Недотроги. Глава 16

Глава 16. Поцелуй ужаса
Наблюдая, как упрямые лучики солнца красиво пробиваются сквозь щели листвы, Карин стояла во дворе кафешки, опершись попкой о край столика. Закусив краешек губы, она детально обдумывала намечавшийся разговор, один из участников которого уже минут десять как опаздывал. За это время она успела принести два коктейля и всыпать в один из них тайное лекарство, чтобы проучить вредного Казанову местного пошива. Стоило лишь вспомнить его образ, как он тут же появился на горизонте, на что та недовольно скривила лицо, словно алкоголик перед лимонадом, и уселась за столик.
- Какая милая рожица. Почаще надевай ее на свою харизму, - подкол вместо приветствия – уже вошло в привычку сего беловолосого парня.
- Ты опаздываешь как баба. Не видела бы я твоего пениса – и правда подумала, что ты ею являешься.
- Не видела бы ты моего пениса – не кричала бы: «Еще! Еще!»
- Ты как всегда сволочь, - Карин посмотрела в хитрые фиолетовые глаза и как можно неправдоподобнее улыбнулась. – Может, сядешь? Выпьешь со мной коктейль?
- Коктейли для девок. Ты бы еще трубочку всунула, - возмутился Суйгетсу, но все же уселся на стул.
- Угу. Я бы всунула трубочку… куда-то поглубже, - чуть усмехнулась однокурсница парня. – Ну, давай, побудь хоть один день моей подружкой.
- Только в том случае, если ты лесбиянка, - студент с намеком дернул бровью и из-за недоверия взял стакан девушки, вместо своего. – Чего звала то?
Студентка откинулась на спинку кресла и ладонью потерла шею, будто на ней прячется укус пчелы или Дракулы, но молодой мужчина знал, что собеседница просто подбирает слова для обсуждения волнующей ее темы. Какой именно – он тоже догадывался.
- Слушай, - с серьезным видом начала она, - давай договоримся. То, что произошло вчера… Давай это будет в прошлом? Хотя нет. Этого вообще не было. Забыли, хорошо? Как ужин в пиццерии. Спасибо, было очень вкусно, приходите еще… Нет, не приходите еще.
- То есть это было для тебя лишь вкусной пиццей?
- Твой вклад составляется лишь в яйцах и сосиске, чуть заправленные майонезом…
- Ой, да ну! – Суйгетсу прямо взорвался на месте. - Тогда шеф-повар из тебя никудышный, когда заставляешь сосиску самой лезть в духовку и там запекаться! – от мужского крика засуетились посторонние обедающие посетители.
- А никто и не просил лезть, урод! – Карин вскочила и вдавила ладони в поверхность стола, пытаясь уничтожить Хозуки лазурным взглядом Супермена. – Все, что хотела, я сказала, - она вышла из-за столика и подалась прочь.
Но ей прокричали вслед:
- Все равно я знаю, что эта пицца – лучшая в твоей жизни! И сегодня ею будет наслаждаться другая, слышишь? Я люблю пробовать разные специи и поострее! – в знак завершения речи парень залпом выпил коктейль и с шумом поставил бокал на стол.
Слушая брошенные в спину слова в совокупности со звуком своих шагов, девушка не останавливалась. Вкусные запахи кафе постепенно утрачали свою насыщенность, легкий ветерок поднял тополиный пух с асфальта и несколько пушинок бросил на женское личико, как бы приукрашивая на нем скрытую улыбку.
- Сегодня ты наешься специями сполна.

***

Сепаратный сладкий творог, маленькие кусочки спелого банана и ложка густой домашней сметаны – считалось роскошью для студенческой жизни. Но одна особа позволила себе ее, объясняя мгновенное похудение кошелька фразой: «Сегодня можно». Конечно можно. Что, как не плотно набитый желудок, оседлает нервы, которые устроили дикие скачки в голове из-за всеобщего разглашения о непристойных деяниях блондинки с одним языкатым брюнетом. И под словом «языкатым» не имеется в виду, что он им ловко владеет в брачных играх, по крайней мере, Темари этим не баловали.
