Цикл "Неживые". Миник 1. "Куда исчезают призраки?.."

Меня зовут Узумаки Наруто, мне двадцать и все эти годы я вижу то, чего не видят другие. Однажды мне встретилась девушка. Я влюбился, но она исчезла, как исчезают все призраки.

***
- Эй, Наруто, еще два ящика.
- Есть!

Тяжело вздохнув, я опускаюсь на корточки. Пот течет по лицу и спине, заставляя ежиться от порывов прохладного ветерка. Рабочий день, наконец, подходит к концу, что не может не радовать. Выгруженная машина, стреляя газами из выхлопной трубы, скрывается за поворотом. Шум на складе постепенно стихает, а я все так же продолжаю сидеть, вглядываясь в бесконечное небо с проплывающими по нему белоснежными облаками.

Один за другим работники покидают помещение, прощаясь со мной, разговаривая друг с другом, мечтая о вкусном ужине и сладком сне. Время куда-то гонит, спешит, подхватываемое прохладным ветром, он взмывает вверх пыль, кружа ее в беспорядочном танце. Облака все продолжают плыть по небу.

Поднявшись, я разминаю затекшее тело и направляюсь в раздевалку, подгоняемый танцем суховея.

Мои шаги глухо отдаются в огромном помещении, две ласточки кружатся под потолком склада, ища выход наружу. Я ускоряю шаг, не желая оставаться здесь один.

- Сто-о-о-оп! - сзади меня раздается крик уже практически до боли знакомым голосом.
Снова он, хотя чему я вообще удивляюсь?
- Я устал, старик.

Но, конечно же, этот надоедливый старикан не отстает. Перед моими глазами появляется расплывчатый силуэт мужчины средних лет с длинными поседевшими волосами и озорными черными глазами, которые все еще хранят частичку молодости. Рассмеявшись, он взлетает к потолку, изображая супермена.

Боже, как же он достал.
- Пошел к черту! - я топаю ногой и сжимаю кулак, намереваясь сделать лепешку из этого надоеды, но, к сожалению, он всего лишь призрак.
- Если пообещаешь сводить меня к хорошеньким цыпочкам, я буду тише воды ниже травы.
- Извращенный отшельник, - я устало потираю лоб, - меня и так уже считают ненормальным, поэтому, пожалуйста, отвали, а?

Иногда я ненавижу это, иногда люблю, но, определенно, уже давно привык. Закрывая глаза, я продолжаю чувствовать, даже во сне, но потом все они исчезают, будто их и не было никогда. Словно они не плясали перед моими глазами, не доставали разговорами, не просили об услугах, некоторые не пытались убить, а другие не дружили. Все стирается из этого мира ластиком по белой бумаге, только мои воспоминания продолжают жить, не исчезая.

Этот призрак уже три месяца живет на складе, что довольно странно, так как ни с кем из духов я не общался больше месяца. Джирайя, так его зовут, был писателем, не очень знаменитым, но человеком любящим свое дело. Иногда он просит, чтобы я покупал книги и читал вслух, конечно, я без колебаний исполняю его просьбы.
- Мне пора, - кидаю я ему на прощание, покидая склад, не забыв закрыть все замки.

По улицам в беспорядочном хаотичном потоке снуют люди, возвращаясь с работы, со школы, из магазина, с прогулки, откуда угодно. Бредут по своим делам, уткнувшись в телефон, погрузившись в себя или вообще отключив мысли. Останавливаясь среди такой толпы, я кажусь себе слишком одиноким. Люди, толкая меня плечами, продолжают проходить мимо, даже не смотря в мою сторону. Пусть я живой, но иногда кажусь себе призраком.

Может, именно поэтому я могу видеть их?

Мой черный телефон, лежащий в кармане потертых джинс, обычно всегда молчит. Разве что начальник наберет мой номер, чтобы попросить заменить кого-то, или телефонный оператор предложит очередную акцию. Но я не жалуюсь, наверное, во всем есть моя вина.

Перед тем как идти домой, я всегда заглядываю в парк. Там когда-то жил маленький мальчик, призрак, понятное дело. Он погиб в аварии, кстати, звали его Конохомару. Славный малый был, немного чудаковатый, но все равно славный.

Я и какой-то парень, его я никогда не видел, но о нем мальчишка мне неоднократно рассказывал, были единственными собеседниками паренька. Я приходил туда каждый день после работы, а в выходные мог проторчать с ним несколько часов, в надежде встретить этого парня, такого же, как я. Но наши пути всегда расходились.
Подойдя к дубу, возле которого он обычно сидел, я улыбаюсь.

- Надеюсь, ты счастлив, Конохомару, - мой шепот тонет в порыве осеннего ветра, принося с собой запах прохлады.

Я не знаю, куда исчезают призраки, но уверен, что они счастливы, по крайней мере, мне так хочется. Все-таки находиться в мире с таким огромным количеством людей, из которых тебя видят от силы несколько - слишком печально, может быть, из-за этого они и уходят.

Мои дни всегда похожи один на другой, иногда более серые, иногда менее. Однообразие топит меня в бесконечном потоке времени, одиночество сосет душу, но кусочки ее все равно остаются, ведь хотя бы с призраками я могу разговаривать.

Послушав песню ветра, я разворачиваюсь и ухожу, взглядом ловя посетителей парка. Мне нет до них никакого дела, но нравиться придумывать истории их жизней.

