Твоей вины никто не отменял. Главы 20,21,22,23

Глава 20
На войне нет невиновных, есть только живые и мертвые, и у каждого из них своя вина.

- Я начинаю! Карин, будь готова, когда я подам сигнал, ты должна будешь медленно ввести содержимое этой ампулы в вену, слышишь, медленно! – лицо Сакуры в этот момент выражало крайнюю степень обеспокоенности, граничащей с паническим страхом. Сказать, что куноичи не была до конца уверена в своих действиях, означало не сказать ровным счётом ничего. Зато выражение лица Карин, к которой и была обращена эта не слишком вежливая просьба, олицетворяло собой резкий контраст с озабоченным лицом Харуно. От девушки веяло злостью или, быть может, завистью? Загадка. Одно можно сказать уверенно: рыжеволосой эта затея явно не пришлась по душе, а если говорить точнее, она, попросту, пугала девушку. Не говоря уже о том, что безропотно выполнять приказы, а по-другому слова Сакуры в этот момент назвать сложно, уж точно, не было отличительной чертой характера девушки. Правда, пойти против приказа Саске она, всё же, не решилась, поэтому сейчас и была вынуждена подчиняться, про себя матеря розововолосую куноичи, на чём свет стоит.
Так или иначе, операция длилась уже около четырёх часов, но пока не давала никаких исчерпывающих результатов, хотя чакра Сакуры была израсходована уже более, чем наполовину. Итачи, всё же, не подавал никаких признаков жизни. Минуты текли медленно и мучительно, отнимая у розововолосой последнюю надежду на успех операции, которой и изначально было не так уж много. Страх. Теперь куноичи чувствовала только страх, с горькой примесью ощущения собственной никчёмности и беспомощности. Воображение настойчиво рисовало в мозгу самые нелицеприятные картины совсем не радужного будущего. Изредка в подсознании мелькали эгоистичные мысли о том, что придётся задержаться в этом ужасном месте ещё надолго… От одной мысли о такой перспективе по спине куноичи пробегали мурашки, а лоб покрывала ледяная испарина. Но, справедливым будет заметить, что мысли о собственном заточении уходили на второй план, как только в голове девушки всплывали размытые образы товарищей, которые сейчас жертвовали собственными жизнями, защищая Деревню и всех её жителей. Наруто, Сай, Ино, Хината, Шикамару… Имена друзей оставляли кровоточащие порезы на сердце, стоило Сакуре допустить малейшую неосторожную мысль о них. Девушка не могла допустить, чтобы эти люди исчезли из её жизни также стремительно, как навсегда ушёл из неё наставник, не могла позволить им жертвовать своими жизнями, пока она сама сидит, сложа руки, и не может ничего сделать!
Воспоминания помогали куноичи держаться на ногах, изнемогая от усталости, продолжать технику, используя уже резервные ресурсы организма. Именно они не позволяли девушке опустить руки и отречься от этой дурацкой затеи. Но, даже воспоминания, обладающие такой силой, не могут отвратить неизбежного… Время шло и, как бы Сакура не старалась, её отчаянные действия не приносили, ровным счётом, никаких результатов. У куноичи оставался последняя, почти безнадёжная, попытка, на которую девушка не возлагала уже совсем никаких надежд… Решив рискнуть, куноичи втрое увеличила поток чакры, направленный в ладони, тем самым перешагивая через свой собственный внутренний рубеж. Полумрак, царящий в операционной, на мгновение осветила ослепляющая зеленоватая вспышка, а шприц, зажатый в руке Карин, после почти незаметного сигнала уверенно вонзился в вену Итачи. Вспышка погасла так же стремительно, как и появилась, сопровождаемая глухим ударом падающего тела. Лица всех присутствующих непроизвольно обратились к Сакуре, которая, стараясь восстановить дыхание, сейчас лежала на полу, не в силах даже подняться на ноги. Только лицо Саске сейчас было повёрнуто в совершенно противоположную сторону. И впервые на этом, обычно бесстрастном, лице отражалась целая палитра самых разнообразных эмоций. А всё дело в том, что брат, которого он считал навсегда потерянным, сейчас находился в паре метров, а грудь его мерно вздымалась, доказывая, что в этом, ещё секунду назад, ледяном теле теперь теплится жизнь.