- Как он мог? Как он посмел? – помешивая однородную кашицу в глубокой пиале, сквозь зубы цедила темноглазая девушка.
Распятая под ногами гордость просто кричала от возмущения. Чувство, будто случился заскок в старых механических часах. Утрата детали. Утрата терпения. И все скрипит, ломается, рушится. Хотелось сгрести эти осколки, этот мусор в кучу для образования чего-то однородного и здравомыслящего. В результате выходила куча, но не того, что нужно. Тревога и обида, подобно барабанным палочкам, стучали по мозгам, будто пытались выбить из него несколько звонких звуков. И даже такая вкуснятина из творожного десерта, которую Темари просто обожала, не могла утихомирить марширующую в революции психику. Одно движение руки – и сладкий десерт уже играл частичную роль интерьера, красуясь на старых обоях комнаты, и лишь посудина своим плавным ползком вниз могла сказать, что время не остановилось в слайде из жизни.
- Сволочь! Не мачо, а чмо! - слова гнева были прямо-таки пропитаны жарким огнем драконьей пасти.
- Темари, а Карин есть? – в комнату ворвалась веселая девушка среднего роста с коричневыми волосами, которые были ухоженно уложены в гульки.
Плавные черты лица представляли ее как ангела, а заразительная улыбка, судя по всему, не одного заставила взглянуть на свои проблемы с оптимизмом. Она казалась волшебной палочкой, которая всегда приносит краски, радость и веселье. Как радуга без дождя. Как торт без калорий. Как алкоголь без горечи.
- А нахрен тебе Карин, Тен? – нахмурившись, как ребенок на горшке, пробубнила та, падая на кровать носом в подушку.
- Мне кажется или раньше этой блевотины на вашей стене не было? – шатенка наморщила носик, заметив что-то гадкое.
- Тебе кажется. Она всегда радовала наш глаз, но лишь сегодня я решила размочить ее сухую дряхлую сущность.
- Нифига себе! – Тен-Тен удивленно вытаращила глаза, будто узнала, что с концом света Майя ошибались. - То есть вчера ты переспала с мужиком, а сегодня у тебя уже токсикоз?
- Вот фантазерка. Да не рвало меня. Просто хочется крушить все и вся вокруг, а еще лучше – придушить одного человека.
- А хочешь я тебе дам его телефон?
- А ты разве знаешь, о ком идет речь?
- Об одном симпатичном гении, разве не так? – шатенка кокетливо дернула бровками. – Мы с ним как-то вместе в баре подрабатывали, потому и знакомы.
Хлопнула дверь комнаты, и Собаку снова осталась одна. Снова со своей ненавистью и несдержанностью. Рассматривая свой маникюр с рисунком шахматной доски, который на досуге ей нарисовала Ино, она потерла экран сотового телефона, на котором были изображены цифры. Нажим на клавишу с зеленой трубкой, и сразу же – с красной. Не хватает духа даже позвонить. На языке крутилось одно и то же слово – «сволочь». Пальцы привычно быстро напечатали его, после чего выскочило уведомление: «Ваше сообщение доставлено».

***

Средь мелких крупинок желтого песка и камней давно застывшего цемента синица заметила ячменное зернышко и приземлилась на землю. Спокойная обстановка успокаивала маленькое трусливое сердечко. Где-то очень далеко, словно в другом измерении, тарахтел мотор автомобиля, где-то вблизи ворсинки колышущейся травы перешептывались между собой, будто обменивались свежими сплетнями. И где-то внизу из какой-то глубокой ямы слышались девичьи стоны боли:
- А-а-а… Черт. Черт! Как же я тебя ненавижу, Учиха.
- Убери свою тяжелую тушу, а то такое ощущение, что с меня скоро слепят вареник.
- Господи, - искать силы, чтобы не прикасаться к самому ненавистному человеку, Харуно было крайне сложно. – Господи, как же больно, - в действие шли лишь руки.
