Дружба или нечто большее.

- Доброе утро, Саске.
- Хм…
В такие моменты ей казалось, что апатичное выражение лица - это все, на что способна его мимика.
Брюнет спускался по простой деревянной лестнице, на ходу закуривая терпкую сигарету. Ониксовые глаза ничего не выражали, что создавало иллюзию какой-то угнетающей нереальности. Но его, подобно приведению, скользящему по высоким ступенькам, она не могла назвать безликим. Слишком долгое время розоволосая девушка, сидевшая внизу на диване, пыталась отыскать в точеных чертах его лица бесследно исчезнувшие эмоций.
Вся атмосфера этого утра казалась какой-то дымчато-туманной, окутывая Сакуру вязким коконом и не позволяя двигаться менее сдержанно и размеренно.
Грубо резонируя с бесшумными шагами парня, в усыпляющее спокойствие, что заползло во все углы их дома, врезался торопливый легкий топот. Ярко-красные волосы казались совсем неуместным контрастом среди черно-белого фильма.
- Утречка, лобастая, - улыбнулась Карин, сладко потягиваясь. Серая рубашка Саске как-то чересчур фальшиво покоившаяся на ее плечах, съехала в сторону, обнажая цепочку нескромных засосов на бледной коже шеи.
Сакура лишь вяло кивнула головой, с шелестом перелистывая потрепанную страницу. Она уже давно перестала обращать внимания на ее постоянные подколки. Почему девушка Учихи продолжала придираться к ней, Харуно понять не могла. Возможно потому, что её бесило присутствие в доме еще одной женщины, даже не смотря на то, что зеленоглазая появилась в его компании задолго до самой Карин.
Или же она находила в Сакуре соперницу? Глупости. У Харуно не было даже шанса.

Розоволосая никогда особо не интересовала Саске как девушка. Наверное, потому что такие, как он, просто по одному своему определению не могли иметь ничего общего с такими заурядными особами, красочным примером которых она являлась. По сравнению с его предыдущими пассиями, словно сошедшими со страниц свежего выпуска мужского журнала, девушка казалась серой мышкой с нелепой розовой шевелюрой. Несколько угловатая фигура, не запоминающееся лицо и даже ярко-зеленые глаза не спасали положения. Ее можно было назвать разве что милой, но никак не победительницей конкурса «Мисс мокрая футболка 2010», что скрасила одну из ночей до жути популярного Учихи.
Но, пожалуй, положение Харуно было куда завиднее прочих однодневок Саске. Он еще в университете предпочел расставить все точки над i, предложив ей дружбу или участь остальных его спутниц. Естественно, она выбрала первый вариант, стиснув зубы и затолкав нежные чувства глубоко в душу, но, в последствии неоднократно об этом жалела, сжимая по ночам губы и подушку.
Они общались уже довольно долгое время. Сначала, она даже поверить не могла в то, что объект ее тайных воздыханий предложит ей долю в их свежеслепленном бизнесе. Брюнет с двумя своими друзьями всерьез интересовался гоночными машинами. Еще со школы они сбегали с уроков, чтобы покопаться в капоте какой-нибудь развалюхи из семейного гаража Кибы.
Скорее всего, именно поэтому, столкнувшись с проблемой дополнительного заработка, они, не раздумывая, открыли крошечный автосервис. Родители Инузуки как раз держали собственную мастерскую и помогли ребятам в их начинании. Удача сопутствовала им, отчасти благодаря тому, что в их скромной команде числился восходящая звезда местного футбольного клуба – Узумаки Наруто. Толпы фанаток в коротеньких юбочках и просто истинные почитатели футбола стали отдавать свое предпочтение заведению под названием «Кьюби».
Инициативу Саске быстро перехватил в свои руки, сделавшись директором их организации, и, надо признаться, прекрасно справлялся со своими обязанностями. Спустя каких-то полтора года их компания насчитывала свыше полсотни сотрудников. Деньги, что вложили Инузука и Узумаки окупились практически мгновенно. «Кьюби» стали теперь обслуживать самые престижные гонки города, и за место под их ярким прожектором разворачивались настоящие потасовки.
Но, как известно, – в жизни не все так гладко, и случай с «Кьюби» не стал исключением. Друзья даже не подозревали о том, что обыкновенное сервисное обслуживание гоночных машин лишь вершина айсберга. Их легальный бизнес рухнул от первого же натиска местных якудза. Саске тогда чудом уцелел, а на рельефном торсе Узумаки до сих пор красуется бледно-розовый длинный шрам.

