Недотроги. Глава 19

Глава 19. Это ведь ничего не меняет

- И что я должна почувствовать? – нетерпеливо спросила Темари, обращаясь в темноту, ибо на ее глазах плотно сидела повязка.
- Для начала забудь, что у тебя есть зрение, - спокойным тоном начал Нара. – Забудь, что у тебя есть тело и мысли. Ты должна полностью расслабиться и ощущать себя воздушным фантомом этого суетившегося мира. Ты легкая пушинка, колышущаяся на волнах океана. Ты ничего не видишь, но зато можешь ощущать запах, слышать, чувствовать. Возможно, ты уже что-то слышишь, чего не слышу я…
- Вот, только что я слышала звук грузовика за окном, - перебила его «подопытная».
- Он проезжал слишком близко. Нужно быть глухим, чтобы его не услышать.
- Ну а чего ты от меня хочешь-то? – Темари явно это все не нравилось. - Еще, вот слышу, как трещит огонек свечи.
- Уже лучше, - парень чуть улыбнулся, не отрывая взора от повязки на глазах привлекательной девушки перед ним.
- Крик соседки сверху, даже что-то стукнуло. Возможно, она уронила черпак или кастрюлю.
- Восхитительно, - Шикамару в предвкушении закусил губу и преподнес к женским ноздрям кое-что зажатое меж пальцев. – Понюхай.
- Фу, это что, чеснок? – несколько смешно скривив личико, возмутилась недотрога, беспрерывно вертя головой от погони тошнотворного запаха. - Где ты его нашел? Убери эту гадость.
- А теперь открой рот, - продолжал тот, будто и не замечал реакции девушки.
- Я не собираюсь его есть, придурок, - размахивая руками, Темари случайно ударила юношу, судя всего, по щеке и сразу же успокоилась, ощущая укол вины. То ли ей показалось, то ли она услышала смешок.
- Слушай, мы ведь говорили о доверии, правда? Ну, так хоть раз в жизни доверься мне и открой рот, - его требовательный взгляд она ощущала почти физически.
- Ладно, только потом ты сразу же наденешь эту повязку на себя, - услышав согласие, Собаку повиновалась командующему и, высоко подняв подбородок, открыла рот, как при протянутой орромной ложки великана.
Нижней губы коснулось что-то холодное, и недотрога машинально обхватила губами ковшик чайной ложки. Она ожидала почувствовать противный чесночный вкус, а вместо этого по ее языку растекся блажено-вкусный сироп, который сейчас казался намного вкуснее, чем раньше.
- Ммм варенье, - на прекрасном кругловатом личике девушки, как сокровища на необитаемом острове, заблестела чистая искренняя улыбка. Такая, которая до сих пор не открывалась глазам Шикамару. – Надеюсь, оно не с того грязного полотенца? – пальчиком зацепив материю повязки, Темари посмотрела на парня одним подведенным косметикой глазом.
- Нет, ты что. Это остатки с пола, - Нара непроизвольно потянул уголки рта, не в силе не ответить прелестной улыбке напротив сидящей особе.
Стянув преграду зрения с лица, Собаку стало как-то неуютно. Не так от присутствия Нары в помещении, как от впечатления об этом человеке. То ли оно было ложное, то ли правдивое, но сейчас он ей не казался гнусной скотиной общего стада, которой она его считала ранее. Сейчас он выглядел веселым, адекватным, в меру сдержанным парнем. Даже, может, интересным. Чуть-чуть. Как капля в море, но все же она есть.
Только сейчас в мозг, как зомби из ужастиков, начали стучаться воспоминания о недавней близости с этим темноволосым красавцем. Раньше она беспрекословно отгоняла все слайды прошлого, все картинки его жарких касаний, все его поцелуи… безумные поцелуи, которые умеет делать только он. Только он может блуждать языком по твоему рту так искусно и страстно, заливая пеленой глаза, затуманивая чумой разум, выгоняя из него все противоречивые фразы. После его поцелуя слова «нет» уже не существует. Вместо него фонтаном бьется океан желания, волнами без спроса вливаясь в сердце и разливая жар по кровеносной системе во все участки тела.
