И никого другого. Часть 5.

Хидан явно спал всего пару часов: его малиновые глаза, в которых полопались теперь капилляры от переутомления, выглядели устрашающе. Было такое ощущение, что мы пробудили какого-то Дьявола, что спал себе несколько тысяч лет после того, как выполнил необходимую норму зла.

Мы сидели на полу в прихожей: я держалась одной рукой за сердце, другой за руку Ходзуки, слева от меня была Таюя, которая меня обнимала, ну и Суйгецу, что был справа. По внезапной дрожи в руках своей однокурсницы я поняла, что та испугалась не на шутку парня.

Но тут Ходзуки пустил смешок то ли от волнения, то ли от стресса: при всем угрожающем виде нашего товарища был один нюанс, который просто подмочил сейчас все - на Хидане была пижама с сусликом из диснеевского Вини Пуха. Суйгецу просто завыл от смеха, закашлявшийся и содрогающийся( видно, не так сильно ему больно).

- Ты во что вырядился, труповоз? - Ходзуки уже просто истерил, показывая пальцем в Хидана. - Еретик-сектант в детской пижаме?! Блять, убейте меня, чтоб я этого не видел! А свистишь ты так же, как этот суслик?..
Таюя поползла в сторону Хидана, явно намереваясь принять на себя всю Кару Яшина в лице своего парня, а тот лишь стоял. Было видно, как его начинает трясти, а желваки заходят, при этом глаза, казалось, наливались кровью все сильнее и сильнее.
- Так, Таюя, ты ползешь домой, только в три раза быстрее, - произнес наш еретик после молчания. - А ты, - взгляд его просто сейчас пытался воспламенить Ходзуки, - ты меня достал по полной, мудила. Карин, отползай, а ты, Таюя, иди за битой, сейчас будет халтурка.
Моя подруга посмотрела снизу вверх на своего парня.
- Слышь, а может, не надо, иди, а? Мы сейчас Карин скорую вызовем, и я приду, а дорогой? - Таюя чуть ли не сахарно-приторным голоском попыталась предотвратить намечавшуюся катаклизму по имени Хидан. Знаете, наверное, он был единственным человеком, с которым моя приятельница так разговаривала: со всеми остальными эта фурия не церемонилась, даже с преподавателями. Наверное, в этом они и сошлись с Хиданом - два сквернослова, два человека, которые не давали спуску никому. Две молнии, которые могли б разнести пол дома, если начинали ругаться. Но! Самое странное, они между собой не ругались, эти двое настолько умиротворенно жили с друг другом, что спорили как-то странно - спокойно, правда, в эти моменты большей частью диалога являлись эпические фразы и нецензурщина, но, в основном, у них присутствовал мир и гармония.
Странно, такие люди умудрились сойтись и не обламываться с друг друга, а мы с Ходзуки вообще никак не можем ужиться, да и Хидан с Таюей встречаются серьезно, не так, как я с этим болваном!
Сейчас ругань Ходзуки и Хидана меня мало интересовала, я лишь мучилась вопросом, почему мы не можем быть с Суйгецу полноценной парой...
Внезапно раздался грохот: парни сцепились - ругань переросла в драку, послышался сдавленный рык. Хидан пытался заломить Суйгецу, стараясь сделать подсечку, но второй лишь оскалил свои острые зубы, буквально перебивая тылом ладоней все попытки еретика.
- А что ж так слабо, а, труповоз? - издевка послышалась как-то странно от моего ненормального, и тут раздался грохот опять. В своей борьбе заломить друг друга и положить на лопатки, эти двое уронили коробку для крепления плазмы, которая так и стояла не тронутой. - Блять, придурок, я знаешь откуда тащил эту херню?
- Ничего, обратно оттащишь, - Хидан умудрился воспользоваться секундным возмущением изменника, буквально перекидывая противника через правое плече.
Ходзуки еле сгруппировался, а то бы точно лишился своего кривого зуба. Мы лишь сидели с Таюей в каком-то недоумении.
- Сделай что-нибудь, пока это не сделали соседи, - взмолилась она.
Ну если она уже застонала отчаянно, то действительно стало понятно - грозит разрушение грандиозного масштаба. Ладно, с квартирой, участковый уже привыкший, но если приедет отряд, то никто не будет считаться с нашими особенностями...
