Моя карамельная девочка

«Он все тот же…»,— лениво проскальзывает ненужная мысль в твоей голове.
Да, это действительно так. Все тот же... *на твоих губах играет нежными переливами легкая улыбка, а в голове всего две мысли «…как глупо…» и «…я рада…»*. Все тот же, значит, что это тот самый Учиха Мадара, которого ты ненароком встретила давным-давно. Тот самый доблестный, не в меру горделивый, чертовски привлекательный физически, стальной воин. Даже все также бледен. Даже глаза… Даже эти чертовы глаза с вечным шаринганом вновь светятся лишь безмерной гордостью и силой.
…которая и привлекла тебя…?.. *усмехаешься* О, нет!.. Сила, которая и привлекла тебя… «Фу! Как слух режет!»,— фыркаешь про себя. Ты сама воплощение силы. И во всех смыслах и видах этой пресловутой силы.
Он приближается. Точно к тебе. Сомнений нет, он здесь за тобой. Снова плотоядно и с какой-то детской радостью улыбаешься. …

Что же нас сегодня ждет?...

~*~
~*~

Убираешь от губ бокал легкого красного вина. Как он нашел тебя здесь? В этой провинциальной глуши. Где все настолько мерно и скучно, что уже сегодня вечером ты планировала уехать от пригласившего тебя сюда друга, не пробыв и суток. Да, ты именно планировала, уже. ... С появлением любого Учихи на твоем горизонте все летело в тартарары. Тем более с Мадарой.
Аккуратно вытерев салфеткой с губ капли бордового напитка, ты устроилась поудобнее, положив ногу на ногу. Твое легкое летнее платье из хлопка задралось, что ты, в прочем, тут же исправила. На ногах у тебя были красные лодочки на высокой шпильке. Ты всегда любила роскошь.
Вот он идет и смотрит тебе в глаза,… а вот он уже отодвигает стул, чтобы составить тебе компанию. «Шиноби!»,— смеется мысль, и ее выдает лишь насмешливо приподнятая левая бровь.
Тебе всегда не нравился этот быстрый и бесшумный способ передвижении; слишком по-теневому — фыркает твоя королевская кровь, которой нужны всегда восторженные взгляды и богов, и простых смертных, как прохожих на улице или твоя жертва, встречающая смерть в твоем лице, а лучше холодные, почти неподвластные женским чарам, воины из знатных кланов.
Улыбаешься, вспоминая одного такого холодного, почти неподвластного (как позже выяснилось, очень даже подвластного) женским чарам, воина из знатного клана, Хаширама Сенджу звали. В прочем, отдадим ему должное. Если бы не он со своими дикими и большими «тараканами» в голове в купе с твоим характером, да еще помножим эту смесь на его холодность, сложенную с твоей прихотью обладать всеми, кто встречается на пути, то ты бы никогда не встретила Мадару. Такого сладкого Мадару…
Его имя напоминает тебе карамель смешанную с щепоткой корицы и обжаренными орехами. Даже слюнки, как говорится, потекли.
Ты улыбаешься ему, зажмурив глаза.
—Ты все та же…,- с легкой усмешкой в глубоком голосе, тихо произносит он.
—Я рада!- но чему, ты не поясняешь. Не твой стиль.
—Такая же как тогда… За спиной Хаширамы.,- он даже не кривится, произнося имя подлого «союзника». А вот ты слегка кривишься. Этот Хаширама поступил подло!,— кричит твое благородство, требуя мести. Фыркаешь в лицо своему благородству. Он мертв. Сенджу Хаширама мертв.
И находится не в лучшем мире, где твои поданные его хорошенько мучают. Иногда ему разрешается покинуть свою тюрьму, и тогда он ходит за тобой как прозрачная тень. Видя каждое действие, направленное на уничтожение его любимой деревеньки, шиноби, клана. Но не в силах что-либо сделать.
Ты уничтожаешь все. Абсолютно. Страны решили отказаться от таких скрытых деревень, уничтожая собственноручно. А у истоков идеи стоишь ты. Да, столицы и дети ее вняли твоему крику.
Как так получилось, что тебе вняла не только родная столица, но и другие? Легко! Для начала, рождаешься в привилегированной столичной семье с хорошей сетью опасных, но таких выгодных, связей. Учишься в частной школе, затем колледж или академия, вот ты выбрала Академию (ну там такие красавцы были!), не успев окончить Академию, в которой, кстати, учился на параллельном курсе будущий император, попадаешь на приличную политическую должность, а оттуда и рукой подать до захвата всего мира!
Нет, мир тебе не нужен, катись он к черту. А вот несправедливость ты ненавидишь… Из-за этого полена Хаши-тяна пострадал целый клан! Клан, хранительницей которого являлась твоя мать. Она избавила тебя от необходимости следить за ним, но… Но Сенджу зашли слишком далеко. Саске, Итачи… У тебя была злость и на Мадару, и на клан Учиха, но больше на этого дрянного Сенджу Хаширама. И он поплатился.

