В объятьях тьмы. Пусть все сгорит дотла...
Категория: Романтика
Автор: Femina.
Бета: Tanshi. (Спасибо, моя милая).
Персонажи третьей главы: Хината, Наруто (упоминается), Тен-Тен, Неджи, Дейдара.
Пары третьей главы: Неджи/Тен-Тен (намёки).
Рейтинг: PG
Жанр: Дедфик, мистика, романтика.
Предупреждения: ООС, AU, нецензурные выражения.
Дисклеймер: Масаши Кишимото.
Статус: В процессе написания.
Размещение: Получено насильственным путём.^^ Разрешено.
От автора: Автор просит прощения у читателей, за весьма долгий перерыв. Спасибо тем, кто стучался в лс, а так же разыскивал меня через бету. Ради таких читателей стоит писать…
Пусть всё сгорит дотла…
Сжечь.
Беспрерывно чиркая спичками о боковую сторону картонной коробочки, Хината дико злилась. Серная головка, крошась, отпадала, а тонкая деревянная палочка, не выдерживая напора со стороны женских пальцев, с тихим треском ломалась. Раз за разом, час за часом чирканье и треск, чирканье и треск, чирканье и треск… Которые с каждой секундой всё больше и больше остервенело въедались в мозг, пробуждая там что-то горячее и нервное. Тело пробила мелкая дрожь и, зайдясь в нервном припадке, она издала жуткий вопль, постепенно переросший в тихое рычание. Надвинув на лицо волосы с затылка, девушка провела сквозь них пальцами по лицу, постепенно опускаясь на шею. Что-то жидкое и ещё тёплое обволокло конечности, после чего ладони, сцепившись, сжали между собой пустой спичечный коробок. Глаза медленно опустились, сталкиваясь с тем, к чему были не готовы и готовыми быть не хотели. Скрюченные бледные руки были по локоть в крови, а некогда белая, источающая аромат лавандового эфира, майка превратилась в чёрно-бардовую тряпицу, испускающую из себя сладковатый запах смерти. Хината нервно захихикала, а после и вовсе начала хохотать, прерывая накопившуюся в этом плохо освещённом помещении тишину.
«Сжечь».
Немая ярость взбесилась в колодце её безжизненных и неподвижных глаз.
«Сжечь. Пусть всё сгорит дотла».
Ладонь была моментально разжата, а картонная коробочка бесцеремонно вскрыта.
«Пусто».
Голые физиологические чувства острыми когтями заскребли по её вспотевшей спине. Страх, который заставил Хьюгу безумно водить ладонями по шершавому бетону.
«Где?».
Ползая на четвереньках и немного пошатываясь, она была словно оглушённая ударом по голове. Желание испепелить землю, выпарить океаны и выжечь небесную синь. Больше не было сил подавлять в себе эту дикую и страшную идею.
«Спичка».
Хината зверски вытаращила глаза, и привычное властное желание полностью овладело ею.
«Сжечь».
Собрав в себе остатки жизненных сил, девушка поползла к одиноко лежащей на полу уцелевшей спичке. Быстро, резко, царапая колени и ладони, она рвалась вперёд. Длинные цепкие пальцы сжались подобно пантере перед прыжком, и резким выпадом руки Хьюга с жадностью схватила деревянную палочку.
«Финиш».
Она достигла его и, довольная проделанной работой, растянулась на полу в какой-то неестественной позе.
Свет в комнате погас, но она не видела…
На уши давила вопиющая тишь, но она не слышала…
Холод пробирал до костей, но она не ощущала…
И только одна мысль: «Сжечь».
Мгновение и озябшие пальцы с оскорбительной лёгкостью зажигают серу спички.
Огонёк пляшет, дрожит и осветляет из тьмы большие голубые глаза напротив, с длинными неправильно посаженными ресницами и пустым взглядом. Внезапно они становятся колкими, плотно сжатые губы приоткрываются, обнажая бледные, бескровные дёсна, правильный ряд крупных зубов и длинные белоснежные клыки.
Хладная рука покойника касается женской щеки, от чего Хинату бросает в жар, пересыхает во рту, дрожат ноги, рябит в глазах.
