И снова о командной работе... Автор: VMadara

С утра была назначена летучка у Пейна, на которой тому следовало объяснить своим подчиненным, что, почему и как. Идея с присоединением Дейдары весьма не нравилась Лидеру, ему вообще, сегодня мало что нравилось, но, получив пинка свыше, он вынужден был подчиниться. Плохое настроение давало о себе знать и разбившейся чашкой с любимым чаем, которым Пейн в кое-то веки решил себя побаловать для поднятия духа, так сказать. И теперь, сидючи за столом, и оставшись без чая, и, что самое главное, без обожаемой кружки, он мрачно постукивал пальцами по столу, собирая мысли в кучу.
Тем временем, Какудзу приступил к процессу побудки напарника. После вчерашнего Хидан не то чтобы спал, но откинулся в небытие на неопределенный срок, поэтому для того, чтобы его растолкать, Какудзу понадобилось не один, не два, и даже три раза потрясти священника. Процесс тряски сопровождался суровыми окриками, обращением к совести вышеупомянутого субъекта, угрозами страшных кар, которыми осыплет их головы Пейн, если они не прибудут к сроку. Но Хидан спал как ребенок и даже не думал реагировать на вредного компаньона. В конце концов финансисту надоело развлекаться, и он со всей дури хлопнул Хидана об постель, и, круто развернувшись, проинформировал, что уходит один, размышляя, каким образом заставить Лидера самого притащиться в их комнату и заняться воспитанием напарника. Но, видимо, последний удар стал конечной точкой в процессе побудки, и Хидан, кое-как продрав глаза, соизволил проснуться. Какудзу пришлось потоптаться у дверей ещё с полчаса, потому как не приведенный в порядок Хидан был зол, а финансист знал, что в таком состоянии выпускать его «в люди» нельзя. Когда это произошло последний раз, Самехада Кисаме была практически сломана пополам, а сам мечник валялся в углу гостиной, хрипло дыша и потирая пробитые ребра. Досталось и невинному Зецу, который проходя мимо, совершенно резонно поинтересовался, в чем, собственно, дело. Сшивал его по частям сам Какудзу, выслушая попутно лекцию о размножении черенками и как испорченные конечности будут мешать Отступнику Травы в этом нелегком деле. В очередной раз наслаждаться чьими-то стонами по поводу сломанных/оторванных/расплющенных конечностей финансисту не хотелось, поэтому пришлось терпеливо дожидаться Хидана.
Наконец, настал момент истины, и в кабинет начальства резвым шагом вошел Какудзу, а в след за ним - еле ковыляющий Хидан, чья коленная чашечка оказалась сломанной, придя в соприкосновение с кроватью, на которую его, в порыве гнева, бросил напарник (ну упал он неудачно, с кем не бывает). Пейн громогласно молчал, всем своим видом давая понять, что он думает о некоторых личностях, любящих опаздывать на утренние планерки. И когда все расположились и настроились слушать очередную обвинительную речь, дверь тихонько раскрылась, и вполз Дейдара, стараясь по стеночке тихо добраться до своего места. К сожалению, народа в помещении было немного, поэтому пробраться незаметным ему не удалось. Громогласное молчание Лидера теперь было адресовано ему. Но на этом испытание нервов подрывника не закончилось. В его сторону медленно развернулась ещё пара глаз. Какудзу, не имеющий возможности (да и не желающий) забыть недавний инцидент с глиной, теперь мстительно рассматривал вжавшегося в кресло Дейдару взглядом паука, в чьи сети наконец-то попала долгожданная муха. Хидану это шоу, по-видимому, было до лампочки, его занимало сломанное колено, и он, чертыхаясь, тер его рукой, но облегчения это не приносило. Поняв, наконец, что этим жестом он, если и добьется чего, так это дырки в плаще, священник успокоился, и принялся мечтательно созерцать потолок.
Решив, наконец, что несчастный Дейдара достаточно наказан за свое поведение, Пейн приступил к своей речи. Накануне он пару раз репетировал ее, взвешивая каждое слово, так как знал, какую «любовь» испытывают между собой члены команд, особенно, после недавних событий. Он тогда собственноручно успокаивал вывшего в истерике Какудзу, на которого свалился удар в виде глины, ванны и кафельной плитки. Финансист воспринимал ситуацию архисерьезно, (все-таки наличие пяти сердец никому не проходит даром) и, хотя, Пейн был зол на подрывника, но очень надеялся под шумок произвести ремонт в собственной ванной, в чем ему, правда, с порога было отказано в достаточно грубой форме. И теперь, припоминая эти события, он решил, что работа в одной команде научит нахального Дейдару ответственней относится к казенному имуществу, а Какудзу, излив скопившуюся злобу, оттает, и даст, наконец, согласие на долгожданный ремонт.