Собаку мельком провела взгляд по мужским чертам лица, как бы ни на чем не задерживаясь, но память успела сфотографировать желаемую картинку – его губы. Мягкие, приятные, красивые. Именно те, которые совсем недавно касались ее кожи, чуть затрагивая бархат души. Именно те, которые дарили те фееричные поцелуи, проскальзывающие в воспоминания, наверное, даже после гипноза. Именно те, которым она отвечала, которые ощущала, которые жаждала. Или, может, все еще жаждет?
Шикамару несколько растеряло новое выражение лица девушки. Она быстро моргала и бегала смущенными глазами по полу, будто пыталась отогнать какие-то мысли. Чтобы отвлечь ее от такого увлекательного занятия, студент потянул повязку из девичьих утонченных рук, давая понять, что он готов выполнить обещание и надеть теперь ее на свое лицо.
- Надеюсь, ты помнишь, что в конечном итоге я тебя не кормил чесноком, - намекая на благосклонность в дальнейшем, пробурчал парень как бы между прочим.
- Не ты ли пару минут назад говорил о доверии? – не сдержав смешок, она подвинулась ближе и помогла завязать узел под большим черным хвостом.
Ощущая себя гладиатором в тяжелых латах и с наточенным мечом перед хилым безоружным противником, Темари чувствовала себя гораздо уверенней. Она понятия не имела, что будет делать в дальнейшем со «слепым» Нарой, но ей определенно начинало это нравиться, хоть и не признавая этого внутренне.
Перед ней представлялся крепко сложенный мужчина. Плавно поднимающаяся грудь символизировала спокойное дыхание, но и напряжение также присутствовало, если судить по натянутым мышцам шеи, которую открывал приличный разрез черного джемпера с силуэтом воющего волка на фоне полнолуния. Сейчас недотрога имела уникальную возможность разглядеть каждую деталь этого человека, в открытую пялясь на резкие черты его лица, без стыда рассматривать каждый волосок бровей или точечки идеально сбритой щетины.
На Собаку нахлынула волна обжигающего цунами, когда она осознала, что ее неидеальная оболочка, также могла попасть под прицел наглых глаз во время ее «слепоты». Не столь неидеальная, как больше потрепанная и простая. Волосы не торчали в хвостиках, как привыкли видеть окружающие, а распушились на голове, подобно облитым золотым медом юным травинкам пшеницы, и кончиками касались нежной кожи плеч. Тени на глазах уже успели смазаться, остатки вытертой из-за дождя туши засели под нижними ресницами, да и спала она этой ночью паршивенько в связи с недавними событиями.
Повинуясь колючему интересу, она приблизила лицо к большой мужской груди. Ее глаза были настолько близко, что могли разглядеть структуру волокон его одежды. Она ощущала его в своей власти – делай, что хочешь… хотя не совсем, что хочешь, он ведь не был парализован и даже не спящий, а всего лишь лишенный зрения. Собаку протянула руку и остановилась в сантиметре, чуть ли не касаясь его левого плеча. Ощущалось тепло.
- Что ты там делаешь так долго? - издавшие голос столь близкие уста чуть ли не заставили девушку выдать о ее своем существовании прямо под носом у гостя.
- Я, - отстранившись, будто всегда была вдалеке, ответила та, - раздумываю, какой бы гадостью тебя накормить.
- То есть ты готовить начала?
Издевка оказалась оскорбительной, ведь Темари хоть и не считала себя отменным поваром, но, по крайней мере, девочки в общежитии не жаловались на ее стряпню. Рассердившись, недотрога схватила кусок хлеба, облила его подсолнечным маслом и макнула в сахар. Добавив последний штрих в виде щепотки молотого черного перца, она сунула эту байду меж нагло улыбающихся мужских губ. Зубы беспрекословно откусили приличный кусок влажного хлеба и медленно, будто отведывают королевский завтрак, начали пережевывать. Видел бы сейчас Шикамару лицо Собаку, то, наверное, не узнал бы, так как прекрасные уста создали такую тупую не свойственную этой даме ухмылку, что только папарацци и подставляй.
