Терапия. Часть вторая.

Меня это лишь раздражало — это издевательство какое-то, но, кажется, деваться было некуда, а паниковать нельзя. Мало ли, опять какая-нибудь фигня нападет, а Суйгецу четко дал понять, что эти твари атакуют и местных.
- Так тут много разновидностей этих существ?
- Да, - Ходзуки поник. - Мы с Саске, будучи незнакомыми, столкнулись, охотясь на одну тварь. Так то оказался брунюрупуч черепаший. Ему лет было лет за двести, да разговаривал причудливо стихами. В общем, он умудрился нас проклясть и наложить заклятье. Вот его последние слова:

«С врагом тебе придется жить,
Не просто, а об руку рука ходить.
Ты будешь злиться и ругаться,
но будешь знак ты дожидаться.
Товарищами будете казаться,
Но брезговать соприкасаться,
Так покарает вас Злой Рок -
Блуждать по свету, но лишь впрок,
Вы будете существовать,
И вам свободы не видать.
Но день придет, и миг,
В проклятье будет сдвиг,
Все перемениться однажды,
И потеряет зависть важность.
До этого ты будешь все желать,
Что Рок второму будет подавать,
Тебе ж придется попотеть,
Чтобы желанным овладеть.
Заклятьем я вас завяжу,
Про знак я больше не скажу.
И будьте прокляты до мига,
Покуда не увидите вы мира сдвига!»

- Час от часу не легче, - взвыла я. Мало того, что мир полный придурков, так они еще и заколдованные. Я, конечно, очень люблю сказки, но читать и не до такой степени. - Короче: как мне вернуться в свой мир?
- Хах, проклятье-предсказание лишь касаемо нас, а про тебя мы ничего не знаем, - буркнул Суйгецу.
Такой ответ меня не радовал, совсем. Однако в голове сразу появилась мысль — мне нужен брунюрупуч черепаший. Свой, с проклятьем, желательно, за двести лет. Чем скорее, тем лучше. Страх и усталость ушли, давая место решительности. Ведь у меня есть то, что нужно этим трем: Пиранье и Демону необходимы эти твари, которые будут привлекаться моим страхом. Брунюрупучу же я готова лично дать попитаться своей душой. Судя по всему, они тут самые разумные существа из всех обитателей.
- В общем так, - командный тон заставил обратить на меня внимание двух неприятелей. - Вам же нужны эти твари? Проведите меня к черепашьему, в обмен вы получите мои страхи, на которые будут привлекаться байлеки.
- Это еще зачем? - Саске стал довольно-таки серьезным.
- А затем, что я не собираюсь тут сгнивать с вами. Что-то мне не нравится перспектива вечной наживки.
- Зачем тебе брунюрупуч? - уточнил Суйгецу.
- Если они предсказывают, то я пойду к ним на сделку. Мне нужно вернуться домой, а вы охотьтесь или как еще тут обитаете. Это не моя проблема. С меня страхи, с вас сопровождение.
Парни переглянулись и кивнули. Неужели? А еще несколько минут обратно Пиранья упоминал про вечную вражду и соперничество. А не это ли знак? Согласие?
Но, черт возьми, побывать тут и не участвовать в романтических приключениях? Я слишком была заинтересована Демоном.
- А с тебя, Саске, поцелуй, - хитро улыбнулась я.
- По рукам, - Учиха, казалось, пропустил это условие мимо ушей.
- Тогда и с меня, - покосившись на «друга», протянул Пиранья. Когда же я на него посмотрела недоуменно, тот выпалил досадно: - Мне нужно все, что дается этому франту... Часть заклятья, черт возьми!
- Хорошо, - бесить его мне не хотелось, потому что лучше не усложнять ситуацию. Мне нужны эти два проводника. И он, кажется, действительно обрадовался, потому что губы его растянулись в довольной, но все еще зловещей для меня улыбке.
Итак, мы отправились на поиски этого особенного байлека.

Ходзуки сказал, что они водятся в районе Красного блока. Место считалось чем-то вроде пустыни, только вместо песка было заполнено крошечными осколками бордового стекла. Чудища находились под этими острыми крошками, лишь выползая на поверхность при появлении путников. Саске сказал, что нужно просто сойти с ума, чтобы взять и пересечь Красный блок. До этого никому не удавалось, и это все на мой риск.