Вон тот мужчина с кейсом и в строгом костюме наверняка спешит домой по короткой дороге через парк, не обращая внимания на красоты природы и смотря лишь под ноги. Сгорбленный - работа сидячая, очки - скорее всего за компьютером. В итоге - обычный служащий. На пальце нет кольца, значит холостяк. Скучная, серая, однообразная жизнь без красок, но и он не пытается ничего изменить, не ищет чего-то прекрасного. Слишком приземленный.

Та женщина с коляской выглядит более счастливой, с румянцем на пухлых щеках. Одета прилично, на пальце кольцо, малыш улыбается - живется ей хорошо, но, скорее всего, муж постоянно работает и она отдает всю себя ребенку. Тоже бесперспективно.
Я вздыхаю и качаю головой. Что за мысли, Наруто?

Возле парка сейчас проходит стройка, новый небоскреб или торговый центр вскоре будет возвышаться между приземленными домами. Эти богатеи портят всю композицию нашего небольшого города, застраивая его высотными зданиями, которые совсем не вписываются в атмосферу.

Я останавливаюсь, поднимая взгляд на недостроенное здание. Работники ходят туда-сюда, таскают какие-то деревянные балки, доски, ведра. Наверное, тут неплохо платят... Я качаю головой, высота не для меня.

Прикрыв глаза, я открываю их снова, будто надеюсь вновь увидеть пустошь вместо этого, но, вопреки моим ожиданиям, прямо на меня летит ведро.

***
Такое чувство, что в голове сидит кто-то назойливый и молоточками стучит по вискам, вызывая при этом жуткую боль. Поморщившись, я пытаюсь разлепить глаза, но, знаете, это совсем непросто. Такое обычно случается, когда сильно болеешь, и глаза кажутся склеенными.

Превозмогая боль, я все-таки открываю их. Прямо передо мной белеет потолок, немного повернув голову, я вижу белые больничные стены и скудную обстановку комнаты: тумбочка; стол, на нем допотопный телевизор; маленький холодильник и старое видавшее виды кресло. Я перевожу взгляд на окно, которое большим отверстием дарит этой палате приятный вечерний свет. Заходящий оранжевый диск солнца купается в расплавленном золоте, отсвечивая красным, розовым и еще каким-то цветом. Окрашенные в оттенки осени листья кружатся над землей, подгоняемые суховеем, взмывающим их все выше и выше.

Только сейчас замечаю, что рядом с окном стоит девушка. Длинные нежно-розовые волосы спускаются по плечам, цветом они напоминают мне клубничный йогурт. Одета она в белый, по моим скудным знаниям в направлении женской одежды, летний сарафан, который достает до колен. Я не вижу ее лица, она стоит ко мне спиной. Но только сейчас я замечаю одну деталь, что ломает какую-то непонятную надежду в моей одинокой душе: сквозь нее слабо просвечиваются лучи заходящего солнца. Вообще, как бы между прочим, обычно я сразу определяю призрак или человек передо мной, так как духи до нельзя прозрачны, но здесь я в замешательстве. Просвечивается она слишком слабо. Может, это из-за удара?

Подняв руку, я трогаю перевязанную голову. Все тело будто ватное и не принадлежащее мне, наверное, всему виной обезболивающее. Глаза я все так же не отрываю от девушки, ожидая, когда она повернется, но незнакомка продолжает упорно стоять. Абсолютно бездвижна, скорее напоминает каменное изваяние, нежели легкого на подъем духа.

Терпением я никогда не отличался, поэтому, пытаясь справиться с приступами резкой боли, сажусь на жутко скрипящей кровати, облокачиваясь о стену. Она никак не реагирует на мои передвижения, хотя не услышать такое крайне сложно, ибо сейчас я напоминаю себе прожившего лет девяносто старикана с грацией слона.

Кашлянув, я с интересом наблюдаю за ней, но кроме бездвижной статуи передо мной ничего и никого другого не наблюдается. Обдумывая мысль, что она глухая, я открываю рот, чтобы поприветствовать призрака, почтившего меня своим присутствием, или это я почтил ее своим, впрочем, это совсем неважно. Важнее, что мы находимся в одной комнате и оба упорно молчим - не очень прилично. Но не успеваю я вымолвить и звука, как девушка медленно оборачивается, глядя на меня. Если по-честному, то у меня замирает сердце, а разум вообще кричит что-то нечленораздельное на самом дне сознания. Может быть, впервые за свою жизнь мне посчастливилось встретить ангела?

Она прекрасна, да, абсолютно неземная. Чистые, цвета первой зелени, поздней весны, девственного леса и бескрайних полей, глаза смотрят на меня с какой-то толикой беспокойства, граммом сочувствия и целым океаном одиночества. От этого взгляда перехватывает дыхание. Ее овальное лицо бесспорно красиво: тонкие брови, аккуратный носик, пухлые губы, но слишком печально оно, как мне кажется. Незнакомка грустно улыбается, отчего становиться еще чудесней.

- Не смотри так на меня, ты же все равно не видишь, - ее тихий голос разноситься по палате, заставляя упиваться его звучными трелями.

- Ты ошибаешься, - отвечаю я, боясь разрушить волшебный миг, что преобразил эту скучную комнатку, сделав ее частью сказочного царства.

