Жертвы яоя

Жертвы яоя
Шино и Киба стояли возле большого дерева — обычного места сбора их команды. Шино заметно нервничал. Киба сказал: «Опаздывать входит в привычку Хинаты и Куренай-сенсей, ты не находишь?»
Шино кивнул и с опаской покосился на Кибу.
Вдруг... глаза Кибы остекленели. Он набросился на Шино и стал остервенело рвать его одежду. Схватив его в охапку и повалив на землю, он укусил его за шею. Шино (который по замыслу фикрайтеров никогда не сопротивлялся), успел лишь жалобно пискнуть «нет!», как Киба принялся за своё чёрное дело.
Когда же всё было кончено, к Кибе вернулось осмысленное выражение лица. «Что здесь было? Я опять, что ли...»
Не успел он закончить свою фразу, как Шино жалобно взвыл и помчался стремглав через лес, ломая все на своём пути. Очнулся он только возле бара в центре Конохи. Поднял глаза на вывеску - «Бар разбитых сердец». Какой-то шутник перечеркнул слово «сердец» и написал сверху «задниц». «Тут мне самое место»,- подумал Шино. Поглощенный своим горем, он давно уже перестал разговаривать как мастер Йода. В полумраке виднелась барная стойка, за которой с утра пораньше расположились Шикамару и Неджи.

- Ксо, такого унижения я не испытывал никогда в жизни, - сказал Шикамару убитым тоном.
- Что случилось?- спросил Шино.
- Меня изнасиловал Акамару в обличье Кибы. - произнес он шепотом.
Услышав имя Кибы, Шино вздрогнул. Его нервы были расшатаны до предела.
- Да моя жизнь вообще сплошное унижение, - подал голос Неджи, - фикрайтеры думают, что раз у меня длинные волосы, я непременно должен быть снизу.
Все замолчали и принялись молча заливать свое горе саке. Бар приносил владельцам большой доход. В Конохе процветали педофилия, зоофилия и прочие «филии», инцест, изнасилования и на фоне этого- алкоголизм.

Тут в бар вломился Рок Ли. Бешено сверкая глазами, он громко завопил «Саке!».
- Нельзя ему пить, - сказал Неджи.
- Плевать, пусть пьёт,- ответил Шикамару.
Флегматичный бармен налил тому саке. Опрокинув чашку одним махом, тот вскричал «Мало!» и дотянувшись до рядов бутылок, схватил одну. Высосав её, он отрубился.
Дверь опять отворилась, впуская очередного посетителя. Это был Канкуро. Поздоровавшись со всеми, он заказал воды.
- Сразу видно, что не наш, - усмехнулся Шикамару, - какими судьбами здесь?
- Меня послал Гаара, просить помощи у Хокаге.
- Что случилось?
- Фикрайтеры.
- Понятно.
- Мальчик скоро озвереет не хуже Шуукаку. Везде его находит то Наруто, то Рок Ли. Иногда даже я, - понизив голос, добавил он. Не по своей воле, конечно, но ему от этого не легче. Он каждый день устраивает себе «пустынные похороны», но безрезультатно.
- Я тоже пробовал, не помогает, - высвободив руку, Неджи показал шрам от порезов.
- Ладно, пойдемте к Цунаде, - сказал Шикамару, и они все направились из бара в сторону резиденции Хокаге.