Карин, стоящая ближе всех к воскресшему, наконец, отвела глаза от куноичи и уставилась на Итачи. Буквально через мгновение зрачки её расширились до невероятных размеров, а из горла вырвался судорожный хрип. Впрочем, находиться в таком состоянии ей пришлось не долго, просто потому, что психика девушки больше не могла выдержать таких нагрузок, заставляя глаза непроизвольно закрываться, а мысли унося с собой в царство Морфея. Впрочем, от вполне ощутимых перегрузок и Сакура не смогла дольше оставаться в сознании. Едва куноичи убедилась в успехе своей рискованной операции, как и её глаза застала плотная пелена дрёмы, погружая зеленоглазую в долгий, неспокойный сон.
***
- Саске-кун, Итачи, всё ещё, не очнулся? – Лидер преступной организации нос к носу столкнулся в одном из запутанных коридоров базы со своим потомком, решив задать вопрос, на который, конечно, давно знал ответ.
- Нет, пока нет… - Саске выглядел рассеянным, да и голос его звучал также. Итачи не приходил в сознание уже несколько дней и это, определённо, порождало в душе парня некоторые сомнения.
- Хм… ясно. А что с нашей «спящей красавицей»? – снова вопрос, ответ на который был давно известен.
- Кома, - лаконично ответил младший носитель шарингана. Этот вопрос, очевидно, волновал молодого человека намного меньше предыдущего.
- Ясно. Я должен исследовать эту технику, раз она, действительно, сработала. Принеси мне бумаги Харуно, я хочу взглянуть на них, - напоследок бросил Мадара и зашагал в противоположном направлении.
Скрипя зубами, Саске последовал примеру праотца и пошёл в сторону лабораторий, чтобы захватить записи, которые не так давно привлекли и его внимание.
***
- Как я и думал, - озвучил свои мысли Мадара, складывая бумаги в один из множества ящиков стола и запечатывая этот самый ящик печатью.
- Я могу идти? – молодому человеку не терпелось поскорее вернуться на свой импровизированный «пост», с которого он не сходил уже несколько суток.
- Да, иди, только захвати с собой это, - Лидер Акацуке протянул своему потомку пузырёк с подозрительной жидкостью ярко-голубого цвета. Саске пренебрежительно изогнул бровь, без слов давая понять, что не видит функционального назначения ампулы. Старший Учиха решил не играть на нервах Саске и предпочёл объяснить всё сразу.
- Твоя медик должна вколоть содержимое этой ампулы Харуно, чтобы восстановить её силы. Мне нужно, чтобы она, как можно быстрее, приступила к воскрешению остальных членов организации. Я готовлю контратаку, - на этом Лидер, откинувшись на спинку кресла, завершил свой монолог, устало прикрыв глаза, терпеливо ожидая возражений, которые, конечно, последовали незамедлительно.
- Пока Итачи полностью не восстановиться, я не позволю Сакуре отойти от него ни на шаг, в этом я тебе ручаюсь. И мне плевать, что ты думаешь по этому поводу, - резко закончил фразу молодой человек и, оторвавшись от косяка двери, спиной к которому стоял на протяжении всего разговора, спешно вышел за двери, не заметив, конечно, хищной ухмылки, озарившей лицо его праотца… По пути он вручил пузырёк, который не вызывал у него особого доверия, Карин и широкими шагами направился к комнате брата.

