Серия драбблов-сонгфиков "Эйфория": часть 8. Эйфория

Я хотела бы сейчас к тебе прижаться. У тебя на руках всегда тепло и уютно. Наверное, это потому что ты лентяй. Только мой лентяй. От тебя пахнет всегда чем-то детским, тем, что уже давно прошло, но всё равно всегда с нами. И даже сейчас, когда любовь наша солнцем закатывается за синие горы. И даже сейчас, когда мы пронзены одной катаной.

Продрогшая любовь бродила по пустым,
Холодным улицам в своём сиротском платье.
Стояла у стены с протянутой рукой,
Просила то, чего никто не смог бы дать ей.

Ты дышишь уже тяжело, и кровь хлещет из твоей раны. Я ничего не могу сделать, умирая рядом с тобой. Но только с тобой. Звёзды светят на нас в утешение, а луна бросает скорбные взгляды с ночного неба. Наша последняя яркая ночь…

Все звёзды и океаны, и все звёзды и радуги
В горе и в радости всегда быть вдвоём
И умереть в один день, взявшись за руки,
Не пожалев ни на миг ни о чём.

Сгибаюсь в смертном экстазе, а мои серые глаза, уставшие от бесконечно вечной боли, обращены к небу. Но небо немо и глухо. Очертание дикого леса, в котором нас смертельно ранили, расплывалось, сжималось и сокращалось. И только наша любовь согревала нас холодной безжизненной ночью. Мы не произносим ни слова, наши глаза говорят за нас все тёплые прощальные слова…

Мерцали фонари, летели вдаль машины,
Стирались очертания и размывались знаки.
Любовь текла бесшумно хрустальной синевой
Из глаз бездомной, больной собаки.

На небесах мы будем жить вечно, любя друг друга, как будто живые. А дети наши будут ангелами, такими, какими их сотворим мы и Господь.
А ведь когда-то я была жесткой и даже жестокой, но она изменила меня, и тебя.
Ведь когда-то ты был скучным лентяем, не интересовавшимся ничем и никем.
Мы много прожили, и многое пережили. И нам не о чем жалеть, ведь мы всё равно будем вместе.

У нас с тобой будут все океаны
И все звёзды и радуги.
В горе и в радости мы будем вечно вдвоём,
И мы умрём в один день, взявшись за руки,
Не пожалев ни на миг ни о чём.

Это были осколки нашего земного счастья. Теперь они горят в небе звёздами, указывающими путь усталым странникам, для того, чтобы они тоже были счастливы.
Сквозь холодную сталь упорно продолжают биться наши сердца, держимые на этой Земле любовью.

Бессмертная любовь висела на кресте,
Сгорали в небесах случайные кометы.

Рана саднит, и мне слишком больно. Закусив губу до крови, я смотрю на тебя, и мне хочется плакать. Плакать над разбитым земным счастьем. Не увидеть мне больше Гаару, Канкуро и Матсури. Только тебя, Шикамару.

Мы вглядывались долго в рубиновые капли,
И ты сказал мне: "Неужели ты веришь в это?"

Твой успокаивающий взгляд как бальзам мне на угасающую душу. Слёзы высыхают, и я в последний раз беру тебя за руку. Она холоднеет, как и моя, но ты улыбаешься. Наверно, я тоже, ведь мне становится хорошо, что я с тобой, и ты со мной.

Да, все горы и все океаны,
И все звёзды и радуги,
В горе и в радости мы будем вечно вдвоём,
И мы умрём в один день, взявшись за руки,
Не пожалев ни на миг ни о чём.

И вновь всё расплывчато…и не слышу уже твои финальные слова, хотя так хочется их услышать. Иллюзии сна скользят в мой отчаявшийся разум. Обрывки воспоминаний…Вижу всю свою жизнь перед глазами. Говорят, что такое можно увидеть только перед смертью…Ах, да, я же умираю. Губы расплываются в улыбке, и из прокушенных губ сочится кровь. Как мучительно иногда смерти ждать…

Безумные сплетения экстазов и агоний,
Поющие органы и свечи восковые,
Лепестки и ленты, гвозди сквозь ладони,
Наверное, и вправду, всё это – эйфория…

Последний брошенный взгляд на тебя. И я уже почти не дышу. Ты уже мёртв. Слёзы текут из глаз, оставляя грязные дорожки на щеках. Всё кончено. Раненное сердце разрывается в груди и меня тянет куда-то ввысь, к звёздному ночному небу. Наверное, это всё-таки эйфория.