10 раз "живи". Часть 2. Чтобы пробовать.

Часть 2. Чтобы пробовать.

«…Философ из меня никакой. Черт. И ведь так трудно донести свои мысли. Они так и крутятся у тебя в голове – разноцветные, разномастные, разнохарактерные – и всегда что-то мешает сложить их стопочкой и оставить на видном месте в полном порядке. Когда нужно – достанешь одну, когда нужно – другую… Нет, они вечно путаются, словно наушники в кармане, завязываясь в многочисленные узлы. Но ведь все можно распутать, правда? Главное знать, с чего начать…»

Аромат свежесваренного кофе наполнил всю кухню. Отпивая маленькими глотками горячий напиток, Саске еще раз перечитал вторую историю. Вчера вечером он ничего из нее не понял и лег спать, решив, что усталость и изнеможение уже окончательно добили его мозг. Но и сегодня соображалось туго, поэтому он долго не мог сосредоточиться на строчках, то и дело отвлекаясь. Ему все еще было до тошноты плохо – вернувшись домой со своей вечерней прогулки, он вновь ощутил ту пустоту и горечь, от которой так хотелось избавиться, от которой всегда хотелось сбежать. И хотя он вчера решил выбрать свободу вместо отчаяния, боль никак не отпускала его. Кошмары преследовали, нагоняя депрессию, поэтому неудивительно, что наутро снова болела голова, а из зеркала на него смотрело бледное отражение с распухшими красными глазами и отсутствующим выражением лица. Саске снова сомневался, что вытерпит.

«Однажды случилось человеку беседовать с Богом, и спросил он:
- Господи, я бы хотел узнать, что такое Рай и что такое Ад.
Бог подвел его к двум дверям, открыл одну и провел человека внутрь. Там был большой круглый стол, на середине которого стояла огромная чаша, наполненная пищей, которая очень вкусно пахла. Человек почувствовал, что у него потекли слюнки.
Люди, сидящие вокруг стола, выглядели голодными и больными. У всех у них были ложки с длинными-длинными ручками, прикрепленными к их рукам.
Они могли достать чашу, наполненную едой, и набрать пищу, но так как ручки у ложек были слишком длинные, они не могли поднести ложки ко ртам.
Человек был потрясен увиденным. Бог сказал:
- Ты увидел Ад.
Бог и человек направились ко второй двери. Бог отворил ее.
Сцена, которую увидел человек, на первый взгляд, была идентична предыдущей. Тут был такой же огромный круглый стол, та же гигантская чаша, которая заставляла его рот наполняться слюной. Люди, сидящие вокруг стола, держали те же ложки с очень длинными ручками. Только на этот раз они выглядели сытыми, счастливыми и приятно общались друг с другом.
Человек изумился:
- Как это возможно? Я не понимаю!
- Все просто, - улыбнулся Бог, - они научились кормить друг друга…»