—У тебя была такая же улыбка, и выглядела ты также, если не моложе,- его тихий, мерный, глубокий голос успокаивал тебя. Большой кот.
—Дааа… Да ты сам такой же, как тогда, в тот день...,- сужаешь глаза будто вспоминая.
Мадара хрипло засмеялся, а ты возвела очи к небу. Такое красивое, голубое. Отличный день.

Отличный день был. Ты довела Сенджу чуть ли не до гробовой доски. Заявилась к нему днем, во время какой-то мути, то есть собрания. Бесцеремонно зашла, мило улыбнулась всем, каждому и никому одновременно, предложила чаю своему Каге… Такого выражения лица ты ни у кого не видела до этого момента. Плюс, это же Сенджу! Хаширама! Твоему детскому веселью не было придела.
Все посчитали тебя женой Сенджу… Ты покорно качнула головой, в знак согласия. Эти идиоты понимающе кивнули, а сам «муженек»… подавился горячим чаем.
Потом… Потом это собрание быстро окончилось. Выходя из кабинета Хаширамы, вы встретили Мадару…
Мадара был статен, крепкий мужчина с королевской осанкой. Но глаза… грустные были. И ты улыбнулась. Просто, от души, с теплом, зажмурив глаза.

Вот и сегодня он был грустен, ты и улыбнулась. Не знаешь как там в прошлый раз было, но в этот ему было приятно, и он повеселел. Почти.
—Господин тоже будет чай?
—Господин тоже будет чай.
Начали вы одновременно с официантом, ставившим чайничек зеленного чая. Ты со снисходительной улыбкой смотрела на молодого человека и повторила:
—Да, господин будет чай. И принесите, пожалуйста, чайник побольше. И да, еще сладкого. Мне пирожное, что я ела вчера… Хотя, нет. Карамельное мороженное с орешками, посыпанное корицей лучше. А господину данго.
Продиктовав заказ, ты повернулась к Мадаре. Он улыбался. Ты смутилась, но виду подавать не стала. Лишь бросила холодное дежурное «что?».
—Ничего,- хрипло рассмеялся Мадара, будто мурлыча.
Вновь твоя левая бровь приподнялась. Саркастически.
—Как звезда себя ведешь.
—А я и есть звезда!- высокомерно заявила ты.
—Не спорю,- Мадара откинул голову на левую руку, согнутую в локте, и продолжал как-то странно улыбаться.

Вам принесли чай, разлили по чашкам, поставили угощенья.
—Откуда ты знаешь?- и вновь этот гипнотический голос свойственный только Учихам. Глубокий, низкий.
—Данго?- ты хмыкнула,— А в кого по-твоему Итачи?
—Вы знакомы?
—А ты есть будешь?- грубо и нагло сменила тему ты. Опять эта странная улыбка.

Вы с Мадарой закончили трапезу, и теперь пили зеленый чай.
Твоя чашка опустела, решив ее наполнить, ты потянулась к чайнику, и тут твои ледяные, в такую летнюю жару, пальцы наткнулись на не менее холодные. Мадара наливал тебе чай. Ты не любила, когда за тобой ухаживали, хотя ты всегда умилялась такому обходительному поведению со стороны мужчин, тем более воинов из знатных кланов.