Ходзуки теперь явно владел ситуацией: как-то умудрившийся сбить с ног Хидана, мое кривозубое счастье полезло в коробку... Я поняла, что Суйгецу решил обзавестись подручным средством. Больше медлить было нельзя.
- Ай-яй-яй-яй, - запричитала я, хватаясь за сердце.
Подруга посмотрела на меня, и я ей подмигнула. Однако парни продолжали возиться с друг другом, неистово рыча и колошматя по ребрам друг друга.
- Ты к ней и на шаг не подойдешь, моральный урод, - Хидан, сидя на полу и облокотившись руками о шкаф, ногой отпихнул Суйгецу, что полз на него. Да-да. Я обратила внимание, что эти двое выдыхаются. Честно, это и не удивительно, ведь один с гулянок, приправленный плохим самочувствием, да второй с трех суток дежурства. Хотя, конечно, из них сейчас добровольно никто не отступит. Мужское самолюбие не позволит, будь оно не ладно!
- Это ты со своей бабой разбирайся, а со своей я как-нибудь сам разберусь - когда подходить, а когда отходить... - мой полз уперто на Хидана, явно желая его пнуть. Что я, своего ненормального не знаю? Этот пока ответный не нанесет удар, удавится. Сдачу, понимаешь ли, надо вернуть. Что за дебилизм?
- Как я тебя с ней познакомил, так и отзнакомлю, понял?.. Да она до тебя, чтоб ты знал, никого не любила, ни с кем у нее отношений не было, а тебе отдалась в этом сортире, чтоб теб... - и тут мой друг понял, что сболтнул лишнего. Очень лишнего. Ходзуки замер, и Хидан со всей дури, что оставалась после этих ползающих подобий драки, заехал изменнику в челюсть.
Воцарилась гробовая тишина, и я почувствовала, что мне опять плохо. Опять все поплыло перед глазами. Вот теперь я хотела умереть, раствориться, сбежать. Так захотелось стать маленькой девочкой и где-то спрятаться. В шкаф, например, и отсидеться, пока это все не исчезнет... Однако эти слова Хидана вдруг подействовали иначе. Меня неожиданно затрясло: повернувшись к Таюе, что сидела рядом, я на нее посмотрела таким взглядом, что подруга просто заерзала на месте. Взгляд ее стал очень виноватым, и я посмотрела на Хидана - тот тоже съежился. Правильно, сейчас тебе, зараза, никто не поможет. Ни Яшин, ни Таюя, никто. Сейчас будет два трупа как минимум, но эта халтура достанется не тебе.
- Заказывайте себе заупокойную службу и два отпевания, - держась за сердце, начала медленно вставать я. Нет! Ну нет же! Ну кто их просил, а? Я себя чувствовала так, словно меня облили грязью. Хотя, нет. Дерьмом. Вот взяли ведро и любовненько так всю обмазали.
- Прости, Карин, - тихо сказала моя соседка.
- Иди к черту.
Нет, я понимаю, что это нормально - ничего не скрывать от своего молодого человека, но чтоб он так усугубил все и унизил? Ксо! Смотреть на Ходзуки я не могла. Мне стало так стыдно. Я вся пылала. Вообще, я чувствовала себя так, словно меня подвели на эшафот, и гильотина обезглавила, и я все не умираю, и боль моя лишь растет с каждой секундой. Как у маленькой девочки, что кто-то украл личный дневник и прочел все самое сокровенное; у меня тряслись коленки. Сейчас меня словно изнасиловали, опозорили, извратили. Стало так горько, что мне даже показалось, будто мне на язык насыпали размельченный анальгин, который я ненавидела. Всю затрясло, и почувствовалась тошнота. Борясь с собой, еле сдержалась, чтоб не опозориться. А я и забыла, что когда очень волнуюсь, то у меня начинает бастовать желудок. Вот только такого мне не хватало. Пошли характерные спазмы, и я, что оставалось сил, рванула в туалет, буквально перепрыгивая Ходзуки и Хидана.
Включая свет внутри помещения, склонилась, и меня стошнило. Казалось, что диафрагма сейчас просто разорвется от боли. Почему-то начал болеть низ живота. Начало тянуть так, что мне стало не по себе. От страха, я не могла остановиться, и тошнота не прекращалась...
- Твою мать, Карин!.. - послышался голос Ходзуки.