- Сакура, милая, - нарочито ласково начала Карин, приземляясь за стол в кухне, - может, ты все-таки соизволишь поднять свою бесценную попку и приготовишь нам с Саске-куном завтрак?
Зеленоглазая обреченно вздохнула и спустила с дивана затекшие ноги. Глупый и до тошноты наивный романчик затерялся среди измятых подушек. Бросив осторожный и якобы ничего не значащий взгляд в сторону брюнета, что расположился на табуретке и, задумавшись о чем-то, мял губами дотлевающий фильтр, она, не спеша, прошла в кухню и открыла холодильник. Пару минут изучения содержимого полок не дало никаких результатов – ее энтузиазм и кулинарная фантазия все еще спали безмятежным летаргическим сном.
- Что будете? – Голос Харуно прозвучал до отвращения жалко и неловко, словно она была ученицей начальных классов среди гогочущих старшеклассников.
«Не-е-ет… - саркастичная усмешка ее погибшего подсознания, - подобное чувство затерялось еще задолго до этого и вряд ли способно породить нечто подобное».
- Какая же ты сегодня услужливая, милая Сакура, - издевательский оскал Карин уже более ничем не скрывался, отчего становилось еще более уныло. Уныло, но никак не иначе.
- Мне пришлось по вкусу то, как ты вчера приготовила омлет с креветками. Повтори, будь так добра.
- Креветок нет, - заключила Сакура, смотря на торчащую из мусорного ведра упаковку.
- Нет? – Карин наигранно надула губки. - Что ж… так сбегай за ними, тебе ведь не трудно?

Подобная неоправданная дедовщина просто разрывала нервы девушки акульими челюстями, но еще больнее казалось сопротивляться и ловить раздраженные взгляды Учихи или, что ужаснее, просьбы-приказы наподобие: «остынь».
Как ни странно, несмотря на то, что в большинстве случаев зачинщиком ссор являлась красноволосая, Саске затыкал всегда именно Харуно, и это окончательно впечатывало ее чувства в грязь.

- Прекрати, Карин.

От удивления обе девушки распахнули глаза. Как бы то ни было, но последний раз Саске вмешивался в их отношения три месяца назад.
- Сакура, - от его обжигающе-приятного голоса ноги розоволосой стали пластилиновыми, - мы обойдемся и яичницей.
На мгновение столкнувшись с ободряющим и таким непривычным взглядом, девушка тут же кивнула и с головой залезла в холодильник, наивно надеясь, что прохладный воздух способен согнать с лица нахлынувшую краску.
Через десять минут перед носом Карин и ее любовника уже стоял аппетитный сырный омлет, наполнивший кухню уютным ароматом.
Саске ел неторопливо, и все время замирал в задумчивости, отрываясь от завтрака. Пару раз его темные глаза останавливались напротив розоволосой, и даже пустой, отстраненный взгляд вызывал трепет в ее хрупком теле.

Подобные приступы отрешенности практически не покидали его с момента краха их компании. Парни, разорившиеся и опустошенные, нашли в себе силы вернуться в университет. А если быть точным, то только Саске. Наруто и Киба, познавшие безбедную жизнь все еще не могли прийти в себя, но, даже обжегшись, они захотели продолжения банкета.
Тут-то в их жизни и появилась Сакура. Как известно, из любых неприятностей люди способны извлекать уроки, только вот загвоздка в том, чтобы верно проанализировать случившиеся. И друзья решили, что в легальном бизнесе им не добиться успеха.
Саске сам привел Харуно в их дом, и от нее требовалось только то, что она Харуно.
Отец Сакуры являлся отставным мэром Токио. Отставным, но не значит утратившим влияние. В своей дочери, отличнице медицинского факультета, он души не чаял, и поэтому был готов ради нее на все.
В прошлом, в своей карьере, он особо ничем не выделялся: реформы жесткие не проводил, взяток, больше чем остальные, не брал, и верхушек местной мафии не трогал. Зато его связи, подобно корням векового дуба, пронизывали все элитное и подпольное общество. Он имел родство и с влиятельными якудза, и с высшими духовными сановниками.
Бизнес трех предприимчивых молодых людей снова пошел в гору, причем семимильными шагами. Сакура присутствовала на всех официальных сделках, число которых было значительно ниже реальных встреч и разборок. Ей уже неоднократно приходилось зашивать раны товарищей и замечать на их ремнях кожаные кобуры пистолетов. Но она привыкла и молчала. Потому что любила. До безумия. Учиха не особо распространялся о своих планах, так что о многом Сакура и не догадывалась. Единственное, она, как специалист, уже давно заметила, что Саске сидит на каких-то наркотиках, однозначно сильнее, чем марихуана, которой баловались Наруто и Киба. Заметила, но снова молчала, ведь знала, что не получит ответа.