Тебе вообще претила забота мужчин о тебе. Хотя всегда тешила твою гордыню, эгоистичность, и еще что-то ты испытывала в такие моменты. Мадара отодвинул стул и, протянув руку, помог тебе выйти из-за стола. Хотя руку ты проигнорировала.
Вы ушли не заплатив. Хотя, что из этого? Власть этой деревни — это тот самый твой друг, пригласивший тебя сюда. Все обходились с тобой обходительно.
Ваша пара на улочках этой деревни выглядела несуразно. Будь Мадара в другом облачение, подчеркивающем его развитую мускулатуру и все же фамильную худощавость клана, все было бы по-другому.
Невзирая на это вы были просто неповторимы. Высокий бледный брюнет в воинской одежде сопровождает девушку в легком платьице на высоких шпильках. Вы походили больше на телохранителя и звезду, чем на давних знакомых.
По тебе всегда было сложно сказать, что ты шиноби высшего класса. Обычно девчонки-шиноби были какими-то мужиковатыми. Ты же имела лишь легкий намек на мускулы рук, да и пресс с ягодицами. Вот и все. Остальное было исконно женским. Пышные формы, округлые, соблазнительные. Но ты всегда разбиралась с работой не при помощи оружия или тела, а только с помощью языка и интеллекта.

Вы вышли за территорию деревни.
За ее стенами был густой лес. Красивый, изумрудный, как подаренная Хаширамой заколка для волос с драгоценными камнями, как беседка изнутри, которую он взрастил из настоящих деревьев только для тебя в самом сердце коноховского леса. Когда-нибудь ты вернешься туда… Чтобы увидеться с Первым Хокаге. Вы так много друг другу не сказали…

От мыслей ты опомнилась, когда Мадара прижал тебя к стволу ближайшего дерева. Наклонился вперед, резко сокращая расстояние между ваших лиц. Его длинные угольные волосы защекотали открытую кожу декольте, шею…
Ты не была удивлена или испугана. Уже проходили. Пускай не так, пускай он этого не знает. Но проходили.
Он был сильным. Его руки, приковавшие твои плечи по обе стороны от туловища к дереву, были стальными тисками. Но никто и ничто не удержит тебя подле себя с помощью силы. Только с помощью свободы. Не иллюзии свободы — золотой клетки; а свободой, чистой, подлинной.
Ты с легкостью выскользнула из его хватки. В конце концов, у тебя за плечами уже восемь жизней, богатый опыт рукопашного, да и не только, боя. Ты знаешь столько техник, Орочимару и не снилось. Бонусом совершенный, уникальный геном шарингана… А с этим оружием можно распознавать не только нити чакр, копировать технику противника, но и многое, многое другое. Даже Мадара не подозревает о подлинной силе шарингана, даже обычного. Хотя, у тебя конечно не обычный, и даже не мангекью.
Ты улизнула сразу на макушку дерева, где расположилась сидя. Мгновением позже тебя накрыла тень Мадары.
—Не мешай. Я загореть хочу,- и ты демонстративно подставила грудь «солнцу», то есть тени Мадары, закрыв глаза. А вообще ему. Его алчному взору.
—Ну и?- с нажимом спросила ты. Открыв один глаз, а затем и второй. Чуть не активируя шаринган. Такой взгляд… Вожделение. Радужка горит красным.
—Тебе идет белоснежность,- такой глубокий голос в исполнение Мадары(или человека, точнее даже у демонов, голоса такого не бывает) ты слышала впервые.
—Тебе покуда знать...,- хмыкнула ты, отворачиваясь. «Никакого взгляда не было и голоса тоже»,- убеждать ты всегда умела,… но не себя.

Мадара присел на корточки позади тебя. Одной рукой он крепко схватил тебя за шею, другой за талию.
—Отпусти,- зашипела ты.
—Нееет…,- зачарованно прошептал он, обдавая раковину уха и часть шеи горячим влажным дыханием.
—Пошел ты!- прошипела ты, пытаясь использовать дзюцу замены.

