Ангелы радиации. Глава 2,4

Глава 2,4. Прими и живи с этим.

— У меня есть кое-что интересное… — серьёзно сказала Сакура и, сев на соседний стул, протянула Хашираме небольшой камень. Приняв его, Сенджу поднёс его ближе к глазам, с интересом вглядываясь в чёрно-красную глубину. Камень был тёплым; Хаширама уже сейчас улавливал необъяснимую энергию, волнами расходящуюся от него.

— Что это? — поинтересовался он, не сводя взгляда с камня.

— Я думаю, это он «помог» мне переместится… — ответила девушка.

— Почему ты говоришь мне о нём только сейчас? — взгляд Хаширамы оставил камень и теперь с таким же интересом взирал на Сакуру.

— Я о нём забыла… — честно призналась девушка и отвела взгляд.

Сенджу фыркнул.

— Да, чего и следовало ожидать… — Поверить в подобное оправдание было, безусловно, сложно, но Хаширама Сенджу не был бы таковым, если бы безоговорочно не принял всё как есть. Вздохнув, он положил камень на стол и улыбнулся.

— Я посмотрю на счёт него.

Сакура улыбнулась. Она знала, что он поймёт её. С Хаширамой всегда было так просто…

Сенджу кинул ещё один взгляд на камень и выдохнул. Затянувшееся молчание нужно было как-то прервать, пока оно не стало тяготить как ему, так и Сакуре, а все приходящие в голову темы для разговора были не совсем тем, о чём бы следовало говорить с девушкой сейчас.

— Как прошло собрание? — внезапно спросила Сакура.

— Много, как ни странно, кланов согласилось на проект, — сразу же ответил Хаширама. — Мы потратим меньше средств, чем планировали, — он замолчал и чуть подумав, добавил: — Даже Учиха был доволен. Хотя мне кажется, что его радость была вовсе не по этому поводу. Уже когда начиналось собрание, он был странно расслаблен…

Щёки Сакуры стали краснеть, что не укрылось от цепкого взгляда Сенджу, который тот сразу же отвёл. Он верил в то, что она не наделает глупостей, о которых потом будет жалеть. Сакура была не такой... Она бы не связалась с Мадарой, не поддалась бы его шарму, ведь она прекрасно видит сквозь него! Должна видеть!

Хашиарама открыл рот, чтобы спросить о том, общается ли Сакура сейчас с Мадарой, как дверь в библиотеку распахнулась и в комнату нетвёрдой походкой вошла бледная Сая. Её чёрные глаза были широко распахнуты, и выглядела она почти невменяемой. Хаширама вскочил с места и сделал к ней на встречу шаг, а она остановилась, так и не подойдя к брату ближе.

— Тебя зовёт твой отец, — её голос был глухим и хриплым.

— Что-то случилось? — нахмурившись, спросил Хаширама. Но Сая лишь повторила:

— Тебя зовёт отец.

Переглянувшись с Сакурой, Сенджу кивнул и поспешил вон из библиотеки, оставив девушек наедине.

Неровной походкой дойдя до кресла, Сая медленно опустилась в него и, склонив голову, обхватила её руками. Её плечи задрожали, и вскоре Сакура слышала еле сдерживаемые всхлипы. Спросить о том, что случилось, она не могла набраться смелости, а видеть двоюродную сестру Хаширамы такой было невыносимо и даже больно, потому, неуверенно подойдя к девушке, Сакура прислонилась к подлокотнику кресла и, наклонившись, обняла её. Сая не обратила на неё никакого внимания, продолжая зарываться длинными бледными пальцами в угольно-чёрные волосы и реветь так, будто потеряла в жизни что-то настолько ценное, без чего и жить-то дальше было незачем.

~ * ~

Хаширама быстро шёл по коридору в сторону кабинета своего отца. Встречавшиеся ему на пути Сенджу кланялись и смотрели на него с сочувствием, будто знали что-то неприятное о его ближайшем будущем, что ему ещё не успели рассказать. Он распахнул дверь в кабинет отца, не удосужившись постучать, и, захлопнув её за собой, повернулся к мужчине, сидящему за столом и перебирающему бумаги, скрестил руки на груди. Отложив бумаги, бывший Глава клана Сенджу посмотрел на встревоженного сына.