Она в удивлении вскидывает брови, не веряще вглядываясь в мое лицо, но продолжает молчать. Ее лицо за несколько секунд сменяет несколько выражений: от полного недоверия до какой-то детской скромной радости. Вскинув тонкую ручку, девушка начинает ей усердно махать, наверное, думая, что ей послышалось. Не в силах больше сдерживаться, я смеюсь над ее поведением, но развлекаться долго мне не позволяет боль, напоминая о своем существовании, пронзив голову копьем резких неприятных ощущений.

Она медленно подходит ко мне, находясь в каком-то напряжении. Приблизившись, незнакомка наклоняется, внимательно разглядывая меня. Повернув голову так, что волосы дружно спускаются с ее спины, повиснув в воздухе, она с интересом смотрит в мои глаза и говорит то, чего я никак не ожидал.

- Твои глаза, как чистое-чистое небо. В них смотришь и будто бы улетаешь куда-то словно птица, - восхищенно произносит она.

Я чувствую, как предательская краска заливает мое, скорее всего бледное, лицо. Вся она светиться неподдельным восхищением и просто убийственной радостью, от которой у меня потеют ладони. Как глупо, не правда ли?

- А твои глаза, словно дыхание весны, теплое, нежное, уносящее тебя далеко-далеко за пределы этого мира, - удивляясь своему красноречию, отвечаю я, на что девушка резко выпрямляется.

Ее щечки заливает нежный румянец, а чудесные глаза сверкают неприкрытым смущением. Прижав ладошки к лицу, незнакомка благодарно улыбается, на что мое сердце отвечает учащенным биением. Как это здорово и в то же время грустно, но думать о плохом мне совсем не хочется, одиночество всегда ходит со мной рука об руку и подстерегает за каждым новым поворотом. Не привыкать.

Увлеченные друг другом, мы не сразу слышим, как в дверь кто-то стучит. Испугавшись чего-то, девушка отходит к окну, виновато улыбаясь. В палате появляется медсестра, тоже очень красивая. Везет мне сегодня на привлекательных особ женского пола.

Ее черные длинные волосы, заплетенные в две косы, отливают синим оттенком; молочно-черничные глаза, у меня в голове вновь всплывает сравнение с йогуртом, обеспокоенно глядят на меня. На пухлых щеках, хотя сама по себе девушка стройная, но очень отличающаяся от хрупкого, даже болезненно худощавого призрака, играет смущенный румянец. Фигурка у нее, честно вам скажу, просто отпад.

- Как Вы себя чувствуете, Наруто-сан? - тоненьким голоском произносит она, раскрывая папку.

- Голова болит, - улыбаюсь я в ответ, пальцем тыча в повязку.

- Ничего серьезного у Вас нет, только небольшое сотрясение мозга. Вы в любой момент можете покинуть больницу, - медсестра заканчивает что-то писать в папке и смотрит на меня большими прозрачными глазами.

Вспомнив, по какой причине я здесь очутился, задаю интересующий меня вопрос:

- А как я сюда попал?

Девушка смущенно улыбается, хлопая большими глазами.

- Вас принес сюда молодой человек. Своего имя он называть отказывался, но я выпытала его номер телефона.

Я удивленно вскидываю брови, почесывая затылок: зачем его номер? Как и терпением, сообразительностью я тоже не отличался.

- Ах, простите мою дерзость, - отвечает она на мой непонимающий взгляд. - Я просто подумала, что Вы захотите отблагодарить своего спасителя.

Когда смысл ее слов начинает до меня доходить, я улыбаюсь во все свои тридцать два зуба.

- Отлично! Спасибо, - опустив взгляд на бейджик, читаю ее имя, - Хината-чан.

Медсестра еще больше краснеет от такого фамильярного обращения, но доброжелательности своей не теряет, значит, я не перешел черту. Во время разговора незнакомка стоит возле окна, в той же позе, в которой я впервые ее увидел. Я иногда бросаю короткие взгляды в ее сторону, убеждаюсь, не пропала ли она.

- Если что-то понадобиться, я буду в соседней комнате, - поклонившись, девушка уходит, оставляя после себя легкий аромат черничных духов.

И, наверное, впервые я отмечаю, что все-таки у девушек многое взаимосвязано. Решив, что оставаться в больнице смысла нет, я откидываю одеяло и пытаюсь осторожно подняться, чтобы не испытывать боли.

- Ты уходишь? - слышу я мелодичный голос, который немного опечален моим предстоящим уходом.

- Завтра нужно на работу, - невесело произношу я, глядя в зеленые глаза призрака.

Она закусывает губу, словно над чем-то размышляя, и сводит брови на переносице. Я рад, что вижу еще одно новое выражение на ее лице, почему-то все они такие яркие и живые.

- Можно, - практически шепчет девушка, - можно я пойду с тобой?

На самом деле это всеобщее заблуждение, что призраки привязаны к местам и не могут их покинуть. Все обстоит куда проще, а, может, и сложнее, как посмотреть. Многие духи остаются где-то по разным причинам: при жизни они любили это место, им сейчас здесь нравиться или же еще что-то, но передвигаться могут свободно. Просто редко призраки любят путешествовать, ведь так больно находиться в толпе людей, где тебя никто и никогда не увидит. Именно поэтому они отсиживаются в каком-нибудь безлюдном или просто приятном для них месте, пока не исчезнут.

Вопрос девушки совсем не вводит меня в удивление, такое случается довольно часто, ведь редко можно встретить человека, который тебя видит. Я понимаю их одиночество и никогда не отказываю.

- Конечно, - улыбаюсь я, а ее лицо сияет в ответ.