Карин закончила есть и облизала пальцы. Надо признать, к великому сожалению Сакуры, что она делала это очень сексуально и любой, не привыкший к этому ее обыкновенному жесту, парень, уже закрывал бы руками мокрое пятно на штанах. Но Учиха не обратил на это никакого внимания, ведь подобные штучки он видел бесчисленное количество раз, и его даже немного раздражали ее нарочито соблазнительные повадки.

Сама Карин появилась в их компании совсем внезапно и неожиданно. Брюнет, до этого чуть ли не толпами водивший девушек, внезапно прекратил какие-либо встречи. Около месяца он находился в гордом одиночестве, и, казалось, был даже угрюмее, чем обычно. Пару раз в голову Сакуры забредали мысли о возможном шансе, но Учиха игнорировал почти все живые объекты, что его окружали. Исключением был только Наруто, который внезапно записался в ряды самых близких друзей брюнета. Все это время девушка не находила себе места, но не решалась докапываться, ведь прекрасно осознавала, что проблема, мучившая ее возлюбленного, очень личная, и такая, как Харуно, вряд ли достойна разделить с ним его беду.
Но однажды вечером, когда розоволосая по привычке мыла посуду за своими двумя прожорливыми друзьями, входная дверь с шумом распахнулась. Выбежав в прихожую, зеленоглазая чуть не умерла со стыда. На пороге Учиха с жаром целовался с красноволосой незнакомкой, чуть ли не разрывая руками ее красивое элегантное платье. Поймав одновременно насмешливый и раздраженный взгляд брюнета, Сакура, закрыв рот руками, убежала в свою комнату. Всю ночь она бесшумно рыдала, до белых костяшек сжимая пыльную мокрую подушку, а когда закончились слезы, оставив красные глаза и сорванный голос, кусала губы и до крови расцарапывала шею и руки в страшном приступе истерики, обреченной потерянности. А Саске, как последний садист, продолжал терзать сладкими пытками красноволосую девушку. Ночь была длинной, пожалуй, самой длинной в ее жизни, и каждый стон, проникавший сквозь тонкие стены, врезался в ее сознание подобно ржавому клинку. Ей казалось, что до этого не позволявший приводить в их общий дом любовниц Учиха хочет ей за что-то отомстить. За то, чего она никогда не смогла бы понять. Но на следующее утро незнакомка не ушла, а словно вросла в их почти семейное гнездо. Парни никак на это не отреагировали, лишь пожав плечами на очередную прихоть местного мачо, и только во взгляде Узумаки промелькнуло странное подобие сочувствия.