«Сжечь».
С потрескивающим звуком огонь завершает свой замысловатый танец на тонком стержне. Ледяные ладони с лёгкой и грустной точностью ложатся на подрагивающие плечи брюнетки. Замогильная кромешная тьма въедается в дымчатые глаза, путается в волосах, обволакивает шею. Еле слышный, мерный, такой близкий его шёпот:
- Проснись, Хината…
***
В тот момент ей показалось, что неудержимая вибрация прошла по всей комнате, от блестящего из-за лунного света паркета, до завешенного тёмной паутиной мрака потолка. Она заставляла содрогаться безвольное тело и беспокойную душу, которая более всего на свете хотела молчаливого покоя и холода стали, сковывающего её детское простодушие. Французская речь, сладостная и не в меру настойчивая неумолимо будоражила ещё затуманенный сном мозг. Открывать глаза, а тем более шевелиться не было абсолютно никакого желания. Мирно спящая до сего момента девушка тяжело вздохнула и потянулась к испускающему громкую мелодию мобильному телефону. Рука коснулась вибрирующего предмета, и тяжёлые складки полупрозрачных век медленно раскрылись, пытаясь рассмотреть надпись на дисплее.
- Неджи? - припухшие ото сна губы немного приоткрылись, а ещё слабые пальчики сильнее сжали телефон.
- Прости, что бужу тебя посреди ночи… Канкуро нашли.
- Правда? - молодая особа заёрзала на постели и, дотянувшись до шнурочка торшера, на мгновение застыла. - И где на сей раз был этот плут?
- Он мёртв.
Сжавшаяся в кулак кисть потянула шнурок, и разлившийся в комнате свет осветил на зеркальной поверхности стены отражение бледной с остекленевшими кофейными глазами шатенки, медленно достающей из спутанных волос аккуратные тонкие шпильки.
***
- Как спалось, Хината-сама?
- Хорошо, Дейдара, хорошо. А тебе?
- Вы представляете, мне сегодня такой странный сон приснился. Будто у женщины от меня родился чернокожий ребёнок, но вот что странно…
Слова водителя перестали давить на сознание и брюнетка, расчёсывая пальцами волосы, пыталась хотя бы частично в мыслях восстановить образ неизвестного ей мужчины. Взгляд его пустых и мёртвых глаз, бледная кожа, алые губы, за которыми скрываются длинные белоснежные клыки, придающие ему схожесть с необузданным диким животным. Хорош, как старое церковное вино, прекрасен, словно древнеегипетское изваяние, холоден, подобно утру ранней весны. Его прикосновения точные, уверенные, поднимающие внутри неё волну непонятного всесокрушающего чувства. И хочется сломать все стены, стереть установленные границы, забыть об обещаниях данных безликим людям, окружающим её с самого детства. События прошлой ночи дурманили сознание, путали мысли, загоняли Хинату в слишком жёсткие рамки.
Дейдара по-прежнему что-то увлечённо рассказывал, а её мысли и догадки сбились в кучу, как стадо серых испуганных присутствием волка овечек. Впервые в своей жизни она столкнулась с чем-то совершенно необъяснимым, но в то же время неестественно реальным и близким. Выцветшие глаза розоволосой вампирши, её дикий шёпот, златовласый принц крови, в чьи сети она бессознательно попала, посадили в её душе пышный сад смерти, который при абсолютном бездействии мог принести желаемые для них сочные плоды.
Её рука дрожала в руке, глаза подёрнулись влажной пеленой, кожа стала какой-то бесцветной, беззащитная, будто её ударили в самое больное место. Хинате казалось, что однажды она уже порвала с теми чувствами, которые когда-то побуждали её лить слёзы. Брюнетка повелительно нахмурила брови, осторожным движением откинула за спину прядь густых волос и стала вслушиваться в незнающую конца речь водителя.
- А я вообще не уверен в том, что когда-либо свяжу себя узами брака.
- Почему? - Хьюга слегка нахмурила лоб и, раскрыв сумочку, перевела взгляд с блондина на её содержимое.
- Неуверен, что смогу разыскать такую особу.
- Слишком высокие требования?
