Хидан шел по коридору...

Хидан шел по коридору, бормоча сквозь зубы ругательства. Злобе его не было предела. Опять очередное задание, опять поиск хвостатого, опять упрямый напарник, опять тупые промозглые ночи, снова жертвы, снова боль… И Пейн вдобавок настучал по голове за слишком затянувшееся прошлое дело. Хотелось послать все к черту, уснуть, и забыть обо всем…
В принципе, все было не так уже и плохо, а упрямство напарника помогло-таки затянувшемуся заданию завершиться успешно, но Хидана это бесило - его упрямство также давало о себе знать. Новое задание также не обещало больших проблем, особенно, если учесть, что к ним должны были присоединить ещё одного человека. Кого конкретно - Лидер не сказал, упомянул лишь, что его помощь будет для них очень кстати, и добавил, что «Возможно, благодаря этому, миссия будет завершена БЫСТРЕЕ». Кого им дадут в напарники, Хидана интересовало мало. Они с Какудзо были неплохой парой, и, хотя частенько действовали не сообща (сказывалась разница в техниках), обычно добивались успеха. Ну, конечно, кроме затянувшейся последней миссии… Хидан опять проклял напарника, Лидера, организацию в целом, и окружающий мир до кучи.
Надо было браться за выполнение ритуала, ибо вечер был на носу, а Дзясин-сама не любил ждать, это Хидан почувствовал во время недавнего ритуала, когда ощущение от проведенного действа стали как-то острее, боль превысила все мыслимые пределы, и когда Хидану уже стало казаться, что его бессмертию пришел конец, его внезапно отпустило. «А все из-за затянувшегося задания» - вновь выругался Хидан, потому что успей они вовремя на базу, ритуал был бы приведен в действие точно в срок, а тут его пришлось отложить на неопределенное время… Повторения испытанных ощущений священнику не хотелось, поэтому он решил подсобраться и быстренько добежать до комнаты, где проводил ритуал.
Внезапно, левая по коридору дверь распахнулась прямо перед Хиданом, едва не придя в соприкосновение с его носом, и лишь выработанная годами реакция уберегла его от поломки этого чуткого, и, несомненно, важного органа, без которого обоняние крови будущих жертв ритуала было бы не полным (как и удовольствие, получаемое от самого ритуала). Виновником столь резкого открытия двери оказался Дейдара, собравшийся на ночь прогуляться по лесу, насобирав заодно сумочку глины. Для него эти прогулки несли не только эстетическое удовольствие от созерцания вечерней природы, но и практическую пользу: с недавнего времени Какудзу, просмотрев приходящие за «особую» глину счета, в прямом смысле схватился за голову. Но только не за свою, а за голову «греб…о пиромана, вздумавшего разорить меня!» - именно это вопил он, носясь за пытавшимся увернуться Дейдарой по главной гостиной, забывая, однако, что разорял тот скорее не его, а организацию как таковую. Но до таких мелочей финансисту не было дело. Дейдаре тогда удалось сбежать, но прическу пришлось немного укоротить, дабы скрыть неровные ошметки волос, торчавшие во все стороны от соприкосновений с гневными (!) руками финансиста, которому все-таки удалось его немного помять.
Этот случай потом долго обсуждался всеми членами организации, особо ехидствовал при этом Кисаме, которого вид помятого и подстриженного Дейдары приводил в состояние злобного веселья. Видимо, акулообразный сильно завидовал природной красоте отступника Камня, каждый раз потешаясь над его «укороченными волосенками», рискуя, правда, нарваться на вовремя подложенных глиняных животных, которых обиженный Дейдара оставлял в качестве мести на разных местах, где чаще всего бывал Кисаме. Но после того как не вовремя (и неудачно) взорвавшаяся бомба разнесла половину ванной комнаты, которую занимал акула и его напарник, врагов у Дейдары резко прибавилось. Итачи принес подрывнику остатки кафельной плитки, и, сунув тому под нос, сказал тихим, но твердым голосом, чтобы именно такая плитка висела у него в ванной через два дня, прилежно слепленная его руками, и надежно прикрепленная на положенное место. На тихий писк Дейдары по поводу покупки такой же плитки в соответствующем магазине, Итачи ещё спокойнее проговорил, что данная плитка была уникальной и по качеству, и по цене, и купить её снова не представляется возможным. К сожалению, этот разговор был услышан проходившим мимо Какудзу, который, как раз собирался подсчитывать убытки от взрыва. Что было дальше, в организации потом вспоминали ещё более долгое время, но стоит сказать только одно: и Дейдаре, и Итачи после этого случая пришлось полностью сменить прически (хорошо хоть не побриться наголо). После этого Пейн на общем собрании отчитал всех и пригрозил страшными карами тем, кто будет и дальше страдать ерундой, а не работать. Инцидент был исчерпан, разве что Дейдара периодически вскрикивал во сне и хватался руками за голову…