***
« Хокаге-сама, докладываем Вам о том, что несколько суток тому назад Деревня Скрытая в Камнях была разрушена. Все войска, оставшиеся в живых, были временно переведены в состав войск Суны, как Деревни, путь в которую показался Тсучикаге максимально безопасным. Судя по географическому положению, следующие нападения придутся именно на эту Деревню, поэтому мы ждём подкрепления со стороны Конохи. Также, мы хотели бы заметить, что в ходе активных боевых действий лишился жизни Генерал Объединённой Армии Шиноби – Хатаке Какаши, выражаем вам, Хокаге-сама, искренние соболезнования по этому поводу. Мы хотели бы снова созвать Совет Каге, чтобы обсудить тактику дальнейших боевых действий, поэтому настоятельно призываем Вас ровно через десять суток, после получения этого письма, явиться вместе с вооружёнными отрядами к западной границе страны Ветра. Там Вас будет ждать посланник, который и проведёт Вас к точному месту встречи.


Закончив, под бдительным наблюдением Тсучикаге, каллиграфическим подчерком выводить буквы последнего, третьего, письма, Гаара запечатал конверт и протянул его своего помощнику, в обязанности которого и входила его отправка по назначению. И, уж конечно, молодой Кадзекаге не подозревал, кто, на самом деле, скрывается под маской этого человека, которому он все цело доверял…
Глава 21
Память сердца уничтожает дурные воспоминания и возвеличивает добрые, и именно благодаря этой уловке нам удается вынести груз прошлого.

Старая деревянная дверь с раздражающим скрипом приоткрылась, позволяя тонкой полоске неярких искусственных бликов проскользнуть в комнату, освещённую лишь тусклым светом догорающей свечи, вызывая тем самым причудливую игру теней на невзрачных тёмно-серых стенах помещения, моментально преображая их. Любой другой невольно залюбовался бы этим красочным захватывающим зрелищем, но только не он. Саске не обратил на причудливые блики, грациозно сплетающиеся в танце, ни малейшего внимания, более того, он резко захлопнул дверь, разрушая этим варварски-неловким движением умиротворяющую гармонию удивительно танца. Парень был зол, очень зол. Молодого шиноби, мягко говоря, раздражала сложившаяся ситуация. Каких бы усилий он не прикладывал, проникнуть в замыслы праотца, переплетённые между собой неосязаемой таинственной нитью, не представлялось ему возможным. Саске не видел логики в действиях Лидера Организации, но, всё же, был уверен, что она, в любом случае, имеет место быть. Понятно, что это обстоятельство никоим образом не остужало пыл младшего наследника великого клана, а, скорее напротив, досаждало парню ещё сильнее, ведь человеческой природе свойственно заочно ненавидеть, то, чему она не может дать объяснения.
Впрочем, молодому человеку не слишком надолго пришлось погрузиться в пучину собственных размышлений. Что же вывело его из обещающего быть довольно долгим забытья, в которое парень в последнее время стал окунаться уже осознанно? Именно в этой комнате, наблюдая за малейшими изменениями на лице старшего брата, Саске прокручивал в голове обрывки давно забытого детства, которое теперь представало перед глазами совершенно в ином свете, нежели всего несколько месяцев назад. Прошлая жизнь теперь казалась парню детским пазлом, в котором не хватает большей части кусочков, но который, во что бы то ни стало, нужно умудриться собрать, не оставив ни единого пробела. Вот, над бровью брата, виднеется едва заметный шрам, который Саске помнит весьма отчётливо, ведь он сам когда-то очень давно наградил им Итачи. Следующим воспоминанием становится мать, которая обрабатывает этот самый шрамик, грозно поглядывая в сторону провинившегося младшего сына. Это воспоминание уже почти стёрлось, поэтому оставляет после себя неприятный осадок незаконченности. Но из него, в любом случае, вытекает следующее, а за ним ещё и ещё… Как в плохом фильме, где главный герой пытается справиться со своей амнезией. Медленно, но верно, течение памяти несёт парня всё ближе и ближе к настоящему, пока, наконец, не сливается с ним в одно целое, заканчивая тем самым логическую цепочку. Но довести цикл до конца на этот раз Саске не позволили…
- С возвращением, - поддразнил младший Учиха. Судя по выражению лица Итачи, он совсем не ожидал, что младший брат так скоро закончит со своими мыслями. Итачи очнулся уже довольно давно, но не посмел отрывать брата от раздумий, которые полностью овладели его сознанием и явно не желали отпускать, наверное, понимая, насколько щекотливо сейчас его положение. Впрочем, сама реакция младшего брата внезапное пробуждение Итачи, которого первый, видимо, дожидался довольно давно, заметно обнадёжила старшего брата.