- Да нет, просто не встречал своей, особенной, которая бы сумела прикоснуться к струнам моей души. А Ваш отец знает об этом? - спросил Дейдара, указывая пальцем на сигарету и сворачивая к обочине.
- Нет, конечно. То, чего он не знает, ему не повредит. Одолжи, пожалуйста, зажигалку.
Молодые люди покинули автомобиль и, обогнув его, устроились для перекура. Парень засмеялся и, запустив руку в карман своих брюк, достал оттуда потёртый спичечный коробок. Привычное движение пальцами и пред глазами Хинаты на тоненькой деревянной палочке танцует ловкий язычок пламени.
«Сжечь».
Глаза девушки округлились в немом ужасе, пальцы ослабли, роняя на землю длинную дамскую сигарету. Ноги сделали пару шагов назад, и женское тело упёрлось в поверхность автомобиля.
-Убери!
Дейдара непонимающе покосился на дрожащую брюнетку и с беспомощным состраданием двинулся по направлению к ней. Хьюга часто и прерывисто дышала, словно раненный в грудь зверь, затравленно поглядывала на горящую спичку. Поняв, наконец, причину чудаковатого поведения своей хозяйки, Дей потушил огонёк и выбросил огарок в местами пожелтевшую траву. А брюнетка просто стояла и смотрела огромными переполненными горем глазами на полупрозрачную синь небес.
***
- Хината! Хината, подожди.
Хьюга хорошо знала, кому принадлежит этот голос и даже сейчас, не поворачивая головы, девушка догадывалась, в каком состоянии пребывает обладательница сей речи.
Тен-Тен высокая, с округлыми аппетитными формами шатенка, чьи огромные кофейного цвета глаза казались необычайно острыми и живыми. Шла она быстро, чётко постукивая каблуками, и через пару секунд перед взором брюнетки предстала девушка с заострёнными и законченными чертами лица, неподвижным и напряжённым взглядом и тяжёлой копной волос зачёсанной на один бок.
- Здравствуй, Тен-чан. Что такая озабоченная? Бессонная ночь с Неджи-саном?
- Да, бессонная… С Неджи, но… - шатенка сглотнула и перевела взгляд на окно,- …мы были не в одной комнате и даже не в одном доме.
- Поссорились? Тен-чан, ты же прекрасно знала, на что идешь, когда связывала с ним свою жизнь, а теперь… - Хьюга качнула головой и продолжила свой путь.
- Темари… - голос говорящей неожиданно дрогнул. - Темари попросила найти Канкуро. Его нигде не было, ни по одному известному ей адресу. Она всё изъездила, всё перешерстила, но без толку…
- Ну не в первый же раз Канкуро пропадает. Он мог вообще покинуть пределы страны и раньше чем через неделю его и ждать нечего, - резко оборвав речь Тен-тен, молодая особа хотела было откланяться и удалиться, но…
- Он мёртв, Хината.
Хьюга резко прекратила своё размеренное шествие и подняла дымчатые глаза на лицо шатенки. Крупные частые слёзы, подобно весенней капели лились из-под покрасневших век девушки, чёрные загнутые ресницы мелко подрагивали, выказывая немое страдание своей хозяйки.
- Как?
- Недалеко от школы… В переулке между домами. Неджи нашёл его лежащим лицом вниз в луже собственной крови… Никаких видимых повреждений нет кроме двух маленьких глубоких ранок на шее, а кровь будто выкачали из него. Но как?
Лицо Хинаты, казалось, мгновенно покрылось тончайшим саваном, а плечи немного приподнялись, словно приняли на себя всю мировую тяжесть.
«Это она… та розоволосая. Я же видела их вчера. Её и парня. Но я предположить не могла, что это Канкуро. Тем тёмным и грязным вечером она выпила его жизнь».
Измученная горячими, но бестолковыми рассуждениями Хьюга прикрыла ладонью лицо.
- Ками-сама, пусть всё сгорит дотла…
Утверждено Харуко
Сжечь.