Они помогли сползти с горбика, называемого общей массой Учихи, и упасть на что-то катастрофически холодное.
- Мученица, думаешь, тебе одной паршиво? Скажи спасибо, что вообще смягчил твое падение, – возмущенный студент принял сидячее положение, потирая свой мокрый затылок, который он, скорее всего, разбил при падении.
- Мразь! Дрянь! Тебе спасибо? Да я, скорее, себе язык отрежу, - прижавшись к рельефно колючей стене, Харуно пыталась всмотреться в образ парня с помощью проникших сверху лучей. – Подставился, чтобы смягчить падение! Да в гробу я видела твою помощь, герой, блин, хренов! Я даже подняться нормально не могу из-за раны, которую ты мне, кстати, сделал. Что же говорить о другом…
- Да больно нужно мне подставляться под тебя. Не сочиняй сказок. Я всего лишь не успел среагировать, - Саске подошел к Харуно и, схватив ту за руку, заставил ее резко встать, отчего девушка даже не поняла сразу, что с ней сделали. – И нож, кстати, не мой был.
- Н-не смей прикасаться ко мне, - зеленоглазая толкнула мужские плечи. – Мне гадко от тебя. Я тебя не боюсь, слышишь? В этот раз у тебя ничего не выйдет. Даже в таких идеальных для этого условиях, - она пыталась держать его тело на расстоянии, но брюнет схватил за тонкие руки и в форме креста насильно прижал их к девичьей груди.
- Успокойся, дура! Никто не будет тебя насиловать. По крайней мере, здесь и сейчас... – последние слова были брошены с шуткой, но для Харуно они как горящая спичка в канистре бензина.
- Ах ты ж подонок! Я тебя кастрирую, понял? Собственноручно кастрирую и буду украшать твоими прелестями рождественскую елку, - все попытки выбраться были потрачены впустую, причем результатом неудачи являлись куски каменной породы, которые больно впивались в спину.
- Я сказал, успокойся! – повышенным тоном заявил парень, хорошенько встряхивая немощную Харуно. – Я не собираюсь тебя насиловать и извиняться, в принципе, тоже. Так что смирись и заглохни, наконец.
Чувство ненависти, безысходности и враждебности заострились до максимума и больно воткнулись в душу, отчего даже в глазах помутнело. Она шумно хватала влажный воздух, будто в нем содержатся лечебные экстракты с функцией исцеления, и всматривалась во враждебный образ перед ней. Столь знакомый. Но лишь сейчас Сакура смогла разглядеть человека в его природных красках даже в таком блеклом освещении. Его истинное лицо, а не лживую маску. Его черную сущность по ту сторону красивой упаковки. Осознание его имени и его варварских деяний осветили мыслительную функцию. А ведь он виновен во всем. В своих жестоких подколах и их последствиях. В несдержанности инстинкта, в настойчивости, в жесткости, в применении силы. Воспоминания на мгновение заставили перенестись в тот парк и снова ощутить на себе унижение, ничтожность и боль. На глаза напрашивались предательские слезы, но их хозяйка запретила им показываться и, подчеркнув линию под своими эмоциями, плюнула в лицо темноволосого пленителя богатую дозу слюнной жидкости.
Мгновенная смерть, о которой твердила женская интуиция, не произошла. Спасителем здесь послужил зазвонивший телефон в кармане, который отвлек Учиху от жестокой мести, каким-то чудом заставив его расслабить хватку. Студентка не спешила подключаться на провод. Перед тем как нажать кнопку ответа, она позволила себе несколько секунд передышки, ощущая столь холодный и многословный взгляд близко стоящего к ней мужчины. Этим она говорила, что не боится. Что она изменилась и теперь способна на контрудар… Способна на месть.
- Алло, - наконец, ответила зеленоглазая особа, когда человек всех ее бед отошел, шерудя спортивной курткой. – Алло!.. Ино, это ты? Тебя не слышно! Алло!.. Да, все хорошо!.. Я говорю – все хорошо!!! Но, Ино, послушай внимательно, мне нужна твоя помощь!!! Меня слышно?! Ино?! Мы на стройке!!! Приведи помощь! Алло?! Алло?!.. Ино… - последнее слово было издано шепотом и больше для себя, как клей на треснувшие надежды.
