И вырастут новые листья

Это был единственный бой, в котором Анко не разрешили участвовать. Её просто заперли в больничной палате без единого шанса выбраться на свободу.
Где-то вдалеке слышались крики, мольбы о помощи, скрежет скрестившегося оружия. Где-то за пределами этих стен Коноха в который раз сражалась за свою свободу, независимость, за своих жителей.
Митараши не привыкла прятаться. Она каждый раз смело вступала в битву с любым противником, дабы защитить свой единственный дом - Деревню Скрытую в Листве.
Анко считала себя в первую очередь шиноби, и только потом - женщиной. Как же невыносимо больно было понимать, что сейчас её присутствие на поле битвы никак не поможет Конохе.
Роды назначили на сегодня, однако, по мнению самой Митараши, ради безопасности деревни ребенок мог подождать и несколько дней. Разве могла Анко признаться самой себе, что беспомощна и слаба?
Даже для неё, куноичи, привыкшей стойко терпеть любую боль, схватки проходили на удивление тяжело. Из-за шума, доносившегося снаружи, Митараши не могла сконцентрироваться на дыхании, не могла расслабиться, не могла внимать указаниям врачей.
Беспокойство за любимого человека, за друзей, за всю деревню охватывало с головой, не позволяя ни на секунду отвлечься от грустных мыслей. Анко словно находилась в эпицентре сражений, а не под присмотром медиков.
Свирепый, почти нечеловеческий крик Хокаге заставил Митараши вздрогнуть. Что-то фатальное в нём угадывалось, непоправимое. Он словно вещал о многочисленных смертях и разрушениях, словно пророчил невозместимую для Анко потерю.
Ребенок, которого она так ждала, должен был родиться в мирное время, купаться в любви и ласке обоих родителей, расти счастливым и крепким.
Могла ли теперь, среди руин и обломков чьих-то жизней, осуществиться её мечта?
Навряд ли.

Хатаке Какаши имел уникальное свойство опаздывать к назначенному часу, в тоже время, он всегда появлялся на месте сражения в самый необходимый момент.
Деревня скрытая в Листве, была для Какаши всем: домом, семьей, смыслом жизни. В который раз, забывая обо всем окружающем, Хатаке спешил встать на защиту Конохи. Он не имел права на ошибку, не имел права на эмоции. Его единственной целью являлось быстрое уничтожение врага и помощь более слабым.
Никто не должен был видеть, что скрывает тряпичная маска. Никто не должен был догадаться, что творится в душе вечно спокойного и хладнокровного шиноби. Никто не должен был знать, что за пределами поля битвы, в больничном госпитале, у Какаши рождается дочь.
Это сражение в корне отличалось ото всех предыдущих. На этот раз деревне попался по-настоящему серьёзный соперник. Враг, который намеревался беспощадно и безвозвратно уничтожить Коноху.
Лишь ценой неимоверных усилий Скрытому Листу могла достаться победа. Шиноби не жалея сил и жизней бросались в атаку, чтобы уничтожить противника.
Какаши, как и всегда, сражался в первых рядах. Сегодня он не просто защищал родную деревню, сегодня он боролся за недавно обретенное счастье быть любимым.
Тяжесть обломков каменной стены, свалившихся на Хатаке, мешала дышать, движения удавались с трудом, а каждая вражеская атака отдавалась невыносимой болью в груди. Шанса на победу почти не было, точнее не было шанса на жизнь.
Какаши не хотел умирать и просто не мог сейчас умереть. Желание хоть раз взглянуть на собственную дочь вновь и вновь заставляло его подниматься, а затем снова нападать на противника.
Разве мог кто-то подумать, что в данный момент Хатаке далеко от поля битвы? Разве мог кто-то заметить, что сейчас мысли его там, возле больничного госпиталя, рядом с женой? Разве мог кто-то увидеть хоть тень беспокойства на его лице?
Как всегда быстрый, как всегда сильный, как всегда собранный – сегодня он проиграл.

На мгновение вокруг Анко воцарилась тишина. Больше не слышались хлопки от разрушаемых техник, больше не доносился плач. Время словно остановилось на один миг. На секунду, через которую по комнате разнесся громкий крик. Крик новорожденного ребенка.
Ребенка, который никогда не увидит своего отца.