Выйдя из нашего «поезда», мне раздобыли в какой-то лавке, плащ, который скрывал все мое тело. Черный пылевидный, схожий с верхней одеждой моих спутников. Обувь я отстояла, так как они не понимали все удобство настоящих мокасин. Пришлось объяснить, что бычья мягкая кожа не дает натереть ноги и устать. Свои волосы я перевязала одним кожаным шнурком от сапог, оторвав его.
Двигались мы по их времени, три дня и две ночи.

Выбрали для средства передвижения одного из этих стальных драконов с забавными собачьими мордами ушами. Мне очень не хватало дневного света. Казалось, что я чахну в этом сером мире. Общались, перебрасываясь несколькими фразами и по существу. Саске меня пугал и привлекал, а Ходзуки раздражал и отталкивал. Для них же, кажется, было наоборот - Демон отмалчивался, а Пиранья лез каждый раз ко мне, когда я обращала внимание на Саске.

Трудно было ориентироваться во времени, потому что, когда по идее был день, горели лампы, но такие маленькие, что и не разглядишь толком. Когда же наступал вечер, свет тускнел, а потом и вовсе еле было видно местность.
Я пялилась на этот мир. Ходзуки настоял, чтобы я спрятала лицо, оставляя лишь щелочку для глаз. Объяснив это тем, что представительницы женского пола человека — это редкий вид в Метро.
Сколько бы я не обращалась с расспросами к Саске, тот молчал. Лишь это «хм» или взгляд полный безразличности. Я знала, что совсем его не интересую, однако была уверена в том, что он не безразличен к возможной добыче.

Пока мы ехали в подобии поезда, мне довелось увидеть разных существ.
Рядом с нами расположилось существо схожее с крысой. Коричневая кожа, казалось, обтягивала ее череп. Маленькая, примерно с метр ростом. Щечки были пухлыми, тонкая полоска губ делала ее внешность более строгой. Однако глазки мне не казались злобными. Длинный носик шевелился то и дело, морщась, а с ним и усики. Подобие волос, болотного цвета, было собрано в пучок. Очки в золотой оправе, которые были соединены цепочкой с серьгами-кольцами в ушах, делали ее вид еще более причудливым. И я могла бы поспорить, она очень важная особа. Кружевной воротничок был украшен брошью в виде треугольного зеленого камня. На ней было строгое винтажное платье из пан-бархата; на конечностях перчатки в тон наряда.
В одной из рук-лапок находилась «козлиная ножка». Дама вертела ее, и табак сыпался мелкими кусочками на пол. Прищурив свои глазки, она читала какую-то книгу. Еще в вагоне сидел напротив нас зеленый человек. Яйцеобразная голова с неестественно большими глазами розового цвета, маленький курносый носик, и овальная, идеальная форма губ. В костюме и блестящего материала, похожего на резину, он важно сидел, рассматривая мелькающую местность.

Нам предстояло ехать три дня. Чем больше мы приближались к намеченной цели, тем больше меня охватывало какое-то волнение. На мое удивление, на нас не напал ни один байлек. Я украдкой косилась на Саске, ведь он мог разорвать договоренность в любой момент. Однако тот молчал.
Питалась я тем, что предлагали торговцы, что забежали на одну остановку в наш «экспресс». Жаренные какие-то пушные зверьки, как объяснил мне Ходзуки, пришлись мне по вкусу. Что-то между беконном и курицей, с очень приятным ароматом. И я была настолько голодна, что и раздумывать не хотелось. Воду мне Суйгецу запретил пить, сказав, что она мертвая. Конечно, не поняла, что это значит, однако не стала пренебрегать предупреждением. Пришлось довольствоваться каким-то напитком, которого было вдоволь у Пираньи. У него почти вся сумка была наполнена маленькими емкостями. Всего пять глотков, и жажда пропадала.

Наконец мы прибыли. Выходя из нашего поезда-дракона, перед нами открылась необыкновенная картина. Среди всей серости далеко, на необъятное расстояние распростерлось удивительное зрелище.
Маленькие осколки, красные, бордовые, лиловые, розовые, которые еще делились на оттенки, сверкали своими гранями в свете лампочек. Почувствовался вселенский покой, умиротворение.
- Мы будем идти позади тебя, - сказал внезапно Саске.
- Хорошо, - прошептала я, и ноги сами пошли.

