей поры Узумаки, который, ввиду своей острой невосприимчивости к алкоголю, был допущен к рулю. Несмотря на его любовь к быстрой, а иногда даже и опасной езде. Участие парня в автомобильных гонках было широко разрекламировано. Может, даже слишком широко.
Саске откинулся на мягкие подушки салона и, лениво следя за местностью, мелькавшей за окном, тихо напевал что-то под нос. Сакура положила голову ему на колени и, посмотрев сначала на одного, а потом и на другого друга, широко улыбнулась и тихо сказала:
- Сладкие мечты, – смысл был понятен только этим троим.
Дождь с силой забарабанил по лобовому стеклу машины. Включенные наспех дворники не спасали от неизбежного: дорога размывалась в разводах стекающих капель на стекле. Упрямо продолжая вести автомобиль, Наруто сжал зубы и пробурчал:
- Что за напасть…
- Осторожно! – вскричала Сакура, соскакивая с места и показывая куда-то вдаль.
«Как же больно…» - три мысли, как одна.

***

«Мертвы?..»
- И да, и нет.
«Кто ты?»
- Я – всё в мире, и одновременно никто. Я буду тем, кем вы меня представите.
«Больно…»

***

Приподнявшись на локтях, Наруто, ощущая всем телом боль, режущую каждый сустав, посмотрел на стоящего перед ним… человека ли? Слишком величествен, сюрреалистичен, неестественно красив. Среднего роста, но каждый почувствует себя ничем рядом с Ним. Не мускулист, но любой ощутить себя ничтожным, стоя напротив Него. В глазах было одно – тоска, присущая любому бессмертному. Тот, кто видел всё, что было, и предвидел всё, что будет. И злая, тёмная аура расползалась вокруг, окутывая своими липкими, ужасающими нитями.
Рядом послышался стон и сдавленный хрип. Равнодушие, сквозившее в глазах Его, убивало, хотелось просить о пощаде, об избавлении. И только смерть казалась единственно верным выходом. Повернув голову чуть вбок, Узумаки увидел друзей, силящихся привстать, но и их покоряла та самая, ни с чем не сравнимая сила, заставляющая прижиматься к полу, как мерзкой последней твари. Движение за движением, рывок за рывком – и вот Наруто рядом с ними, ползет под наблюдением чёрных провалов глаз Его. Морщась от жгучего, убивающего сознание разрыва, как казалось, всех связок, он тихо бормотал:
- Всё в порядке, всё в порядке…
Шёпот был безумен, безнадёжен. Раздался тихий голос стоящего напротив них Демона, ибо только Им могло быть это существо:
- Вы всю жизнь играли. Наруто Узумаки, - шипящий звук резал уши, впивался в мозг, заставляя захлёбываться собственными мыслями. Хотелось стиснуть голову руками и кричать, кричать, - ты играл ради победы, ради адреналина. Харуно Сакура, - вскрик девушки, и горькие слезы стекают по бледным, окровавленным щекам, - ты играла на публику, демонстрируя своё превосходство, жаждала зависти. Учиха Саске, - сжатые зубы и трясущиеся руки брюнета, который стоял на коленях, уткнувшись носом в пол, - ты играл чувствами людей, принуждая любить себя, но отвергая саму суть понятия эмоции. Вы все, - голос стал угрожающе тихим, - игроки. Обладатели сладкой мечтой. Так давайте завершим знакомство игрой по моим правилам…
- Кто ты?! – не выдержав, закричал Наруто, гневно сверкая голубыми глазами, который даже в этот момент, придавленный силой величия и божественности, не мог быть слабым. Ради них. Ради неё.
- Неважно, - усмехнулся Он, и чёрные, без единого просвета глаза Его вспыхнули, загораясь новым цветом – красным. Цветом крови. Цветом близкой смерти. «Красный – ассоциируется со словом смерть», - пронеслось в головах у троих. Саске, собирая в кулак всю силу воли, приподнялся и, приобняв дрожащую Сакуру, схватил друга за руку, сжимая её своими длинными бледными пальцами. Узумаки, почувствовав тепло, такое родное, такое знакомое с самого детства, поднял взгляд отмеченных слезами и болью глаз на Него, упрямо сжав губы. Он боялся. Сейчас, как никогда. Ощущал дрожь практически лежащей рядом девушки, держал за ладонь находящегося в ужасающем треморе Саске, и сам страшился. Ужасался.
Миг, и Демон был рядом с ним. Схватив за руку Сакуру, он выволок слабо шептавшую что-то Харуно на середину зала. Вскричавшие друзья были остановлены взмахом руки. Оцепенев, они с ужасом следили за подругой. Она была в самом центре, как на сцене. Привычное место. Вот только режиссёр был самим Дьяволом.
Обнимая Сакуру за талию, Он наклонил голову к её уху и зашептал, отчего изумрудные глаза наполнились ужасом и безумием, а хрустальные слёзы затопили всю радужку. Продолжая всхлипывать, она находилась на грани рассудка и сумасшествия, заражая своим отчаянием всю атмосферу вокруг них. А Дьявол ухмылялся и продолжал шептать. Сквозь обрывки пространства и времени до друзей долетали его фразы:
- Сыграй, Сакура, сыграй. Как всегда, перед объективом камеры. Как и перед друзьями, сыграй. Покажи, на что ты способна.
Как во сне девушка отошла от Него и, вымучив на измождённом страхом лице ненормальную улыбку, стала что-то тараторить, словно озвучивала роль. Эмоции на лице сменялись хаотично и беспорядочно, будто кадры в старой кинопленке. Смех, слезы, торжество, эйфория, печаль, отчаяние, надежда. Затем эмоции стали будто бы кукольными, фальшивыми. Деревянные движения, замедленная, жалкая улыбка на фарфорово-бледном лице, пустые глаза куклы. Взмахи стали нелепыми, такими ненастоящими. Любой режиссер сказал бы, что переигрывает. Но не в этом случае. Сейчас просто всё живое исходило из молодого тела, оставляя лишь крохи того познания. Бессмысленная зарисовка. Конец первой сладкой мечте.