- Саске, почему? – с лёгким оттенком недоумения выдавил Итачи.
- Ты это заслужил, брат. Я не привык извиняться, но сегодня как раз тот случай. Только, я, всё ещё, не могу понять твоих истинных мотивов… Даже если это и был приказ, ты, с лёгкостью, мог бы отказаться и выступить против, - голос Саске никоим образом не выдавал волнения, которое он испытывал на самом деле. Зато, к концу фразы, в нём уже чётко слышалась постепенно нарастающая ярость, с лёгкостью прорывающаяся через маску наигранного безразличия. Лицо Итачи же, напротив, стало удивительно спокойным, а глаза блаженно прикрылись. В какой-то степени он был даже рад, что Саске, наконец-то, узнал правду, так долго скрытую от его глаз… Впрочем, с другой стороны это обстоятельство Итачи нисколько не радовало. Всеми возможными способами он всю жизнь пытался отгородить Саске от жестокости окружающего мира, защитить, но по-своему… Все те годы, что Итачи провёл рядом с младшим братом, он всеми силами пытался защитить его, но и после своего стремительного исчезновения из жизни последнего, не оставил попыток… Возможно, он выбрал слишком жестокий способ, но лишь для того, чтобы подготовить Саске к жестокости Мира Шиноби, в котором ему, конечно, была с рождения уготована ведущая роль…
- Ты поймёшь, Саске, ты поймёшь… - произнеся эти умиротворяющие слова, Итачи снова ушёл в забытье, оставляя брата наедине с собственными мыслями. Как бы не был этот человек силён духовно, тело его сейчас находилось далеко не в лучшем состоянии, поэтому наиболее разумным сейчас вариантом Саске показалось ненадолго покинуть комнату и в одиночестве поразмыслить над словами Итачи, предоставляя последнему время для отдыха. Впрочем, молодой человек был уверен, что к этому разговору они ещё вернутся, не раз вернутся…
***

- Она, всё ещё, не очнулась? – задал банальный вопрос Учиха, обращаясь к девушке стоящей напротив. – Ты вколола ей содержимое той ампулы?
- Саске-кун, я забыла! – на одном дыхании выпалила Карин. – Зачем она нужна тебе, если с Итачи -саном уже всё хорошо? Я могу подлечить его, если это потребуется, ведь это я выполнила за Харуно большую часть операции, - Карин хвастливо махнула головой, демонстрируя окружающим надменный блеск в глазах, которым так и светилась девушка изнутри.
- Карин! Делай, как тебе сказали! Чем быстрее она поправится и закончит лечение Итачи, тем быстрее ты сможешь от неё избавиться, если тебе этого так хочется, - нарочито равнодушно заметил Учиха. Его напарнице же не оставалось ничего другого, кроме как молча повиноваться, с трудом заставляя себя не обращать внимания на насмешливые реплики Ходзуки, которыми Суйгецу со свойственной ему подначкой обильно снабжал разговор.
