Тихое лето, фрагмент 14

Сверкая белоснежной улыбкой, Гай собрал любимых учеников для небольшой тренировочки. С десяток кругов вокруг Конохи для разогрева и спарринг. С превеликим трудом, но ученики смогли-таки загонять сенсея, так, что он сел, прислонившись к стволу векового дерева.
Неджи склонился, уперев руки в ладони, и пытался отдышаться, Тен-Тен стаяла неподалеку в такой же позе.
- Я уже почти забыла как трудно с Гаем-сенсеем…- выдохнула девушка. – Как мы вообще это пережили.
- Зато мы считаемся сильнейшей группой, гордись этим! – Заставить выдохнуться Рока Ли было не так просто.
- Я горжусь, горжусь я. – Прозвучал ответ. – Сейчас бы в горячий источник - косточки погреть.
Рок подошел к Тен-Тен.
- Э-э-э… Тен-Тен, можно поговорить?
- Ну, да.
- Наедине.
Девушка пожала плечами и отошла на другую сторону поляны, Ли это не совсем удовлетворило, и он завел девушку за деревья, что бы их не было видно.
Оставшись наедине с напарником, Тен-Тен вопросительно посмотрела на него, тот смутился и покраснел.
- Это правда – юноша судорожно сглотнул, но нашел в себе силы продолжить вопрос. – Это правда, что у нас на дне рождения Шино было это?
- Секс? – куноичи очень понравился пунцовый оттенок, что приобретают щеки Рока, когда он смущается. Осталось только узнать кто рассказал всему миру ее секрет, ибо такие вещи доходят до заинтересованных лиц в последнюю очередь. И если знает Ли, то знает и вся деревня.
- Да, просто после того, как разрезали торт, я ничего не помню. Наверное, мне не стоит злоупотреблять сладким.
- Было. В темном переулке у моего дома. Ты был великолепен.
- Правда? Понимаешь, первый раз все-таки и полный провал в памяти.
Теперь покраснела Тен-Тен, причем от собственных мыслей. Впрочем нужно было действовать, пока Рок Ли не начал извиняться, уверять в дружбе и уважении. Сейчас или никогда. Она обняла «зеленого зверя».
- Пошли, освежим память. Тебе понравится.
Глубокое, расчерченное перистыми облаками небо голубело сквозь прорехи в листве. Гай вдосталь налюбовался им и вскочил, вновь искрясь энергией.
- Ну, еще раз, любимые мои ученики. – Воскликнул он , не услышав бодрых криков любимого ученика, огляделся вокруг. – А где Ли и Тен-Тен?
- Не знаю, - пожал плечами Неджи. – Их уже давно нет.
- Поищи.
- Есть!
Хьюга активировал бьякуган, обшарил ими прилегающую местность. Неожиданно он покраснел и вернул глаза в норму.
- Э-э-э, у них все в порядке.
- Вот она, молодость. А я уже начал думать, что вы с Ли слепые. – Гай вздохнул и обернулся. – Здравствуй, Ино.
Неджи вздрогнул, он даже не заметил ее приближения, отвлекся, перестал следить за обстановкой.
- Здравствуйте, Гай-сенсей и тебе, Неджи всего наилучшего. Наруто попросил меня пригласить ваших учеников в гости вечером. Он хочет устроить вечеринку.
Майто разразился речью о молодости, которая очень коротка и ею надо успеть насладиться. Ино подошла к Неджи поближе и прошептала: «Приходи, будет серьезный разговор».

Форменный плащ акацук Кире нравился, она находила его удобным. Ей не нравилось, когда Тоби надевал такой же, потому, что в этом случае он всегда был в маске, не видеть его красивое лицо было настоящей мукой для девушки. И вот они вместе в стране Земли, примерно в сутках пути от Деревни Скалы. Это небольшой тренировочный лагерь для сильнейших, чьи техники просто опасны. Мадара с легкостью перенесся туда вместе с Кирой.
Они подошли к небольшому временному строению, служившему сейчас только одному шиноби. Такеро Таюри, одному из сильнейших джоунинов Скалы. И при этом самому молодому, едва справившему двадцатый день рождения.
Такеро встретил их на входе, держа наготове свою технику – огромного каменного голема, макушка которого находилась на уровне верхушек деревьев. Гигантская человекоподобная фигура стояла на трех точках опоры, на ногах и левой руке, вторая была поднята в замахе. Тоби оценил массу кулака тонн в тридцать, вес, конечно, впечатлял, но опытный шиноби не опасался такой техники, она была для него слишком медленной. Но для ее поддержания нужно много чакры. Вот, что важно для «Акацуки» - сильный новичок. Зецу счел Такеро Таюри слишком скучным, но Мадара был согласен увидеть его в рядах подчиненных. По крайней мере – пока.
- О! нас встречают. – С сарказмом воскликнул он. – Какая честь.
- Что нужно здесь акацукам? Здесь не рады преступникам.
- Не считаю цели нашей организации преступными. Цель любого преступления - получить прибыль. Быстро и без затрат. «Акацуки» не ищет прибылей, «Акацуки» ищет способ изменить мир.
- Что за глупости! Мир ничто не изменит, ему не дадут измениться старики. Они хотят лишь греть косточки на солнце, и что бы никто не шумел рядом. Они пережили свою славу, они пережили свои бои, теперь им ничего не нужно, кроме тишины и покоя. Поэтому нам, новому поколению остается лишь ходить на цыпочках.