Это меня остановило: он что, все это время стоял сзади, наблюдая за мной? Черт, ничего не скажешь... Я опозорена так, как только это возможно, даже больше, чем возможно.
- Уйди, пожалуйста, - неужели тебе не понятно, что после сказанного Хиданом, а после того, что тебе пришлось увидеть - я хочу сквозь землю провалиться. Я сейчас хочу умереть. Очень. Однако не у тебя на глазах.
- Дура, ты такая дура, Карин... Хидан, вызывай скорою, у нее кровотечение! - я подняла взгляд на лицо Суйгецу: впервые за все это время я увидела, что он напуган. Он стоял белый, напряжено за мной наблюдая.
Перевернувшись кое-как лицом к нему, я посмотрела на внутреннюю сторону своих бедер, и поняла, что теряю сознание. Темно-бардовая жидкость струилась из меня, делая кожу липкой.
Наверное, если б Суйгецу не кинулся ко мне и не сгреб в охапку, то я точно умудрилась бы разбить свою отяжелевшую голову о туалет. Какая нелепая смерть... Мои самые близкие и любимые люди довели меня до... Все внутри сжалось, ведь даже за год наших отношений, даже за все то время, когда мы придавались с ним любовным утехам, даже за все примирения и ругань, я никогда не видела его таким. Сейчас он меня сжал в своих руках так, что мне подумалось, еще чуть-чуть, и он мне переломает все.
- Глупая... ну нужно тебе это было все... - его холодные губы сейчас что-то шептали нам успокаивающее, бессвязное, но мне становилось хорошо. - Оставайся в сознании, пожалуйста... со мной, - неужели нужно было довести все до такого, чтоб он, начхав на все свои привычки, любовь к колкости, издевкам, сейчас шептал мне какие-то нежности, просил о чем-то? Неужели ты меня тоже любишь?.. Нет, тогда б не появилось этой второй... - Карин. Черт, я был так пьян, что не понял этого... У тебя до меня никого не было. Почему ты не сказала?
А разве у нас когда-нибудь доходило до откровенностей? Наверное, самая большая и великая из них, это заявление о том, что тебе никогда никого не было так охрененно трахать. Да уж. Ну где нам заботиться о моих чувствах? Конечно твой комплимент в себя вбирал всякую пошлость! Но это так заводило. Это казалось не банальным. Нет. Ты врывался в мою жизнь, брал меня бесцеремонно. Подминал под себя, удовлетворял себя. Эгоистично. Ты же никогда не задумывался, что я могу быть иной, чем ты для себя решил.
- Разве это важно сейчас? - сдавленно спросила я. - Я же тоже никогда не интересовалось, что было до меня и чем ты живешь. Для нас это казалось нормальным. Хотя, - я закашлялась, - нас никогда не существовало. Был ты и была я. И никого другого. Хотя, оказалось, что таким суждением жила только я. А вот ты решил для себя иначе.
В прихожей послышался шум и голоса. Кажется, приехала команда скорой помощи. А Ходзуки все не говорил столь мне нужных слов. Да скажи ты эти чертовы три слова! Нет, не то, что ты меня любишь! Нет! А то, что я тебе нужна. Очень нужна - я в это больше поверю.
- Ты же не помрешь, не отомстив мне, - мне показалось, или его руки начали трястись, а в голосе тоже звучала дрожь.
- Я подумаю, - прошептала я, и глаза защипало: слезы, будь они не ладны, начали жечь все внутри.
- Я тебе не предложение делаю... - прошептал он, однако то, что собирался сказать Ходзуки, прервали врачи, зашедшие в помещение, и меня поглотила тьма...