Беспрерывно чиркая спичками о боковую сторону картонной коробочки, Хината дико злилась. Серная головка, крошась, отпадала, а тонкая деревянная палочка, не выдерживая напора со стороны женских пальцев, с тихим треском ломалась. Раз за разом, час за часом чирканье и треск, чирканье и треск, чирканье и треск… Которые с каждой секундой всё больше и больше остервенело въедались в мозг, пробуждая там что-то горячее и нервное. Тело пробила мелкая дрожь и, зайдясь в нервном припадке, она издала жуткий вопль, постепенно переросший в тихое рычание. Надвинув на лицо волосы с затылка, девушка провела сквозь них пальцами по лицу, постепенно опускаясь на шею. Что-то жидкое и ещё тёплое обволокло конечности, после чего ладони, сцепившись, сжали между собой пустой спичечный коробок. Глаза медленно опустились, сталкиваясь с тем, к чему были не готовы и готовыми быть не хотели. Скрюченные бледные руки были по локоть в крови, а некогда белая, источающая аромат лавандового эфира, майка превратилась в чёрно-бардовую тряпицу, испускающую из себя сладковатый запах смерти. Хината нервно захихикала, а после и вовсе начала хохотать, прерывая накопившуюся в этом плохо освещённом помещении тишину.
«Сжечь».
Немая ярость взбесилась в колодце её безжизненных и неподвижных глаз.
«Сжечь. Пусть всё сгорит дотла».
Ладонь была моментально разжата, а картонная коробочка бесцеремонно вскрыта.
«Пусто».
Голые физиологические чувства острыми когтями заскребли по её вспотевшей спине. Страх, который заставил Хьюгу безумно водить ладонями по шершавому бетону.
«Где?».
Ползая на четвереньках и немного пошатываясь, она была словно оглушённая ударом по голове. Желание испепелить землю, выпарить океаны и выжечь небесную синь. Больше не было сил подавлять в себе эту дикую и страшную идею.
«Спичка».
Хината зверски вытаращила глаза, и привычное властное желание полностью овладело ею.
«Сжечь».
Собрав в себе остатки жизненных сил, девушка поползла к одиноко лежащей на полу уцелевшей спичке. Быстро, резко, царапая колени и ладони, она рвалась вперёд. Длинные цепкие пальцы сжались подобно пантере перед прыжком, и резким выпадом руки Хьюга с жадностью схватила деревянную палочку.
«Финиш».
Она достигла его и, довольная проделанной работой, растянулась на полу в какой-то неестественной позе.
Свет в комнате погас, но она не видела…
На уши давила вопиющая тишь, но она не слышала…
Холод пробирал до костей, но она не ощущала…
И только одна мысль: «Сжечь».
Мгновение и озябшие пальцы с оскорбительной лёгкостью зажигают серу спички.
Огонёк пляшет, дрожит и осветляет из тьмы большие голубые глаза напротив, с длинными неправильно посаженными ресницами и пустым взглядом. Внезапно они становятся колкими, плотно сжатые губы приоткрываются, обнажая бледные, бескровные дёсна, правильный ряд крупных зубов и длинные белоснежные клыки.
Хладная рука покойника касается женской щеки, от чего Хинату бросает в жар, пересыхает во рту, дрожат ноги, рябит в глазах.
«Сжечь».
С потрескивающим звуком огонь завершает свой замысловатый танец на тонком стержне. Ледяные ладони с лёгкой и грустной точностью ложатся на подрагивающие плечи брюнетки. Замогильная кромешная тьма въедается в дымчатые глаза, путается в волосах, обволакивает шею. Еле слышный, мерный, такой близкий его шёпот:
- Проснись, Хината…
***
В тот момент ей показалось, что неудержимая вибрация прошла по всей комнате, от блестящего из-за лунного света паркета, до завешенного тёмной паутиной мрака потолка. Она заставляла содрогаться безвольное тело и беспокойную душу, которая более всего на свете хотела молчаливого покоя и холода стали, сковывающего её детское простодушие. Французская речь, сладостная и не в меру настойчивая неумолимо будоражила ещё затуманенный сном мозг. Открывать глаза, а тем более шевелиться не было абсолютно никакого желания. Мирно спящая до сего момента девушка тяжело вздохнула и потянулась к испускающему громкую мелодию мобильному телефону. Рука коснулась вибрирующего предмета, и тяжёлые складки полупрозрачных век медленно раскрылись, пытаясь рассмотреть надпись на дисплее.