***

Мы идем по оживленной улице, конечно, не разговаривая, дабы не привлекать внимания. Девушка плетется позади меня, как это ни странно, но я четко слышу звук ее шаркающих медленных шагов.

В груди щемит. Совсем неприятно осознавать, что в этой толпе десятков людей мы одни: меня никто не замечает, а ее просто-напросто не видят. Только в такие моменты начинаешь в полной мере осознавать груз одиночества. Больно, бесспорно, но мне не привыкать. Нечто такое повторяется изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Я продолжаю неторопливо идти по жизненному пути: два шага назад, один вперед. С первого взгляда это может показаться остановкой, но нет, я двигаюсь, пускай неторопливо, спотыкаясь, изредка падая, только вот, никто не подает мне руку и не зовет вперед.

Вечер лениво опускается на город, принося с собой еще больше осенней прохлады. Уход лета какой-то горечью чувствуется на губах. Я не люблю ни осени, ни весны. Полутона меня не привлекают, или белый, или черный, другого не дано. Возможно, немного похоже на подростковое представление о мире, но так мне нравиться больше, чем видеть все в серых красках: от светлого до темного и наоборот.

Дорога к моему дому постепенно пустеет: люди уже не кишат, как муравьи, машины не жужжат под ухом, витрины все реже и реже светлячками освещают дорогу. Я живу практически на окраине города в небольшом не очень многоквартирном здании. Мне нравиться там. Всегда тихо, спокойно, размеренно.

Когда люди почти исчезают, я останавливаюсь и жду, чтобы поравняться с девушкой. Она заходит немного вперед и непонимающе смотрит на меня.

- Как тебя зовут? - вспомнив, что так и не узнал ее имени, спрашиваю я.

- Харуно Сакура, - улыбается призрак. - Ты - Наруто, - кивает она.

- Ага. Узумаки Наруто.

На этом наш разговор заканчивается, утопая в танце суховея, который с каждой секундой становиться все холоднее и холоднее. Я посильнее укутываюсь в спортивную кофту, пряча подбородок в воротнике. Не люблю холод, особенно такой непонятный.

Моя квартира совсем не отличается большим размером или роскошью: гостиная, соединенная с кухней, спальня и ванная комната. Дом мне достался от покойных родителей, которых, к сожалению, я больше никогда не видел.

Нередко я задаюсь вопросом: почему появляются призраки? Их все еще что-то связывает с миром или просто они ждут своего часа, когда смогут уйти на небеса? Если верен второй вариант, то почему я никогда не видел своих родных после смерти? Странно, не правда ли? И немного обидно.

Подойдя к кухонным полкам, я достаю рамен, затем ставлю чайник и стягиваю спортивную кофту. Сакура опускается на стул, с интересом следя за моими действиями. Девушка эта действительно немного странная, обычно другие призраки без умолка тараторят, рассказывают о своей жизни, жалуются, хнычут, смеются, а она молчит и смотрит. Разобрать завидует ли или нет, я не могу. Наверное, каждый призрак завидует живому, ведь это нормально.

Я иду в душ, скидывая по пути одежду. Ясное дело, не догола, все-таки живая она или нет, девушка и в Африке девушка, и даже неосязаемая, она все равно девушка. Встав под теплые струи, я расслабляю уставшие мышцы, но потом вспоминаю, что забыл снять бинты и стягиваю их с головы, бросая куда-то под ноги. Теплая вода приятно бежит по моему телу, даря прекрасное чувство чистоты.

Наскоро вытершись, я надеваю спортивные брюки, которые каждый день покорно ждут меня в ванной после утреннего душа. Чайник уже вовсю свистит, разрывая мои барабанные перепонки. Я выключаю его и заливаю рамен горячей дымящейся водой. С наслаждением пробую свой ужин и удовлетворенно закрываю глаза, ощущая солоноватый вкус бульона.

- Вкусно? - спрашивает она, я киваю, продолжая поглощать пищу.

Когда часы показывают одиннадцать вечера, мы сидим на полу. Не разговаривая, просто ничего не делая. Слабый лунный свет проникает в комнату, освещая бледное тело девушки. Я разглядываю ее красивое лицо, пытаясь понять, кто она? Что она? Та сказка, что внезапно окутала нас в больничной палате, возвращается снова. Я чувствую, как мое сердце учащает свое биение, молоточками барабаня по груди. Незнакомое мне тепло мягкими волнами распространяется по телу.
Тут она подает голос, который разноситься нежным эхом по тихой комнате.

- Без света не бывает тьмы, если есть солнце, то будет тень. Закон жизни.

К чему она это говорит, я не понимаю. Но ее бессмысленные на первый взгляд слова заставляют задуматься: а кто я? Свет или тьма? Источник или тень? Дающий или поглощающий? Все-таки склоняюсь ко второму варианту и поднимаюсь.

Ночь проходит незаметно. Проснувшись, я обнаруживаю Сакуру на подоконнике в гостиной, девушка никак не реагирует на мое пробуждение, продолжая смотреть в окно. В голове снова всплывает сравнение с ангелом, а может и прямая догадка ее сущности. Я иду в душ, потом завариваю крепкий кофе без сахара, одеваюсь. К моему удивлению, призрак идет со мной на работу и весь день таскается попятам, при этом постоянно молча, даже Джирайя не может ее расшевелить и, плюнув на бесполезные попытки, продолжает носиться ветром по складу, беспокоя грузчиков.