Я очнулась в помещении. Стою, ничего не чувствую. Все режет белизной. Даже глаза, кажется, сейчас ослепнут. Обращаю внимание, что тут нет ничего, кроме одного единственного огромного окна. Здесь даже стен нет, нет пола. Нет потолка. Лишь старое окно, которое облезло уже: краска, что когда явно была белой, теперь потрескалась и лохмотьями болтается, свисая с оконной рамы. Она вся блеклая и посеревшая. Не знаю почему, но я подхожу, чтоб взглянуть: что же там, в этом окне. Мне видится какой-то дворик, очень такой уютный. Вокруг все зеленое, трава кажется такой мягкой и сочной. Но нет неба. Лишь эта трава и детские качели, которые то взлетают, то опускается. Вдруг слышится детский смех. Я его слышу очень отчетливо, и на меня буквально опускается Вселенское спокойствие. Я такая спокойная и умиротворенная. Мне так хорошо, как никогда. Однако, подняв внезапно взгляд вверх, отпрыгиваю: я вижу, как огромная черная птица, махая крыльями, парит в воздухе. Такая черная и жуткая. Я почему-то знаю, что она пришла за мной. Она хочет меня уничтожить, и я оказываюсь права - секунда, и это чудовище ударяет головой о стекло. Все во мне сжимается в парализующем ужасе. Я начинаю понимать, что это стекло очень непрочное, и чудовище, если постарается, доберется до меня... Слышится детский плач, и я чувствую, как слезы начинают течь по моим щекам, но я не могу из-за страха даже пошевелиться. Еще удар. Еще. Эта тварь сверкает своими глазками-бусинками в мою сторону. Я знаю, что она распотрошит меня. Ужас ледяной коркой покрывает мое тело. Теперь оно свинцовое и ледяное. Так страшно. Еще удар, и стекло дает трещину. Ну же! Карин! Беги! Беги, черт тебя возьми! Я закрываюсь руками, кричу, умоляю, но эта жуткая тварь и дальше бьется, желая до меня добраться. Громче становится плачь, и я вся сжимаюсь... Я понимаю, что еще удар, и она убьет меня... Почему-то откуда-то сверху сыпятся черные перья, словно снежинки... Но ведь черного снега не существует: смотрю себе под ноги - понимаю, что я в чье-то тени... Она меня добралась до меня...

- Карин, очнись, - кто-то меня звал. Кто-то тряс за плечи.
Чуть приоткрыв глаза, я попыталась понять, где нахожусь.
- Кари-и-ин, - голос очень казался знакомым. Глаза раскрылись, и меня ослепило. Все, все вокруг было белоснежным. Глазам стало очень больно, и мне понадобилось время, чтоб привыкнуть и начать нормально видеть.
Когда мне попалось старое окно на глаза, то сон тут же вспомнился, и все сжалось внутри. Слишком это все казалось реалистичным. Слишком мне стало страшно.
- Как ты? - опять раздался этот голос.
Мне понадобилось не мало сил, чтоб повернуть голову и посмотреть на говорящего: рядом сидел Хидан, сжимая мою ладонь. Чудь дальше, на стуле, дремала Таюя, держа в руках моего Пирата. Почему-то у котенка хвост бил загипсован, и это, мягко говоря, очень удивило. У него вообще не хватало большей части хвоста. Какова?..
- Жить буду, - прошептала я. - А где мы? - это меня потихоньку начинало пугать: что вообще произошло? - Я хочу пить, Хидан.
Малиновые глаза стали спокойнее, и друг явно обрадовался.
Подав стакан с водой незамедлительно, он поднес его к моим губам. Казалось, что все внутри пересохло и жжет. Да что такое? Однако внезапно, как только я протянула руку, почувствовалась боль - к правой руке была подсоединена система. Посмотрев на пакет, я прочитала: "Магнезия". Волнение начало закрадываться ко мне где-то в области шеи.
- Ты в отделении гинекологии... на сохранении. Так как никого из близких мы не нашли, то приняли на себя ответственность за решение... сохранить ребенка.
Я выплюнула воду: такого я не ожидала. Я беременна?! Блять, и что мне делать? Радоваться или плакать??? Беременная... Прямо все как в жизни, хоть за хуй держись, да... Кстати, а где он, этот виновник случившегося?
- Хм, - всего лишь смогла я из себя выдавить.
Беременная от Ходзуки Суйгецу.
У меня будет ребенок от любимого человека...
Удивительно, но почему-то все отлегло от души. Осознание того, что во мне бьется маленькая клеточка, сразу же согрело. Я буду мамой, и точка. Но... где Суйгецу?
Хидан, словно прочитав мой немой вопрос, отвел свои уставшие малиновые глаза в сторону.
- Я его не видел уже три недели, - он явно не хотел это говорить, и даже показалось, что я слышу нотки горечи в его голосе. Он смущен?! Вторая удивительная новость за пару минут моего прихода в себя. Так три недели прошло? Ничего себе. - Ты лежала все это время в реаниматологии. Извини, мне очень жаль, - рука его сильно сжала мою. - Кстати, Таюя тоже беременная, - слегка нервно произнес он шепотом, поворачиваясь в сторону моей соседки. - У вас разница где-то в неделю.