- Ммм, - выдавил ощущения он, продолжая так же спокойно жевать пикантную еду, - навозья лепешка.
- Сам виноват, нечего было говорить о моих навыках готовки, - тон возмущенной также блистал изысканностью, как и тот кусок хлеба, недавно ею приготовленный.
- Ну, теперь я их даже отведал лично, - парню безупречно удавалось злить блондинку во имя мести за проделанный трюк.
Темари сильно сдавила губы и приблизилась к крепко сложенной расслабленной фигуре, но слов для ответа так и не нашлось. Не имея иных выходов, как сглотнуть скопившееся недовольство, она даже не заметила, как снова начала его подробно разглядывать. Почему-то только сейчас она почувствовала запах его вызывающего одеколона. Холодный, в меру резкий, в меру притягивающий. Собаку ощущала себя диким псом, которого удерживали долгие годы в клетке и не давали нюхнуть даже грязного носка футболиста.
Девушка выделила весьма странным то, что она могла отличить этот аромат от того, который извлекался из тела Нары во время их интимного слияния. Неужели она сумела запомнить даже его запах? А запомнил ли он? В ночных призраках черных глаз переливчатой волной блеснули зерна интереса. Она, вскочив, порылась в скромной косметичке, оставленной ею же у брата, нашла нужный парфюм и пару раз пшикнула им на тыльную сторону ладони. Теперь она пахла так же, как и в вечер карнавала.
- Пора проверить твое обоняние, - Темари приблизилась к терпеливо ожидающему брюнету и приставила к его ноздрям участок кисти, который она только что обработала новым ароматом.
- Что это? Женские ду… - неожиданно прервав фразу, Шикамару создал паузу, при которой позволил себе напряженно сглотнуть.
Темари окончательно ошарашил такой жест. Неужели он понял, какое «говно» она подсунула ему под нос? Неужели оно настолько на него повлияло? Недотрога застыла в нескольких сантиметрах от лица парня, мертво затаив дыхание, чтобы он ни в коем случае не узнал, что она находится так близко. Почему так близко? Потому что она хотела заметить каждый вздрогнувший мускул на его теле, каждый импульс, каждый вздох. Сейчас такие элементарные мелочи простилали ковровую дорожку к истинному отношению этой персоны к ней.
Но он замер так же, как и она. Будто тоже боролся с собственными ощущениями, будто тоже усердно скрывал свое внутреннее состояние под привлекательной оболочкой мужского лица. Тяжелая рука неожиданно легла на затылок поверх светлых волос и резко притянула навстречу хозяину. Темари даже пискнуть не успела, как в ее рот проник чужеродный горячий язык, ласкающий внутри так же умело, как и ранее. Она физически почувствовала, как ее тело упало в котел с кипятком, всю кожу обжигало, нутро выворачивало от безысходности, а голова шла кругом, не давая сознанию определить, что же все-таки произошло. Подобно утопленнику в центре океана она начала задыхаться, но не так от нехватки воздуха, как от невыносимого ощущения… невыносимо-приятного. Теперь до нее дошло, что ее целуют губы мастера, безумца, бога. Все переубеждения ранее, что такое превосходство и подражание не может возникнуть только из-за одного жеста, в один миг рухнули, как спичечный домик под железобетонной крышей.
Ткнув ладони в жесткие плечи визитера, недотрога попыталась оттолкнуть наглеца. Как он вообще догадался, что она так близко к нему? Неужто почувствовал? Шикамару не спешил отрываться от столь захватывающего увлечения. Недостаточно сильные удары в дельтовидные мышцы не просили прекращения, а, скорее, наоборот – пленница поцелуя не желала окончания сего процесса и лишь для виду показывала силу сопротивления, дабы потом совесть не мучила. Эта чертовка странно влияла на него, он хотел облизать каждый участок ее тела, владеть ей, руководить ею, властвовать. Взять ее прямо здесь и сейчас на этом кухонном столе без сентиментальностей и церемоний. Оторвавшись от блажено-мягких женских губ, он опустился на нежную кожу шеи. Она, казалось, впитала в себя весь сахар недавно пролитого чая, из-за чего на вкус была неестественно-сладкой. Но Наре это только нравилось.