Ты тщетно пробовала разные уловки, но неизменно оказывалась в объятиях Мадары.
—Моя…,- шептал мужчина.
«Не твоя!..»,- ехидничала женская гордость и свободолюбие, и вновь изобретали хитрость.
Ты уже порядком распалилась и покраснела, а Мадара лишь тихо, но с каждым провалом все очевиднее, смеялся.
—Моя карамельная девочка…,- ну все. «Мадара, ты труп!»,- ледяным тоном прозвучали твои мысли в его больной головушке. В ответ хриплый утробный смех.
—Почему… Почему твоя?- уже просто физически вырываясь, брыкаясь, кусаясь, царапаясь.
—А разве нет…,- опять это дыхание. И проворный острый язык проскальзывает в раковину уха, облизывает ее. От такой наглости ты аж окаменела. Хотя всегда была «за» такие игры. Затем острые клычки прикусили нежную кожицу за ухом.
—Нет...,- прорычала ты. И кто тебя только за язык тянет? Хотя ясно кто — желание уколоть, выпрыснуть яду. Не сдаться, показать кто тут кто,- Доказательств нет.
Ты чувствуешь недовольство Мадары. Злость Мадары-куна подстегивает тебя, и ты смеешься. «Зря»,- говорит разум и ретируется.

Рука Мадары соскальзывает с твоей талии на промежность…
Мадара довольно рыкнув, резко поднимает подол твоего, когда-то белого, платья. А ты материшься и чертыхаешься про себя. Ты давно мокрая там…
Уверенная жесткая рука проскальзывает к тебе в трусики. Менее мозолистые, чем раньше, пальцы уверенно проходятся по лобку. От такой дикой и животной ласки ты прогибаешься, упираясь задом в очень большое и крайне возбужденное достоинство Мадары.
Ты судорожно втягиваешь воздух и пытаешься убрать его руку от своей киски, но тщетно.
Уверенная мужская рука воина просто не обращает внимания на детские царапины оставляемые тобой. Отчаяние… «Нет. Тебе нравится. Нравится, когда…»,- скрипит чей-то неокрепший голос.

Ты стонешь. И опять выгибаешься. Пальцы этого мужчины просто созданы для женского ублажения. Безымянный и большой пальцы выкручивают клитор, доставляя неповторимое удовольствие. Трут его. Затем, теперь уже указательный и безымянный пальцы резко, сразу на половину, входят в тебя. Вскрик.
По крепкому телу сзади тебя проходит крупная дрожь, и ты понимаешь, что Мадара сам скоро упадет от желания.

Он резко убирает руку и подхватывает тебя на руки. Мчится. Быстро. С ветви на ветвь.
Чуть погодя, ты пытаешься вырваться.
«НЕЕЕТ!!!»,- вновь кричит этот противный голос.
—Нет!- жестко выплевывает Мадара и крепче прижимает к себе.

Вы резко срываетесь вниз. Тебе кажется, что Мадара просто оступился. Ты вскрикиваешь. Но нет, это не ошибка. Просто вы прибыли на место.
Это совсем глушь леса. Здесь редко, меж крон вековых деревьев, пробивается золотой луч солнца. Цвет здесь насыщено зеленый. А из-за колышущихся мерно листьев, слышится шелест моря. Еще эти редкие неестественно желтые, как пиво, пятна окончательно создают иллюзию подводного царства. Вы под водой одного из южных морей…

Около одного из больших деревьев с толстым стволом, меж крупных корней, спрятана неприметная ветхая постройка. Мадара несет тебя к ней.
Зайдя, он, не рассыпаясь вежливостями понапрасну, сразу идет вглубь. Это жилище в самом стволе дерева. И здесь почти идеальная звукоизоляция. Здесь чисто и даже тепло. В толстенных стенах прорезаны небольшие окна, но толку от них мало. Здесь царство сумрака. На постели чистое постельное белье из черного, белого и красного шелков, с фамильным гербом клана Учиха.
Мадара рванным движением расстилает постель, укладывает, не в пример, бережнее тебя на холодный шелк, который быстро нагревается. Отступив назад, он начинает воевать со своим одеянием.
Ты садишься, облокотившись о стену. Ждешь. Выжидаешь. Просто наблюдаешь и любуешься.
"Это же Мадара Учиха… Тот самый… С которым вас так много связывает и одновременно вы просто разные. Но в купе вы все же лучше". Война с одеждой окончилась победой Мадары.