Не знаю почему, но я почувствовала прилив радости и гордости - я снова ее обошла! Удивительно, нет, чтоб порадоваться за то, что подруга тоже станет мамой, я подумала о другом.
- Значит, его не видно так долго? - мне не получилось скрыть всей грусти. Однако пришло и другое болезненное чувство: в отличие от Таюи, я буду одна. Почему? Потому что три недели это очень большой срок. Он никогда не пропадал на такое длительное время. Кажется, то утро стало для него удачной лазейкой бросить меня... Я буду матерью-одиночкой?.. А хрен тебе, Ходзуки, - я буду самостоятельной мамочкой. Ничего. Я буду не я, если позволю хоть на миг плакать о тебе еще и переживать. У меня теперь есть огромный стимул для этой пустой жизни. Ты опустошил мою душу, но ты наполнил меня собой. Я больше не буду сожалеть о тебе никогда, ведь мне нельзя никаких негативных эмоций. - А что с моим котом? И как вам удалось его сюда пронести?
- Понимаешь ли, - начал мой друг-еретик, - во всей этой суматохе мы не заметили, что котенок прибежал на крик. Когда тебя выносил Суйгецу, Пират рванул за тобой, но никто не обратил на него внимания. Дверь захлопнулась, и перебила хвост. Позже, у ветеринара, нам сказали, что предстоит ампутация конечности.
- Черт, тебя прямо двух халтур решили утром, - усмехнулась я. - Обидно, наверное.
Хидан посмотрел на меня, словно я начала нести бред.
- Блять, и забыл я, что живу в окружении двух ебанутых на весь череп. Может, у тебя не выявили сотрясения мозга? - покосившись на Сорборн, он перевел взгляд обратно на меня. - Но, по секрету: не будь она ненормальной, я б с ней не ужился. Не каждая женщина сможет ужиться с моими требованиями. Она еще и Яшина уважает, - довольно заметил он, и малиновый оттенок его глаз потеплел. О, Хидан, не буду расстраивать тебя, что ей все равно на Яшина. Реально все равно. И не скажу по секрету, что она тебя считает Богом.
Ха, помниться, как-то забежала ко мне Таюя и заорала с порога: "Карин! Карин! Меня так отодрали, так отодрали!" На фоне всех наших разговоров про это, данное заявление даже повергло меня в шок. Ее удовлетворили? Стоит заметить, что аппетит у моей дорогой Сорборн в плане мужчин зашкаливал. Девушка придерживалась коих правил: мужчина должен был "Не трахать мои мозги, а меня" и "Мужчина должен решать мои проблемы, а не становиться проблемой". Не спорю, поначалу я удивилась, ведь тогда еще была не познавшая близость с парнем...
- Она будет хорошей женой и матерью, - заявила ему я. Хидан явно как-то замялся. Постойте... - Так, я тебе собственноручно отрежу твои причиндалы, если ты не сделаешь ей предложение, - прошипела я, еле сдерживая смех. Почему? Потому что такого Хидана еще никто не видел. Казалось, его затравили и загнали в угол. Метаться некуда.
- Я, - начал он, но ему договорить не дала:
- Ты же знаешь, что беременным нельзя отказывать и обижать, - процедила я наигранно строго, упрекающим взглядом впиваясь в моего друга. Тому явно было не по себе. - Как? Ты что? Разве не знал, что Яшин-сама считает это самим огромным грехом? - еще решила надавить на бедного парня, что просто уже елозил по стулу.
Хидан впал в непонятное состояние: по всем статьям, он думал, что упустил что-то в вероучении своего языческого бога и явно нервничал из-за этого упущения.
- Да-да, - продолжила я издеваться над соседом. Черт, ну, раз нет Ходзуки, то мне же надо на ком-то душу отводить. Ходзуки... Все внутри, казалось, сейчас разорвется от нахлынувшей горечи: он так легко бросил меня. Так легко избавился от меня!.. Ну и не завидую я Хидану - обложен двумя беременными со всех сторон. Интересно, а это нормально, что у меня так хаотично мышление происходит? Наверное, да, и чувствую я, это только начало. - Ты же женишься на ней, - в моем тоне не звучало вопроса, это было больше утверждение, что не терпит никаких пререканий.