- Неджи? - припухшие ото сна губы немного приоткрылись, а ещё слабые пальчики сильнее сжали телефон.
- Прости, что бужу тебя посреди ночи… Канкуро нашли.
- Правда? - молодая особа заёрзала на постели и, дотянувшись до шнурочка торшера, на мгновение застыла. - И где на сей раз был этот плут?
- Он мёртв.
Сжавшаяся в кулак кисть потянула шнурок, и разлившийся в комнате свет осветил на зеркальной поверхности стены отражение бледной с остекленевшими кофейными глазами шатенки, медленно достающей из спутанных волос аккуратные тонкие шпильки.
***
- Как спалось, Хината-сама?
- Хорошо, Дейдара, хорошо. А тебе?
- Вы представляете, мне сегодня такой странный сон приснился. Будто у женщины от меня родился чернокожий ребёнок, но вот что странно…
Слова водителя перестали давить на сознание и брюнетка, расчёсывая пальцами волосы, пыталась хотя бы частично в мыслях восстановить образ неизвестного ей мужчины. Взгляд его пустых и мёртвых глаз, бледная кожа, алые губы, за которыми скрываются длинные белоснежные клыки, придающие ему схожесть с необузданным диким животным. Хорош, как старое церковное вино, прекрасен, словно древнеегипетское изваяние, холоден, подобно утру ранней весны. Его прикосновения точные, уверенные, поднимающие внутри неё волну непонятного всесокрушающего чувства. И хочется сломать все стены, стереть установленные границы, забыть об обещаниях данных безликим людям, окружающим её с самого детства. События прошлой ночи дурманили сознание, путали мысли, загоняли Хинату в слишком жёсткие рамки.
Дейдара по-прежнему что-то увлечённо рассказывал, а её мысли и догадки сбились в кучу, как стадо серых испуганных присутствием волка овечек. Впервые в своей жизни она столкнулась с чем-то совершенно необъяснимым, но в то же время неестественно реальным и близким. Выцветшие глаза розоволосой вампирши, её дикий шёпот, златовласый принц крови, в чьи сети она бессознательно попала, посадили в её душе пышный сад смерти, который при абсолютном бездействии мог принести желаемые для них сочные плоды.
Её рука дрожала в руке, глаза подёрнулись влажной пеленой, кожа стала какой-то бесцветной, беззащитная, будто её ударили в самое больное место. Хинате казалось, что однажды она уже порвала с теми чувствами, которые когда-то побуждали её лить слёзы. Брюнетка повелительно нахмурила брови, осторожным движением откинула за спину прядь густых волос и стала вслушиваться в незнающую конца речь водителя.
- А я вообще не уверен в том, что когда-либо свяжу себя узами брака.
- Почему? - Хьюга слегка нахмурила лоб и, раскрыв сумочку, перевела взгляд с блондина на её содержимое.
- Неуверен, что смогу разыскать такую особу.
- Слишком высокие требования?
- Да нет, просто не встречал своей, особенной, которая бы сумела прикоснуться к струнам моей души. А Ваш отец знает об этом? - спросил Дейдара, указывая пальцем на сигарету и сворачивая к обочине.
- Нет, конечно. То, чего он не знает, ему не повредит. Одолжи, пожалуйста, зажигалку.
Молодые люди покинули автомобиль и, обогнув его, устроились для перекура. Парень засмеялся и, запустив руку в карман своих брюк, достал оттуда потёртый спичечный коробок. Привычное движение пальцами и пред глазами Хинаты на тоненькой деревянной палочке танцует ловкий язычок пламени.
«Сжечь».
Глаза девушки округлились в немом ужасе, пальцы ослабли, роняя на землю длинную дамскую сигарету. Ноги сделали пару шагов назад, и женское тело упёрлось в поверхность автомобиля.
-Убери!