Так проходит неделя. Сакура практически всегда молчит, иногда выдавая странные фразы, смысл которых до меня упорно не доходит. Почему она продолжает наблюдать за моей скучной однообразной жизнью, где каждый новый день похож на предыдущий, мне неизвестно. О себе девушка не рассказывает и у меня ничего не спрашивает, это меня немного беспокоит, но я боюсь нарушить чарующее молчание и гармонию, наступившую между нами.

Иногда, когда я сплю, она ложится рядом и подолгу смотрит на меня. Мне становится уютно, что кто-то находится так близко, но в полной мере ощутить я этого не могу.

Все-таки, что бы там ни было, я постепенно перестаю чувствовать себя одиноким и привыкаю к ее постоянному присутствию. Обычно мне не снятся сны, но сегодня приснилась Сакура: я мог касаться ее бледной кожи, чувствовать легкое тепло, она что-то говорила, но что, я совершенно не помню, а это и не важно, главное - Сакура Харуно стала неотъемлемой частью моей жизни. Но она исчезнет, это только вопрос времени. Поэтому, сегодня я решаюсь расспросить ее о прошлом.

- Сакура-чан, - начинаю я, мы как обычно сидим на полу, в окне разглядывая звездное небо, - расскажи о себе.

Она поворачивает голову и смотрит на меня, затем вздыхает.

- У меня с детства был очень слабый иммунитет, поэтому я постоянно болела, сидела дома или лежала в больнице, даже не ходила в школу, а потом умерла от воспаления легких, - без воодушевления произносит она, отворачиваясь и продолжая смотреть в окно.

Я понимаю, что моя жизнь еще не так ужасна, как может показаться на первый взгляд. Мне хочется как-то успокоить ее, но я продолжаю молчать, полной грудью вдыхая эти волшебные мгновения.
Что же ее держит в этом мире? Не знаю, но постараюсь узнать.

***

Сегодня с утра я решаюсь позвонить своему спасителю. На другом конце трубки раздается приятный мужской голос, немного с хрипотцой. Парень, как я успеваю сообразить, долго отнекивается от скромной благодарности, но потом все-таки соглашается посетить кафе в моей компании, за мой счет.

Надев джинсы и белую футболку, я заменяю привычную спортивную кофту черным пиджаком, но кеды все-таки оставляю. Ведь я собираюсь не на свидание, а на простую встречу. Для многих это может показаться обыденным, но мое сердце громко и часто стучит в волнении. Фантазии, что у меня, наконец, может появиться друг или просто хороший знакомый, да еще и вполне материальный, с немыслимой скоростью кружатся в голове.

Предвкушая встречу, я быстро лаврирую между десятками людей, но обычного сосущего одиночества уже не ощущается. К тому же позади идет Сакура, как мне кажется, радостная за меня. Я понимаю, что разочарование может оказаться в десятки раз сильнее того, что чувствую сейчас, но, я уже неоднократно повторялся, мне не привыкать.

Перед глазами выплывает кафе "Сладкая жизнь". Сглотнув, я собираюсь зайти в помещение, но останавливаюсь и смотрю на девушку, которая затормозила, взглядом зову ее с собой. В ответ она качает головой и еле слышно шепчет:

- Это твоя встреча, - на ее лице появляется милая улыбка, от которой сердце замедляет свой бег, а потом, стартонув, бежит со скоростью олимпийского чемпиона.

В голове всплывает мысль, что будь она живой, я бы без колебаний прижал ее к себе, стирая печаль с красивого лица и забирая все одиночество из весенних глаз. Не споря, я захожу в небольшое кафе и присаживаюсь за столик у окна, где мы и договаривались. Его еще нет. Я выбрал именно это кафе, потому что здесь всегда мало народа и атмосфера располагает к приятному времяпрепровождению. Хорошенькая официантка интересуется, не хочу ли я сделать заказ, но я прошу только стакан воды.

За окном разноцветными одеждами пестрятся прохожие. Солнце ярко светит над землей, наверное, лето все еще не хочет уступать место осени. А пора бы. В голову забегает мысль, что где-то там, одна-одинешенька, среди толпы стоит Сакура, ожидая меня в молчании и окружении людей. Невидима, одинока. Я хочу сейчас стоять рядом с ней и, возможно, сжимать ее тонкую ладошку с длинными худыми пальцами, но не могу, даже чисто физически.

Вздохнув, я перевожу ожидающий взгляд на дверь, но она продолжает оставаться закрытой.

- Н-наруто-сан? - надо мной раздается тоненький голосок, кажется, я слышал его когда-то.

Я поднимаю голову. Большими туманными глазами на меня смотрит миловидная девушка, та самая медсестра. В этот раз ее иссиня-черные волосы волнами спускаются по плечам, переливаясь в свете ламп кафе. На щеках особы застывает легкий румянец, а губки приоткрываются от удивления. Я чувствую укол совести, по отношению к кому интересно?

- Хината-чан? - осторожно произношу я, неуверенный, что именно так ее зовут.

Ее щечки становятся красными, а губы сжимаются, девушка пытается скрыть счастливую улыбку, но глаза неподдельно радостно блестят.

- Так это правда Вы, - тихо отвечает она. - Как Ваше самочувствие?

Я широко улыбаюсь ее официальному тону и истинному беспокойству, сердце начинает немного учащенно биться, от того, что обо мне хоть кто-то волнуется.

- Давай без формальностей, присаживайся, - киваю я на место напротив меня.