Разговоров не было, но и не факт, что они были нужны. Писк телефона говорил сам за себя – плохая сеть. Прижимаясь к ледяной стене, холод которой уже почти парализовал всю спину, Сакура застыла в раздумьях, которые явно не были насыщены оптимизмом. Спустя несколько минут она решилась спросить:
- Твой тоже не ловит? – но ответ не последовал так быстро, как хотелось бы.
- У меня нет его с собой.
- Ты серьезно? Да в наше время даже бомжи ходят с мобильниками! – в женском голосе почувствовалась паника.
- Это лишь вы, девчонки, так думаете, а парни могут и обойтись без надоедливых звонков.
- Ты как абориген безлюдного острова, хотя аборигенам не нужен телефон только из-за того, что вышки по близости нет, а ты… ты…
- Хватит! – не выдержал брюнет и вырвал из тонкой ручки телефон. – Дай сюда.
- Эй, - возмутилась та.
- Нужно осмотреть всю задницу, в которой мы очутились.
Экран электронного механизма засветился, выхватывая из темноты тайные стены подземелья. Большие блоки будто наблюдали за этими двумя, внушая враждебное отношение непрошенным гостям. Влажный холодный воздух заставлял несколько насторожиться, а звук медленно капающей жидкости – наморщиться в раздражении.
Картина престала не из лучших. Как выяснилось, яма оказалась не ямой, а неким туннелем, причем, как вперед, так и назад. В их дали таилась жуткая темень, создающая образ заждавшегося зверя. Воображение уже само по себе давало услышать предвзятое рычание некой огромной зубастой пасти, но это лишь выдумки. Лишь языки страха.
- Где мы? – шепотом, будто их кто-то мог услышать, спросила Сакура.
- Не знаю. Какой-то туннель. Я, конечно, не знаток, но что-то мне подсказывает, что эти стены не нашего столетия.
- Что ты хочешь этим сказать?
- То, что здесь не вели никакую стройку. Это была показуха и фальшь, чтобы скрыть свои настоящие деяния в этой области, - парень уверенно пошагал вперед, отчего Харуно начали обнимать руки тьмы. – Думаю, здесь проводили раскопки. Только вот нашли ли они то, что искали?
- Учиха, куда ты? Разве мы не должны под этой дыркой ждать помощи?
- Сколько ты собираешься ждать, Харуно? День? Два? Или неделю? Может, лучше спросишь это у своей больной ноги? А где факт, что вообще кто-то придет? Я уверен, что Ино нихрена не поняла из сказанного тобой. Не будь наивной. Каждая минута может быть дорога и сейчас нужно лишь надеяться на себя.
- Я не пойду туда, - лишь от одной мысли на спину полезли мурашки. – Я останусь здесь. Ждать, - осознание ситуации, что она будет здесь одна, заставило все тело трястись в ужасе.
- Оставайся, - ровно ответил тот, продолжая отдаляться. – Но телефон я не отдам.
Темнота вокруг девушки постепенно сгущалась, вонзая в сердце копья страха. Быстрое дыхание олицетворяло пик паники. Казалось, вот-вот – и кто-то цапнет за спину. Утащит в свое логово, а крика жертвы даже никто не услышит. Хотелось пищать от ужаса. Студентка сама себе закрыла рот рукой. Даже боль в бедре казалась не столь важной по сравнению с чувствами, которые она сейчас испытывала.
- Учиха? – негромко кинула она в отдаляющееся облачко света.
Ответа не последовало.
- Учиха?
Повторение не дало результатов. Осознание, что желание услышать хоть слово, хоть звук от того человека, к которому испытывается жгучая ненависть, давило на гордость, но чувство самосохранения давало свое. Давало волю мольбам о помощи.