Стекло хрустело, но не кололось о мою обувь.
Пройдя пару метров, я почувствовала вибрацию под ногами. Однако страха так и не последовало. Обернувшись, увидела, что двое спутников находятся от меня на довольно-таки большом расстоянии.
И вот, через какое-то время, начал появляться на поверхности брунюрупуч черепаший. Вначале я увидела лапы, покрытые зеркальными пластинами. Они были лилового цвета, огромные, мощные лапы черепахи. Вибрация усилилась, переходя в явное землетрясение, и я пала на колени. В руки, которые выставила, чтобы не распластаться, впилось множество осколков. Кровь струилась медленно, покрывая их темно-бордовым, отчего, как показалось мне, они начали сверкать еще ярче.
Когда подняла голову, то увидела это существо. Ничего в жизни мне не приходилось созерцать прекраснее: оно было величественным. Некая помесь черепахи и скарабея. Все тело было покрыто зеркальными пластинами, даже панцирь. Однако на голове были рожки скарабея и челюсть этого насекомого. Почему-то подумалось, что черепахой он значит мудрость и вечность, а скарабеем — охранника всех своих тайн. Я теперь была уверенна, что он и на самом деле является стражем всех тайн. Четыре глаза, два на морде и по одному на каждом рогу, внимательно и испытывающие на меня смотрели. Один раз в жизни я видела схожее — это когда в зоопарке столкнулась взглядом с тигром. И мне тогда раскрылась тайна удачных охот этих зверей. Их взгляд будоражит, кажется, что он смотрит в самую глубь души, насквозь. Невероятные глаза, которые гипнотизируют. Так же было и сейчас. Я могла бы поспорить, что оно или он, уже все знал: и зачем я явилась, и что произойдет дальше.
- Человек, да еще и из другого мира? Хм, и зачем же я тебе понадобился? - внезапно раздалось у меня в голове. Голос был таким приятным, что даже невозможно передать. Это и трели соловья, и весенняя капель, и майский ветерок — все это было голосом брунюрупуча. И даже общение по средствам телепатии меня не испугало. Наоборот, было радостно, что оно соизволило говорить только со мной.
- Я пришла за советом, Великий Черепаший.
- А с чего ты взяла, что я тебе его дам? - послышался рокот, похожий на смех.
- Почему-то мне кажется, что к тебе еще не приходили добровольно, чтобы получить совет. Тебя считают монстром, на тебя охотятся. Но еще ни разу тебя не называли твоим истинным значением — ты Страж Всех Тайн. И я пришла к тебе добровольно, чтобы поднести дар от всей души. Возьми любой из моих страхов.
- Я не нуждаюсь в твоих страхах, человек. И не лукавь, ты пришла для обмена, - немного помолчав, ответил он.
- Да, я не желаю лгать. Ты все равно видишь меня насквозь, но я действительно хочу добровольно тебе отдать то, что ты потребуешь.
- Мне не нужен страх. Он горек для меня и противен. Однако, если ты хочешь дать мне что-то ценное, то подари одну из твоих детских тайн. Я же Страж Всех Тайн, и ничто не может быть для меня лучше, что детский секрет. Невинность, что живет в маленьких людях — самое прекрасное и в вашем мире, и в нашем.
Поразмыслив, я вспомнила, чего так страшилась, будучи ребенком. Моей самой главной тайной являлась влюбленность в одного мальчишку. Тогда мне было пять лет. В тот момент это казалось самой великой тайной, которую никто не должен был узнать. Теперь же, я понимала, что так ее никому и не раскрыла. Влюбленность давно испарилась, но сейчас я об этом думала с таким теплом! Слезы невольно полились, нет, не грусти, радости. Захотелось смеяться, ведь внутри было так хорошо и легко.
- Хорошо, я отдаю тебе самую большую тайну моего детства. Она будет приправлена счастьем. Надеюсь, тебе она придется по вкусу.
- Спасибо, - пророкотало оно, и из глаз этого могучего существа полились тоже слезы. - Какое удивительное ощущение, Карин. Я никогда не пробовал тайну со вкусом счастья.
- Ты и имя мое знаешь?
- Я все знаю, человек. А разве тебе не жалко этой тайны?
- Нет, Страж Всех Тайн. У меня появился шанс влюбиться опять впервые. И, что самое удивительное, до этого момента мне не было надобности кому-то рассказывать про мою первую любовь. Значит, она готовилась для тебя, разве не так?
- Так, а теперь проси меня о том, что хочешь узнать.
- Как мне попасть обратно в мой мир? - это первый вопрос. Второй же: как мне расколдовать этих двоих?
Существо зашевелило своими рожками и сжало челюсти.
- Хм, тебе нужно будет попасть в третий мир, он и будет твоим истинным домом. Причем твоя судьба тесно переплетается с одним из твоих спутников. С которым — определит случай, который произойдет через пару мгновений. Расколдуешь их, когда случайно нарушишь порядок вещей.
- В смысле? Какой третий мир? Я хочу вернуться в тот, из которого прибыла!
- Твой настоящий мир рождается здесь и сейчас, когда соединились две параллели временные.
- Что... Что это значит?!
- А что значит истина, Карин?
- Я... не знаю.
- А кто ты, человек?
- Я не знаю.
- Истина и идеал истины - в бесконечности. Всего лишь в том, что не возможно обхватить. Вот в чем идеальная истина. Но истина для всех своя.
Например, кувшин. Для одного человека будет важен вид, для ценителя изящного и красивого. Он будет нежно прикасаться к нему. Так же с людьми, у которых внешность на первом месте, и они будут подмечать лишь внешние качества.
Но придет человек и скажет, что этот красивый кувшин - пустышка, и выберет дубовую бочку. Почему? Потому что ему нужно будет хранить коньяк, а у дубовая древесина дает особый запах и приятный вкус. Так же и с людьми - кто-то будет для себя выбирать вторую половину по нужде и практичности.
Придет третий и выберет маленький глиняный чайничек. И он будет всю свою жизнь и жизнь чайника заваривать один и тот же чай. Почему? Потому что какой первый чай заваришь, вкус и аромат останется навсегда. В чем разница между бочкой и чайничком? Третий ищет верность и постоянство.
А придет четвертый и скажет, что первый - пустышка, второй меркантильный, а третий вообще пьет из останков предков, богохульством занимается.
Разве из них кто-то не прав по-своему? Прав. Однако при этом одной истины не существует. Она у всех своя, и в этом идеал истины — бесконечность.
Вот что такое истина. Всего лишь! Но как! Сложно найти себя, куда легче потерять. Удачи, Карин. Я был последним из Стражей Всех Тайн. Через пару минут меня не станет. Сохрани один осколок моей чешуи — он тебя везде будет оберегать и вести. И последнее: тот, кто выдует из плавленного красного песка меч — будет не победим.

