Внутри меня

Одиночество – страшная сила. Оно может привести человека в отчаяние, довести до безумства. Эта сила не остановима; она заглатывает, как пучина; налетает, как волна; вытесняет все другие чувства, как страх. Люди бегут от одиночества, пытаются скрыться, едва завидев на своем скучном пути. Разумеется, у каждого своя правда. Хотя, смешно наблюдать, как, отстаивая свою точку зрения, люди отказываются принимать другие. Упрямцы. Так ведь интересней! Нет…не для них.
Для меня же одиночество желанно. Поскольку никогда ранее я не находился наедине с самим собой. Да, я был одинок со внешней стороны. Но не внутри…Как так?
С самого первого момента моей сознательной жизни я жил с одиночеством. Знаете, а оно неплохой спутник. Я был с ним один на один, лицом к лицу. Лишенному ласки и любви, мне не приходилось выбирать. Но, однако, этот господин не позволил мне вести монологи. Он проникал в глубь сознания, не давая возможности быть искренним. Интересно, он привык ко мне? Нет. Это так странно. Не знать одиночества, будучи одиноким. Ни за что бы не хотел заново пережить то время.
С того момента, как я узнал, что собственный отец хотел меня убить, во мне жил зверь. О да, это время продолжительно. Несмотря на то, что зверь во мне с самого рождения и был причиной внешнего одиночества, он стал стеснять мой внутренний мир лишь с этого момента. Шокирующего. Всё объяснившего. Сопровождавшегося болью и звонкими звуками разбившегося хрустального кулька в груди – сердца. Меня же еще и обвинили в смерти матери. Да, зверь расположился в моем сознании. Не зря у этого однохвостого была пустынная природа. И вправду, он разрушал внутри меня хилые здания надежды, построенные всему вопреки. Ведь надежде нужен лишь малейший шанс, чтобы прорасти… Песчаный демон будто бы питался мною, пожирая соки моего сознания, тем самым превращая мою кровь в бурлящую ненависть. Она кипела во мне, а моё сердце словно превратилось в котел. Что я чувствовал? Определенно могу сказать лишь одно: неспособность мыслить здраво, трезво. Разве доказано, что ненависть не опьяняет? На меня она оказывала лишь такой эффект… Отдаленным уголком сознания я пытался мыслить. Но успех был обречен. Мне говорили, что глаза мои в ту пору светились недобрым, даже яростным огнем. Я оказался неспособным контролировать себя.
Когда понемногу зверь начал иссякать, во мне нашли убежище сомнения. Ну почему Бог ко мне так немилосерден?! Бог… А что я вообще о нем знаю? У меня с ним не так уж много ассоциаций. Бог и молитва. Молитвы… Они наполняли наряду с сомнениями мою душу. Да, я молился! Безжалостные сомнения разрывали мою душу, точнее то, что от нее осталось... Я не мог остановиться ни на одной мысли, не был способен разобраться. Где добро, а где зло?! Возможно, единственное, до чего я додумался, так это до утверждения, что ни добра, ни зла нет. Это слишком могучие и дальние крайности, которые являются идеалами. А разве существует идеал в этом мире? Нет, только подделки. А почему и это не может быть подделкой?! В мире остались только смешанные величины. В одном случае выше концентрация добра, в другом - зла. Таким образом, их нет в чистом виде, как вымерших видов. И моё бывшее состояние также невозможно описать, как диагноз, одним словом, одним эпитетом. Только если «болью». Ах, как много можно найти слов, способных охарактеризовать боль! Только подумайте…
Нет, сомнения не ушли. Лишь отодвинулись на другой план. Они всё еще живут во мне. Следующий мой жизненный этап: ответственность. О, это поистине серьезный страж! И он не ведает сна. Наделенный тяжким бременем, будучи Казекаге, я боялся этой госпожи. Черт, не так! Я не боялся самой ответственности. Я боялся только мысли, что я с ней не справлюсь. Право, это бремя легло на меня слишком рано! И всё из-за того, что мне не посчастливилось родиться Джиинчурики, а не из веры меня, в меня самого! Ответственность, как немой страж, заставила меня склонить пред ней голову и слушаться советов совести.
А потом всё стало меняться быстро, закружилось, новые ощущения и чувства, новые аспекты боли, другие стороны зависимости.
Страх – не за себя, за других. Новое чувство. Для человека, не ведавшего страха практически никогда – исключение составляет лишь бой с мальчишкой с небесными глазами, обладающим стойкой верой в себя, - испытать его впервые не за себя кажется…даже не странным, а волнующим событием. Наверное, именно тогда я стал смутно догадываться, что умею, что способен любить. Да и любовь оказалась земным чувством, а не чем-то далеким, тем, что точно не моё.
Смерть. Я испытал её… Но эта повелительница строго охраняет свои секреты. Таким образом, я её не помню. Обидно, правда? И очень необычно осознавать, что я в своей жизни пережил смерть. И она была всего лишь этапом, который я прошел. И я встречусь с ней снова… Иногда мне безумно хочется вспомнить, узнать, запомнить. Но это время стало лишь воспоминанием, тлеющим слабым огнем где-то внутри меня.
Мощным взрывом благодарность протекла по мне после возрождения, заглушая разочарование, осмелившееся появиться в моей мятежной душе.
И стало пусто. Не было страхов, демонов и сомнений во мне. Их просто не стало. Вот что было шоком: столько лет жить без возможности выслушать себя… Но нет. На смену одиночества со стороны людей пришло одиночество со стороны души. И это необычно, особенно, когда тобою начинают интересоваться люди. Я стал тосковать. Да, да, тосковать! Я ведь понял, что того общества мне больше не вернуть никогда, оно утеряно безвозвратно. Зверя во мне больше нет, одиночества тоже. А ответственность и страх за деревню стали лишь обязанностями, присущими практически всем. Вот только желанного одиночества я не получил.
Сейчас во мне живет любовь. Она не стучалась, а тихо вошла, как долгожданный гость. Не так давно я ощутил её сладостный вкус, а уже ни за какие блага не намерен его отдавать! Слишком долго я ждал его, этот сладкий вкус страсти. Я и сам был застигнут врасплох. И как же был удивлен, когда узнал, что мой ангел и любит, и понимает меня.
Может, это и есть формула счастья?