Возле второй притчи, на удивление, практически не было никаких пометок – лишь внизу был снова нацарапан какой-то адрес, а рядом красовалась подпись: «Смотри пальцы не отрежь». Одна бровь брюнета поползла вверх, когда он прочел наставление бывшей обладательницы книги. «Я, конечно, понимаю, что в рассказе говорится о взаимопомощи и поддержке, но не придется же мне ради этого лишаться органов или конечностей?..»
Додумать свою мысль ему не дал звонок мобильника. Парень оставил недопитый кофе и сборник и поплелся на звук, разрывающий динамик телефона. Он долго не мог найти несчастную трубку в груде одежды, так некстати разбросанной у него в спальне, что несколько раз вызов то прекращался, то начинался вновь. Наконец, выудив мобильный из брюк, он ответил.
- Господин Учиха, здравствуйте, - голос на том конце трубки был осторожным и извиняющимся. – Прошу прощения, что беспокою вас в такое время, но дело не терпит отлагательств.
Саске напрягся. Если ему вот так вот звонили с работы, значит, и правда все серьезно.
- Ибису, ты уверен, что это не может подождать? – спросил он устало.
- Тот самый репортер из американской «New York Chronicle» ждет вас в вашем кабинете. Он сказал, что не уйдет, пока не поговорит с вами.
- Ясно. – Саске мысленно выругался, уже подозревая неприятную беседу. Их прошлая встреча закончилась весьма громким скандалом в прессе и судебным разбирательством. – Выезжаю.
Через полчаса Учиха уже поднимался на нужный этаж офисного здания, где располагалась фирма, принадлежащая его семье. Хотя теперь уже принадлежащая только ему. Приветствие от секретарши он пропустил мимо ушей, тут же распорядившись подать кофе.
В кабинете стояла тишина, однако это не означало, что он был пуст. Напротив рабочего места Саске в большом кресле медленно покачивался молодой человек худощавого телосложения. Его каштановые волосы были аккуратно зачесаны, серый костюм был на пару размеров больше, чем необходимо, чтобы скрыть его худобу. Он мечтательно глядел в большое окно офиса, теребя между указательным и средним пальцем карандаш и изредка черкая что-то в блокноте. Услышав щелчок двери, он отложил письменные принадлежности в сторону и встал, чтобы поприветствовать вошедшего.
- Здравствуйте, господин Учиха. Рад снова встретиться, - приторно улыбнулся он. – Надеюсь, вы меня помните?
- Добрый день, мистер Скрайс, - ответил он американцу, пожав протянутую руку. – Чем могу быть полезен?
Саске сел за стол и настороженно посмотрел на журналиста, который вернулся в свое кресло и с довольным видом скрестил пальцы в замок.
- Я хотел поговорить с вами насчет последних событий относительно вашей семьи, - мужчина чуть улыбнулся, увидев напряжение, с которым Учиха слушал его.
- Я уже дал прессе все комментарии на этот счет.
- Да, но мне бы хотелось более детально разобраться во всех обстоятельствах, - растягивая слова, произнес он. – Мисс Учиха, такая молодая девочка, наследница половины крупнейшей компании Японии… и так скоропостижно скончалась. Это, наверное, огромный удар для вас?
Саске сжал зубы, пытаясь сдержаться и не принять меры по немедленному устранению этой насмешки с его лица.
- Смерть Юки не была скоропостижной, - медленно проговорил он. – Моя сестра долго болела и последние дни мучилась от невыносимой боли. Врачи уже не могли помочь ей.
- Конечно, конечно, - сказал журналист, что-то записав в своем блокноте. – А как вы прокомментируете закрытие дела о смерти ваших родителей при пожаре четырехлетней давности?
- Было доказано, что имел место несчастный случай, - не понимая, что за игру ведет мужчина, ответил брюнет. – Зачем вам это?
Американец снова улыбнулся, показав свои отбеленные ровные зубы. Тут в кабинет вошла секретарша и, поставив две чашки кофе перед мужчинами, легкой походкой удалилась, не заметив провожающего взгляда гостя на своей пятой точке.
- Чистое любопытство, - протянул он, оторвавшись от созерцания. – Так, значит, теперь все дела компании сосредоточены в ваших руках? Нелегко, наверное, управлять целой корпорацией? То ли дело, когда есть помощь старших, более опытных. Но, насколько мне известно, вы всегда любили самостоятельность, господин Учиха? Единоличная власть, всеобщее подчинение, никаких указов. И никаких родителей, заставляющих вас соответствовать имиджу порядочной семьи…
Саске дернулся от догадки, куда клонит журналист.
- Вы обвиняете меня в убийстве моих же родителей? – стиснув кулаки, спросил он.
- Ваши слова, не мои, - подняв руки, тот откинулся на спинку кресла.
- Вон отсюда, - брюнет встал из-за стола и, подойдя к мужчине, схватил его за грудки, подняв из кресла. – И чтобы я больше не видел ваш мерзкий профиль в этом районе.
- Оу, угрожаете, господин Учиха? – ухмыльнулся американец. – Это дает мне повод убедиться в правильности моих предположений.
Саске отпустил его, и журналист оправил пиджак. Но неожиданно сильный кулак заехал мужчине в челюсть, отчего он отошел на несколько шагов назад, еле сохранив равновесие.
- Это за оскорбление меня и моей семьи.
Казалось, бывшая наглая усмешка покинула лицо молодого человека, и он яростно посмотрел на брюнета, вытирая кровь с губы.
- Я этого просто так не оставлю, - совершенно другим тоном проговорил он. – Встретимся в суде, господин Учиха. – Мужчина быстро покинул кабинет, не забыв напоследок громко хлопнуть дверью.
Саске зло выругался и одним резким движением смел все со стола. Он осел на пол среди груды бумаг, разлетевшихся вокруг, и пустым взглядом уставился в одну точку. Неудачи, повсюду неудачи. И до тошноты гадко, что кто-то пользуется чужим горем, чтобы на этом навариться.