Саске допил свой безупречно крепкий кофе и, поблагодарив, вышел из-за стола.
- Ты куда, милый? – спросила Карин, вытянувшись, как кошка, и заглянув в отрешенные глаза любовника.
Сакуру аж передернуло от подобной слащавости, но она продолжала заниматься своим делом, а именно, готовить завтрак оставшимся двум ребятам, что мирно спали после недавней пьянки.
- Сегодня важная встреча, - сказал он, как отрезал, и снова закурил. От едкого дыма у Сакуры защипало в носу, но она и к этому привыкла. Вернее, только пыталась привыкнуть.
- И ты даже не планируешь посвятить меня в свои планы? – снова эти дурацкие надутые губки. Нет. Все же Сакура вряд ли сможет окончательно свыкнуться с присутствием этой женщины в доме. Вообще другой женщины.
- Это тебя не касается, - в тоне Учихи откровенно блестел металл.
- Ну… ведь обычно ты мне рассказывал…
«Что?! - в сознании Харуно что-то переклинило. - Неужели он делился с ней?! Ведь друг – это я, а она всего лишь…»
Тарелка выскользнула из ее рук и с неприятным бульканьем ушла по воду, забрызгав весь передник девушки липкой пеной. Но додумать девушка все-таки не успела, ведь обожаемый голос врезался в ее размышления еще более жестко, чем обидные замечания Карин.
- Ладно, собирайся. Через пять минут жду в машине, - с этими словами Саске покинул помещение, а сердце Харуно выстукивало в такт быстрым шагам его любовницы по ступенькам.
Он взял ее на встречу. Несомненно важную, ведь брюнет успел скурить всю сигарету за полторы затяжки, а значит, он нервничал. От осознания этого у самой Харуно позвоночник сковало холодом, заставив опустить руки и неуклюже приземлиться на табуретку. Перед глазами уже мелькали картинки его серьезных ранений. Господи, как она сейчас жалела, что импровизированное слайд-шоу не полет разгулявшейся фантазии, а реальные факты его грязной биографии.
Вмиг вскочив с места, она кинулась на второй этаж их особняка. Пульс стучал в висках и где-то в районе горла, истерическими позывами отдаваясь в кончиках пальцев. Вот она, комната Узумаки! Он все исправит и докажет, что ее страшные догадки лишь плод разыгравшегося воображения!
Девушка сама не знала, почему слетела с катушек так внезапно, ведь она никогда особо не верила в интуицию, но щемящее чувство внутри не оставляло выбора.
- Наруто!! - заорала она, распахивая дверь.
Страх и чувство безысходности пронзило ноги ледяными иглами и она, с трудом оторвав ступни от пола, выскочила в коридор. Схватившись за металлическую ручку двери и с силой потянув ее на себя, она очутилась в обители Кибы.
- Пусто…
Они ушли. Раньше, чем должны были. Ничего ей не сказали. Их действия показались Сакуре какими-то дикими, она расценила их как предательство. Последний шаг, который подтверждает ее догадку. Дверь комнаты Карин была распахнута, и точки над i расставлены.
Девушка осталась одна. Неужели друзья ей настолько не доверяли, что даже в тяжелой ситуации предпочли ей такого человека, как Карин?
Слезы брызнули из глаз, слепив ресницы жидким стеклом. Сакура, не помня себя и задыхаясь от собственного бессилия, спустилась вниз и рухнула на диван. Страницы приторно-сладкого романчика, под спиной, прощально зашуршали, словно разрушая остатки надежды, которой она жила последние два года. Она уже не партнер по бизнесу и даже не друг.
Все это время, пряча в себе истерические всхлипы, она жила лишь ради его уважения, да и общества вообще. Она силой пыталась умертвить свое беснующееся в сладких муках сердце и подражала холодности Саске. Но она для него не более чем домохозяйка. Учиха пренебрег даже возможностью ею воспользоваться, что окончательно добило Сакуру.
Девушка еще долго бы продолжала самобичевания и разжигание в себе обиды, если бы ее нервные всхлипы не прервал телефонный звонок. Мелодия этого поистине пугающего мобильного не раз посещала ее в кошмарах. Саске строго-настрого запрещал ей поднимать трубку или даже прикасаться к нему, предпочитая везде носить устройство с собой. Пронзительное треньканье въедалась в уши розоволосой, давя на барабанные перепонки непосильным грузом.
