Пропасть. Часть 2 "На дне". Глава 10 «Your lips*»

Он не мог с точностью сказать, почему эта девчонка нагло вторгалась в его мысли, мешая спокойно работать. Саске был не из тех, кто лгал самому себе или же пытался как-то переубедить, находя зачастую бессмысленные и глупые отговорки. Когда возникала проблема, он ее решал, когда появлялись вопросы, он искал на них ответы. Только благодаря этому мужчина твердо держался в кресле каге. Ничто не могло нарушить его внутреннего спокойствия и остаться безнаказанным, но эта слабая девчонка без конца его раздражала, заставляя в ярости прожигать взглядом дырки в противоположной стене.
Его бесило в ней все: эти чертовы глаза, неестественно зеленые, ее лицо, ее слабость и сила в одном флаконе. Саске догадывался, точнее знал, что точно также его бесит Наруто со своей вечной глупой улыбкой во все лицо.
Отложив в сторону бумаги, Саске облокотился на спинку стула и сложил руки на груди. Он не был дураком и понимал, что вирус перевертыша взялся не просто так. Кто-то умело подстраивал все события под себя, с холодным расчетом переплетая нити судеб, заставляя время течь по его усмотрению. Это был человек, во что-то другое Учиха просто-напросто не верил, да хоть этот кто-то и старался оставаться в тени, следы его пребывания то тут, то там красной тряпкой мелькали перед глазами разъяренного быка, то бишь Оттокаге. Саске больше не хотел быть пешкой в чьих-то руках, но неоднократно замечал, как следует написанному кем-то сценарию, неосознанно приближая этого недоделанного марионеточника к финалу.
Но каким будет этот финал? Будет ли выгода для Звука или лучше пересечь все попытки на корню?
Размышления прервала боль, острым копьем вонзившаяся в левое плечо. Поморщившись, брюнет решил, что для начала нужно заняться собственным телом, а потом уже думать о том, кто, кажется, собирается захватить, по меньшей мере, весь мир.

- Учиха Мадара? - повторила Ино.
Имя казалось ей знакомым, но в то же время и неизвестным. Только созвучие этих букв заставляло в животе все скручиваться от страха, ее даже затошнило, хотя ей назвали всего лишь имя. Только имя... Чье оно?
- Твои спасители прибыли, детка, - Хидан, не обращая внимания на скорчившееся в страхе лицо пленницы, вскочил с пола и повернулся к окну, на губах его играла легкая ухмылка.
Яманако вздрогнула и проследила за насмешливым взглядом Мацураси. За оконным стеклом не было ничего кроме неба, бесконечного в своей синеве, замазанного россыпью облаков и отблесками яркого солнца, жар которого ощущался и здесь, в маленькой комнатушке гостиницы.
Наруто.
Через несколько секунд по помещению пробежался грохот разбившегося на осколки стекла, то чудесное небо загородило четыре фигуры, появившееся прямо перед ней. Не успели еще все осколки упасть на деревянный пол, а девушку уже кто-то схватил на руки, с силой прижимая к себе. В нос ударил запах пыльных дорог, пота и леса, но сквозь все это пробивалось что-то знакомое, родное, только его.
Наруто.
- Учиха Мадара уже давно мертв.
Голос Узумаки, сейчас серьезный и хрипловатый после продолжительного бега, заглушил шум от, наконец, свалившихся на пол осколков. Хидан лишь еще шире ухмыльнулся, как бы невзначай потирая огрубелые шрамы на руках, зашитые грязно-коричневыми, толстыми нитями. Но больше всего его в данный момент интересовал не джинчурики, а тот по чьей милости ему пришлось собирать себя по кусочкам в самом прямом смысле этого слова. Брюнет, с заплетенными в высокий хвост волосами, в ужасе смотрел на того, кого собственноручно когда-то похоронил. Но хуже всего от того, что шиноби до сих пор помнил вопли красноглазого блондина, а самое страшное - он до сих пор ими наслаждался, параллельно вспоминая истекающее кровью тело любимого учителя и глаза его сына, смотрящие на Шикамару с таким уважением.
- Вся компания в сборе, - констатировал Мацураси, сжимая и разжимая правый кулак.
- Без глупостей, Хидан, - подал голос Какудзу, не отрывая узких глаз с черными круглыми зрачками от напряженного лица Наруто.
- А я что? А я ничего! - хохотнул служитель Дзясина, но мгновенно посерьезнел, кивнув в сторону противоположной кровати. - Присаживайтесь, друзья мои, нас ждет долгий разговор.
Узумаки медленно перевел взгляд на побледневшее лицо Ино, та кивнула и одними губами прошелестела: "Все в порядке". Наруто нахмурился, но перечить не стал. Он осторожно опустил легкое тело любимой на помятую кровать, а сам присел рядом. Ладонью он крепко сжал прохладные пальчики девушки и кивком головы попросил шиноби Листа к нему присоединиться.