- Нет, перестань, - девичьих слов почти не было слышно в дыму ее же собственного шумного дыхания, и, судя по настырным ласкам Шикамару, тупика в планах парня вовсе не наблюдалось, потому он или не слышал, или не желал слышать. – Прекрати, урод, - уже громче выдавила она с остатками последнего воздуха, которые успели засесть в легких.
В ответ упрямый брюнет подхватил девичье тело за бедра и усадил на край стола, после чего исподлобья посмотрел на нее взглядом хищника. Как же он сейчас выглядел обалденно. Темари готова была кричать от того, что ей придется ему отказать. Высокий, красивый, тайный. Сильный, мужественный, страстный. Грубый, жаждущий, желанный.
- Я бы прекратил, если бы ты действительно этого хотела, - будто ногти по скользкой поверхности, проскрипел гость, царапая девичью гордость. Неужели было столь очевидно, чего она хочет?
Шикамару ожидал тех же действий, как и в прошлый раз – она бросится на него и вопьется поцелуем в губы, но никак не хлесткой пощечины, от которой пол лица мгновенно парализовало. Странное молчание выгибалось дугой от груза недосказанности, желаний и принципов. Нара почему-то был уверен, что магнетизм относился к ряду взаимности. Почему тогда такой жестокий отказ, неужели он оказался неправ? Разгневанным, со слабым излучением рассеянности, взглядом парень посмотрел на блондинку в поисках ответа. Но в ее глазах снова встретились сюрпризы. Это не был отказ. Это была игра. Возможно, она играет с ним, сама того не понимая. Ей нравились его грубые манеры и властные действия. Ей хотелось, чтобы он брал ее силой, как характерно брать мужчине женщину в разгаре огненной страсти. Брал на свои широкие боевые плечи роль лютого повелителя, роль всевластного бога.
Долго не раздумывая, Нара схватил за тонкую материю женской футболки и разорвал предмет одежды прямо на груди, предоставляя заинтересованному взору блуждать по округлым формам. Горячие поцелуи его губ пошагали по вспыхнувшей, словно в горячке, коже выступающих холмиков и дорожке меж них, чему Темари будто против воли отвечала изгибом спины и откинутой назад головой. Ее мучили крики второго «Я», недавно являющимся еще первым, которое глухо барабанило в дверь далеких стен обещаний и воззрений. Девушка знала, что поддаваясь каждой волне наслаждения, она подливает масла в огонь, который потом уже не остановишь. Но разве можно еще больше распалить пламя Ада? Этот дьявол ее совращал, будто предварительно залез в ее мысли, будто знал, чего она хочет, и, натянув эти ниточки на пылающую арфу, начинал играть свою собственную мелодию. Под которую будут петь ее громкие стоны и танцевать ее возбуждение. Под которой она будет в его власти.
Все больше желая это женское тело, Шикамару уже чуть ли не кусал чувствительные соски зубами. Вкус варенья присутствовал во рту. Видимо, кожа измазалась им под предыдущей майкой по его же причасти. Хрупкие чужие пальцы больно схватились за его голову, потягивая почти сухие волосы, но со временем постепенно опустились на лопатки и, поглаживая поверх легкого джемпера мужскую спину, залезли под одежду. Намек был понят, и парень без трудностей помог оголить себя до пояса.
Темари взглянула на этот торс новыми глазами. Возможно, при их первом сексе она его не заметила, но… как такое можно было не заметить? Руки сразу же потянулись к сему совершенству, а Шикамару, как назло, заметил ее реакцию и посмотрел прямо ей в глаза, которые сейчас были крайне искренними.
- Красивый, - прошептала она так, будто открывает ему самую заветную тайну. Хотя, может, так и было, ведь только что она призналась, что считает его восхитительным красавцем.