Она догадывалась, что именно через этот маленький аппарат решались все самые грязные дела ее друзей, и поднять трубку было равносильно самоубийству. Сакура никогда не смогла бы ослушаться Учиху, ведь она все это время была верна ему, как светлый добрый пес Хатико и, возможно, поэтому была сейчас готова на все, чтобы вернуться к своему неразумному хозяину.
Не имея возможности сесть и разобраться, чего все-таки хочет, она, вопреки всему, стала действовать быстро, на поводу интуиции. Сомнение медленно растекалось по телу чем-то настолько горячим, что слабели руки и ноги. Каждое мгновение, пока она теряла свою возникшую в секунду псевдоуверенность, было чревато неприятными последствиями. Поняв это, она остановилась совсем, но слабость осталась, только теперь ничего не жгло, а обволакивало ледяным паром. Она осознавала, что натворила, но чувство стыда заставило девушку застыть на месте, а время все исправить быстро утекало...
Дрожащими пальцами она нажала на злосчастную кнопку вызова и поднесла телефон к уху.
- Алло, Саске? – голос резкими, грубыми кусками вырывался из динамика, разбиваясь об ее обостренный слух не внушал и малейшего доверия. - Надеюсь, ты не забыл, пацан, что это твой последний шанс!
Сердце девушки застучало, как бешеное, больно ударяясь о черепную коробку, а пальцы, крепко сжимавшие мобильный, похолодели от ужаса.
«Я была права!» - в ее глазах снова заблестели слезы, но говоривший, словно и не замечал молчания собеседника. Человек на другом конце провода уже привык к манере Учихи чересчур спокойно вести переговоры.
- Девка будет у нас, или ты покойник. Мы подъедем через полчаса, и я уверяю тебя, если ты все еще будешь с ней, мы прикончим тебя, не раздумывая, а заодно и цыпочку твою пришьем, уяснил?
Харуно не могла поверить своим ушам – они хотят убить Саске и… Карин? Вот почему он не посвятил ее в свои планы и позволил пойти с ним, а значит, Учиха не хочет для нее такой участи и будет сопротивляться. Наруто и Киба уже должно быть на месте и ждут начала действия.
В ее несколько меланхоличной душе вмиг родилось сильное и одновременно странное чувство, которое было не присуще ей до этого. Смелость или, все-таки, безрассудство? Она не могла понять, но в голове уже зарождался план действий. Мысли никогда еще не посещали ее в таком объеме одновременно, и Сакура уже представляла, как подобно легендарным амазонкам, на одной лишь силе воле, спасает самых дорогих ей людей.
Но несбыточные фантазии рухнули также быстро, как и зародились. Все же иногда забываешь, как одна короткая фраза способна перевернуть с ног на голову все представления о жизни и разорвать в клочья и без того неуловимую надежду.
- А если все пройдет гладко, то ты даже войдешь в долю. Уверен, старик Харуно выложит за свою драгоценную дочурку нехилую сумму.
Проклятый телефон с лязгом разбился о гладкую поверхность стола, распрощавшись с окоченевшими руками Сакуры. Мужик на другом конце провода все еще что-то орал в динамик, но она уже его не слышала. Скрюченные судорогой пальцы впились в мягкие розовые волосы, с силой оттягивая их в стороны, но желаемой боли не последовало, и от страха, а, главное, осознания ситуации, влажные глаза словно высохли и казались безжизненными стекляшками.
Ее предали. Это все, что она вынесла для себя из недавнего монолога запретной трубки. Девушку бсолютно не волновало то, что через полчаса здесь будет группировка головорезов, которые непременно станут мучить ее самыми ужасными способами. Сначала ее, а потом отца, а, в итоге, убьют, скинув труп в сточную канаву где-нибудь на окраине, засунув в чёрный пакет. Нет. Сейчас для нее это все не казалось важным. Больше всего на свете она корила себя за прошлые ошибки, за собственную глупость и смазливую наивность.
Любовь… Какая это любовь?! Влюбленность в красивое лицо, не более. И даже в самый ужасный момент ее жизни этот самовлюбленный идиот не выходил головы.
Но, несмотря на значимые откровения, она больше не металась по дивану в истерической агонии, а сжалась в калачик, словно душевнобольная, и лишь пронзительный стук часов отсчитывал ее последние минуты.