— Что-то случилось? — осторожно поинтересовался Хаширама.

— Ничего ужасного, что бы ты мог подумать, когда врывался в мой кабинет, — его отец мягко улыбнулся. — Я просто нашёл тебе невесту.

Хаширама напрягся. Только этого ему сейчас не хватало. Но, в принципе, он мог легко отказаться, как всегда сославшись на то, что предложенная девушка оказалась ему не по душе.

Будто прочтя мысли сына, мужчина нахмурился.

— Нет, на этот раз всё серьёзно, сын. Ты слишком долго тянул с этим. Более того, ты выступил со столь серьёзным самостоятельным решением на счёт программы «Дома», при этом сам не удовлетворив требования собственного клана. Ты не сможешь продолжать этот проект, если у тебя не будет достойной жены.

Хаширама выдохнул.

Просто великолепно. Только его отношения с Сакурой более или менее стали налаживаться, как жизнь опять преподнесла ему своё жестокий сюрприз.

— И кто это? — тихо спросил он.

— Сая, — просто ответил его отец.

— Что?!

— Ты меня слышал. Она - не случайный выбор, и ты прекрасно знаешь, почему для этой роли была избрана именно она.

— Да ты хоть понимаешь, что это ближайшее смешение кровей! — зарычал Хаширама, хватаясь за спасительную нить. — Ты хочешь, чтобы твои внуки были уродами?!

— Наши медики позаботятся об этом… — спокойно ответил отец. — Это для твоего же блага.

— Для моего блага?! — Хаширама подошёл к столу отца и склонился над ним, вперив негодующий взгляд в отца. — Какое тут к чёрту благо?! Она моя сестра! Сестра! И всегда ей останется!

— Прими... — всё так же спокойно сказал его отец, вновь ставший копаться в бумагах.

— И живи с этим… — продолжил за ним Хаширама шёпотом.

~ * ~

Когда дверь открылась, и вошёл Хаширама, Сакура сразу же поняла, что здесь явно лишняя и поспешила удалиться, оставив брата и сестру наедине. Когда дверь за ней захлопнулась, Хаширама медленно подошёл к стоящему напротив Саи креслу и сел в него. Его сестра не шелохнулась, всё так же сидя, опустив голову на руки. Взгляд Хаширамы был безразличным, но девушка чувствовала его; она чувствовала, как он бесстрастно разглядывал её, будто она была ничем большим, чем просто предметом интерьера.

Сая вздохнула, вытерла слёзы и подняла голову, желая больше не выглядеть жалко. Она была сильной. Она со всем справится. Но она была совсем не готова встретить взгляд, полный ненависти. Хаширама никогда, никогда так на неё не смотрел. Он никогда ни на кого так не смотрел, кроме Учиха Мадары. Но она ведь не была Мадарой?

— Это ты повлияла на их решение, верно? — зашипел он на неё.

Сая грустно улыбнулась, и слёзы вновь потекли по её щекам. Её брат был добр и доверчив, но он не был идиотом. Она с самого начала знала, что он сразу всё поймёт.

Хаширама вскочил с кресла и навис над ней. На его лице играли желваки, а кулаки то сжимались, то разжимались.

— Зачем?! — закричал он. — Зачем!? Скажи мне! — он схватил её за плечи и встряхнул.

— Так нужно… — прохрипела она в ответ.

Хаширама смотрел ей в глаза, будто пытаясь найти в их глубине что-то и так и не найдя, он оттолкнул сестру и, выпрямившись, прикрыл глаза рукой.

— Я не понимаю… — прошептал он и, убрав руку, посмотрел на сестру сверху вниз. Теперь в его глазах Сая видела лишь горечь и невыносимую боль. — Ладно, ты испортишь жизнь мне, но ты тащишь нас обоих на бойню. Зачем?

— Так нужно… — всхлипнув, повторила она.