Какаши опустился рядом. Вид у него был скучающий, но любой, кто хотя бы немного был знаком с Хатаке, понимал, что сейчас этот человек крайне напряжен и серьезен, каждая его мышца находилась под контролем, чтобы в случае чего отразить атаку, спасти друзей и не позволить преступникам скрыться. Но те, кажется, и не собирались никуда бежать. Хидан наигранно-расслабленно плюхнулся в старое кресло, из которого торчала оранжево-желтая вата.
Шикамару же с первой секунды их пребывания в комнате понял, что нападать никто не собирается, а Яманако просто попалась им под руку и помогла собрать более нужных людей. Но для чего? Это оставалось вопросом. Облокотившись о стену, Нара приготовился внимательно слушать оживших мертвецов, но страх медленно, капля за каплей, просачивался в душу. Живые мертвецы, вот так поворот событий.
Одна Хината ничего не понимала и боялась поднять глаза на мужчин, вселяющих ужас, лишь относительно спокойный вид сокомандников помогал ей держать себя в руках. Нет, она не трусиха, инстинкт самосохранения никто не отменял, а эти двое буквально дышали опасностью, и в каждом их движении скользило предупреждение. Один лишний шаг - придется составлять некролог.
- Надеюсь, вы избавите нас о вопросах, связанных с нашим чудесным воскрешением? - Мацураси вскинул обе брови и почесал за ухом.
Он нервничал. Это Ино определила сразу, как только его насмешливо-угрожающий взгляд столкнулся с глазами Узумаки Наруто, будущего Хокаге, сильнейшего ниндзя Конохи. Хидан сдерживал себя, потому что понимал: или пан или пропал.
- У вас есть несколько секунд, чтобы убедить не отрывать вам головы.
Только теплая рука парня остановила Яманако от вздрагивания. Голос его был как никогда холоден, плохо прикрытая ярость перемешалась с безразличием, что слишком явственно указывало на различие между преступниками класса S и им.
- Учиха Мадара, - продолжил тем же тоном Наруто, накаляя обстановку в комнате до предела, точнее охлаждая ее, подчиняя себе присутствующих, - с этого места подробнее.
- Кто он - можете узнать у себя в деревне, - начал было Какудзу, но Узумаки его прервал, повысив немного голос.
- Кто он, мне известно. Я хочу знать о том, как он причастен к причине вашего местонахождения здесь, а не в могилах?
Хидан дернулся, но продолжал держать себя в руках. Если сейчас они не смогут договориться, то все будут глубоко и долго плавать в таком дерьме, что коровье покажется пищей райских птичек.
- С самого начала был Мадара, который побудил Пейна создать Акацуки, - голос мужчины дрожал, в нем чувствовалось слишком много яда. - Конечно, все мы знали, зачем нужны, но считали это выгодным, поэтому и шли за Мадарой. Об этом никто не говорил, все знали молча, продолжая изображать обычных наемников. Но никто не думал что даже у такого крупного злодея будет план Б, - Хидан сделал многозначительную паузу. - Статуя, запечатывающая силу биджу, не одна.
Пальцы Наруто напряглись, до боли сжимая ладошку девушки.
- Правда, где она, никто не знает, но Учиха Мадара уже ее ищет и скоро найдет, если мы будем и дальше бездействовать, - на этот раз заговорил Какудзу, понимая, что терпение напарника на исходе.
- Мы? - усмехнулся Шикамару.
- Придется сотрудничать, если не хотите всю оставшуюся жизнь лизать задницу Мадаре, - подвел итог Хидан, уже употребляя любимые словечки, без которых речь ему казалась слишком унылой.
Наруто долго и пристально смотрел в немые глаза Какудзу, затем перевел взгляд на красноволосого парня, заставляя того щипать себя за бедро, дабы не сорваться и не перерубить здесь всех к чертовой матери.
После продолжительного молчания Узумаки, наконец, принял решение. Впрочем, тоже самое было в головах и у остальных джоунинов Конохи.
- Все, - особенно выделил он, - возвращаемся в деревню.

Сакура понимала, что сейчас нужно волноваться об Ино, но подругу и страх за нее заслоняли другие проблемы, непосильным грузом повисшие на плечах девушки. Саято, тот парень, странный мир... Что это было? Реальность, сон, галлюцинация? Последствие ранения головы? Еще и Дейдара, и Саске, и...
Слишком. Все слишком запутанно и разобраться в этом невозможно, она не хочет ничего понимать и знать. Она устала, так устала.
Ветер, холодный ночной ветер, такой контрастный по сравнению с дневной жарой, пробежался по ее коже, возвращая к реальности. Блуждания по собственным лабиринтам подсознания, где каждый новый поворот - еще одна закрытая дверь, вымотали ее. Поиски ответов, которых нет, беспричинные волнения и обоснованный страх. Нет, так больше нельзя.