«»№;%?:$%&:(!!! Дейдара!» - высказал свои пожелания подрывнику Хидан. Тот в ответ лишь окинул его рассеянным взглядом, многозначительно хмыкнул, и пошел вверх по коридору. Проклятия, которые неслись ему в спину, могли бы заставить покраснеть кого угодно, но Дейдаре сейчас было не до того: без «особой» глины, которой лишил его Какудзу, бомбы стали выходить какие-то хиленькие и маломощные, даже не смотря на вложенную в них порцию чакры, явно превышающую обычную. (Надо отметить, что именно этими бомбами была разворочена ванная Итачи и Кисаме, так что им, в каком-то смысле, повезло: были бы они сделаны из другой глины, отступнику Листа пришлось бы искать нового напарника… а Акацукам - новый дом). «А что такое искусство без бомб? Это уже не искусство, а так, что-то на палочке» - размышлял про себя Дейдара, быстро выходя на улицу и направляясь в сторону небольшого песчаника, который в последнее время служил ему источником для добычи глины. Но сегодня ему не повезло: развороченный от прошлых взрывов песчаник ополз, и засыпал собой «золотую жилу», из которой Дейдара таскал глину. Обматерив мерзкий песчаник, который успел так не вовремя совершить свое гнусное дело, подрывник сел и задумался. Глина нужна была позарез, а тратить драгоценных птичек за взрыв слоя песка как-то не хотелось, их и так оставалось слишком мало. На следующий день следовало выходить на задание, так что было о чем подумать. Дейдара опять многозначительно хмыкнул и почесал успевшую уже обрасти голову. Лидер позвал его сегодня утром и рассказал о задании, которое ему следовало выполнять с другой командой напарников. Почему в голову Пейна пришла такая идея, юноша не знал, но его это не особо волновало. Глина, все-таки важнее любых напарников. А глины оставалось все меньше и меньше, и тут этот песчаник. Дейдара вскочил, и от злости пнул ногой гору песка, засыпавшего его доходное место. Песчаник прореагировал очередным обвалом, который, по всей видимости, похоронил под собой последнюю надежду Дейдары раздобыть сегодня хоть немножечко глины для задания. Идти с небольшим запасом было довольно рискованно, «но может, удастся по дороге обнаружить, там, небольшой каньон, или ещё что-нибудь, кхм» (удивительно, но кажется, Дейдара все-таки должен знать, что «растет» его глина, и помнить эти места наизусть, но видимо, что-то не сложилось, так что посмотрим, как он выкрутиться из этого положения).
Немного поковыряв кучу песка для приличия, но так и не найдя ни кусочка драгоценного материала, Дейдара, тяжело вздохнув, поплелся обратно домой. Дойдя до двери, он наткнулся на стоящего перед ней Хидана, продолжавшего поливать грязью его, Дейдару, а также всех его родственников, друзей и знакомых, досталось даже покойному Сасори, который был обложен крепкими матюгами за то, что пригрел и воспитал такого нехорошего человека, как подрывник. И только когда понурый от постигших его в последнее время неудач Дейдара, заходя в свою комнату, громко шмыгнул носом от обиды (что-то он постоянно какие-то странные звуки издает), Хидан вышел из транса и вспомнил, что ритуал ещё не совершен, а вечер уже наступил, и Дзясин-сама, который не любит ждать… Ну и много ещё чего. Спохватившись, он с досады пнул закрывающуюся за Дейдарой дверь, заставив того кубарем скатиться от ступеней (в его комнату вело 3 ступеньки, сделанные в былые времена ещё покойным Сасори, чтобы точно проверять особенности созданных кукол, а точнее, их приближенность к анатомическим способностям живого человека). К счастью, Дейдара был слишком занят обдумыванием своего незавидного положение, что как-то даже и не заметил, что лежит, растянувшись посреди комнаты (вообще, читая все вышеперечисленное, приходят мысли об умственных способностях Дейдары, а точнее, об отсутствии оных).
Хидан же скакал до дверей своего святилища быстрее коня, почуявшего течную кобылу (ужас какой, прямо жалко Хидана). Ворвавшись в помещения, чуть не сорвав при этом дверь с петель, он, сбросив одежду, кинулся выполнять ритуал. И все было бы хорошо, не опоздай он минут на …дцать, которые, видимо, показались его богу сущей вечностью, за что нерадивый священник был тут же наказан особо изощренными болевыми ощущениями, которые погрузили его в состояние полной отключки на пару часов. Когда же он пришел в себя, был уже поздний вечер, а Какудзу, стоявший над ним, долго и муторно прохаживался на тему того, как некоторые готовятся к сложным заданиям, из-за чего эти задания затягиваются на неопределенный срок. Хидан, в который раз за сегодня услышавший про «затянувшееся задание», хотел было продолжить пламенный монолог, начатый ещё перед дверью Дейдары, только изменив имена и наклонения, но почувствовал, что последняя точка в ритуале так измотала его, что не было сил даже материться. Это слегка ошарашило его напарника, который ожидал от священника все, что угодно, но не смиренного согласия со сложившимся порядком вещей. Поэтому Какудзу, уловив суть момента, и поняв, что пререканий не будет, ещё немного пораспинался, и, «нежно» растолкав напарника ногой, предложив ему идти спать. Но, к его огромному сожалению, Хидан мог разве что доползти до спальни, и то, произошло бы это скорее под утро. Поэтому финансисту не оставалось ничего другого, как поднять нерадивого священнослужителя, и, сложив его себе на плечо, оттащить в комнату…