Неизбежность. Пролог

Таинственный, обволакивающий полумрак, царящий в тесном мрачном помещении, заставлял непроизвольно чувствовать суеверный страх. На стенах, задрапированных черной атласной тканью, плясали кроваво-красные отблески свеч, стоящих на витых чугунных треногах. Скупое убранство комнаты говорило о строгости ее обладателя. Посреди помещения стоял круглый, устланный черной материей стол. За ним, друг напротив друга, находились два деревянных, покрытых лаком стула. Никаких других предметов мебели в комнате не было.
Большую часть времени помещение пустовало: лишь изредка в нем появлялась хозяйка с нечастым посетителем.
Время шло. И чем дальше оно утекало, тем реже посещали комнату люди. Испуганные ее тайной, они не могли заставить себя вновь переступить порог, чтобы узнать свою судьбу. Однажды уже получив здесь ответ на свой вопрос, люди убеждались в правдивости и точности предсказаний. Вместе с убеждением приходил страх перед этим местом и его владелицей, способной так четко рассказать человеку его судьбу.
Слухи разлетались по городу с невероятной быстротой, каждый раз добавляя к начальной истории новую, ужасающую своей сутью, деталь. Слухи обрастали подробностями до тех пор, пока от начальной истории не осталось и следа.
Хозяйка этой загадочной комнаты – женщина пятидесяти лет, с густыми черными, посеребренными сединой волосами и резкими чертами лица. Все испещренное глубокими морщинами, оно таило в себе печать тайны, наложенную судьбой гадалки. Женщина выглядела гораздо старше своих лет: вмешательство в чужую жизнь, предсказания не прошли даром – судьба прокляла ее. И все же она оставалась верна своему делу. Спустя годы она принимала посетителей, выполняя их просьбы и желания.
Все просили одного и того же – нагадать счастья, увидеть в будущем богатство, приворожить мужчину. Все получали свое.
Та просьба, с которой к ней пришла молодая женщина, вызвала не малое изумление. Привыкшая к банальной алчности людей к деньгам, тяге к запретной любви, чужим супругам, она была сбита с толку.
Впервые посетительница просила гадания не для себя: ее волновала судьба ее ребенка – еще народившейся дочери, которую она носила под сердцем.
- Миссис Харуно, прежде чем мы начнем, я хочу задать вопрос: почему вы так хотите знать судьбу своего ребенка?
Женщина невольно сжалась – толи от страха, толи от холода, царящего в мрачном помещении. В тишине отчетливо слышалось потрескивание догорающей свечи.
Все же ответ прозвучал.
- Я хочу уберечь ее. Я знаю, что это будет мой единственный ребенок, и я хочу сделать его счастливым.
Черные глаза гадалки прищурились.
- Даже если ей будет угрожать опасность, вы ничем не сможете помочь. Все предопределено. Это неизбежность.
Внезапно лицо миссис Харуно приобрело озлобленное выражение. Она с яростью впилась взглядом в гадалку.
- Я смогу защитить свою дочь от всех бед, что падут на ее долю!
- Зря вы так думаете. Но я не буду вас переубеждать, ведь вы пришли сюда не за этим.
Протянув руку, гадалка молчаливым жестом приказала женщине подать свою. Обхватив ладонь женщины поперек свободной рукой, гадалка прикрыла опушенные черным бархатом ресниц глаза.
Миссис Харуно на миг почудилось, что руку предсказательницы охватило золотое свечение. Не в силах поверить в увиденное, она списала это на обман зрения: слишком велик был страх перед потусторонней силой.
Спустя время, гадалка выпустила руку женщины и непроницаемым взглядом впилась в ее лицо.
- Ну, что же вы молчите? - в нетерпении воскликнула Харуно.
- Я думаю о том, что видела.
- Так расскажите же мне!
- Ваша дочь еще не родилась, поэтому ее будущее видеть трудно: оно весьма расплывчато. Однако я могу сказать одно: в ее жизни будет любовь. Слепая, безрассудная, наверняка, трагичная. Но любовь. Именно она будет поддерживать ее жизнь; заставлять дышать, когда доступ к легким будет почти перекрыт; запускать сердце, когда оно будет готово остановить свой размеренный ход.
- Но…
- Я смогла увидеть это потому, что любовь – это единственное сильное чувство в жизни вашей дочери. Несмотря на то, что будущее ее все в тумане, эта любовь видна отчетливо. Она будет ее жизненным компасом.
- Вы сказали, что любовь будет трагична. Я не верю. У моей дочери не может быть плохого будущего!
- Не вам это решать, - легкая усмешка тронула сухие тонкие губы. - Вся жизнь ее будет наполненная болью и страданием, лишь изредка перемежающейся с радостью и счастьем. Человек, забравший ее сердце, будет жесток. Но она не сможет побороть свою любовь к нему. Первую и последнюю любовь ее жизни. Терпя ложь и предательство, она закалится, укрепит свой характер, но не избавится от этого всепоглощающего чувства. Это ее судьба.
- Да как вы можете такое говорить! Она…она непременно будет счастлива! Я уберегу ее! Никто не посмеет причинить боль Сакуре!
- Сакуре? Это ее имя? - гадалка в задумчивости опустила голову. - Оно подходит ей. Она сможет пережить все беды и выжить, сохранив способность чувствовать.
- Я не верю ни одному вашему слову! Вы шарлатанка!
С этими словами женщина вскочила с места, отчего стул, на котором она сидела, опрокинулся, и бросилась к выходу.
- Что бы вы ни говорили - это неизбежность, - тихий шепот пожилой гадалки долетел до слуха женщины, но она, разозленная «клеветой», пожелала оставить их без внимания.
О, как много раз еще ей придется слышать это ненавистное слово «неизбежность»!