Сакура перестала грызть ноготь указательного пальца, только когда почувствовала на языке металлический привкус крови. Это стало последней каплей. Из правого глаза, когда-то девственно-зеленого, сейчас же цвета грязной травы, скатилась слеза, смывая грязь со щеки.
Мир, совсем недавно начинающий отстраиваться, снова рушился, превращался в пыль. В пепел, такой же черный и пугающий, каким покрыта ее душа. Сейчас так хотелось умереть, просто исчезнуть, ничего не чувствовать, забыть, что значит земные проблемы и эти вопросы, сверлящие воспаленный мозг.
- Эй...
Вздрогнув, Харуно повернула голову, уже начиная захлебываться страхом и мыслями о том, как жизнь к ней несправедлива, но вместо убийцы, вражеского шиноби, говорящего хищника, оказался всего лишь Дейдара.
- Я присяду? - поинтересовался блондин, уже усаживая рядом с Сакурой на край обрыва, внизу которого чернела зияющая дыра, представляющая собой лесное озеро.
Ветер здесь был особенно сильным, поэтому Цукури поежился и повел плечами.
Девушка не отводила от него взгляда. Красивое лицо, лучистые глаза, розовые губы. Растрепанные, но все равно старательно собранные в своеобразный хвост белесые волосы, что блестят желтизной в лунном свете. Сильные руки, покоящиеся на коленях. Взгляд, направленный в самую пропасть.
Когда он настоящий?
Холодный, странно-нежный или заботливый? Насмешливый и несерьезный? Еще один большой и жирный вопрос.
Дос-та-ло!
- Хочешь прожечь во мне дыру? - улыбка, снисходительная, что-то умело скрывающая.
- Чего ты добиваешь? - отрезала Сакура, отводя взгляд от его слишком симпатичного лица.
- В грандиозных масштабах или на данный момент, ммм? - хоть девушка и не смотрела на него, но ощущала улыбку, с которой он вполголоса произносил самые обычные слова, превращая их в нечто особенное.
У него красивый голос, мягкий, чуткий, эмоциональный, слишком сильно отличный от ровного, не меняющегося голоса Саске. Черт! Даже на расстоянии его холод беспокоит ее.
- Для начала сейчас, - устало вздохнула девушка, про себя проклиная Учиху и желая ему самой мучительной смерти.
- Тебя.
Сакура замерла на месте, пытаясь сообразить, не послышалось ли ей. В его голосе насмешка? Нет, совсем нет. Чего он хочет? Шутка? Плохая и подлая шутка!
Девушка уже хотела повернуться и высказать ему все, что она думает по этому поводу, но ее остановил поцелуй. Щека запылала. Совсем недавно по ней пробегала прохлада из-за мокрой дорожки слезы, но весь холод куда-то исчез, остались только его губы, те самые розовые губы, так красиво складывающиеся в улыбку.
Дейдара не отстранялся несколько секунд. За это время в душе медика успело все перевернуться. Сердцебиение участилось.
За эти годы она слишком замерзла.
Подняв широкую ладонь, Цукури осторожно, словно кожа Харуно была самым нежным лепестком, дотронулся до ее щеки. Девушка медленно повернула голову, часто моргая, посмотрела на его лицо, которое еще ни разу не видела так близко и так отчетливо. Он улыбнулся уголками губ и наклонился еще ближе.
Сакура никогда ни с кем не целовалась кроме Сая, Дейдара слишком сильно отличался от него.
Сначала это было просто соприкосновение губ, затем они начали двигаться, плавно переплетаясь друг с другом: ее - обветренные и покусанные, его - гладкие и теплые. Он пододвигался все ближе к ней, целуя с каждой новой секундой все ярче, словно хотел этим прикосновением поставить клеймо на ее губах. Рука его несильно надавливала на ее затылок, пальцами он нежно перебирал ее волосы, мягкие, как шелк, даже сейчас.
Сакура неосознанно тянулась к нему, отдавалась вся, стараясь не только брать тепло, необходимое ей, но и дарить.
Их поцелуй длился до того момента, пока воздух окончательно не иссяк и им не пришлось оторваться друг от друга и жадно ловить распухшими, покрасневшими губами кислород. В ночной тишине их сердца бились слишком громко, румянец алел на щеках, а холодный ветер испарился при первом же прикосновении, галантно оставляя их наедине.
Девушка не знала, что было в этом поцелуе и какие чувства она испытала, но понимала только то, что хочет еще. Еще, еще и еще. До потери сознания, до смерти от нехватки воздуха.
Ослепленная этой мыслью, она снова потянулась к его губам, которые, как будто только и ожидали этого, снова забрали ее в плен нежности и ласки.
Его руки обнимали ее, она перебирала его длинные жестковатые волосы и тянулась все ближе, насколько это было возможно.
Его губы. Эти губы, которые теперь она не забудет никогда.

*твои губы