Ты сама ложишься удобнее на двуспальной кровати. Смотришь в алые глаза Учихи. Оценивающим взглядом скользишь по фигуре мужчины.
У Мадары шикарное орудие любви: прямое, длинное, толстое. По твоему телу проходит знакомая дрожь, тепло концентрируется во влагалище, пульсируя там, облизываешь в мгновение пересохшие губы. Прикрыв глаза, ты в мыслях шепчешь «иди ко мне…». Тебе семнадцать, ему... Да какая разница!...
И Мадара внимает беззвучному взору. Он садится у тебя в ногах. Тебе ничего не хочется делать, не сейчас. Сильные руки Мадары проходятся по твоим икрам, бедрам, скользят к твоей попе, сжимая упругие ягодицы, кажется до синяков, скользят по напряженной, при прогибе, спине, дотягиваются до лопаток. Нежно и властно очерчивают изгиб плечевого сустава, скользят по ключицам, сжимают грудь с твердыми горошинами сосков, болезненно восприимчивых сейчас, ладони скользят по животу, надавливают на низ живота, убеждая прогнуться под грубостью ласки. Одной рукой Мадара вцепляется в твое бедро, другой жестко проходится по киске. Затем руки исчезают.
Ты смотришь ему в глаза. В них лишь холодная расчетливость. Ухмыляешься. «Не уж-то думает, что в постели со мной все так просто?». В ответ раздается тихий, шелестящий и чертовски сексуальный смех похоти. Вот кому принадлежал тот неокрепший противный голос, но сейчас… Сейчас она расцвела, набрав истинную силу.
Ты резко, подобно королевской кобре, бросаешься на добычу. Оплетая ногами торс Мадары, хватаешь одной рукой его за волосы на затылке, а другой впиваешься в плечо, оставляя кровавые отметины.

Так или иначе, все ваши встречи невзначай в переулках темной ночной Конохи, когда ты еще работала на Хашираму Сенджу, до того как тот в тебя банально втюрился; все ваши поединки, когда твое лицо было скрыто маской; или те милые встречи днем около кабинета старшего из братьев Сенджу. Все сводилось к этому дню. Вас тянуло друг к другу. Нет, не из интереса плотского, а просто подсознательно. Вы всегда были в поиске. Пересекаясь вы были счастливы. Вы навещали друг друга в царстве Морфея. Любовались друг другом издалека, когда возможность встречаться ушла в прошлое… «Будь ты проклят Сенджу Хаширама!... Хотя, даже ты не властен над нами, как показало время.»…

Ошеломленный Мадара легко поддается тебе, и вы падаете на кровать, страстно целуясь. Мадара рычит, оставляя кровавый засос на твоей шее. Его руки грубо тискают твое тело сквозь тонкую ткань. Чтобы платье осталось в живых, ты сама начинаешь раздеваться. Вдруг Мадара становится нежнее, помогая раздеться. Платье улетело куда-то на пол, за ним последовали и трусики. Лифчик… От лифчиков нужно иногда отдыхать. Например, когда вот такая летняя духота, в которую миллиметр одежды приравнен к тонне. Его язык медленно играет с горошиной правого соска. Ты выгибаешься, постанывая «Мадарааа».
Ты кожей чувствуешь его улыбку. Горячими раскрытыми губами он проходится от ребер до пупка, язычок погружается в ямку, тут же выскользнув. Действия Мадары прямолинейны. Ты сжимаешь его голову бедрами. Такое с тобой проделывал только один человек… С тех пор ты всегда трепещешь от подобной ласки. Мадара дотрагивается кончиком языка до твоего лобка, улыбается. Его пальцы впиваются в нежную кожу твоих бедер. Он разводит твои ноги, а ты лишь глухо стонешь, выгибаясь, вцепляешься в простынь, сжимая скользкую ткань меж напряженных пальцев.
Мадара целует твой бугорок сладострастия, поглаживает твои бедра. Он лижет тебя, сосет клитор, и ты на грани оргазма. Он проникает в тебя языком, ты удивленно вскрикиваешь и кончаешь.
—Ммм…,- довольно тянет Мадара, облизываясь.
Ты глубоко дышишь, смотря на потолок, пока напротив твоих глаз не появляется хитрый прищур глаз Мадары. Ты улыбаешься, целуешь его страстно и нежно, льнешь к крепкому телу.