— Нужно?! — вспылил он и, отвернувшись, сжал зубы, чтобы не наговорить лишнего. Выдохнув, Хаширама опять повернулся к сидящей в кресле сестре. — Неужели ты не понимаешь? Я люблю её…

Внезапно лицо Саи исказилось в отвратительной ухмылке. Каждое слово брата причиняло ей боль, и она на мгновенье пожелала сделать ему хотя бы немного так же больно, как он делал ей.

— А ничего, что ты ей в дедушки годишься? — прошипела она и, опомнившись, прикрыла рот ладошкой и подняла испуганные глаза на брата.

Хаширама смотрел на неё бархатными глазами: они были темны и невыразительны, будто мёртвые. Его лицо было бледным и таким же пустым, как и его взгляд. И в этот миг, смотря на безразлично взирающего на неё двоюродного брата, Сая поняла, что навсегда потеряла его. Он не мог понять её намерений, в его глазах она лишь помеха, безликая стена, преградившая ему столь желанную дорогу к счастью. Сейчас он ещё не ненавидит её, но в скором будущем, осознав полностью, чего она его лишила, он возненавидит её, наверное, даже сильнее, чем Учиха Мадару. Тот хотя бы не вмешивался в его личную жизнь и не заставлял жениться на себе… И не был таким жестоким предателем, как она.

— Лучше я, чем она… — выдохнула Сая и, резко встав, направилась к выходу из библиотеки, оставив Хашиараму всё так же безучастно смотреть на уже пустое кресло.

Захлопнув за собой дверь, девушка сделала пару шагов и, прислонившись спиной к стене, сползла по ней вниз. Дверь опять хлопнула, и послышался тихий топот ног — это Хаширама бежал к Сакуре, чтобы попрощаться с ней. Ведь потом он не сможет сделать это так, как хочет, не поставив её под удар*…

~ * ~

Музыка))

Сакура меланхолично наблюдала, как жарится яичница. Масло шипело и обжигающе плевалось, а сперва прозрачный белок становились всё белее и белее. Внезапно появившаяся позади чакра была знакома, и девушка, не раздумывая, откинулась назад, облокотившись на широкую грудь Мадары, который тут же обхватил руками талию девушки и, склонив голову, поцеловал её в шею.

— Знаешь, — всё так же бесстрастно наблюдая за яичницей, сказала девушка. — Я всегда думала, что наши отношения будут иметь только деловой аспект. В итоге оказалось так, что деловыми они почти не являются…

Мадара позади неё тихо усмехнулся.

— Ну, если хочешь, мы опять можем вспомнить об этом «деловом аспекте» и вернуться в ту замечательную пещерку, скажем, провести более тотальный осмотр… — прошептал он её на ухо, и девушка, тут же забыв о накрывшей её после посещения Сенджу ипохондрии, залилась ярким румянцем и, смущённо фыркнув, попыталась вылезти из крепких объятий Мадары. Наконец, выкрутившись из рук Учиха, девушка тут же бросилась к сковородке с яичницей, наигранно усердно проверяя не подгорели ли её бока.

— Мало что ли было? — проворчала она, тыкая яичницу деревянной лопаткой.

— Мало, — честно признался Мадара и, опять схватив девушку за талию, опрокинул её на стол. Стоявшая на нем недопитая кружка ча опрокинулась, пролив всё своё содержимое на волосы Сакуры, в которые пальцами закапывался Мадара и, покатившись, полетала на пол и с характерным звоном разбилась.

Целовать её было всё так же чертовски приятно и вкусно. Однако сладким наестся невозможно, и потому Учиха впивался в её губы, не давая вдохнуть, будто собирался сожрать её на этом скрипящем от каждого их движения столе.

— Мы сейчас его сломаем… — шептала Сакура, целуя его в шею.

— К чёрту, — пробормотал Мадара, возясь с её надоедливо-практичной юбкой. — Я тебе новый куплю…
~ * ~

Хаширама быстрым шагом приближался к дому Сакуры. Уже темнело, и свет из окна её кухни был хорошо виден. В руках Сенджу держал пышный букет розовых космея**, своеобразно пахнущих шоколадом, которые он рвал сам почти два часа, выбирая лучшие, на поляне недалеко в лесу.

Он не знал, почему не пошёл сразу же к двери, а решил заглянуть в окно, поймав взглядом игру теней, но он не был готов к тому, что увидел.

