Ромео и Джульетта...

- Так, Саске, повторяю. Ты – Ромео! Не кукся. Это не я решила, а Цунаде.
- Нару!!!
- А почему это я должен быть Джульеттой?!
- Опять же Цунаде.
- Я ее убью! – вызверился блондин.
- Ты кунай-то толком не можешь метнуть. – Презрительно, сквозь зубы, со стороны Ромео.
Нару повернулся к брюнету и попытался прожечь его пламенным взглядом. Сакура, вот уже полчаса пытающаяся напялить на сопротивляющегося лисенка корсет, радостно его застегнула, упираясь ногой в спину «Джульетты».
Нару резко выдохнул, выпучив глаза и замахав руками перед собой. Саске отошел в сторону и склонил голову на бок, с интересом наблюдая за Наруто. Брюнет был уже одет и выглядел просто потрясающе. Высок, строен, силен и грациозен, как пантера перед прыжком. Облегающие штаны из черной кожи, высокие сапоги до колен, черная распахнутая на груди рубашка и куртка в тон штанам шли ему безумно. Сакура старалась лишний раз не смотреть на «героя», вымещая избыток смущенности на несчастном Нару. И все же… и все же. Высокий изящный блондин, даже затянутый в это платье, был неотразим. Сверкающие огромные чуть раскосые глаза цвета неба, узкое, с высокими скулами лицо и искрящееся золото волос, находящееся в вечном беспорядке на его голове, могло свести с ума любую девушку. Но не Сакуру.
Брюнет не отводил взгляда от матерящегося блондина, задумчиво положив ладонь на эфес шпаги. «Ты даже чересчур красив, Наруто. И в этой сцене я поцелую тебя. Даже и не надейся отвертеться. Знал бы ты, каких трудов мне стоило уломать Цунаде дать эту роль именно тебе... И вот сейчас… ты почти мой». Саске усмехнулся, прищурив агатово-черные глаза и наблюдая за другом. Нару заметил улыбку друга и зарычал от ярости. Он на сто процентов был уверен, что над ним издеваются.