- Саске… - студентка медленным шагом поплелась в ту сторону, где скрылся единственный человек в этой страшной области.
Раздумья и колебания длились слишком долго, потому света от телефона не было видно вовсе, а это значит, что вокруг была поглощающая мгла. Казалось, она пожирает тебя. Не было видно ни пути, ни своих рук – ничего. Оставалось идти на ощупь. По стенам. По подсказкам интуиции. Чтобы не упасть в обморок от страха, Сакура считала секунды, переходящие в детскую считалочку, но слезы уже сами собой наворачивались на глаза. Держать себя в руках не было сил. Давление на нервы создавало сбои на уровень безумия. Холод высасывал душу.
- Саске! – крикнула она в полголоса, позволяя слезам покатиться по щекам.
Из ниоткуда появился свет, лучи которого постепенно становились ярче. Теперь зеленые глаза заметили перекресток коридоров, и из-за угла показалось знакомое лицо молодого мужчины.
- Что? – обыденно спросил Учиха.
- Какого черта ты меня бросил? – быстро вытерев слезы, каким-то измученным голосом спросила Сакура.
- А чего я должен с тобой сюсюкаться? Не хочешь идти – не нужно. Или ты уже передумала?
- Господи, я такого паразита еще в жизни не видела. Ненавижу тебя, Учиха. Ненавижу, - для подтверждения своих слов, девушка начала бить студента в грудь, но тот грубо схватил за одно из запястий и прижал хрупкое тело к стене, сурово вглядываясь в женские глаза.
- Ты закончила? Может, продолжим свой путь? – в ответ послышался недовольный вздох и кивок.
- Давай выберемся отсюда.

***

Недоуменно взглянув на экран телефона и на рядом сидящего на полу Сая, Ино недовольно нахмурилась. Тот же застыл в ожидании, желая услышать долгий рассказ о приключениях Сакуры, Саске и всех, кто еще был замешан.
- Что-то я ничего не поняла. Откуда такие помехи? И смылась ли она от Саске?
- Так ты дозвонилась до нее или нет? – брюнет продолжил собирать остатки разбросанной экзаменационной работы Ино, чем он, собственно, и занимался до этого времени.
- Она сказала, что все хорошо… Но меня насторожили эти помехи. Может, она не все сказала, что хотела. А может, ее держат в плену? В каком-то холодном подвале? Связанной и с кляпом во рту?
- Ну у тебя и фантазии, Ино. У меня тоже, порой, нет связи и что? Это повод думать, что у меня кляп во рту? – парень улыбнулся столь теплой, столь нефальшивой улыбкой, что Ино прямо-таки засияла на глазах.
- Знаешь, Сай… Я ведь столько плохих мыслей уже про тебя подумала, когда мне сказали, что ты был Зорро… - она подсела к юному художнику и склонила голову ему на плечо. – Прости меня за это.
- Тебе не стоит извиняться…
Заправив чужую длинную прядь за ушко, Сай на пару минут задумался о своем счастье. О том, насколько он рад сидеть вот здесь посередине коридора с такой очаровательной красавицей, с которой ему уютно и тепло.
- Слушай. Если ты не был тем Зорро, то где ты пропадал во время вечеринки?
- Думаю, сегодня я смогу тебе показать, над чем я работал, - на студента уставились удивленные голубые глаза в предвкушении.
- А лучшего места не могли найти? – мимо пролетела красноволосая недотрога.
- Карин! – кинула вдогонку Ино.
- Потом поговорим, меня Орочимарушка вызывает, - студентка экономического свернула за угол по направлению к нужному кабинету.
Когда она его нашла, то завалилась без стука в помещение, на удивление, пустое. Не было ни преподавателей, ни студентов, ни даже рыбок в аквариуме. Аквариум. За ним лицом к окну кто-то стоял. Карин это заставило насторожиться. Она подошла к столу педагога, не отрываясь от силуэта человека.
- Орочимару-сенсей? – студентка сглотнула, человек даже не пошевелился. Может, это статуя для интерьера помещения?
