Промежутки фантазии. Уходящие в вечность.

Грани рушились, роняя на дрожащие руки твои хрустальные слезы. Ты пыталась спасти, дойдя до той границы отчаяния, когда душа, поставив отсчет на таймер, медленно погибает, пытаясь спасти другого. Очнись, все в пустую. Меня уже не спасти. Очнись, любимая, очнись!
- Прошу, Сасори, хватит, перестань!
- Отойди от меня, - он ударил жестко, рвано, направляя всю силу в одну точку - трепещущую грудь девушки, где были заточены ласточки свободы, с криком вырывающиеся наружу. Ино ударилась головой о стену, томно прикрыв глаза, болезненно опустилась на колени, заточив капли слез в объятия дрожащих, бледных и уже таких мертвых ладоней. Мелкий озноб пробежался по телу, скрывая все на своем пути, капельки крови стекали полупрозрачной струйкой вниз, окрашивая белоснежный ворс ковра в алые оттенки смерти. Это будет ее могилой. Здесь она и закончит свое существование. И оба знали об этом. Сасори резко повернулся к ней, молниеносно оказавшись рядом: ее полустон боли заводил, заплаканные стекляшки изумрудных глаз сводили с ума. Но внезапно он осекся, протягивая к ней крупную структуру мужской руки и замирая в нескольких сантиметрах.
- Прости меня.
Он резко притянул ее к себе, заточив в объятия отчаяния, Ино обхватила его широкую спину и прислушалась к тихому стону замирающего сердца, которое так отчаянно билось в груди уже чужого человека.
- Скажи, прошу тебя, скажи, когда все это закончится?
- Сегодня.
- Когда ты вернешься ко мне?
- Сегодня.
- Когда, ну когда ты станешь прежним?
«Никогда…»

***
Этой ночью все стихло. Он любил ее. Любил по-настоящему. Только так. За те несколько лет, что они провели вместе под крышей одного дома, такое повторялось только единожды. И сейчас она тяжело дышала, уткнувшись в его плечо, заключив в свои хрупкие объятия, просила прощения за то, что не верила, за то, что думала – разлюбила, за то, что хотела убежать, оставив позади их любовь: пламенную, страстную, но нужную, как воздух. И теперь он прижимал ее сильнее к себе, до боли в сердце, до стальных тисков рук, до дрожи в теле, до нервного пульса, до последнего вздоха. Она молила отпустить, но он не слушал. Она молила дать второй шанс, поклявшись в том, что никогда не бросит, но он ей больше не верил.

- Прекрати, я больше не могу быть с тобой. Я больше не могу.
Она уходила молнией к входной двери, распахнула стальную поверхность и вдохнула полной грудью такой блаженный запах свободы. Он вцепился в хрупкие плечи девушки и тяжело задышал.
- Скажи мне, скажи, как ты можешь так просто все бросить?..
- У меня больше нет сил.
- Останься, я стану прежним. И ты будешь моей.
- Больше не верю.
До боли вцепился в ее шею, выпуская острыми зубами кровь девушки наружу, питался ею как вампир, а она боялась пошевелиться, она пыталась верить, всеми спектрами погибших эмоций своей души. Только сейчас, в последний раз.
- Обещай, что больше никогда….
- Никогда…
Она поверила, она осталась. И только он знал, что эта иллюзия блаженства не продлиться долго, поэтому нужно будет действовать сейчас, чтобы любимая осталась рядом с ним навсегда. Навсегда.

Сасори поцеловал в бледные губы свою принцессу и блаженно уставился на ее двойника, которого он мастерил годами. С тех самых пор, как встретил ее и понял, что она никогда не сможет подарить ему вечное тепло, просто никто не способен остаться с ним. Так было всегда. Родная семья отказалась от него, любимая девушка бросила. И теперь он снова смог верить людям, как когда-то прежде. Но снова, каждую ночь, сквозь каждую клетку ее постанывания, понимал, что теряет ее. Что уже недостаточно. На духовном уровне она разлагалась. Стала другой. Но теперь Сасори наслаждался угасающим теплом ее блаженного трупа. Теперь с ним будет та, которая сможет разделить вечность. Кукловод смерти рванул к настенному шкафу и раскрыл шкатулку своих дьявольских экспериментов, своих тайн, своей вечности. Он обнимал человеческих кукол, отчаянно шептался с ними:
- Мои милые, я обрел ту, которую люблю по-настоящему. Как ты когда-то обрел маму, да, отец?..
Он дотронулся до холодной поверхности куклы его папы и замер, надменно уставившись в пустые прорезы глаз точной копии родного человека.
- Что ж, она будет совсем другой.
Он схватил со стола скальпель и направился к трупу своей будущей когда-то в прошлом невесты. Грани реальности стерлись, замирая в его надменном сердце, которое до сих пор так отчаянно молило о ком-то, кто сможет вынести его. Любовь. Сумасшествие. То, что станет в дальнейшем смыслом жизни. Рубящий звук скальпеля о воздух, и он нежно выковыривает хрустальные глаза морской русалки, продолжая твердить о том, что любит. Ему казалось, что она дышит, нервно вздрагивает от каждого движения его рук, калечащих красивое лицо. Но ему просто казалось. Поэтому плакал, роняя слезы в окровавленные глазницы, которые теперь насыщались пустотой и сгустками крови, тонами вытекающие наружу. Сасори до боли в груди сжимал в руке драгоценность и встал, покачиваясь, подошел к незаконченной кукле. В прорезы глаз вставил человеческую часть тела и отчаянно закричал. Эта кукла. Да. Она смотрела на него. Она смотрела. Он прыгнул на нее, обхватывая окровавленными руками тонкий стан искусно сделанного тела и прижался, понимая, что ошибся. Этот двойник был холоден, как статуя. Он не дарил такое нужное тепло, а, наоборот, будто вытягивал его из парня. Сасори тяжело всхлипнул, пытаясь понять, где же он ошибся. Что сделал не так.