- Постой! - но было уже поздно.
На Стража напал Саске, а за ним по волшебной инерции и Суйгецу.
- Не трогайте его! - закричала я, загораживая брунюрупуча.
Но Демон уже бежал с огромным мечом, готовясь к прыжку.
Я встала у него на пути, закрыв от страха глаза.
Почувствовалась нестерпимая боль в правом плече — Саске меня пронзил, отбрасывая в сторону. Открывая все-таки глаза, я увидела, что на меня несется и Суйгецу. О, чертово заклятье! Быстро соображая, что мне делать, ведь Ходзуки намеревался явно ударить меня сильнее, в голову пришла лишь одна дурацкая мысль. А то, что этот мир просто наполнен дебильных стечений обстоятельств меня не пугало и не удивляло.
- Саске! - закричала я, когда Ходзуки оказался достаточно близко. - Я люблю тебя!
Пиранья резко затормозил, выпуская мечи из своих рук, которые были уже занесены для ударов.
- Что? - только и спросил парень. Казалось, что ему очень больно в душе, и поникший вид это подтверждал.
Осознание всей боли от раны, обрушилось на меня. Тело начало трясти, а рана словно горела.
- У него отравленный меч, прелесть, - выдохнул Ходзуки. - Черт, так мне и не достанется поцелуй, ведь он напал на черепашьего, а ты к этому времени умрешь.
Я знала, что это всего лишь влияние заклятья, однако, они меня провели, исполнив свое обещание. И Суйгецу не виноват в том, что Демон напал, лишив своей части обещанного.
- Ходзуки, подойди, пожалуйста, - прошептала я. Теперь стеклянный песок впивался и резал мои колени. Я не встать, не сесть не могла, так как тело просто коченело. Когда он подошел и склонился надо мной, что было сил, я обвила его шею и прошептала следующее:
- Жертвой стал невольно ты,
Но нам избежать судьбы,
Знак ты свой уже дождался,
Не хотя ему отдался.
Я порядок здесь нарушу,
Вмиг заклятие разрушу.