Она снова краснеет, но садится, немного сконфуженная. Девушка приоткрывает ротик, но снова его закрывает, румянец заливает ее лицо до кончиков ушей.

- Н-на... Н-наруто-к-кун? - практически шепчет она.

- Так-то лучше, - я улыбаюсь еще шире.

Наверняка, Хината-чан поражена моим воодушевлением, ведь я невообразимо счастлив разговаривать с живым человеком, что даже ладони потеют, нечасто на мою долю выпадает такая радость.

- Еще раз спасибо тебе, что спросила тогда номер у моего спасителя, - заговариваю я. - У нас с ним встреча.

Предвкушая новое знакомство, я прикрываю глаза, чувствуя на себе заинтересованный взгляд. Девушка смущенно поправляет волосы.

- Я рада, что смогла помочь ва... тебе.

Я пристально смотрю на нее. Как мне хочется превратить эти мгновения общения в бесконечность. Такое случается довольно редко: случайные фразочки моих напарников по работе, нагоняй или просьба начальника, пара брошенных слов продавцом магазина. Но каждый разговор я ощущаю до кончиков пальцев, до самой глубины души, всегда стараюсь запомнить до мельчайших подробностей, а потом воспроизводить в памяти вечером, когда я и Сакура сидим на полу, разглядывая звезды в окне.

Дверь кафе открывается с характерным звоном, оповещая всех о новом клиенте. В помещении появляется высокий парень. Черные, отливающие темно-синим, волосы в беспорядке прядками спадают на красивое лицо, словно высеченное из камня. Ни одной эмоции не проскальзывает в глазах, что темнее самой ночи. Тонкие губы, практически сливающиеся с бледной кожей, сжимаются в тугую полоску. Смею предположить, что этот человек чем-то недоволен.

Пройдясь взглядом по помещению, он останавливает его на мне. Брови его немного приподнимаются, парень поворачивает голову, посмотрев на дверь, ухмыляется и подходит к нам. Честно говоря, от его улыбки у меня мурашки бегут по коже и волосы на затылке шевелятся, но мне даже нравится, что меня вообще замечают. Может быть, я мазохист?

Смотря на него, я остро ощущаю одну вещь, которая связывает нас. Она видна во всем: в его немного небрежной походке, в гордо расправленных плечах, в неприступности движений и взглядов. Одиночество витает вокруг парня, подобно туману, отделяющему его от остальных людей.

- Узумаки Наруто? - приблизившись, спрашивает он, бросив небрежный взгляд на девушку.

- В точку, - смеюсь я. - Это - Хината-чан, вы уже виделись в больнице.

Парень хмыкает и садиться на стул. Рядом мигом появляется краснеющая официантка, но он ничего не заказывает.

- Тот призрак, что на улице, с тобой? - спрашивает он, не глядя на меня.

Мои глаза расширяются от удивления. Я испуганно смотрю на Хинату, которая раскрывает от шока рот, но ничего не говорит. Он, что, совсем полоумный при людях такое говорить? Да и вообще, откуда он знает?!

- Теме! - взрываюсь я, хватая его за руку. - Совсем из ума выжил?! - до него доносится мой шепот сквозь зубы.

Негодование завладевает мной с головой, а страх своими липкими лапками сжимает душу. Ну, вот, только нашел новую знакомую в лице девушки, а этот придурок все испортил. Чтоб его! Стоп! Он... видит... Сакуру?..

Наконец, я начинаю в полной мере осознавать ситуацию, даже не чувствуя, как мои пальцы все сильнее скручивают его запястье. Выдернув руку, он холодно смотрит на меня, а я не могу вымолвить и слова. Скромный огонек надежды загорается во мне: я нашел такого же, как я?

Я качаю головой, боясь разочароваться, и беру себя в руки, но пальцы все равно подрагивают, а по виску стекает бисерина пота.

- Что ты имеешь ввиду? - выдаю я, будто и не было прошлых моих фраз, на что парень только хмурит тонкие брови.

Между нами виснет угнетающее молчание. Хината-чан удивленно переводит глаза с меня на него, боюсь предположить, что за мысли мелькают в ее голове. Этот парень сцепляет руки в замок и упорно игнорирует мой испытывающий взгляд. Столько вопросов сейчас одолевают меня, но я тоже не спешу нарушать тишину.

В голове всплывает: "А если...". А если он действительно может видеть призраков? А если он такой же? А если мне больше никогда не будет одиноко?

Я застываю, ослепленный огнем надежды. Пламя пожирает меня, но я продолжаю отталкивать его, боясь сгореть в который раз.

- Ты идиот? - низкий голос парня, вырывает меня из омута чувств и мыслей.

- Э-э-э-э? - не совсем понимаю я.

Он сильнее хмурит брови, соединяя их на переносице.

- Долго ты еще будешь держать ее в этом мире?

***

Я накрываюсь одеялом с головой, не в силах выкинуть события прошедшего дня из головы. Странные слова этого Саске, все-таки он назвал свое имя, так и продолжают летать в моем сознании, словно надоедливые жужжащие мухи. Минуты текут еще медленнее обычного, а мне хочется просто забыться сном, чтобы ни о чем не думать, но возбужденный мозг не разделяет моих желаний. Я чувствую... вину?

Неужели это правда, моя вина? Конохомару, Джирайя, Сакура - я причина их присутствия в этом мире? Не может быть...