- Я люблю тебя. Вернись же ко мне.
Но кукла не отвечала. Тонкие полоски губ оставались неподвижны. По идее эта миниатюрная прелесть должна была протягивать к нему руки и отчаянно просить, чтобы он к ней вернулся. Но этого не было. Не было. Не было. Она не была подвластна ему даже сейчас. Спустя столько лет, Сасори так и не смог подчинить себе вечность. Все плыло перед глазами, он понимал, что зря убил. Просто так потерял. Почему вообще любил?.. Что-то, что не может найти ответы в прорези ее глаз, кто-то, кто так отчаянно искривляющийся сзади. Все потеряно, стерто, навсегда. Сасори вскочил на ноги, остервенело отталкивая от себя такую ничтожную фальшивку. Он не заметил, как она плакала. Кровавыми слезами. По пустым глазницам тихо стекали алые капли крови. Левый глаз выпал из проделанных прорезов мастером и покатились по полу, к хладному трупу девушки. Сасори замер в немом крике ужаса, чувствуя ее дыхание. Понимая, что грудь болезненно вздымается, а потрескавшиеся губы все еще живой, истерзанной любовью девушки в немом крике шепчут только одну фразу.

«За что?..»

Парень рванул к ней, не понимая, что происходит. Обхватил дрожащие плечи девушки и притянул к себе. Обнимал до колик. Истерзанное нечто. Продолжал молиться, теперь поверил в Бога. Но она медленно умирала от шоковой боли в его руках сожаления. Распятая настежь перед всеми, позабыв о том, что когда-то жила.

«Мне больно.»

- Ты, это ты. Не бросила. Осталась.

«За что?!»

Они были сумасшедшими, с самого начала. Еще тогда, когда встретились. И теперь, когда первые лучи солнца так нежно касаются ее трупа, обугливая приступами боли ее запекшуюся кровь на лице, лаская сознание смерти и защищая от того, кто продолжает трепетно прижимать к своему уже остановившемуся сердцу. Две куклы жизни, так и не дожившие до утра. Так и не смогли понять, что они никогда не были людьми. Кто-то создал их марионетками в руках кукольника. Это был спектакль смерти, любви, исчезновения, доказательством того, что неживые умеют чувствовать. Тоже настоящие. Тоже люди. И теперь эти веревочки на деревянных руках небрежно брошены в угол. В дальнем конце комнаты сидит мертвый человек, до потери пульса, до последнего вздоха продолжал сжимать старинную шариковую ручку в руках и пытался написать сюжет своей потерянной любви. Чего-то, чего никогда и нигде не существовало, но нашло подтверждения в этой комнате истерзанной иллюзии. Никогда. Больше. Не быть тебе человеком. Ты же труп.

- Сасори, а ты сможешь нарисовать для нас сказку?..
- Я люблю тебя. Все смогу.
- Наши чувства… Они же всегда будут с нами. Навечно.
- Да. Я создам то, что никто и никогда не забудет.
- Я благодарна судьбе, что встретила тебя.

Призрак сжимал в себе прозрачный покров небытия и отчаянно жаждал почувствовать тепло. Но они никогда не существовали. Бесконечность. Терзания. Мука. Любовь. Что это?.. Как может небо понять это, ведь ничего никогда и не было. Две души, так жаждущие покоя, не смогут попасть в рай. Их просто не существовало. Кто придумал эту готическую сказку? Кто вообще сказал, что человеческие чувства – это правда жизни? Доказательства в бездушных куклах, которые продолжают прижиматься друг к другу, в них заложена любовь хозяина. Но ничего нет. Ничего не существует. Это просто эмоции, призраки, куклы, искусный сказочник.
- Я нарисую нашу любовь. Я создам этот идеальный мир. Я придумаю тебя. И тогда я не буду одинок.
Маленький Сасори тепло улыбнулся, рисуя на стенке серым фломастером свое отчаянное будущее. Сзади подбежала девочка, пытаясь остановить это баловство.
- Братик, прекрати. Мама будет ругаться.
- Ино, а ты будешь моей куклой?
Хватит. Слишком далеко все зашло. Вас вообще не существует в этой параллели. Вы персонажи сказки, которая так и не была создана.
- Мы живем.
- Мы любим.
- Нет!

«За что?..»

Тогда создай нас, творец.
А существует ли Бог? Это он во всем виноват?.. Кукла. Ты бездарность. Замолчи же.