Тоби сложил ладони перед собой и чуть наклонил голову, под маской не было видно его лицо, но сейчас оно было умильно-насмешливым. Этот парень его забавлял.
- Те, чьи имена гремят сейчас и будут греметь в веках добились славы в бою. Кому нужна твоя сила, если все, что тебе могут предложить – охрана разжиревшего купца? Мир губит шиноби. Мы разожжем пламя войны, в которой переплавим мир. И ты можешь стать героем нового мира.
- Уж не хочешь ли ты, что бы я вступил в Акацуки? Такеро Таюри никогда не станет отступником.
- Не отказывайся сразу. – Тоби слегка отвел руку в сторону, и в его ладонь нырнула ладошка Киры. Она вышла из тени и улыбнулась.
Шиноби замер на секунду.
- Как, она с вами? Невозможно.
- Акацуки, это элита, в ней не так уж много людей, что бы не обращать внимания на их желания и потребности. Сейчас мы уйдем. Но я еще вернусь за ответом.
Тоби улыбнулся под маской, чуть сильнее сжал руку Киры и исчез. Исчез тихо, без хлопка и дыма - профессионально.
Пять секунд спустя, уже дома, Кира сорвала маску с Тоби. На всмотрелась в его спокойное лицо.
- Он назвал Акацуки отступниками. Ты не все рассказал мне, милый.
Больше всего Мадаре не хотелось прикасаться к сознанию Киры, заставлять ее забыть неудобные вопросы. Но она уже отвернулась.
- Этот человек посчитал меня кем-то другим, кем-то, кто не способен предать и стать акацукой. Зецу и Кисаме смотрели на меня и говорили о какой-то Шизуне. Кто такая Шизуне? Кто такие акацуки?
Девушка поплыла, ее глаза затуманились непрошенными слезами, в висках все громче и громче застучала кровь.
- «Акацуки»- сборище сильнейших преступников - собирают хвостатых монстров биджуу. С их помощью можно уничтожить мир. – Выдохнула она, неизвестно откуда пришедшие, слова.
Они могли принадлежать только Шизуне, но Мадара никак не мог позволить ей вернуться. Он развернул Киру к себе и заглянул в глаза.
- Ты преданна акацукам до конца, ты не сомневаешься в их методах. Потому, что акацуки – это я, а ты меня любишь.
Кира покорно кивнула и уснула. Но Мадара не мог позволить себе успокоиться. Он глубоко вздохнул и соткал гендзютсу, общее для себя и еще кое-кого.
Пустыня, сотканная из грязных серых и коричневых тонов, столь же блеклое и мрачное небо над нею. Горизонта не видно, его срывает стена из бутылочного стекла, посередине каменная цитадель, она зловеще непреступна, быть рядом с нею – смерть, проникнуть в нее - невозможно. Посередине, под стылым ветром на холодной земле сидит девушка в черном.
Мадара сделал шаг и оказался рядом с нею.
- Никак не успокоишься, тварь? Никак не поймешь, что тебя нет?
- Я есть, иначе ты бы не использовал мое имя для своих целей. Зачем тебе тот парнишка? Он молод и наивен, ты сделаешь его преступником. Он решит, что если Шизуне предала свою деревню, то и он может.
- Именно так он подумает. Заметила он совсем один тренируется, никто не захотел быть наедине с ним. Он не джинчурики, но его опасаются, особенно сильно опасаются лидеры деревни. Этот мальчик слишком честолюбив, что бы им не пришлось однажды подвинуться. Мы же его позовем сами, мы скажем, что он нужен нам. И это скажет Кира, она уговорит Таюри стать акацуком. Она сможет сделать это, если кто-то не станет мешать ей.
- Станет! Я не позволю ей обмануть мальчика.
- Поэтому я здесь. Ты с Кирой одно. Если я убью или заблокирую тебя, она потеряет все навыки, начиная с речи. Остается одно - сломать. Что самое страшное, что случалось с тобой?
Девушка не стала отвечать, она отшатнулась от стоящего рядом Мадары и сорвалась на бег. Бесполезно, он сразу же догнал ее, не дал и шанса побороться с ним, уронил на землю, прижал.
- Бойся меня, ибо ты не Кира, и за это я ненавижу тебя. Что ты чувствуешь, когда я сплю с нею?
- Мне мерзко.
- Это хорошо, - он коснулся ее груди, и пальцы его прошли сквозь ткань, а потом и через плоть, коснулись сердца.
Оно затрепетало и изошлось криком. Когда Мадара убрал руку, Шизуне с трудом дышала, ее кожа покрылась мурашками и холодным потом. Ей вообще стало очень-очень холодно. Холодной была земля, холодным был ветер, что вздымал в воздух облака пыли и песка. Но самым холодным были губы мужчины, лежащего рядом с нею.
Шизуне казалась обжигающе горячей, прикосновения к ней вызывали боль, но Мадара не хотел отрываться от ее тела, чувство, что охватило его звалось похотью, в скучнейшем значении этого слова. Он отпустил бы ее, но желание наказать и причинить боль оставались сильны. Поэтому движения его были резкими и грубыми.
Соитие не принесло удовольствие ни кому. Мадара встал и подождал, пока Шизуне не придет немного в себя.
- Посмотри, - он указал на стену и она растаяла до половины. – Теперь Кира получит твои боевые и медицинские навыки. Но и тебе будет легче выбраться наружу, только ты этого не сделаешь, иначе я снова приду сюда.