Выдержав пару секунд паузы, темноволосый парень ответил поцелуем в губы. Не просто поцелуем, а таким, что сносит всякую крышу вместе с мозгами, разумом и действительностью. Внутри тела разливалась такая приятная, но невыносимо горячая лава, что даже руки тряслись от ощущений. Темари хотела выдохнуть стон, но звук был напрочь заблокирован, хоть взрывайся внутри организма. Укусив целующего за нижнюю губу, она поймала игривый взгляд и поняла, что такая грубость заводит его еще больше. Парень тут же смел оставшуюся посуду со стола и повалил на него женское тело. Когда с тонких ног стаскивали тугие джинсы и скромные трусики, девушка не стыдилась, не сомневалась, а лишь хотела. Хотела такого дерзкого дикого тигра.
Полностью нагая Собаку не оставляла себя ждать. Она тут же вскочила со стола и, расстегнув ремень джинсовых темных брюк, сняла всю лишнюю одежду с мужского очаровательно фотогеничного тела. Взгляд сразу же направился на стойкое возбужденное оружие мужчины. Кончиками пальцев она дотронулась до него, тут же ощущая новый прилив крови в нем и, опустившись на колени, провела по нему языком с самого начала до кончика мягкой головки. Послышалось бурное дыхание сверху. Шикамару, приложив руку к помутневшим глазам, чуть не упал на месте от неожиданно настигнувшей слабости. Чего-чего, но такого он точно от нее не ожидал.
- Черт, ты меня с ума сведешь, - его слова потерялись в выдохе, но смысл и без того был ясен.
Темари продолжала изводить парня, без комплексов облизывая его твердое достоинство то круговыми движениями, то прямыми линиями, то легкими покусываниями. Но когда она попыталась его поглотить, Шикамару начал ощущать, как его тело, подобно горячей пластмассе, буквально начало плавиться и капать на холодный кафель пола. Сознание вылетело за пределы физической оболочки, как потерянная душа в стенах старого замка, не зная где его истинная действительность. Возбуждение под прессом ударило в мозг, беря руководство в свои руки. Парень схватил за чужой подбородок двумя пальцами и притянул к своему лицу, целуя девушку в губы, как свою ублажающую рабыню, после чего схватил ее на руки и, не рассчитав силы, грохнул тело на жесткую поверхность кухонного стола, навалившись сверху. Его плоть проникла в сочащееся желаниями логово, постепенно раздвигая его все глубже и глубже, покоряя чужие владения.
Собаку попыталась сдержать стон, что получилось у нее неудачно. Ощущения были настолько странными, что, казалось, ее кровь превратилась в сгущенное молоко, а жилы – в тонкие прутья общего растения, которое сжимало изнутри, чтобы создать фееричный взрыв. Мужское тяжелое дыхание за ручку подводило к вратам безумия. Сейчас этот человек казался ей идеальным во всем. Во взгляде, поцелуе, вздохе. Резкие ненасытные движения вонзали ножи в низ живота, создавая несколько болезненное наслаждение. Оно было настолько сладко, что подползало к планке невыносимого. Девушка выворачивалась, царапала, кусала своего обезумевшего оборотня, а он в свою очередь пробирался в нее так глубоко, что закладывало уши и темнело в глазах. Его грудь была тяжелой, горячей и скользкой. Сильные мускулы рук максимально напряглись, чтобы не дать упасть мужскому телу на хрупкое женское. Глубокое дыхание будто вырывалось не из задыхающихся легких, а из купающейся в озере блаженства души. Девушка понимала, что он уже на грани, хотя сама давно подошла к краю бездны, пытаясь удержать равновесие в этой безгравитационной сказочной лощине.
Последний толчок, последняя точка вершины, последний вдох жизни перед смертью и настигает возрождение. Воедино с их полусухих уст сорвались стоны. Липкие, словно облитые жидким желатином, тела покусывали судороги, кожу покалывали иглы очарования. И первая мысль, посетившая голову – «обалдеть».

Напялив на себя большую футболку брата, так как вещи ее размера истощились, Темари зашла на кухню. Мало того, что длинноволосый брюнет успел одеться, так еще, как воспитанный интеллигент, собрал посуду с пола и поставил в раковину. Хорошо, что не помыл, так бы она подумала, что в квартиру ворвался незнакомец, а не шизанутый гений.
- Тебе идет «платьице», - оглянув ленивым взглядом вошедшую, подметил Нара.