«Итак, у меня для вас задание. Да, Дейдара, не надо делать такие глаза, именно для вас, собравшихся здесь» - поправил себя Лидер, увидев уже было открывшего рот подрывника, который собирался что-то возразить. «Вы пойдете на миссию вместе, втроем. Зачем это нужно - объяснить не могу («дурацкая отмазка…» - подумал он про себя - «…и дурацкий Мадара» - всплыло откуда-то тоже). Твое умение, Дейдара, должно пригодиться на этой миссии, надеюсь, у тебя достаточно глины на этот раз, чтобы не облажаться?» - с ехидцей поинтересовался он. Дейдара ещё сильнее вжался в кресло. Говорить Лидеру вот так, напрямую, что его изобильный каньон засыпало так, блин, не вовремя, ему не хотелось, ибо он знал, что тут же начнутся разборки, вспоминания прошлых обид и высказывание претензий, что в общей сложности не только затянется надолго, но и не поспособствует росту его популярности среди членов будущей команды. Тем не менее, он был зол и расстроен. Призрачная надежда оторваться в компании Итачи и Кисаме, с которыми, как он надеялся, его пошлют на миссию, растаяла на глазах. А теперь ему придется делить трудовые будни со злопамятным финансистом и сумасшедшим фанатиком, так бессовестно обматерившим его вчера.
Объяснив подчиненным суть миссии и прочитав список нотаций о дружбе, согласии и мире, которые должны царить в команде во избежание несчастных случаев, Пейн, наконец, иссяк. Хидан изящно и ненавязчиво поинтересовался, когда они, «%?%;№;?@#!», выступают, на что Лидер лаконично ответил «Сейчас».
Поскольку вопросов больше не было, новая команда, под предводительством Какудзу, которого Пейн оставил за главного, встала и засобиралась к выходу. Выражение лиц новых напарников не внушало Лидеру ни капли оптимизма: финансист продолжал бросать плотоядные взгляды в сторону Дейдары, который, в свою очередь, со страдальческим выражением на лице мялся у порога, Хидан продолжал разминать коленку, периодически шипя и отпуская злобные замечания по поводу задания, напарников, организации и жестокого мира, в котором ему «#$^@^*&!%», довелось родиться.
Наконец-то, дверь за подчиненными закрылась, и Пейн смог спокойно вздохнуть и откинуться на новом кресле (поблагодарив про себя бога за то, что Какудзу не заметил смены обстановки). Теперь, когда практически все члены организации были отправлены на задания, он мог наконец-то расслабиться и отдохнуть. Положив ноги на стол, он принялся задумчиво разглядывать потолок (интересно, что на нем такого было, раз уже второй человек в организации так сосредоточенно его изучает). Но долгожданный покой был прерван ворвавшимся в его покои Тоби, который как раз пришел проверить, как обстоят дела с ЕГО подчиненными и получить полный отчет о проделанной работе. Подавив очередной тяжелый вздох, уже собравшийся сорваться с губ, Пейн каменным голосом принялся отчитываться в выполнении месячных планов. Тоби уверенно сидел на соседнем кресле, и, покачивая ногой в такт словам псевдо-Лидера, внимательно выслушивал его излияния. А Пейн, уже дошедший до точки, когда отчет перетекает плавными темпами в жалобы на жизнь, стал рассказывать о вредности Какудзу, легкомыслии Дейдары, хамстве Хидана, а также жизненной несправедливости вообще, уже захлебываясь словами от возмущения. Тоби это, однако, совершенно не интересовало, но он тактично слушал изливавшееся на него нытье, бросая периодически взгляды на потолок (!). Наконец, когда источник иссяк, а Пейн довольный, что выложил наболевшее, уже раздумывал пойти отобедать, Мадара вдруг поинтересовался на счет глины (к сожалению, история пока умалчивает, откуда вездесущему Тоби стало известно о разрушении места добычи подрывника). Этот вопрос поставил Нагато в тупик. Вернее, он помнил, что вся недавняя заварушка с финансами началась именно с глины, но подробности как-то вылетели у него из головы. А теперь, как выяснилось, он отправил совершенно бесполезного Дейдару на задание, когда тот не мог сотворить даже маленькое «бум». Почему-то вспомнился покойный Сасори, который неоднократно жаловался Лидеру о расхлябанном отношении своего напарника к миссиям (но все же отметим, что в данном случае подрывник не был виноват в том, что его глину запретило финансовое руководство организации в лице Какудзу). В общем, было над чем подумать…