«Жизнь проходит слишком быстро, и если тратить ее на то, что уже все равно невозможно исправить, на постоянное растравление своих ран, то не останется времени на что-то более важное… Сложно прекратить убиваться, ведь нам всегда жаль себя. И только если понять, что за черной полосой всегда начинается белая, то можно найти в себе силы подняться, как бы низко ты не упал…»

Почему-то именно эти строчки из книги всплыли у него в голове. Встав с пола, Саске достал из черного кожаного портфеля сборник и открыл его на том самом месте, где заканчивалась вторая притча. Еще раз посмотрев на адрес, он забил его в компьютер, определяя точное местоположение. Это оказалось совсем недалеко - на машине добираться около десяти минут. Собравшись и предупредив секретаря о своем отсутствии до конца дня, он покинул здание, не взглянув на него напоследок даже в зеркало заднего вида.

По тому самому адресу между жилых строений располагался маленький неприметный ресторанчик русской и украинской кухни. Немного удивившись тому, что в Токио есть подобные заведения, Саске прошел внутрь и осмотрелся. Помещение оказалось довольно просторным – скорее всего, из-за правильного расположения мебели. Стены были отделаны деревом, и вдоль них стояли такие же небольшие деревянные столики на четырех человек каждый. Электрическое освещение было заменено свечами, поэтому здесь царил полумрак. Однако в конце зала располагался большой стол, над которым висела длинная яркая лампа. Там как раз таки и находились все посетители, о чем-то оживленно разговаривающие друг с другом.
Саске сел за один из столиков, ожидая официантку, которая появилась спустя минуту с меню в руках. Она протянула его брюнету, однако, когда тот хотел взять его, чуть отдернула руку.
- Простите, а вы торопитесь сейчас? – спросила она гостеприимным голосом. Парень недоуменно посмотрел на нее, не понимая, к чему все эти расспросы. Да и не принято было вот так вот персоналу разговаривать с посетителями. О чем девушка тут же догадалась:
- Извините меня за бестактность, просто я хотела предложить вам присоединиться к другим нашим гостям вон за тот длинный стол. Сейчас начнется мастер-класс, будет наш лучший повар, - она с самым добродушным видом посмотрела в темные глаза и, заметив в них удивление, уточнила: - А вы ничего не знаете, да? Простите, просто к нам очень редко приходят случайные посетители – обычно по совету друзей или знакомых. И обычно имеющие представление о наших порядках. Пожалуйста, следуйте за мной.
Девушка повернулась и, жестом поманив Учиху за собой, направилась в дальний конец зала. Саске не знал, зачем он вообще пришел сюда, а теперь еще и сел в обществе совершенно незнакомых людей, которых почему-то абсолютно не смущал его хмурый вид. К слову, стол оказался не совсем обычным – он представлял собой большую площадку для приготовления пищи. Тут находились газовые конфорки, разделочные доски, разнообразная кухонная утварь и продукты.
- Ты тоже здесь в первый раз? – полушепотом спросил сидящий рядом брюнет примерно такого же возраста. У него были длинные волосы, собранные в высокий хвост, и немного отсутствующее выражение лица – будто все происходящее вызывало у него неимоверную скуку. – Моя невеста заставила меня ходить сюда чуть ли не каждый день. Сегодня первое занятие. А тебя сюда каким ветром занесло?