- Нет, - человек посмотрел из-за плеча. – Ты меня разве не узнаешь? Думаю, для этого мы были достаточно близко знакомы ранее.
Карин даже открыла рот от удивления. Как же она не хотела встречи с этим человеком, к тому же, сама встреча произошла по его инициативе, на что интуиция просила остерегаться всех выходок. Мужчина с пепельными волосами, которому было лет за двадцать, подошел к столу и бесцеремонно уселся на стул педагога, сверкнув круглыми очками и расставив ноги, будто он у себя дома. Неожиданно в кабинет ворвался сам профессор Орочимару с большой кучей толстых папок. Будто не замечая этих двоих, он положил кучу макулатуры на свой стол и так же быстро удалился, как и вошел. Карин впала в шок от поведения своего учителя при столь невежливом отношении к его персоне со стороны Кабуто.
- Это видела только я? – женские бровки продолжали красоваться на лбу.
- Нет, просто у нас с Орочимару довольно-таки хорошие отношения.
- Так вот как ты устроился сюда на работу, - студентка уселась прямо на стол и скрестила руки на груди, положив ногу на ногу.
- Не строй из себя слишком умную, Карин. Мы двое знаем, что это не так. Я позвал тебя для одного договора. Было бы хорошо, если бы ты приняла его условия …
- Условия договора? А если я не соглашусь с ними? – девушка понимала, что попадает в задницу и что выбраться из нее будет непросто.
- Тогда можешь готовиться к отчислению.

***

Неведомо, сколько времени – или около получаса, или уже около нескольких часов – двое студентов бродили коридорами старого подземелья в поисках выхода. Истощение чувствовал даже парень, что уж говорить о девушке, уже раз десять он пожалел, что отказался от завтрака, который предлагал ему Шикамару. Выдыхая последние силы, Харуно споткнулась и рухнула на землю.
- Не могу. Не могу больше, - было уже наплевать на свой жалкий вид. Сейчас волновало лишь одно – отдых.
- Мы не должны здесь засиживаться, - Учиха помог той сесть и перевязать растрепавшуюся повязку на бедре.
- Знаю, но мне нужно хоть немного отдохнуть. Нет сил больше идти. Я не спала всю ночь, а из еды съела бутерброд с маслом, - девушка прислонилась к стене, откинув назад голову. – Здесь ужасно холодно.
- Даю пятнадцать минут на отдых, а затем снова в путь. Выход уже где-то близко, - накрыв женские колени своей курткой, Учиха сел невдалеке.
Повисла пауза, не давящая вовсе. Пока Саске делал пробы дозвониться хоть кому-то, Сакура детально его разглядывала. Сначала заинтересовала его футболка, на которой была нарисована паутина с пауком и его жертвой – мухой. Как раз в шкуре этой самой мухи девушка успела побывать. А паук… паук делал вид, будто ничего не произошло. Но это же не значит, что она забыла? Нет. Его судьбу муха уже продумала. Однако вот такие ситуации рвут всякие планы. Ведь он ее не бросил, он помог, он успокоил, не изнасиловал, в конце концов. Хотя к этой теме они так и не возвращались.
Его лицо освещал дисплей телефона: грубоватые мужские линии лица, внимательные черные глаза, на которые интересно падали прямые пряди волос, серьезные губы. Губы… именно они ее целовали? Тогда. Как прощание. Как благодарение. Как в последний раз. В меру выпуклые. Четкие. Выделяющиеся. Такие губы захотелось запомнить. Их каждый изгиб каждый миллиметр. Может когда-то она их поцелует. В последний раз. Когда они станут вечно-холодными.
- Что настолько интересен?
Сакура подняла глаза и заметила, что за ней, оказывается, тоже наблюдают. Почему-то было наплевать, что ее подловили за созерцанием. Она в ответ помахала головой и иронично улыбнулась:
- Саске, знала бы я, что это был ты…
«То давно был бы мертв», - фразу она закончила лишь в мыслях.
