Нарцисс

— Я бы, наверное, влюбился в себя, если бы не был собой! Я же так прекрасен телом, силен и пафосен! — удовлетворенно разглядывая голого себя, вдохновенно приговаривал брюнет, крутясь у большого зеркала в ванной, стараясь разглядеть каждую частичку своего накачанного тела. — Неудивительно, что Сакура готова была целовать землю, по которой я ходил. А я так жесток. А я такой холо-о-о-одный, как айсберг в океане… — напевал себе под нос парень, взъерошивая и без того растрепанные иссиня-черные волосы.

Каждый Божий день, когда Саске жил у Орочимару, саннин восторгался его красотой, благотворил и лелеял. Не как фарфоровую куклу, конечно, все-таки тренироваться тоже надо было. Но с тех самых пор у Учихи появилась странная самовлюбленность, которая, порой, доходила до полного фанатизма. Команда «Хэби», конечно, втихаря крутила пальчиком у виска, но старалась не замечать сумасшедшей наклонности своего предводителя. Все-таки он был гений, а гениям сумасшествия иногда простительны. Хотя… если бы только иногда…

— Мрак мой, зеркало, скажи, да всю правду доложи: я ль на свете всех сильнее, всех коварней и быстрее? — процитировал знакомую сказку Саске, переиначив все на свой лад.

И каково было его удивление, когда то самое зеркало ответило Шаринганистому мальчику?

— Ты, конечно, спору нет: ты, Учиха, всех сильнее, всех коварней и быстрее.

— Что, правда? — округлил глаза Саске, недоверчиво глядя на абсолютно простое зеркало, которое не подавало признаков жизни, но при этом издавало слова и даже осмысленные предложения.

— Мне повторить, о, мой глухонемой господин? Я не по-русски сказала?

Саске медленно осел на пол, пытаясь удержаться за края ванны. Неужели он действительно сошел с ума?

— Это, наверное, глюк, — ошарашено пробормотал брюнет, пытаясь встать.

— Никакого воспитания у современной молодежи! — наигранно вздохнуло (по звуку) зеркало, цокая языком (тоже по звуку). — Как вам только не стыдно, молодой человек! Я девушка пожилая, обидчивая, а вы меня «глюком» обзываете. Даже имени не спросили!

— А, простите, — смущенно проговорил он. — А у зеркал есть имя? Я просто не знал, — проявил, наконец, вежливость Учиха, недовольно потирая попу. Все-таки упал он не очень удачно, его кожа была слишком нежна, чтобы выдержать такую нагрузку. Наверняка синяк появится.

— Конечно, я легендарное зеркало всех времен и народов! — гордо возвестило зеркало. — Реликвия, так сказать. Я предсказывала судьбу самому Первому и Мадаре. Я давала советы самому Кьюби. Я… а, впрочем, неважно! Главное, меня зовут зеркало Эйналей! Вы наверняка слышали обо мне, да? — Саске в ответ покрутил головой, что, мол, не слышал и не знает. — Ну и ладно! У вас есть ко мне ещё вопросы, о, мой на голову стукнутый господин?

— А вы точно не глюк? Ну, я так, чисто уточнить.

— О, Ками-сама! Ты, — внезапно Эйналей перешла на «ты», — самый тупой из всех людей, которых я только встречала. Ладно, я расскажу тебе свою историю…



Карин заворожено следила за голым Саске, совершенно сошедшим с катушек. Она не могла решить, какая деталь завораживает и удивляет ее больше: безумие их предводителя или его обнаженность? А ведь зрелище становилось все более захватывающим.

— Карин, — послышался недовольный голос Ходзуки позади. — Ты чего вытворяешь?

— Заткнись, зубастый придурок, не мешай! — прошипела девушка в ответ, зачарованно разглядывая в щелку спектакль, который совершенно случайно развернулся перед ее глазами.

Суйгецу проворчал что-то себе под нос о «очкастых недоразумениях, которые совершенно забыли правила приличия», потоптался неподалеку и придвинулся к Карин. Все-таки что-что, а любопытство никто не отменял.

Девушка недовольно пихнула парня локтем в бок, но потом все же немного отступила, чтобы не загораживать обзор своему товарищу. Первое, что отметил Ходзуки, это то, что Учиха был совершенно голым. И, конечно же, мечник уже хотел уйти… Но тут до него донеслись слова монолога…

Немного позже рыжеволосая девушка пыталась всеми силами заткнуть своего в голос ржащего напарника, который все никак не мог остановиться и дать ей нормально досмотреть это фееричное представление. А ведь было на что посмотреть!



А в это время в убежище организации Акацуки Тоби катался по полу от хохота, сбивая членов организации, как мяч в боулинге сбивает кегли. И никто не мог понять, что происходит с их долбанутым другом. И только шепот сквозь всхлипы и слезы от смеха «Я же говорил, что отомщу тебе, Саске!» мог быть им ответом…