- Читал книгу, нашел адрес, решил заехать, - пробормотал Саске.
- Понятно. Тоже проблемно, - оценил брюнет, закинув руку на спинку своего стула, а другую протянув для рукопожатия. – Я Шикамару Нара.
- Саске Учиха, - кивнул тот и сжал ладонь нового знакомого. – Не знаешь, что здесь за секта такая?
- Кулинарные курсы, - ухмыльнулся Нара. – Бесплатные и нестандартные. Смотри, сейчас начнется.
И тут же перед ними вышел высокий подтянутый мужчина в поварском «обмундировании» и поприветствовал всех собравшихся. Специально для новеньких он рассказал об этом не совсем обычном ресторанчике, об особых порядках, принятых еще со времен его основания, о том, как проходят занятия.
Уже через час на плите вовсю кипел бульон с пельменями ручной лепки. Саске наблюдал за тем, как усердно Шикамару нарезает перец на салат, и ухмылялся. Сам он не был новичком в кулинарии, но никогда не готовил что-то серьезное. Однако здесь понял, что даже в мелочах он – настоящий профан. Поэтому теперь парень сидел с перебинтованным пальцем, порез на котором все еще саднил, и вспоминал слова из книги, которые почему-то сейчас не казались ему такими уж и нелепыми.
Вся эта атмосфера отчего-то напомнила ему ужины в его семье. Его мать любила собирать гостей, однако обычно все же устраивала теплые вечера в кругу только самых близких – своего мужа и детей. И тогда на несколько часов дом был полон смеха и веселья, потому что в процесс были вовлечены все до одного. А сейчас, наблюдая, как эти совершенно чужие люди занимаются общим делом – без всяческой вражды, в сопровождении приятной беседы и совсем не обидных шуток – ему становилось по-настольгически тепло и уютно, будто он снова вернулся на десять лет назад. И он понял, что та книжка уже дважды заставила его по-новому взглянуть на свое прошлое, и дважды он не испытал при этом душераздирающей боли. А только нежность и грусть.
Вечер продолжился уже за едой, приготовленной своими руками. Саске познакомился с еще некоторыми людьми и невестой Шикамару, которая пришла как раз к тому времени, как все было готово, отчего Нара не сдержал едкого замечания, получив легкий подзатыльник. Темари оказалась очень милой и умной девушкой, и Саске видел, сколько обожания было умело замаскировано в глазах ее жениха.
Странно, но казалось, что в той его жизни, где вроде бы люди были богаты и имели все, что нужно, они не были столь счастливы. Эгоизм, алчность, жажда наживы – вот на каких подсознательных чувствах строилось их существование. А здесь все наоборот. Доверие, доброжелательность и взаимопомощь объединяла этих людей. Может быть, даже любовь. Наверное, поэтому у него никогда раньше не было друзей, а семья стала для него всем. Потому что там он нашел то, чего не мог найти больше нигде до этих пор.
И именно сейчас, прощаясь с парочкой будущих Нара, он не испытывал желания больше никогда не встречаться с ними. Наоборот, Саске оставил им свои контакты и, пусть и неумело, но предложил им свою помощь в случае необходимости. Сейчас ему хотелось попробовать впустить в свою жизнь что-то новое. Попробовать измениться внутри.
Но для начала ему нужно кое с чем разобраться. С той жестокостью, из-за которой он разучился доверять людям.
- Алло, Ибису? - голос Саске был холоден и серьезен. – Мне срочно нужен адвокат. Ты знаешь, кто именно.