Мадаре тяжело, он все еще напряжен. И ты всячески языком тела высказываешь ему, что ты готова принять его.
—Я буду нежен…,- хрипло шепчет он, наклонившись к тебе. Целует шею.
—Будь жестоким, деспотичным, но не нежным…,- шепчешь ты. Целуешь в губы, сплетаясь в ленивом и страстном танце с языком Мадары.
Мадара нехотя отрывается от тебя, ложит твои ноги к себе на плече, по пути запечатлев влажную дорожку на внутренней стороне левого бедра. И одним мощным толчком входит в тебя.
Ты кричишь, выгибаешься до боли в пояснице, на глаза наворачиваются слезы, текут по щекам.
—Ммм… девственница…,- мурлычет Мадара, входя со всей силы.
Мадара начинает двигаться грубо, резко, властно. Ты пытаешься поймать ритм.
Ты молчишь, а похоть ликует.

Поймав один ритм с этой мощью, воплощенной физически, ты вновь возбуждаешься. «Такой большой… Во мне… Глубоко… …Мадара…».
Вы представляете неразрывный комок чувств. На спине Мадары расцветают алые борозды от твоих ногтей. Выгибаешься и стонешь:
—Мадарааа… ах!...
—Са… Сакураах…
Его толчки сильные, также как руки ласкающие твою грудь. Его толчки жесткие, как целующие тебя губы.

У Мадары удивительная выдержка. Ты уже испытала два оргазма, но он… Он явно бог Похоти.
Кончая, Мадара еще раз доводит тебя до оргазма. Обессиленный он ложится слева от тебя.
Переведя дыхание, он целует тебя в плечо.
—Дракон…,- толи спрашивает, толи утверждает, а вообще это почти неразборчивый шепот. С ним (Мадарой) так тяжело. Иногда.
—Что?- переводишь взгляд на Мадару.
—Дракон,- кончиками пальцев обводит татуировку.
—Так это утверждение,- случайно произносишь мысль в слух.
Мадара улыбается, прижимается к твоему бедру возбужденным членом. Нависает над тобой…

Сколько вы здесь времени приравнивается к количеству часов занятием сексом. А вообще это просто неистовый трах.
Вы ни разу не покинули поле боя, то есть кровать, и испробовали все оружие, то есть всевозможные и даже придуманные на ходу позы. «Кама-Сутра отдыхает…»,- довольно вздыхает твоя изобретательность.
Вы удовлетворяли друг друга не только орально, но и руками. Главное знать где эрогенная зона! Мадара был закален и плохо воспринимал тактильную ласку. Но все же время не было потрачено зря. Оказывается, Мадаре нравится, когда гладят его шею, грудную клетку или внутреннюю поверхность бедер. Кожа за раковиной уха у него была самой восприимчивой. Ты нередко в последствие кусала его за ухом, чтобы он уже кончил. Еще Мадара был в восторге, когда во время минета ты дразнила мышцы сфинктера. У тебя была озорная мысль отыметь этого гордого аристократа пальцами, но ты решила не травмировать его психику раньше времени.
Поскольку у тебя все же был предел сил в отличие от Мадары, вы даже спорили об минутке другой отдыха.
Во время особо долгой перепалки по поводу: «ты меня уже затрахал, дай отдохнуть», во время которой и не обсуждалась перспектива об альтернативном удовлетворение, Мадара сломал тебе руку (в прочем, та, к слову сказать, быстро срослась уже через минуту; а ты удовлетворенно подумала «Хорошо, что мамка богиня»). Еще он пробовал тебя привязать, но, поскольку вы уже это проходили, ты, просто руководствуясь фразой «Так уже неинтересно, пробовали», испепелила веревку одной силой мысли. В ответ Мадара активировал свой мангекью, правда, ничего не вышло. Потому что как раз выяснилось, что у тебя тоже шаринган имеется, только еще покруче.
У Мадары было упоительное растерянное выражение лица. Всего секунду, но было! Затем он воспользовался всей силой шарингана. И… И он выиграл. Ты просто не ожидала, что он будет такой прыткий.