- Спасибо, - блондинка села за стол так скромно, будто она в гостях, а не он. – Знаешь, мне очень понравилось… - она запнулась. - Но… это ведь ничего не меняет, - Собаку сама не поняла – утвердила она или спросила.
- Не меняет, - спокойным тоном повторил парень с переливом грусти в глазах. – Слушай, помнишь тот вечер карнавала?
Темари удивленно посмотрела на собеседника. Неужели он сейчас перейдет на откровенности?
- Помнишь, что было до нашего секса?
- Ну… поцелуй был, - не понимала Собаку.
- А еще раньше?
- Холодный душ… Вошедшие девчонки. Ты же мне про них уже говорил. Забыл, что ли? – девушка позволила себе скромную улыбку.
- Еще раньше, - не успокаивался Шикамару.
- Еще раньше я была одна. А потом ты ворвался в ванную…
- Ворвался после того, как ты закрыла двери на замок, - поправил он. - Память у тебя и вправду девичья.
- Что?.. Что значит на замок? – бубнила себе под нос девушка так, что если бы ее отдалили на пару метров, слышалось бы только «бла-бла-бла».
- То, что я могу открыть входную дверь квартиры твоего любовничка.
- Что? Любовничка? Ты все это время думал, что это квартира моего любовника?
- Ну, по возрасту подходит, и, как я понял, ты отправилась к нему ночевать…
- И ты трахнул меня в квартире моего «любовника»?! – Темари почувствовала, что ее волосы поднимаются от новой поступившей шокирующей информации. – Постой… - она чуть наклонила голову в бок, не веря догадкам. - Ты изначально мог справиться с замком и все равно решил остаться здесь? Ты все продумал наперед – электричество, секс, этот дебильный сеанс псевдопсихолога!
- Нет, электричеством я не руководил, - растерявшись, выплюнул парень, после уже понимая, что это вины не снимает.
- Убирайся сейчас же!!! – в бешенстве закричала та, бросая в широкоплечею фигуру попавшуюся под руку вазу.
- Да я… - парень нагнулся, чтобы не уйти из этого жилища калекой, и услышал звук бьющегося сосуда об стену. - Лишь хотел пояснить тебе, что я не являюсь распространителем сплетен.
- Пошел вон! Все твои слова – ложь. Чтобы я, как тупоголовая дурочка, выглядела деревянной куклой, которой можно руководить за ниточки, - она схватила веник и полетела на высокого брюнета. – Даю тебе две минуты, чтобы смыться отсюда. Если хочешь уйти отсюда живым, уходи сейчас же.
Несколько минут спустя Темари уже в одиночестве сидела прямо на полу коридора и тупо пялилась на маленький оранжево-охровый коврик. Ее нутро раздирали самые непонятные чувства, и самое ядовитое из них не являлось злостью или обидой на некрасиво пришедшего, некрасиво ушедшего гостя, а обезглавливающее очарование столь диким самцом, как Нара Шикамару.

***

Обеденное время единственного выходного. Каким образом еще можно побаловать себя в блаженное воскресенье, как не хорошенько выспаться, особенно после пережитого сумасшествия путешествий темными подвалами в ночном сумраке со своим насильником. Сакура перевернулась набок с улыбкой на лице, будто ей снилась сказочная страна ОЗ, без кошмаров, насильников и мертвого тела молодой девушки с дырой вместо сердца. Тишина спокойной умиротворяющей комнаты вдруг попала в мясорубку звонкой мелодии телефона.
Харуно не сразу поняла, что музыка играет в этой комнате, а не в ее сладком сне. Приоткрыв закисшие глаза, она поднялась с кровати, растирая отекшую руку. На тумбочке лежал телефон. Ее телефон в целости и сохранности. Значит, тот кошмар бесконечных блужданий в подземельях все же оказался сном. Такое начало дня, или его середины, внушало оптимизм. Но под разрывающемся предметом электросвязи вдруг была замечена записка с почерком Ино:
«Сакура, я принесла тебе твой телефон, который передал мне Сай, которому предал его Саске. Мне многое чего нужно тебе рассказать и спросить тоже. Я тебя пробовала разбудить, но ты будто имитировала мертвеца. Потому оставила тебя в покое, тем более я все равно быстро убежала бы. И кстати, старайся в будущем раздеваться перед сном, а то твоя одежда испачкала всю постель».