- Харуно, - он на четвереньках подлез ближе, - заруби себе на носу: то, что произошло, не было изнасилованием, поняла? Ты, может, запамятовала, что первая ко мне полезла? Ты первая заварила кашу, я, в свою очередь, вкусно поел.
- Да я понятия не имела, что это ты! А знаешь почему я к тебе полезла? Потому что ты меня опозорил перед всем универом из-за моей девственности. Ты заметил, козел, что снова виноватым выходишь?
- Да не над одной тобой я глумлюсь. Остальные же почему-то не кидаются на шею незнакомцам.
- Не делай из себя невинного ангелочка, Учиха! Когда я убежала, то ясно дала понять, что не хочу этого! – размахивая руками, возмущенная и оскорбленная особа не заметила, как выбила свой же телефон из чужих рук.
- Тихо, - брюнет сменил выражение лица на какое-то слишком внимательное.
- Я этого так не оставлю, - слова не воспринялись нужным образом.
- Слышишь?
Мгновенно проснувшись от увлекательных разборок, Харуно смочила губы и прислушалась. Вдали и правда были слышны чьи-то голоса. Голоса? Здесь? В Богом забытом месте? Спину будто подставили под ледяной водопад с маленькими колючими дротиками. Ураган скверного ужаса срывал все листья здравомыслия и почки контроля с дерева самообладания. Воображение сошлось на уровень галлюцинаций. Зимний ветер внутреннего мира был настолько мощным, что сносил стены оставшихся руин и в нем, и, как казалось, в реальном мире. Вокруг все рушилось, как при землетрясении или торнадо. Казалось, что ее внутренние органы пожирает пыль с разъедающим эффектом, а в тело вселилась еще одна душа, создавая этим ужасный дискомфорт и невыносимое давление на психику.
Сакура быстро заморгала, пытаясь прогнать настойчивую панику. Руки тряслись как при болезни паркинсона, приоткрытые губы вместе с шумным дыханием начали издавать какой-то писк. Темноглазый брюнет, заметив реакцию близ сидящей, мгновенно схватил телефон и, приложив палец к девичьим губам, мол, молчи, а то нам будет худо, выключил его.
Шаги становились громче, а удары двух сердец учащались. Присутствовала боязнь даже дышать, что уже говорить про кашель, плач или разговоры. Выхода не было. Оставалось лишь сидеть, слушать и воображать действия незнакомых людей. Конечно, были идеи, что, возможно, это какие-то работники, или, может, подростки, что любят полазить по таким вот экстремальным местам, которые знают где выход и без проблем покажут его. Но хотелось как-то застраховаться. Ведь пенсионерка с палочкой или дамочка с собачкой не выбрали бы эту «канализацию» местом для прогулки.
Разговоров уже не было, как и шагов. Они остановились. Послышался грохот. Будто что-то упало на пол. Или это что-то туда бросили? Шелест целлофанового пакета и лишь одно слово: «Уходим». Все эти звуки до жути настораживали и вгоняли в пожирающий страх. Сакура вцепилась в плечо Саске и как можно крепче сжала его, будто он поможет ей справляться с собственным безумием. Шаги отдалялись, и со временем их уже почти не было слышно, потому недотрога отобрала телефон у парня и побежала в сторону, где раньше были неизвестные люди, а может, и вовсе не люди. Учиха лишь успел подняться на ноги, как услышал бесконечный крик с эхом своей напарницы несчастного путешествия. Она кричала во все горло. Что есть силы. Что есть мощи.
Следуя по бешенному голосу, брюнет нашел Харуно с телефоном в руках, свет которого позволял увидеть на полу молодое женское тело. Стройная фигура, красивые ноги, вечернее платье, вот только на груди была огромная дырка и не только тканевая. Красные разводы в округе и торчащие куски мяса. У этой девушки отсутствовал жизненно-важный орган. Отсутствовало сердце. Части ребер были начисто обтерты и сломаны, части затронутой груди раскинулись как лоскутья ткани, и даже не конфискованные органы выглядывали сквозь огромное отверстие.