Сакура тянулась к Учиха, будто он был всем, что ей только было нужно в жизни. Она целовала его, зарывалась пальцам в длинные колючие волосы и заглядывала в его глаза с таким выражением, от которого Мадара возбуждался всё больше, а Хашираме становилось всё хуже. А этот ублюдок довольно щурился, бесстыдно шарил руками под её футболкой и стягивал с неё юбку.

Сенджу закрыл рот ладонью, не отрывая взгляда от разыгравшегося перед ним ужаса. Его тошнило. Ему никогда ещё не было так больно, когда само его тело не имело и царапины. Ему ещё никогда не было так бесконечно паршиво. Букет космея выпал из ослабевших рук, и Хаширама согнулся, обхватив живот, и выдохнул желчь.

Раскрасневшееся лицо Сакуры стояло перед глазами и Сенджу казалось, что сейчас, вместо извержения содержимого желудка, он выплёвывает своё сердце, которое цепляясь за грудную клетку, не желая оставлять своё законное место, причиняет невыносимую режущую боль.

Во рту остался кислый рвотный привкус, когда он, наконец, смог выпрямиться. Хаширама старался не смотреть в окно и, развернувшись, на нетвёрдых ногах сделал два шага от дома и случайно задел старую заржавевшую лейку, стоявшую возле штырей, когда-то обвиваемых виноградом, от побегов которого сейчас остались лишь высушенные тонкие нити. Лейка опрокинулась и, покатившись по каменистой дороге, забренчала, а Хаширама почувствовал какое-то тёмное торжество, поднимающееся из глубины его души. И, пнув напоследок старую лейку, Сенджу сложил печати и испарился в воздухе.

Когда Сакура и Мадара показались на пороге, у дома уже никого не было. Лишь грязный букет розовых космея незаметно лежал у окна, и кисло-сладкий неуловимый запах горечи и боли витал в воздухе. А из дома тянул аромат безнадёжно сгоревшей яичницы.

~ * ~

Под огромными раскалёнными лапами пыль встает столбом и тлеет трава. Лис вдыхает запах дыма и гари и довольно жмурится — он уже и забыл, как пахнет разрушение и смерть. По дороге он убил только старого волка и неуклюжую кабаниху, что не смогло удовлетворить его, и потому Демон медленно брёл по лесу в поисках большей наживы. Более сладкой на вкус… Более живой и умной…

Огромный потрескавшийся нос чуял тихое спокойствие и умиротворение с востока, и Девятихвостый шел, сжигая и уничтожая всё на своём пути. Ему всегда больше нравилась человечина. Нет, ему не нужно было есть — он был бессмертен, он довольствовался запахом. А человеческой крови лучше пахнет разве что кровь другого Демона…

~ * ~

Хаширама безразлично наблюдал, как погибает перед ним дерево. Оно корчилось, скукоживалось, стонало и молило о пощаде. Листья желтели, а затем чернели, сгнивая прямо на когда-то здоровых ветвях. А Сенджу просто стоял и смотрел на его мучения, бесстрастно выпуская из пальцев чакру и направляя её к растению, которое уже осело, обливаясь своей деревянной кровью.

Он никогда не причинял беззащитным существам боль, но сегодня, по видимому, был особенный день… Хаширама действительно ненавидел. Он ненавидел и винил в своём горе весь мир. Он будет жалеть о содеяном завтра, проснувшись утром весь в поту и слезах, но не сейчас…

Сейчас он будет убивать, высасывать из деревьев, когда-то посаженных и взращенных им самим всю их проклятую деревянную жизнь, и ни о чём не думать. Мысли приносили боль, а он не хотел чувствовать её…

---

* — в древней Японии женщину низкого класса, замеченную в недопустимо близких отношениях с женатым мужчиной высшего или среднего класса, могли убить по запросу жены или вышестоящего члена клана этого мужчины или же продать в рабство.

Космея

P.S. Я прекрасно помню, кто такая Мито Узумаки, прошу не писать мне, что я нагрешила. Всё только начинается))

Ну, и стандартное, пишите комментарии, ставьте оценки!