Дейдара непонимающе покосился на дрожащую брюнетку и с беспомощным состраданием двинулся по направлению к ней. Хьюга часто и прерывисто дышала, словно раненный в грудь зверь, затравленно поглядывала на горящую спичку. Поняв, наконец, причину чудаковатого поведения своей хозяйки, Дей потушил огонёк и выбросил огарок в местами пожелтевшую траву. А брюнетка просто стояла и смотрела огромными переполненными горем глазами на полупрозрачную синь небес.
***
- Хината! Хината, подожди.
Хьюга хорошо знала, кому принадлежит этот голос и даже сейчас, не поворачивая головы, девушка догадывалась, в каком состоянии пребывает обладательница сей речи.
Тен-Тен высокая, с округлыми аппетитными формами шатенка, чьи огромные кофейного цвета глаза казались необычайно острыми и живыми. Шла она быстро, чётко постукивая каблуками, и через пару секунд перед взором брюнетки предстала девушка с заострёнными и законченными чертами лица, неподвижным и напряжённым взглядом и тяжёлой копной волос зачёсанной на один бок.
- Здравствуй, Тен-чан. Что такая озабоченная? Бессонная ночь с Неджи-саном?
- Да, бессонная… С Неджи, но… - шатенка сглотнула и перевела взгляд на окно,- …мы были не в одной комнате и даже не в одном доме.
- Поссорились? Тен-чан, ты же прекрасно знала, на что идешь, когда связывала с ним свою жизнь, а теперь… - Хьюга качнула головой и продолжила свой путь.
- Темари… - голос говорящей неожиданно дрогнул. - Темари попросила найти Канкуро. Его нигде не было, ни по одному известному ей адресу. Она всё изъездила, всё перешерстила, но без толку…
- Ну не в первый же раз Канкуро пропадает. Он мог вообще покинуть пределы страны и раньше чем через неделю его и ждать нечего, - резко оборвав речь Тен-тен, молодая особа хотела было откланяться и удалиться, но…
- Он мёртв, Хината.
Хьюга резко прекратила своё размеренное шествие и подняла дымчатые глаза на лицо шатенки. Крупные частые слёзы, подобно весенней капели лились из-под покрасневших век девушки, чёрные загнутые ресницы мелко подрагивали, выказывая немое страдание своей хозяйки.
- Как?
- Недалеко от школы… В переулке между домами. Неджи нашёл его лежащим лицом вниз в луже собственной крови… Никаких видимых повреждений нет кроме двух маленьких глубоких ранок на шее, а кровь будто выкачали из него. Но как?
Лицо Хинаты, казалось, мгновенно покрылось тончайшим саваном, а плечи немного приподнялись, словно приняли на себя всю мировую тяжесть.
«Это она… та розоволосая. Я же видела их вчера. Её и парня. Но я предположить не могла, что это Канкуро. Тем тёмным и грязным вечером она выпила его жизнь».
Измученная горячими, но бестолковыми рассуждениями Хьюга прикрыла ладонью лицо.
- Ками-сама, пусть всё сгорит дотла…
***
Огонь… Что это?
Это когда между вами есть искорка; когда она с лёгкостью воспламеняет ваши сердца и сжигает всё чуждое и отталкивающее.
Когда бушующее внутри тебя пламя сводит с ума, и ты не в силах противостоять ему.
Когда ты пытаешься поделиться им с кем-то.
И между вами разгорается буйственный огонь, который поглощает всё ваше существо… Когда вы сгораете дотла…
Когда есть тот, кого ты любишь…
Огонь… Что это?
Это когда между вами есть искорка; когда она с лёгкостью воспламеняет ваши сердца и сжигает всё чуждое и отталкивающее.
Когда бушующее внутри тебя пламя сводит с ума, и ты не в силах противостоять ему.
Когда ты пытаешься поделиться им с кем-то.
И между вами разгорается буйственный огонь, который поглощает всё ваше существо… Когда вы сгораете дотла…
Когда есть тот, кого ты любишь…
За это время его прочитали 1691 раз и оставили 1 комментарий.
<
Признаюсь честно, этой главой ужасно разочарована во всех отношениях.