Тонкая игла глубоко вошла под слегка бледную кожу Сакуры, заставив руку девушки непроизвольно дёрнуться. Лазурная жидкость медленно растеклась по венам, моментально смешиваясь с кровью, теряя от этого свой пугающий оттенок. Куноичи бессознательно ощущала метаморфозы, происходящие с её телом. И, надо сказать, даже на подсознательном уровне не была от них в восторге. Сейчас, находясь на границе между сном и реальностью, девушка не могла сделать ничего, хотя интуитивно ощущала, что за эту необычную инъекцию она дорого заплатит в будущем…
Глава 22
Куноичи медленно приоткрыла глаза, помутневшие от долго неспокойного «сна», но через мгновение снова непроизвольно зажмурилась, инстинктивно защищаясь от, хоть и тусклого, но, всё же, неприятного искусственного света. Волосы девушки небрежными прядями растрепались по жёсткой подушке, а кожа казалась сейчас восковой, почти прозрачной. Сознание Сакуры упорно отказывалось приходить в норму, чувство ориентации в очередной раз подвело куноичи, дыхание участилось, а картинки нечёткими туманными очертаниями расплывались перед глазами. Сделав невероятное усилие над собой, девушка приподнялась на локтях и неуверенно потянулась, будто проверяя собственную целостность.

- Проверка прошла успешно? – раздался знакомый куноичи голос из дальнего угла помещения. Умиротворяющая насмешка, мелодичное хладнокровие, бархатистая фальшь – голос, такой завораживающий, наполненный противоречиями, переплетающимися между собой в причудливой, удивительной мелодии. Голос, заставивший куноичи непроизвольно улыбнуться сквозь одолевающую её дрёму, голос, знакомый с детства… Такой родной, но такой далёкий… Впрочем, приятное ощущение скоро испарилось, уступая место холодной расчётливости, к которой теперь примешался терпкий осадок разочарования. Сознание девушки окончательно прояснилось, позволяя Сакуре трезво оценить ситуацию.
- Удовлетворительно, - куноичи ужаснулась звучанию собственного голоса. По сравнению с бархатным баритоном, который прозвучал в комнате несколько мгновений назад, её собственный голос показался девушке выжатым как лимон. Вместо уверенного, хладнокровного ответа Сакура смогла выдавить из себя лишь жалкий полушёпот, который розововолосая сама смогла расслышать с большим трудом.
- Понятно. Как скоро ты сможешь приступить к лечению? – очередной вопрос, заданный абсолютно безразличным тоном. Так привычнее.
- Значит, техника сработала? – едва различимый шёпот, в котором на этот раз уже отчётливо слышались нотки воодушевления. Ответом послужил быстрый кивок. – Тогда я готова приступить прямо сейчас! – куноичи попыталась окончательно подняться с постели, отчаянно борясь с ужасным головокружением. Зря. Запутавшись в складках непропорционально длинного покрывала, девушка споткнулась и резко зажмурилась, вызывая тем самым новый всплеск головной боли, мысленно готовясь к падению на холодный каменный пол. Правда, падения не последовало. Впрочем, едва ли куноичи смогла достаточно твёрдо осознать это, ведь к тому моменту её сознание вновь затуманилось плотной дымкой абсолютного беспамятства, а свинцовые веки сомкнулись сами собой, вверяя Сакуру в заботливые объятия Морфея, но на этот раз засыпала, хотя, скорее, проваливалась в сон, девушка с умиротворённой улыбкой на порозовевших губах.

Подобная сцена заставила Саске, который, собственно, и не позволил бывшей напарнице удариться о пол, мгновенно среагировав и подхватив девушку у самой земли, непроизвольно ухмыльнуться.
***
- Как ты? – парень незаметно вошёл в комнату, не издав ни единого лишнего звука, и расслаблено сел на небольшую деревянную табуретку.
- Смотря с чем сравнивать, - безразлично ответил Итачи.
- Ясно, - такой же подчёркнуто холодный лаконичный ответ.