Мои губы коснулись прохладных парня, и я не в силах больше находиться в таком положении, упала на стеклянный песок.
Голова откинулась, давая ощущение того, что я становлюсь тряпичной куклой, только очень тяжелой. Неестественно прогнулась, что дало мне возможность видеть, правда, вверх тормашками.
Учиха что-то орал, пронзая своим мечем черепашьего. Однако Страж Всех Тайн не собирался сдаваться, хоть и знал, что это последняя его битва. Но он, как и было положено охраннику, защищался и оборонялся до последнего. Ему удалось скинуть с себя Саске, и тот очутился под лапами существа. И тот час же Демон был захвачен скарабейными челюстями брунюрупуча. Даже на таком расстоянии и с моим плохом зрением я увидела, как тело Саске было перекушено на двое, и тут существо начало уходить под землю, мертвой хваткой держа разорванного нападавшего. Я поняла, что Страж Всех Тайн решил покоиться под землей...
- Что ж, ты меня расколдовала и избавила от соперника. Я заберу байлека себе, да и меч Саске. Всегда хотел такого красавца в коллекцию.

Его слова смутно до меня доносились. Осознание того, что тут сейчас и помру — взбесило, придавая капельку сил.
Не знаю почему, но стало смешно. Смех стал сам по себе вырываться из груди, сотрясая почти окаменевшее тело. Действительно, расколдовав его, я лишила себя Суйгецу. Но теперь, умирая, я знала одну важную тайну: каждое дурацкое стихотворение, самое нескладное и ужасное, тут обретает волшебство.
Ходзуки пошел вперед, к байлеку и Саске. Ленивой походкой. Вальяжной. Спокойной.
На последнем дыхании я произнесла:

- Думал, что умнее всех,
Думал, одержал ты вверх.
Поломаешь все мечи,
Хоть руками ты стучи,
Не получишь ты сокровищ,
Сколько не убьешь чудовищ.
Будешь ты меня искать,
Чтоб себя расколдовать.
Возвращусь в свой мир родной,
Не ступить тебе ногой.
Встретимся мы вновь,
Нас постигнет первая любовь...

И наступила тишина и тьма.

В кабинете уже все устали. Один лишь Орочимару что-то шептал себе восторженно под нос.
- Кто придумал эту утопию? - зевнул Саске.
- Я, - розоволосая девушка скромно улыбнулась, потупив глаза.
- В жизни не читал худшего бреда.
- Помолчи, Саске. Сакура постаралась на славу. Даже тебя включила в сценарий. Столько деталей! Нет, ну даже упомянула симпатию пациентки с Учихе. Ты тоже свою роль хорошо сыграл, практикант.
Орочимару включил диктофон:
«Пятое апреля две тысячи двенадцатого года. Подопытная пациентка номер один была успешно введена в ролевой гипноз. По средствам простого сценария и разыгранных ролей, подопытная попала в выдуманный мир, точнее, метро. Так как проблема состояла в клаустрофобии, девушка была введена в гипноз и оставлена с проблемой один на один. Страх того, что она встретилась с олицетворенной фобией, толкнул себя перебороть».

- Понимаешь, Саске, нам не важна была идеальная целостность сценария. Важно было ее направить к решению проблемы. Когда человека просто гипнотизируют, то может случиться сбой. А тут она в гипнозе сама справляется. Мы ей дали команду полагаться на свои действия и сознание, и сработал инстинкт самосохранения. Вот такая вот терапия темными сказками, практикант. И Харуно довольно-таки удачно сделала сочетание нюансов. Она выбрала для пациентки самое страшное место — метро. Нескладность не имеет тут смысла. Мы скажем, что мир серый — она и будет видеть в сознании и думать, что мир серый. Красноречие тут не уместно. Наоборот, скудность и доходчивость смысла слова — вот, что нам необходимо было в этом эксперименте. Почему была нужна утопия? Да потому, что в реальном мире она не могла справиться. У нее начиналось удушье, истерики. Вспомните, сколько раз мы оставляли ее в шкафу? В маленьких помещениях, а что творилось в метро? Излечить гипнозом ее тоже не получалось. Ее сознание в реальном мире было нам не подвластно, а стоило сдвинуть ее «точку сборки» разума, нарушая ее тем самым — пожалуйста, она со всем справилась под нашим контролем.
- Что с ней сейчас? - спросил лениво Учиха, закрывая глаза.
- Ничего.
- Что значит - «ничего», Орочимару-сан? - насторожилась Харуно, и ее зеленые глаза загорелись любопытством.
- Какая ты внимательная к мелочам, Сарура, - хитро улыбнулся мужчина, внешность которого была очень схожа со змеей. - Вот именно, что с ней сейчас ничего. Ее сознание находится ни в чем. Что-то вроде комы, дорогая. Кстати, пора бы нашей пациентке вернуться в мир действительный.
Доктор довольно потер руки, ведь ему не терпелось расспросить подопытную.
- Итак, Карин, когда я досчитаю до семи, до твоего любимого и счастливого числа, ты проснешься...
Когда же Орочимару произнес «семь», красноволосая девушка вздрогнула, распахнув свои веки.