Сейчас вы решили повторить понравившиеся позы. Мадаре очень нравилась твоя растатуированная спина, поэтому сейчас была поза «раком».
Его глубокие стоны смешались с твоими периодическими всхлипами. Ты выгибалась, скользя коленями по обжигающему шелку, раскрываясь для Мадары. Мертвой хваткой ты вцепилась в витиеватое изголовье кровати, чтобы не упасть от сильных толчков Мадары. Сомнений нет, синяки на бедрах обеспечены. А на загривке явно останутся следы зубов. Мадара в последний раз дернул твои бедра на себя и рухнул на твою спину. Ты тоже еле расцепила пальцы и легла со своей «ношей» на спине на кровать.
Некоторое время спустя Мадара зашевелился, лизнул твою спину.
—Карамель…,- блаженно закрывает глаза.
«Моя»,- сказали одни его губы. «Твоя»,- вторили твои.

На этот раз вы долго лежали. Ты лежала в уютном гнездышке из рук, бока Мадары и шелка. Он поцеловал тебя в макушку. Ты потянулась за другим поцелуем. Мадара чмокнул тебя в губы начал «приставать».
В конечном итоге ты хотела отдаться ему со спины, но…
—Хочу видеть твое лицо…,- ты распознала грусть в его шепоте.
—Садись к стене,- ты закрыла глаза на мгновение, дабы успокоится.
Мадара облокотился спиной о стену, откинул голову, протянул руки к тебе. Его гриве сейчас позавидовал бы даже лев. Ты улыбнулась. И какое счастье было увидеть в его глазах улыбку, отражающуюся на влажных малиновых губах.

Ты резко насадилась на его член, выгнулась в его объятиях, а твои пальцы вновь впились в его плечи. Ты спрятала лицо в изгибе его шеи, вдыхая запах мускуса и корицы, начала двигаться - быстро, резко. Его руки придержали тебя за бедра, успокаивающе поглаживая.
—Если что-то не так, остановись. Если больно…,- вкрадчиво, нежным голосом, говорил Мадара. Тебе всегда спокойно от его голоса.
—Все в порядке,- ты подняла голову и посмотрела в глаза Мадары.
Вы поняли друг друга без слов. Одновременно закрыли глаза. Поцелуй. Долгий, страстный, глубокий. Обещание о встречи.
Но на сексе ничего не отразилось. Ты вообще не любишь нежность.

—Мне пора,- хриплым, от долгого молчания, голосом начал Мадара, поглаживая тебя по руке.
—Я знаю,- также хрипло ответила ты. Подняв голову с его плеча, ты поцеловала его.
—Ищи меня…
—В Акацуках. Знаю,- глаза выдали удивление Мадары,- Я многое знаю.
Вы вернулись в исходное положение.
—Полежи со мной,- «Пока я не усну. Дай мне иллюзию счастья».
Вы с Мадарой легли на подушки. Но мягким перьям, ты предпочла сильную грудь Мадары.

Когда ты просыпаешься, ты лежишь одна. Но шелк справа от тебя хранит тепло, малую частичку истинного огня Мадары, и легкий, едва уловимый, как и на коже, запах корицы.
В помещение душно и пахнет сексом. Мускусом…
Мадара… Мадара… Мадара…
Когда вы встретитесь? На шелк падает соленая капелька, одна-единственная.
У тебя работа. Здесь ты была в отпуске. Завтра, уже завтра!, ты будешь сидеть на приеме и слушать распределения. Кто, куда, зачем…
А сейчас... Сейчас, тебя, как никогда раньше, окружили тени прошлого…