Учиху парализовала бы такая картина, если бы не гул Сакуры. Она все еще кричала, как сумасшедшая, и он находил это схожесть с симптомами шока. Схватив ее за плечи и закрыв рот, парень пытался унять девушку:
- Перестань. Они не так далеко ушли, чтобы нас не услышать, - одно он понимал точно – нужно уходить.
Схватив за руку до смерти перепуганную особу, Саске побежал в один из коридоров, куда глаза глядят. Хотя глазам-то и не было куда глядеть, ведь голодная темень сожрала все абсолютно. Оставалось бежать на ощупь. Бежать в никуда. От преследующих шагов… Шагов их смерти.
Сакура передвигала ноги ровно настолько, насколько ее тянули за руку. Будь она сейчас в самосознании, то, возможно, давно бы упала из-за боли в ноге, но сейчас в нее вселился шок. Сейчас она была железным роботом. Однако организм не оснащен вечной энергетикой. Усталые ноги подкосились, и девушку на автомате протащили по земле несколько секунд. Раздумывать не было времени, и Учихе ничего не оставалось, как тащить лишний груз на своих двух. Его скорость значимо уменьшилась, когда он взял на руки женское истощенное и к тому же раненое тело, но иных вариантов не было. Бросить ее здесь казалось варварством даже для него.
Коридоры. Блоки. Коридоры. Затхлый запах. Холод. Звуки преследования. Какие-то ступеньки. Снова коридор. Снова ступеньки. Маленькое окно, больше похожее на форточку. Вот он. Выход. Или уже обман собственного рассудка? Просунув в стенное отверстие сначала женское тело, затем – пропихнув свое, молодой мужчина, задыхаясь, обратился к Харуно:
- Сакура, - он потряс ее за плечи, но та смотрела в землю, как бронзовый монумент. – Сакура, очнись, - парень взял женское лицо в свои руки и обернул к себе.
Ее глаза затянулись странным цветом. Вместо обыденного салатового – темно-болотный, а зрачки были как минимум в два раза увеличены в размере. Хоть на улице успело стемнеть – или же просто тучи затянулись, предвещая угрюмый дождь, - Саске видел, насколько были блеклые ее губы, как и все лицо в общем. Ее кожа полностью пропиталась ужасом, в каждой клетке пряча боязнь смерти. Потеря рассудка. Помешательство. Шок. И чтобы подобно фантому выгнать его из сего тела, Учиха дал жесткую пощечину Харуно и снова стал всматриваться в ее глаза, как бы ожидая результата:
- Сакура.
Зрачки сдвинулись, веки опустились, глаза моргнули и теперь смотрели на рядом сидящего человека.
- Т-телефон, - еле слышный хриплый, будто мертвеца из гроба, голос вылетел из-под полусухих уст.
- Что?
- Телефон… остался возле трупа.
- Что? Ты… ты серьезно? – после такого заявления у Учихи реально поехала крыша, но девушка, находясь все еще в состоянии некого транса и не замечая его тон, неуверенно кивнула.
Нервы от напряжения уже дребезжали. Чтобы как-то их унять, парень поднялся на ноги и ударил кулаком о стену, еще больше причиняя себе ущерба. Ведь он отлично понимал – если телефон найдут, то им двоим конец. Если находчиками окажутся преступники, конец придет в прямом смысле. Если ими окажутся простые гражданские лица – решетка гарантирована.
- Слушай, Сакура, - брюнет сел на корточки и пошлепал ту по щекам. – Ты сейчас встаешь и идешь прямиком в общагу. Поняла? – та покладисто кивнула. – Прямиком. Без поворотов и кругов. Давай, вперед, - он помог встать Харуно на немощные ноги.
- А ты? – вяло спросила она.
- За меня не беспокойся, завтра увидимся. Иди.
Проследив, как женская фигурка отдалилась и постепенно уменьшилась в размерах, брюнет потер нос перед опасным подвигом и снова нырнул в окно бесконечных коридоров и бесконечных переживаний. Во мглу смерти.