Я качаю головой. Воздух под одеялом постепенно становится слишком теплым, почти горячим. Чувствую, как лицо покрывается испариной. Раскрывшись, я смотрю на темнеющий потолок надо мной.

Они все остаются, потому что знают - я вижу их? Это бред. Такого просто не может быть, ведь и без моего вмешательства призраки существуют. Прямо сейчас, их сотни в городе, а таких как я считанные единицы, если вообще не два человека. Страх комком встает в горле, а чувство вины давит неподъемным грузом. Сердцем я начинаю понимать, что происходит на самом деле, но разум напрочь отказывается принять происходящее.

Я всю жизнь думал, что помогаю духам, а все оказывается наоборот. Несправедливо, верно?

Повернувшись на бок, я стараюсь напрячь память и вспомнить, а при каких обстоятельствах они исчезали? Ничего путного не лезет в голову, все воспоминания, словно подернутые дымкой, и я абсолютно ничего не могу разглядеть, наблюдая лишь расплывчатые образы. Только сейчас понимаю, что за бардак творится в моей блондинистой голове. События перемешаны друг с другом и больше напоминают солянку, нежели вполне реальное прошлое.
На кончиках губ ощущается неприятный привкус вины. Наверное, во всем виноват мой эгоизм, ведь это я пытался заполнить свое одиночество, общаясь с призраками, а оправдывал это помощью духам.

Я дергаюсь всем телом и стучу ногами по кровати. Сердце бешено мечется в груди, мысли хаотическим потоком рвут воспаленный мозг, даже голова начинает болеть.

- Черт! - шипением срывается с моих губ и утопает в комнатной тишине.

Сквозь приоткрытое окно врывается прохладный осенний ветер. Он озорным мальчишкой пробегается по моим немногочисленным вещам, шурша страницами разбросанных книг, зарываясь в одежду, небрежно оставленную на стуле или на полу, взмывает под самый потолок, чтобы разогнать парочку мух, и на всех парусах летит ко мне, охлаждая разгоряченное тело.

- Ты не спишь?

Увлеченный мыслями о ветре, я не замечаю, как в комнате появляется Сакура. Она останавливается у изголовья кровати, осторожно глядя на меня. Представив, как я выгляжу со стороны, вы помните все эти дерганья и шипения, я хмурюсь, совсем не обрадованный своим положением и тем, в каком амплуа сегодня меня узрела призрак.

- Нет, - тихо отвечаю я, смущенно опуская глаза.

Сопровождаемая лишь легкими колебаниями воздуха, она бесшумно опускается на постель. Я чувствую на себе заинтересованный и немного озадаченный взгляд. Не в состоянии побороть желание посмотреть в ее поразительные ангельские глаза, я несмело поворачиваю голову. На меня смотрят два блестящих изумруда, излучая заботу, участие и любовь, впрочем, возможно, последнее - всего лишь мое богатое воображение.

Разбросанные по всей голове мысли, кажется, окончательно сходят с ума, испаряясь из сознания. Только неповторимое дыхание весны окутывает меня с ног до головы, забирая куда-то волнения, печали, тревоги. В блаженстве я закатываю глаза, чувствуя приятное согревающее тепло.

- Наверное, - до моих ушей доносится ее тихий шепот, похожий на шуршание первой листвы, - сегодня я в первый раз жалею, что призрак.

Удивленный, я перевожу на нее слегка затуманенные глаза. На ее лице без инструкций и знаний читается глубокая печаль. Мое сердце, всегда охваченное одиночеством и бессилием, сжимается в груди, будто кто-то неизвестный берет его в клещи, даря когда-то забытую мною боль. Теперь я не могу сказать свое банальное - мне не привыкать.

Подняв невесомую руку, через которую просачивается слабый лунный свет, Сакура медленно подносит ее к моему лицу. Мои глаза закрываются. Я чувствую, как воздух колеблется около моего лба, постепенно перемещается на нос, губы, подбородок. От неосязаемого прикосновения душа загнанным зверем скулит в груди. Те места, где она будто касалась, покалывают, разгоняя тепло, вперемешку с безысходностью, по жилам.

- Я никогда не видела моря, - тихо произносит она, я снова совершенно не понимаю к чему, и покидает комнату.

Я все так же продолжаю лежать на кровати, не двигаясь, не открывая глаз, на самом деле мне страшно, что из них потекут непривычные для меня слезы. Находящимся в каком-то помутнении сознанием пытаюсь запомнить эти бесценные, наверное, одни из самых важных в моей жизни, мгновения. И незаметно для себя засыпаю... А беспокойный ветер все так же гуляет по комнате, шурша страницами разбросанных книг, зарываясь в одежду, небрежно...

***

Проснувшись, еще не заполненным всякой дребеденью разумом, я осознаю, наконец, значение последней фразы Сакуры. Никогда не думал, что девчонка, наверняка младше меня, окажется намного умнее и сообразительнее.

Я поднимаюсь с измятой постели, потягиваюсь, приветствуя яркое солнышко, скромно заглядывающее в мое окно, и иду в душ. Девушка, как и обычно, не двигаясь, сидит на подоконнике. Я останавливаю на ней свой еще сонный взгляд и замечаю одну деталь: она стала намного прозрачнее, если сравнивать с первым днем. Это меня немного настораживает, но я думаю - все к лучшему.