- А Яшин-сама очень гневится от такого? - он опять перешел на шепот, и я еле сдержала улыбку. Сказать честно, мне вообще хотелось рассмеяться: он поверил в мое нелепое утверждение! О, мужчины!
- Да, ты еще сомневаешься во Владыке своем всея? - ну надо мне подтрунивать и издеваться, но он же не обидится. И я это делаю для его же блага. Хоть один ребенок будет в "нормальной" семье. Хотя, думаю, что "нормальное" для этих двоих - понятие относительное. Своя нормальность. К сожалению, в наше время быть нормальным - ненормально... Опять подумалось, что я буду одна. Буду созерцать со светлой завистью на счастливую Таюю. Но я пообещала себе, что не плакать. Однако я беременная, и мне позволено многое. - Какой у нас срок? - странно, даже не сразу додумалась спросить по это.
- Два месяца, пока не видно, какого пола будущий ребенок.
И не важно. Главное, чтоб родился здоровеньким.
За это время, что болтали с Хиданом, магнезия влилась в меня, и мне стало легче.
Вообще, мы решили, точнее, решил он, что станет крестным моего ребенка. Меня это, конечно, обрадовало, все же будет некое подобие отца. Честно? Для меня это вообще казалось чем-то нереальным - мы трое станем родителями! Это вообще что-то странное. Однако я твердо решила, что преодолею все.

Меня продержали два с половиной месяца на сохранении. Мне атрофировали кое-какие мышцы, я, выписываясь, училась заново ходить. Казалось, моя задница умерла от всех экзекуций, что проводили врачи. На четвертом месяце, буквально за пару дней до выписки, мне на УЗИ определили пол ребенка: будет девочка! Знаете, счастью моему предела не было. Мне хотелось и плакать, и смеяться. Единственное, что по сей момент омрачало мое положение, так это мой токсикоз. Однако приятное тоже меня не оставило - я завела уже альбом для фотографий с малышкой. Не удивляйтесь, но я даже фотографии с УЗИ решила вклеивать, еще, я в этот альбом вписывала все свои наблюдения. Я обратила внимание, что когда я нервничаю, у меня начинает слегка подпрыгивать живот. Черт! Я чувствовала себя сапожником без сапогов, ведь я начала заканчивать последний курс гинеколога-акушера, а со мной и Таюя! Стоит признаться, что на курсе нам все уделяли большое внимание. Столько внимания, даже я себе представить не могла.
А еще, я решила выкупить эту квартиру! Да, так как я училась в кредит от государства, то я вспомнила один нюанс. После окончания, да-да, только после окончания, я должна его начать выплачивать. Но это же не главное: по их же закону говориться, что, если у меня во время учений рождается ребенок, то государство дает мне скидку со всего обучения в тридцать процентов! Даже не знаю, но мне удалось уговорить хозяйку продать эту квартирку. Думаю, и ей это на руку оказалось, ведь она собралась переехать жить в другую страну.
Удивительно, но все шло покорно в мои руки. Все и вся, как когда-то пошутила я, боялись отказом обидеть беременную девушку. И я поняла, что все-таки статус будущей матери-одиночки дает мне очень много возможностей, и будет глупо, если я все их не использую.
Однако имелось и то, что меня расстроило: мне будут делать Кесарево сечение из-за моего зрения. Ничего. Я и это переживу, главное, чтоб с ребенком все хорошо было!
И почти забыла о Суйгецу. На пятом месяце я снова начала подрабатывать, и, что меня еще больше удивляло, с беременной мной, больше людей хотело работать.
Хидан тихо матерился, ведь ему было нелегко с нами - две капризные истерички заставляли его терпеть многое. Что говорить, он с нами пересмотрел Титаник семь раз, начал ходить на курсы для будущих родителей. Он терпел, мучился, кушал с нами куриное филе с шоколадным кремом. Ночью летел под наш крик в магазин, привозя клубнику и арбуз. Он терпел наши капризы. Он делал ремонт и в моей квартире, и в их с Таюей. Пирата прозвали "Филиппинская купированная сторожевая". Не знаю, почему "Филиппинская", но в том, что он был купированный и сторожевой - сомнений не возникало, ведь он просто поселился спать на моем животе.
Наверное, может удивить, почему столько много "Я, я, я", но мое положение мне это позволяет.
И я почти не вспоминала Суйгецу.
Почти...