Во-первых, название. Части - что же всё-таки это загадочное «всё», которое должно было встать на свои места, а теперь должно сгореть дотла? Работы в целом — метафора «объятия тьмы» относится вообще непонятно к чему. Знаешь, есть такая работа, в которой смерть как персонаж рассматривается с двух точек зрения: для кого-то она безжалостный убийца и ненасытная тварь, для кого-то — ожидаемый с нетерпением и приносящий облегчение лучший друг. Если бы ты рассмотрела Тьму по такой же схеме: для кого-то это родная стихия, и объятия её желанны, для кого-то — густой мрак, не вызывающий ничего, кроме тяжёлого гнетущего страха... и название было бы полностью оправдано, и тьма как персонаж раскрыта не однобоко, а с разных сторон (что в свою очередь позволило бы рассмотреть остальных персонажей в контексте её объятий, то есть противопоставляя друг другу их не только настолько разные образы их мышления, но и судьбы), и сообщило бы сюжету какую-то логическую направленность, которую я совсем потеряла к третьей главе.
Собственно сюжет, имея основное направление Наруто/Хината, в предыдущих частях уже получил ответвления Наруто/Сакура и Хината/семья(слуги), это не принимая во внимание упомянутых не пришей кобыле хвост Суйгецу и Карин (видимо, для массовки, - совершенно непонятно, зачем так засорять сюжет персонажами и действиями, который не несут никакой смысловой нагрузки и никак не участвуют в развитии фабулы), грозит разрастись в неприличного вида веник: и вам Неджи/Тен-Тен были впихнуты сюда как пара третьей части (при чём тогда картинка к главе с Нару/Хина???), и довольно развязная беседа Хинаты с Дейдарой при посылах Куренай приглядеться к «огонь-мужику» тоже настораживает... А где хоть что-то, что продвигало бы сюжет дальше? В прошлый раз активно намекалось на активное развитие отношений Наруто и Хинаты, я ждала его действий, объяснений с Сакурой, реакции последней, а тут... Ничего! Ну, да, это Сакура Канкуро укусила, ну и что? Каким боком это имеет отношение к основной линии сюжета? При чём тут Неджи с Тен? Опять ненужная массовка и лишние движения! Всё топчется на одном месте, а желание читать дальше пропало почти, потому что ожидания не оправдываются, и становится совсем уж скучно.
Всё больше уверяюсь в первоначальном своём впечатлении, что автор, пытаясь создать небанальную работу с оригинальным сюжетом, настолько перемудрил с хитросплетениями обстоятельств — не говоря уже о невероятных синтаксических конструкциях — что сам потерял нить повествования, и теперь пытается «выплыть» и не потерять интереса читателей, выписывая первое, что в голову взбредёт, и надеясь каким-то чудом увязать все куски как-нибудь потом... Не хочется разочаровывать автора, но таких чудес не бывает. Всё нужно продумывать заранее, чтобы не допускать не только сюжетных, но и элементарно логических ляпов, как то:
« Раз за разом, час за часом чирканье и треск, чирканье и треск, чирканье и треск… » Это ж какого размера был коробок, и сколько в нём было спичек, что при столь динамичном чирканье действие это растянулось на несколько часов?
«Немая ярость взбесилась в колодце её безжизненных и неподвижных глаз. » Глаз, значит, два, а колодец почему-то в единственном числе... «В колодцах» тогда уже, нэ?
«Длинные цепкие пальцы сжались подобно пантере перед прыжком» Э-э-э... что это? Сравнение не просто некорректно, оно почти абсурдно. Пантера перед прыжком не сжимается! И вообще пальцы, как пантера, - на грани фола.
«Огонёк пляшет, дрожит и осветляет из тьмы большие голубые глаза напротив, с длинными неправильно посаженными ресницами и пустым взглядом. Внезапно они становятся колкими, плотно сжатые губы приоткрываются, обнажая бледные, бескровные дёсна, правильный ряд крупных зубов и длинные белоснежные клыки.» Про глубоко/близко посаженные ГЛАЗА я ещё слышала, но про ресницы... первый раз вижу. Десна — это в единственном числе, во множественном правильная форма слова — дёсны.
Ну и тд. Позор джунглей!
Философское заключение главы никак не подытожило событий этой части, а снова породило кучу вопросов, ответы на которые я уже не надеюсь получить...
Но четвёртой части от меня ещё достанется (:
Мун