Согнав остатки сна под теплыми струями, я выпиваю обжигающий горло кофе и хватаю телефон, в котором появилось целых два новых номера: Учиха Саске и Хьюга Хината. Немного посмотрев на цифры, я чувствую, как на лице появляется улыбка. Как ни крути, а долго из-за чего-то грустить явно не для меня, даже не знаю: хорошо это или плохо?

Я нажимаю на зеленую кнопку и подношу мобильный к уху, с замиранием сердца слушая протяжные гудки. Через несколько секунд раздается сонный голос Саске. Я прошу его об услуге, он, как и вчера, долго отнекивается, но потом соглашается, правда постоянно зовет меня дураком, впрочем, сейчас это не главное. Радостный, что затея удалась, я кладу телефон в карман, но потом чувствую, как что-то неприятное распространяется по душе. Грусть и одиночество, уже не такое горькое, но ощутимое и более резкое.

День проходит как обычно: мои руки переносят мешки, ящики, доски, бочки и другие емкости. Рабочие иногда спрашивают меня о чем-то, я охотливо отвечаю. Джирайя достает своими глупыми шуточками и нелепыми проказами, но сегодня я честно стараюсь не обращать на него внимания, хотя получается не очень. Терпимостью, как вы уже знаете, я не отличаюсь.

Вечером, немного поодаль от склада, я замечаю черную машину какой-то известной марки, но не заостряю на этом свое внимание. Немного удивленная Сакура, ведь обычный распорядок моего дня меняется, насторожившись, идет рядом со мной.

- Йо, Саске, - еще издалека кричу я, на что мой новый знакомый никак не реагирует, отворачивая голову. Показушник.

Открыв дверь для девушки, я сажусь рядом с ней. Молча, парень заводит автомобиль и, сопровождаемые тихим жужжанием мотора, мы уезжаем из города. За окном мелькают поля, леса, редкие домики, беспрерывно тянутся телеграфные столбы. Сакура молчит, смотря наружу, Саске делает вид, что сосредоточен на езде, а я не желаю первый нарушать атмосферу.

Тишина никого из нас не тяготит, а наоборот, приятно обволакивает, еще ближе соединяя сердца. Кому-то это может показаться странным, но для меня все так, как и должно быть.

Повернув куда-то, мы несемся по проселочной дороге, а потом из ниоткуда выныривает море, переливаясь золотистыми бликами на солнце. Я чувствую, как рядом со мной резко дергается Сакура, видимо, ее довольно сильно шокирует место, куда везет нас машина.

- Наруто, - повернув голову, одними губами шепчет она и с безграничной благодарностью смотрит на меня.

Мое лицо заливает краска, сердце, словно птица, машет крыльями в груди, стараясь взмыть все выше, но я этого не допускаю - слишком больно потом будет падать.

Минут через десять мы приближаемся к берегу. Автомобиль останавливается. Закатное солнце несмело выглядывает из-за облака, нависшего над водой. Лучи, окрашенные в золото, обнимают огромное море, отражаясь в его лазурной беспокойной глади. Небольшие волны щекочут берег, играя во что-то с галькой, смешанной в неравных пропорциях с песком.

Мы стоим на берегу. Ветер приятно пробегает по оголенным участкам кожи, зарывается под одежду. Где-то высоко в небе наперебой кричат чайки, танцуя неизвестные никому танцы. Я смотрю на девушку.

Ее чудесно-волшебные глаза с жадностью разглядывают водную гладь, окрашивающееся в цвет заката небо, птиц, подхваченных ветром. Ее длинные нежно-розовые волосы развиваются в такт суховею, а белый сарафан обтягивает худую фигурку. Мне кажется, что с каждой секундой она становиться прозрачнее и невесомее, будто поднимается над землей.

Сакура поворачивает ко мне голову. Может быть, это мое воображение, но на ее глазах блестят слезы, сверкая в свете закатного солнца. Бледные губы приоткрываются, и с них слетает почти неслышное, невероятно нежное и дорогое моему сердцу: "Спасибо..."

Проходит, наверное, полчаса, а она продолжает стоять напротив меня, губы ее нежно улыбаются, длинные розовые волосы развиваются на ветру, а лучи солнца просвечиваются сквозь стройную фигурку. Она поднимает невесомую руку, зовя меня куда-то. И исчезает...

***

Я провожаю взглядом уходящих работников, а затем перевожу глаза на затянутое серыми тучами небо. Ветер холодом обдает мое вспотевшее тело, отчего мышцы начинают дрожать. Чихнув, я иду на склад, чувствуя, как в спину мне дышит поздняя осень.

Помещение встречает тишиной, лишь мои шаги гулко отдаются в нем. Джирайи больше нет, и две одинокие ласточки давно покинули холодное здание. Я останавливаюсь, с легкой нежностью вспоминая странного старика, неосознанно, в голове всплывает образ прекрасного ангела с йогуртово-клубничными волосами и глазами цвета самой весны. Где-то в сердце щемит печаль, но я не даю ей разрастись.

В кармане вибрирует мобильный телефон. Достав аппарат, я наблюдаю имя своей девушки - Хьюга Хината. Улыбнувшись, отвечаю на звонок, еще ощущая небольшой осадок приятных воспоминания и невесомой грусти.

Где-то там сотнями снуют люди, летаю призраки. Где-то там есть такой же, каким я был пару месяцев назад: одинокий, брошенный, непонятый. Где-то там, может быть, высоко в небе или глубоко под землей, может быть, в другом измерении или вселенной живут они, умершие. И знаете, теперь меня нередко интересует совершенно другой вопрос: куда исчезают призраки?..