- Как долго ты собираешься здесь задержаться или, быть может, ты планируешь остаться в Акацуке? – шиноби медленно слегка раздражённо прикрыл глаза, будто нарочно демонстрируя своё отвращение к последней части собственного вопроса.
- Нет, мы уйдём, как только ты сможешь беспрепятственно передвигаться, – тон, не терпящий возражений. Тон человека, привыкшего отдавать приказы.
- Понятно. Тогда, я думаю, нам стоит отправиться прямо сейчас! – Итачи осторожно оторвал спину от матраца и медленно свесил ватные ноги с постели, явно намереваясь подняться. Впрочем, Саске не позволил ему закончить начатое, мгновенно оказавшись рядом и, положив руку на плечо брата, буквально втиснул его обратно.
- Не спеши, ты, всё ещё, очень слаб. Подобную картину мне сегодня уже довелось лицезреть, поэтому, поверь, ничего хорошего из этого не выйдет. Пустая трата времени. Отдыхай, убраться отсюда мы ещё успеем, - загадочно ухмыльнувшись, парень исчез из комнаты также стремительно, как и появился, так и не сумев задать сотни вопросов, ответы на которые хотел услышать уже очень давно.
***
«Кадзекаге-сама, Тсучикаге-сама, прошу простить меня за столь поздний ответ, но Ваше послание дошло до меня, похоже, несколькими днями позже, чем должно было. Я полностью одобряю Ваше решение о временном объединение войск Суны и Ивы, дабы защитить первую от возможного нападения врага. Это письмо доставят Вам шиноби Конохи, которых я вверяю в Ваше полное распоряжение, в качестве подкрепления. Сама же я обязуюсь быть у западной границы Страны Ветра уже через пять дней, после получения Вами сего письма.

Женщина дрожащими руками запечатала конверт, попутно передавая его одному из своих подчинённых. Впрочем, конечно, Цунаде не подозревала о том, что и это письмо дойдёт до адресата не совсем вовремя…
Глава 23
На этот раз пробуждение далось девушке несомненно легче, чем в предыдущий. Глаза открылись почти сами собой, тело смиренно подчинялось приказам мозга, высказывая своё недовольство лишь лёгким покалыванием в области окоченевших мышц, а подсознание наконец сдалось, позволив куноичи адекватно реагировать на окружающее пространство. Впрочем, хоть девушка и чувствовала себя намного лучше, зеркало, висевшее на противоположной стене комнаты, упорно доказывало обратное. От былого румянца на щеках не осталось и следа, лицо всё ещё напоминало восковую безжизненную маску, а на левой скуле красовался довольно значительных размеров пожелтевший со временем кровоподтек.
Правда, куноичи, похоже, приняла решение не зацикливать своё внимание на этом плачевном во всех смыслах зрелище и принялась рассматривать помещение, в котором оказалась. Во время недавнего своего пробуждения девушка обратила внимание лишь на обстановку комнаты, в которой находилась на тот момент, впрочем, сделала она это только потому, что уж очень эта самая комната напоминала Харуно привычное место работы. Но даже этих отрывистых воспоминаний хватило, чтобы осознать: место дислокации изменилось. Едва ли Сакура могла вспомнить, что до сегодняшнего дня находилась она в операционной, отчего помещение сквозь пелену неясных воспоминаний и показалось привычным, но, вместе с тем, и отталкивающим, небезопасным. Куноичи ощутила бессознательное чувство облегчения, поняв, что сейчас находится в совершенно другом помещении. Помещении, вызывающем прямо противоположные эмоции. Комната, в которой находилась девушка теперь, невольно заставляла чувствовать себя как будто «не в своей тарелке», но, одновременно с этим, здесь девушку ни на секунду не покидало чувство почти физической защищённости, удивительного умиротворения, почти домашнего спокойствия… Куноичи ещё раз «пробежалась» глазами по небольшому помещению, стараясь вспомнить, при каких обстоятельствах могла оказаться здесь ранее, но на ум упорно ничего не приходило, поэтому девушка вскоре покончила с бесплодными попытками.
