Призраки

Солнце спускалось к горящей красным пламенем линии горизонта, заливая печальным светом переполненную жизнью Коноху. Пушистые облака размеренно и безразлично ко всему проплывали над головой, наблюдая за событиями, происходящими в деревне, скрытыми за высокими воротами, но в то же время такими открытыми для них.
В этот день проходил праздник любования кленовыми листьями. Праздник, которому были рады все жители, к которому готовились прекрасные куноичи и отважные мужчины. Которого с упоением ждали подрастающие шиноби, и через рубеж которого старики отсчитывали еще один год своей долгой жизни. И лишь одна женщина не спешила идти праздновать.
Зима дышала прямо в лицо, предупреждая жителей о своем скором наступлении, на деревьях тлели последние золотистые листья, считавшиеся символом уходящей осени. Но власть холодной королевы чувствовалась лишь мгновенными порывами леденящего ветра да меркнущим солнцем. Еще теплый в этот раз ветер, скорее всего, угасающе теплый, теребил длинные женские волосы, кажется, черные с синим отливом. Слезы ручьями лились из потускневших от частых, постоянных рыданий глаз. Веки, очерченные черными кругами и набухшими мешками, вздрагивали от очередного проявления воспоминаний.
Некогда красивая женщина, из-за которой боролись два любящих сердца, два представителя сильнейших кланов Конохи – Учиха и Хьюга, которая так безвозвратно превратилась в скорбящую старуху с разрушенной судьбой, сидела сейчас на кладбище и обнимала могильный камень.
Микото, Учиха Микото. Мать, не находящая себе покоя в мире живых и вынужденная приходить к мертвым, чтобы почтить их память. Два ее сына, погибшие при каких-то странных обстоятельствах, для нее все еще живы. «Итачи, Саске… Почему, почему вы оставили мать свою одну? Я могла бы пережить и смерть родителей, и смерть мужа, вашего отца, но не вашу. Мать, которую судьба лишила смысла жизни, отняла сыновей, - я, Микото Учиха, - нахожу это существование пустым и бесполезным. Вы были единственной отрадой, единственным утешением моей жизни, но вы покинули этот бренный мир. Судьба отобрала моих драгоценных мальчиков. Саске, Итачи…. Нет, вы не погибли, вы живы в моей памяти!»
Женщина сжала в своих объятиях шершавый, но отполированный памятник с рельефной поверхностью, и от этого соприкосновения становилось все недужнее. Слезы новым потоком полились из болезненно зажмуренных глаз. Туманная пелена застилала зрачки, и видимость оказалась такой мутной, будто это все было увидено через очки с запотевшими стеками. Горькие, обжигающие, как раскаленное железо материнские слезы оставляли на морщинистой коже влажный след.
Микото подняла голову и посмотрела вдаль, на небо. Померещилось или, может быть, действительно произошло? Непонимание приковало к месту, затрудняя прерывистое дыхание. Снисходит свет? О, что это? Женщина опешила и схватилась за горло. Что-то внутри давило и сжимало в охватах. Яркая вспышка, парализующая, приковывающая к себе взгляд. Два силуэта в мирских одеждах приближались к ней. Два беззаботных, спокойных лица, взывающие к небесам. У одного из них, что повыше, разлетались не очень длинные, черные как смоль волосы, такие же, как и у мужа Микото. Две продолжительные морщины, берущие свое начало у основания переносицы, и взгляд – холодный, полный бесстрастия и, даже, некой решимости.
Другой, практически подросток, такой же, как у идущего рядом мужчины взор, и выражение лица, и светящаяся аура. И одно лишь различие, помогающее осознать разницу между этими лучистыми, смутно очерченными силуэтами – у меньшего волосы Микото. Черные с синими переливами.
Они шли медленно, выделяя каждый шаг и сокращая расстояние между собой и распростертой на земле женщиной. Их губы все время были неподвижны, и лишь изредка Микото замечала, что они шевелятся.
«Саске! Итачи!» - будто теряя рассудок, закричала мать, пугливо протягивая руки к парням, сотканным из тумана. Но так подлинно они похожи на ее сыновей! Радость, в которую добавляло своего яда безумие, горькая радость нахлынула на женщину. Эти крики, которые вырывались из ее уст, рассеивались в пространстве, даже не затрагивая слух. «Немые крики, разделяющие все происходящее на бытие и реальный мир? Все настолько непредсказуемо… Итачи, Саске, неужели… это вы? Вы вновь пришли навестить меня?» Надежда с завязанными глазами, слепая надежда – она озарила неистовую женщину.
Ногти тяжело провели по каменной надгробной плите, издавая скрежет, режущий слух, ломаясь под натиском. Полураскрытый рот, губы, искусанные до крови, едва двигались, шепча имена сыновей, и рубинные струи, смешивающие со слезами, пробирали свой путь к морщинистой шее.
- Мама…. – Итачи подошел к плачущей женщине и неслышно обнял ее за плечи, - мама, пойдем с нами….
Слегка дотрагиваясь до волос сына, Микото вздрогнула и ужаснулась. Это прикосновение. Прикосновение света. Неощутимая нервами кожи плоть. Это не ее сын. Это призрак.
- Нет! – женщина оттолкнула от себя того, кто называл ее матерью, но руки прошли через расплывчатое полотно.
- Мама…. – медленно подошел к брату Саске и схватил Микото за руку, - мама, идем с нами. То, что ты видишь, не что иное, как призраки, пришедшие отвести тебя к душам.
Мать была озадачена. Эти люди… Призраки… Они так похожи на ее сыновей… Милых, ласковых, любящих Итачи и Саске. «Что делать? Что ответить? Какое решение будет правильным?» Все мысли переплелись в одну, создавая шумную сумятицу и хаос. По спине прошелся необузданный холод. «От моего лишь решения зависит моя же судьба. Пусть хоть на немного, но я увижу милые лица. Увижу то, что было спрятано от меня в течение многих лет. Пусть моя душа наконец найдет пристанище….»
Слезы задрожали на ресницах. Слезы радости, непонимания. А может быть, счастья?
- Идем с нами, мама, - Итачи не выпускал ее руки из своей, и крепко держа ее, поднялся. Его взгляд, такой же нежный и тонкий, как много лет назад….
Они шли в безмолвии. Микото боялась спросить хоть что-либо, созерцая все безрадостно и спокойно. Будто она сейчас окунулась в ледяную воду. Какие-то врата, окутанные темнотой и некой тайной, предстали перед ней. За ними другой мир, который скрывает себя за тринадцатью замками.
Глаза так плавно закрываются. Сон, долгожданный, приятный сон. Сон, от которого нет пробуждения…