Гробовую тишину, неразрывной частью которых уже стали стрелки будильника, нарушил страшный топот и дикий лязг выбитой из пазов двери. Но Сакура даже не подняла головы, еще двадцать четыре минуты назад приняв свою участь такой, какая она и будет. Быстрые шаги легко преодолели расстояние от прихожей до скромной гостиной со свернувшейся в клубок девушкой на диване. Харуно даже не обратила внимания на то, что из изначального топота целой толпы, по ковру неслышно ступала лишь пара ног. Сильная рука схватила ее за ворот и стянула за спинку софы. Ее тело оказалось послушнее и расслабленнее, чем должно было быть, и лишь веки были крепко сжаты, оставляя девушку в спасительном неведении.
Снова эти ненавистные теплые руки прикоснулись к ней, крепко сжав, а вскоре враг навалился и всем телом, прижимая зеленоглазую к полу. Где-то вдалеке раздалась автоматная очередь, и девушка от неожиданности и испуга забыла о своем протесте.
Она резко распахнула глаза, и ее взгляд уставился в иссиня-черные пряди, что нависли прямо над лицом.
- Саске?
Что за черт?! Или он все же решил схватить ее собственными руками, чтоб уж наверняка?
- Саске!! –Харуно начала вырываться и хрипеть сиплым голосом, стараясь перекричать непрерывные цепочки выстрелов, но это ей не особо удавалось и заложница вложила все силы в дурацкое движение из школьного урока хореографии. Извиваясь змеей, и редко, но точно пинаясь ногами, она попыталась скинуть с себя объект своей незадачливой любви, и, похоже, что пару таких выпадов настигли свою цель. Саске зашипел сквозь зубы и скатился с нее, придерживая пострадавшее колено. Вмиг вскочив, девушка высунулась из-за дивана и горько об этом пожалела. Некогда опрятная гостиная, которую она своими руками превращала в нечто уютное и домашнее, выглядела теперь как полигон для ядерных испытаний. Обои были испещрены глубокими дырами от пуль, а картины раздробленными рамками болтались на стенах. Крики людей и шумный топот казались столь отдаленными, что Сакура не заметила, как в сантиметре от ее головы просвистела пуля. Пискнув, она снова нырнула за хлипкую крепость дивана и врезалась лбом в широкую грудь Учихи. Глупо ойкнув, и, по привычке, залившись краской, она попыталась отползти назад, но брюнет тут же схватил ее за руку и рванул к себе, впечатав носом в собственную шею. Девушка от резкой дисгармонии чувств в собственной душе по-дурацки завизжала, явно привлекая внимания к софе, что особняком держалась по среди разгромленной комнаты. Устрашающие шаги послышались совсем рядом, и она, забыв о недавней злости, прижалась всем телом к черной водолазке Саске.
- Сакура, - он впервые за время этого налета заговорил с ней, - молчи и не высовывайся.
С этими словами он схватил ее руку и вывел маркером на коже какие-то цифры, шепнув на ухо неразборчивые слова.
Не успела Харуно отреагировать на его странные жесты, как темные волосы взметнулись над изорванной обивкой дивана, и в его бледной руке сверкнул серебристой сталью пистолет. Сакура зажмурилась и не видела, как он короткими и безошибочными выстрелами уничтожил около трех мужчин с увесистыми автоматами и сам пропустил одну пулю, отчего кривился, зажимая непослушными пальцами плечо.
До глупой Сакуры все еще не доходило, что обыкновенная софа не может спасти их тела от смертоносных патронов, и ее сохранность сейчас была заслугой исключительной меткости Учихи. Она и предположить не могла, что Саске способен на что-то подобное. И то, что их дом превратился в поле боя, казалось чем-то нереальным. Но главное, что он пришел, и это было единственной важной для нее сейчас вещью.
Сакура потеряла сознание спустя пять минут после начала перестрелки. Ее измученный мозг просто не выдержал такого количества потрясений. Она очнулась в госпитале спустя довольно приличное время. Ее отец сделал все возможное для своей замечательной доченьки, и лучшая больница Токио к этому прилагалась. О своих друзьях она больше ничего не слышала – у старика Харуно были поистине серьезные связи. Но это было и не особо важно для нее, ведь она знала, что обязательно найдет их, но это позже.

3578609

У нее всегда была прекрасная память, воспитанная на дурацких смазливых книжонках. Учиха все же признал ее, как члена команды и она вернется к нему не одна, а с пару миллионами долларов своего папочки, ведь тихие слова, сказанные ей прямо в ухо обжигающим дыханием, несли вполне ясный смысл.

«Ждите меня».