Следующим шагом оказалась попытка подняться с постели, на которую подсознание ответило немым, но ужасно назойливым предостережением, которое куноичи решила проигнорировать, намереваясь чуть позже разделаться с последствиями частичной временной амнезии, как девушка «про себя» её уже окрестила. Попытка, к слову, всё же увенчалась успехом. Стараясь впустую не испытывать судьбу, розововолосая медленно пошагала к двери, видневшейся в дальнем углу комнаты, надеясь найти за ней долгожданный душ. И снова везение, ведь именно там он и оказался. Не делая резких движений, куноичи стащила с себя одежду, после аккуратно сложив её на почти стерильном мраморном полу. Лишь полностью обнажившись, Сакура разглядела на своём теле ещё несколько небольших пожелтевших синяков, которые отдавалась тупой болью, стоило только к ним прикоснуться. Девушка снова, что есть силы, напрягла память, упорно не желающую работать в нормальном ритме, на этот раз стараясь воскресить момент, когда она могла получить столь ощутимые увечья. Но подсознание вновь скрыло от девушки, на первый взгляд, очевидный ответ. Не став лишний раз мучать себя бесполезными догадками, Сакура сосредоточилась на попытке собственного лечения. Как ни странно, цель, которая, собственно говоря, и привела девушку в это богом забытое место, удивительно чётко отпечаталась в памяти, напоминая о себе ежесекундно. Впрочем, именно поэтому куноичи и решила после ощутимого перерыва для начала испробовать медицинские техники на самой себе. Ладонь Сакуры в ту же секунду запылала приятным зеленоватым светом, который в мгновение ока исцелял малейшие увечья на теле куноичи, исключая, разве что, нездоровую бледность лица. Постояв ещё несколько долгих минут под горячими струями, тонкими змейками стекающими по обнажённому телу, Сакура спешно вышла из душа, попутно натягивая на себя немного влажные от водяного пара вещи.
Не теряя времени даром, куноичи подошла к распахнутому настежь окну, вдыхая при этом приятный весенний аромат, на который ещё полчаса назад девушка не обращала ни малейшего внимания. Непроизвольно рука розововолосой потянулась к заднему карману шорт, привычным движение нащупывая на прежнем месте продолговатую картонную коробочку. Короткий щелчок, и освежающий запах ранних весенних цветов смешивается с пряным обволакивающим ароматом вишнёвых сигарет. Надолго забытая дурная привычка. Полуопущенные веки, нарочито спокойное сердцебиение, томный вдох, потом ещё один и ещё… Скоро рука снова тянется к помятой пачке, но, на этот раз, натыкается на пустоту. Куноичи нервно открывает глаза, явно не желая надолго покидать спасительно забытье, но и взглядом встречает лишь пустую картонную коробку, которая вскоре нервозным, но не теряющим при этом своей изящности движение отправляется в свободный полёт. Разочарованный вздох и озеро мыслей, быстро сменяющих друг друга…
- Долго ещё ты собираешься здесь стоять? – очередная ложь, ведь она заметила его не больше секунды назад.
- Нет. Собираюсь уйти, как только ты вернёшься в реальность, уйти вместе с тобой. Как ты себя чувствуешь? – со стороны вопрос мог бы показаться даже преувеличено заботливым, если бы не был задан таким расчётливо-холодным тоном. Нет. Этот человек может заботиться только о собственной персоне, и она как никто понимает это.
- Конечно. Идём, - удивительный контраст. Её голос прозвучал настолько дружелюбно, что удивил даже её саму, правда, собеседника, видимо, нисколько не впечатлил.
Не трудно догадаться, что ответа на это открытое проявление дружеской привязанности не последовало – лишь немое приглашение идти следом… И она последовала, ни на секунду не задумавшись… А, быть может, просто привязанность эта оказалась совсем не дружеской?...