А в это время Цунаде в своём кабинете, не отставая от подчинённых, с утра принялась за саке.
«Шизуне, Коноха разорена, нашей репутации давно пришёл конец. Миссии не выполняются на должном уровне, все заняты только сексом. Что делать?»
Шизуне, понимая, что это был чисто риторический вопрос, промолчала. Эти слова давно превратились в заклинание, которым Цунаде начинала утренние возлияния.
Тут в воздухе материализовался Орыч (как ласково называли его поклонники) вместе с неизменным Кабуто. Надо сказать, что вид его был весьма жалок. Язык свисал. Выражение глаз было несчастным.
Цунаде чуть не потеряла дар речи.
- А ты-то что здесь делаешь?
- Я пвишёл к тебе с пвиветом, - начал было он, но поняв, что с высунутым языком не очень-то поязвишь, с тяжким вздохом начал засовывать его обратно. Получилось у него не с первой попытки. - Я пришёл просить помощи, Цунаде. Во-первых, мне нужно излечить язык. Кабуто не смог мне ничем помочь (тут он бросил уничтожающий взгляд на него, Кабуто тут же проборматал: «Мне очень жаль, Орочимару-сама»- хотя вид у него был весьма довольный - и поправил свои очки.) - Сейчас разобью твои очки на хрен, перестань так делать! - голос Орыча поднялся до фальцета. - По воле фикрайтеров мне нет покоя, приходится всех облизывать. Он так болит! Скоро омертвеет,- со страхом прошептал он.
- А с чего это ты решил, что я помогу тебе?- удивлённо бросила Цунаде.
- Я буду тебе должен. А меня лучше иметь в друзьях а не во врагах, - сказал Орыч. Говорил он с горячностью и необыкновенно быстро, что показывало, что он был не в себе.
- Убедил. Возьми это пока. - Она вытащила огромную склянку с синей жидкостью.
Орыч жадно схватил её. Кабуто услужливо сунул ему длинную мензурку. Налив в неё жидкость, он быстро сунул туда язык, который мгновенно начал окрашиваться в синюшный цвет.
- Что это, Цунаде-сама?- спросил Кабуто.
- Это, - с важным видом ответила Цунаде, Чудесное Исцеляющее Средство. Сокращенно ЧИС. Пользуется большим спросом у моих подчинённых, -её лицо помрачнело, - в основном для их пятых точек, не у всех же заживает, как на Лисе. Возьми рецепт, Кабуто. Это общее тело, тьфу ты, дело. И потом, - кивнув на Орыча, сказала она — мы с первого класса вместе.
Орыч поднял кверху большой палец.
Вдруг у дверей послышалось невнятное бормотание и в кабинет ввалились Акацуки в полном составе. Четверо из них несли длинный, продолговатый предмет, накрытый чёрным. Не обратив никакого внимания на Орыча, Дейдара обратился к Цунаде:
- Цель нашего визита - объединить наши усилия против фикрайтеров. Мы слышали, Коноха больше всех страдает от их деятельности.
Из ящика донеслось монотонное бормотание- «Не дают мне покоится с миром. То, что я умер, никого не волнует».
- Сасори? - сказать, что Цунаде была в шоке, значит ничего не сказать.
- Угу. Мы его давно похоронили. (А вы думали? Наши своих не бросают.) Но однажды он появился среди нас живёхонек. Хотя настаивает на том, чтобы лежать в гробу. Очень уж полюбилось фикрайтерам спаривать нас. А я ведь натурал!
- Мы тоже, - раздался невнятный гул голосов остальных из Акацуки.
- Надо же, а глядя на твой внешний вид и не скажешь, блондинчик ты наш с крашеными ногтями, - это к повеселевшему Орычу вернулось чувство юмора.
- Думаешь, мне нравится эта дебильная прича и густо подведённые глаза? Поотрывал бы руки этому аниматору! - выкрикнул Дейдара.
- Нам тоже не нравятся крашеные ногти, - это опять члены Акацуки. (Видно, у них был коллективный разум).
Четвёрка из бара наконец добралась до кабинета. Цунаде кивнула им, чтобы поприветствовать.
- Обсуждаем своё бедственное положение с фикрайтерами, - сказал она, - ну и что же мы можем сделать?
- А чёрт его знает, - сказал Шикамару, - умереть мы не можем. Мы же выдуманные персонажи. И пока нас не забудут, мы будем жить.
Воцарилась мёртвая тишина. И тут глаза у всех остекленели, потому что автору сего фика пришла в голову мысль, что все они должны между собой ...
Передраться!
Лица у всех присутствующих посветлели.
- Драка? Давно мечтала об этом! Да здравствует тайдзюцу! - она врезала ничего не подозревавшей Шизуне по челюсти.
Орыч, пустив умильную слезу, с диким гиком бросился на Дейдару. Всё смешалось в кучу. Слышались довольные крики, звуки ударов и пинков.

В это время Рок Ли, очнувшись в баре, узнал, что все ушли к Хокаге. Он тут же помчался вдогонку за ними. Распахнул дверь. Перед его помутневшим взором мелькали разноцветные задницы. «Всех отымею! - закричал он, - я самый сильный!»
- ХА!!! Кто на новенького? Твой вид оскорбляет мой взор. Давно хотел набить тебе морду, - Орыч схватил его змеями.
- А это тебе за братца, - Канкуро с мстительным выражением лица начал танцевать канкан на поверженном Ли.

Драка продолжалась с переменным успехом. Половина Конохи лежала в развалинах. Уставшие, все в кровоподтёках, но безумно довольные, все разбрелись по домам, пообещав как-нибудь повторить веселье.
Прибыв к себе, Орыч заметил Саске, который сидел, зажав голову руками.
- Я постоянно нахожу себя в объятиях этого Наруто, - с тоской прошептал он. - Итачи умрёт от старости, пока я доберусь до него. Что делать?
- Ну, милый мой, этого даже я не знаю,- ответил Орочимару.
Конец.