Все еще блуждая по строчкам текста, Харуно удостоилась нажать зеленую кнопку разрывающегося телефона, приложив тот к уху.
- Алло, - прохрипела она бесстрастным тоном.
- Сакура, это ты? Значит, телефон уже передали,– из трубки послышался мужской голос. Жесткий и презрительный.
Слушая шепот интуиции, девушка отстранила прибор и взглянула на экран с надеждой увидеть имя неизвестного, но на табло был лишь телефонный номер.
- Учиха, ты? – девушка скривилась от недоразумения и недовольства. С кем-кем, но с этим человеком она хотела говорить в последнюю очередь.
- Избавь меня от своих жалких благодарностей.
- Благодарностей от меня не дождешься. Я признаю, что тебе должна, но не жди от меня каких либо теплых слов, - одернув штору, Сакура мгновенно зажмурилась от прямых лучей обеденного солнца.
- Я не звоню за теплыми словами, от которых на рвоту тянет. Хочу сказать, чтобы ты никому не разглашала о наших приключениях ночью.
- О каких именно? - девушка прекрасно понимала, о чем шла речь, но хотела загнать в мерзавца угол.
- О вчерашних, - выдержав маленькую паузу, ответил он. - Никто не должен знать ни о подземелье, ни о людях в черных плащах и, особенно, о трупе с вентиляцией посередине грудной клетки. Поняла?
- Люди в плащах? Ты что их смог рассмотреть? – Сакура почувствовала, как вспотели ладошки, когда ею снова овладел ужас, стоило только вспомнить о том мрачном месте.
- Слушай, я не хочу сейчас распинаться, особенно перед тобой. Я был на волоске от смерти из-за того, что кое-кто не может держать свой телефон в руках, как, впрочем, и свои нервы. Все что я могу тебе сказать это то, что их было двое. Лица не видел, так как их скрывали капюшоны. Я не собираюсь с ними связываться, потому здесь дело несколько зависит от твоего языка и насколько он является болтливым. Так что уж постарайся держать его за зубами.
- Не указывай мне, Учиха, своим нудным угрожающим тоном. Ты мог, в принципе, и не звонить, так как трепать о случившемся я стала, если бы была самоубийцей, которой в действительности не являюсь.
- Мы друг друга поняли. Отключаюсь, - его «отключаюсь» выглядело как «пока», но пропитанное цементным грузом и недовольством.
- Саске, - громко позвала девушка, уже было думая, что сейчас услышит гудки, но их как таковых не оказалось. Лишь напрягающее едва уловимое фоновое шипение.
- Что? – казалось, даже из трубки излучался этот холод.
- Ты ведь понимаешь, что это ничего не меняет?
- Фиолетово, - выкинул он и разорвал связь.
Буквально подавившись его ответом, Сакура вылупила глаза на уже не ослепляющее окно. Такой наглости она вовек не видела. Значит, он не чувствует своей вины и не факт, что вообще об этом думает. Он так легко забыл свой грех. Как ненужный мусор. Как использованная салфетка. А что же делать Харуно, когда она до сих пор ощущает себя этой самой помятой салфеткой?
Зеленые глаза налились злостью, губы сомкнулись в полоску, на шее выступили мышцы. Она импульсивно развернулась и, позабыв о своей бедренной ране, ударила больной же ногой о подол собственной кровати. Когда рефлексы завыли болью, она со стоном упала на пол и схватилась за перемотанное бинтами бедро, проклиная виновника ее ярости. Невдалеке что-то тяжело звякнуло, и разум сразу же откинул боль на второй план. Перед девушкой лежало недавно приобретенное оружие – ее большой охотничий нож с красивой ручкой и зазубренным лезвием, чтобы жертва дольше мучилась перед смертью. Тонкие ручки, будто под притягательным действием магнита, потянулись к нему и коснулись кончиками пальцев к лезвию, как к какому-то совершенству.
- Это ведь ничего не меняет, Учиха Саске.