Конечно, Карин было сложно придти в себя после пережитого, находясь в гипнозе. Румянец покрыл щеки при виде угрюмого Саске, однако в сознании сразу же всплыл эпизод с тем, что он поднял на нее руку. Он поверг ее, не задумываясь. Даже, если это все выдумка — девушке было неприятно.
Орочимару поблагодарил всю команду и решил показать Карин сценарий.

Чем больше читая, девушка приближалась к концу, тем сильнее хмурилась. Многих деталей не хватало, например, тут не было Суйгецу. Не было и Стража Всех Тайн.

«Наверное, и моя фантазия разыгралась. Ну и ладно, ведь теперь я не боюсь», - облегчено подумала Карин и вздохнула. Спокойствие накрыло легкой шалью. Стало совсем хорошо, однако при виде Саске все же появились внутри негативные ощущения.

Поблагодарив врачей, девушка вышла на улицу.

Движение машин, автобусов, людей — все куда-то спешили. Пред ней находилась остановка автобуса и спуск в метро. Ступеньки манили шагнуть на них. Перейдя маленькую дорожку, Карин начала спускаться. Делая шаг за шагом, забывалось все: и Орочимару, и Саске, и розоволосая Сакура, не говоря уже о Суйгецу и Страже всех тайн.

Шибуя, твою мать... Сердце Токио, в котором себя чувствуешь жалким капилляром. Мелким таким, почти прозрачным. Ты четко знаешь, что являешься неотъемлемой частью этого мегаполиса. Но сердце живет за счет жилок. Маленьких, но бьющихся. Пульсирующих.

Но истинным у нас органом жизни — является метро.

Тысячи лиц каждый день масками мелькают, бегут, струятся. Мне всегда метро казалось огромным муравейником со слаженной системой жизни. Или вверх, или вниз. Или направо, или налево. Мрачный готический мир. Тут, спускаясь под землю, я чувствовала себя всегда персонажем какой-то мрачной книжки. Контролеры иногда превращались в стражников-кротов подземелья, поезда — в стальных драконов, что питаются огненной водой или током. Каждый перрон был причалом для отправления в какую-то неизведанную Долину Подземелья.

Я просто позволяла себе мечтать. Мне хотелось какой-то сказки. А почему бы и нет?

Иногда, сидя в вагончике, я смотрела на людей украдкой и находила в них для себя образы. Какой нибудь лысый тучный мужчина, с тяжелой нижней челюстью, крохотными глазками — походит на тролля. Пожилая, седовласая женщина с яркими, не стареющими и зелеными глазами — на фею. Мальчишка, который орет истошно, капризничая — на заколдованного злой ведьмой. Никто мне не может запретить мечтать. И, конечно, никто и ничто не сможет мне запретить думать о принце.

Красноволосая девушка, подперев подбородок одной рукой, уставилась в книгу. Ехать было минут
сорок, почти в конец города.

Но, украдкой, она смотрела на людей, которые находились в вагоне, заходящих и выходящих.

Взгляд пристально изучал молодого человека с серебристыми волосами. Они были такими необыкновенными, что невозможно было оторваться. Фиолетовые глаза блестели жизнью, и он подмигнул ей.

[с]Метро – сердце мегаполиса. Каждую минуту там бродят чужие друг другу души, и невозможно в этом хаосе найти себя и своего человека.[/с]