А Он стоял и с неприкрытым удовольствием смотрел за её попытками, глаза Его ликующе сверкали алым, а рот изгибался в сумасшедшем оскале. По лицу Наруто и Саске текли слёзы, они не в силах были противостоять Ему и были вынуждены смотреть, как умирает частичка их самих. Видеть эту боль, чувствовать её в сердце. С каждым торопливо сказанным девушкой словом, ощущать, как в душу впиваются сотни иголок, превращая драгоценное составляющее в решето.
Антракт. Громкие хлопки Демона. И, погруженная в вечный сон – смерть, Сакура падает наземь, испуская последний вздох. Душа была продана давно, в тот самый миг, когда она почувствовала этот сладкий вкус славы. Теперь уже осмысленный взгляд блекло-зелёных глаз словно извиняется перед друзьями. Она уходит. Навсегда.
- Не-е-ет! - вскричал Наруто, расцарапывая в кровь руки, - Сакура!
- Простите… - шепот рикошетом ударил по ушам. Глаза медленно закрылись, а душа была втянута в засасывающие, как трясина, очи Дьявола.
- Ублюдок… - прошипел Учиха, с силой напрягая тело, поднимаясь с пола. Всхлипывающий Узумаки не отводил взгляда от тела когда-то такой живой и милой подруги. – Чёртов ублюдок… Чтоб тебе в Аду пожизненно гореть!
Демон расхохотался, а Саске снова упал оземь, чувствуя, как ручьями в него вливается такая давящая и такая ужасающая в своей мощи сила. Темная сила.
- Ничтожество, - прошипел Он. – Я и есть – Ад.
Дьявол подошёл к бьющемуся в конвульсиях Саске и поднял его за шиворот, поднимая на уровень своих глаз. Морщась от боли, брюнет взглянул в них, и в следующее мгновение крик отчаявшегося безумца заполонил все мрачные своды сего зала:
- Хватит! Оставьте меня… Оставьте! Отпустите, прошу! – из черных, соблазняющих ранее всех девушек глаз, потекли кровавые слезы, густыми каплями скатываясь по бледному лицу. Он рвался, рыдал, кричал имя матери и отца, членов семьи, самых близких друзей. А Он держал его за рубашку, заставляя гипнотически смотреть Себе в глаза. Высасывал остатки надежды и жизни. Конец второй сладкой мечте.
Страх, боль и отчаяние – чудище питалось ими. Саске испускал последние вздохи, надрывно и с хрипом вдыхая воздух в свои, казалось, порванные легкие. Самое невинное и непорочное – душа также была продана за много лет до сего момента – стоило лишь почувствовать сладость плотских утех взамен на высокие чувства. Наруто с завороженным ужасом смотрел широко открытыми глазами на уже оболочку когда-то бывшего лучшего друга. Последние крохи разума каплями выходили из него, как и сама жизнь.
- Прости, Наруто, - тихий и глухой голос.
- Саске… - прошептал блондин, не в силах поверить. Его самый лучший друг: такой сильный, такой волевой. Такой надежный. Ушёл в небытие. Скормил последние эйдосы своей души мерзкой твари, которая имела власть над всеми ними. Существу, которое упивалось своим величием, умноженным за счёт их страхов. Страхов?..
Наруто встал. Забыв о боли и струящейся из ран крови. Забыв, кто он и кем является этот Демон. Забыв всё на свете. Лишь маленькая частичка неискалеченной души мерцала внутри. Помогала быть храбрым.
- Теперь твоя очередь, Узумаки Наруто, - прорычал Дьявол. Новый взрыв боли и агонии, но Наруто даже не поморщился. Он словно скомкал этот клочок ощущения и откинул в сторону. Ни эмоций, ни чувств, ни мыслей. Конец третьей сладкой мечте.
- У тебя нет власти надо мной, - тихо, но уверенно сказал блондин, продолжая иди к Тому, чьё настоящее имя позабыто, а сотни других вводят в заблуждение.
- Что ты сказал? – рык тысячи злобных стихий в одном голосе сего Существа.
- У тебя. Нет. Власти. Надо. Мной, - повторил парень, идя навстречу Ему. Дуэль взглядов: безжизненные, потухшие голубые глаза, ранее блестевшие таким неподкупным, таким невинным детским счастьем, и безжалостные кровавые провалы глазниц, пылающие ярко-красным цветом жажды и безумства.
- Глупый мальчишка…
- Ты слишком рано открылся, - произнес Наруто, подходя ещё ближе, - слишком рано показал, чем именно заставляешь нас подчиняться. Страх, всего лишь, - он выделил последние два слова, словно нажимая какие-то внутренние рычаги, - страх. Но стоит перестать тебя бояться, как ты становишься бессилен, - из кармана джинсов блондин достал монетку и подбросил её: - Когда стоит выбор, просто подбрось монетку. Это не даст верный ответ, но в момент, когда монетка в воздухе, ты уже знаешь на что надеешься.
Будто бы в замедленной съемке, обычная монетка совершала виражи в воздухе, разрушая все поставленные Дьяволом границы. Крутилась, прорывая рамки небытия, возвращаясь на круги своя. Вращалась, снимая поставленные Демоном печати. Освобождала. Надеяться… лишь на себя.
Узумаки просто прошёл мимо Него, не почувствовав и капли давления. Он свободен.
- Скоро мы снова встретимся, Наруто Узумаки, - тихий, спокойный голос Его не был угрозой. Был обещанием.

***

Настоящее время.

Sweet dreams are made of this
Who am I to disagree?
Travel the world and the seven seas
Everybody's looking for something
Some of them want to use you
Some of them want to get used by you
Some of them want to abuse you
Some of them want to be abused

- Это всё, что Вы можете сказать, подсудимый? – негромкий голос Верховного Судьи вернул его в реальность.
- Да.
- Ваше право. Итак, представитель обвинения, Орочимару-сама, можете начинать.
- Спасибо, Ваша честь. В качестве первого свидетеля я бы хотел вызвать…
- Стойте.
Все головы вновь повернулись к вставшему с места Узумаки Наруто.
- Я не хочу суда. Не хочу следствия. Я только что произвел чистосердечное признание.
- Вы отказываетесь от помощи адвоката? – Цунаде была на грани истерики.
- Я отказываюсь от суда в целом. Я – виновен, - ответил парень, прокручивая монетку между пальцами.
- Что ты делаешь, Наруто? – отчаянно зашептал Хатаке Какаши.
- Простите, Какаши-сан, я сделал свой выбор, - тусклый взгляд затопил волной сожаления сердце адвоката.
Взгляды всех присутствующих теперь были направлены лишь на Цунаде. И только один взгляд: молящий, но столь трудно понятный, она выделяла более всего – голубые глаза Наруто, который был ей как сын, стал совсем чужым и пугающим. Помедлив, она подняла молоток, и звучный стук разрезал тишину зала, прозвучав как раскат грома.
- Подсудимый Узумаки Наруто, Вы обвиняетесь в преднамеренном ведении автомобиля в нетрезвом состоянии, что повлекло за собой автокатастрофу, и как исход – смерть двоих пассажиров. Вы имеете право признать свою вину, и это никоим образом не уменьшает срок наказания. Но ввиду особого положения…
- Нет, - отчётливо прозвучали его слова. – Судите по всей строгости, не обращая внимания на личностные отношения и мой статус в обществе.
Цунаде кивнула, она говорила всё также громко и уверенно, вот только слезы иногда мешали обозреть зал полностью. На глазах рушилась репутация холеной и уверенной в себе женщины: госпожа Сенджу плакала, не скрывая своих чувств.
- Приговор: лишение свободы до десяти лет, заседание можно считать оконченным.

***

Буквально на следующий день журналистам была преподнесена свежая новость для раскрутки: наследник холдинговой компании – Наруто Узумаки покончил с собой в своей камере, не прожив там и двадцати четырёх часов.

***
- Вот мы и встретились снова, Узумаки Наруто.
- Пошёл к чёрту.
Громкий, ледяной смех был ему ответом.