- Так, еще раз. Последняя сцена! Нару, ложись.
- Нет!
- Ложись, я сказала.
- Я постою.
- Блин, Джульетта МЕРТВА!!!
- Я буду выглядеть крайне дохло.
- Не сомневаюсь, - снова усмехнулся Саске.
- Отвали, урод.
- ЛЯГ!!! - Сакура сжала кулаки, понимая, что вполне возможно сейчас натурально кого-то убьет.
- Лег. – Блондин красиво откинулся на ложе, смотря на девушку испуганными глазами. Какая может быть Сакура в гневе, он прекрасно помнил.
Саске усмехнулся и подошел к «Джульетте».
- Так, теперь ты! Ложись рядом.
- Подвинься. Всю кровать занял.
- Отвали.
- Мне лечь негде, - нахально.
- А ты постой. Ты вроде как уже очнулся.
- Лень зад подвинуть? Кстати, девушки так не лежат.
- Как?
- Широко раздвинув ноги. Я понимаю, ты ждешь Ромео, но все же….
- Что?!!! – поджимая ноги.
- А в такой позе обычно рожают.
- Я убью тебя!
- Нару! Если кто кого сейчас и убьет, то это я тебя! Ляг! – розоволосая явно была на пределе.
- Ксо.
- Молодец. – Проблеск искры, промелькнувший в черных глазах.
- Отвали.
- Я с вами чокнусь совсем. Саске, ложись давай.
Брюнет спокойно опустился на ложе, вытянул ноги и лег рядом с блондином, в крайней степени обозленным на данный момент. Так близко. Как никогда раньше. Сердце бьется где-то в горле. Мучительно хочется прикоснуться к нему, обнять… «Нару… ты будешь только моим».
- Чего уставился? – зло и немного обиженно.
Усмешка сама появляется на губах:
- Любуюсь.
В синих чистых глазах появляется робкое удивление:
- Саске! – снова Сакура.
- У?
- Очнись, наконец. Чего затихли? То их в одну комнату не затянешь, то лежат чуть ли не в обнимку.
- Входим в роль, - чуть лениво и напряженно. Сакура бесила.
- Целуйтесь, блин! И пошли отсюда.
В глазах блондина мелькнул испуг, Нару явно пытался отодвинуться.
- Не бойся. Мне самому противно.
Шок в глазах блондина.
- Что ты сказал?
- То, что меня сейчас вырвет.
- Это меня вырвет, придурок!
- До или после поцелуя?
- Во время!
Саске закашлялся, отворачиваясь. До Нару начал медленно доходить смысл того, что он только что вякнул. Багровая Сакура, за неимением пистолета, расстреливала блондина глазами. Так, надо с этим кончать.
- Иди сюда! – зашипел блондин, дергая брюнета за край куртки.
- Не могу.
- Да не вырвет меня, не вырвет, просто… просто странно целоваться с парнем.
Тяжелый вздох со стороны этого самого парня, и вновь Саске медленно склоняется над красным, как рак, Нару.
- Ну. Чего еще? Целуй давай.
- У тебя изо рта воняет. Что ты ел?
- Рамен! И я чистил зубы!!!!
- Не заметно. Сакура!
- ЧТО!!?????
- У тебя орбит есть?
На такой простой вопрос Сакура дала в крайней степени эмоциональный ответ. Саске заявил, что иначе он отказывается целовать «это». Нару в шоке жевал запихиваемый в него Кибой орбит, пытаясь понять, о ком это Саске.
- Все, я благоухаю, как тюбик зубной пасты! Целуй, придурок!
Саске вновь склонился над блондином. Принюхался. Нахмурился. Дыхнул.
Нару в шоке пытался понять, что это значит.
- У меня свежее дыхание? – уточнил брюнет, наслаждаясь бурыми пятнами, появляющимися на лице звереющего Нару.
- ДА!!!!
- Хорошо. Тогда приступим.
Нару вздрогнул, зажмурился и вытянул губки бантиком. Саске старался смотреть крайне серьезно, но у него уже начал дергаться глаз.
- Ты уверен, что мертвая Джульетта лежала именно с таким выражением лица?
Нару приоткрыл один глаз. О чем-то напряженно задумался и… открыл рот, высунув язык и сильно скривившись. Саске понял, что целовать ТАКОЕ, даже при всей своей любви к нему, он не в состоянии.
- Ну что там у вас? – подбежала рычащая Сакура. Саске, молча, ткнул пальцем в лицо Нару. Сакура застыла, после чего зарычала и… засветила кулаком тому прямо в зубы. Нару впечатало в пол вместе с кроватью. Девушка опять не рассчитала силу.
Саске встал, потянулся и с иронией посмотрел на красную от смущения девушку.
- Скажи, - мягко произнес он, - вот ты бы стала целовать это?
Нару лежал с выбитыми передними зубами, расплющенными в лепешку губами и приоткрытым левым глазом, взирающим на мир с иронией и печалью. Девушка окончательно засмущалась, испуганно что-то пролепетала и, собрав вещи, смылась из зала. Саске же сел и с интересом посмотрел на медленно приходящего в себя Нару.
- Фто это быво? – прошамкал блондин, пытаясь сесть.
- Я тебя поцеловал. – Сыронизировал Саске, с интересом за ним наблюдая.
Зря он это сказал. Нару переменился в лице, с ужасом посмотрел на Саске и тихо прошептал.
- А феть зафтва – пвемьева…

Глава 1.

Нару…

Вечер. Они шли домой. Домики-базы были освещены, их поливал дождь. Нару жался к Саске, так как зонт был только у него. Блондин все думал о том, что же произошло на сцене, и в итоге все же поверил в версию с Сакурой.
- Сегодня на задание. Не забыл?
- Забудешь тут.
- Выходим через час.
- Саске.
- У?
- А… тебе и впрямь было противно?
- Что?
- Ну… думать о поцелуе со мной.
Саске резко остановился. Нару, не рассчитав, прошел еще пару шагов, попав под ливень.
- Ты о чем? – брюнет склонил голову на бок, внимательно наблюдая за тем, от кого сходил с ума вот уже второй месяц. Из-за этого все задания он выполнял с особой жестокостью, чем доводил Цунаде до белого каления.
Но… если он был рядом… Саске мог контролировать свои действия и его. Мог думать. Защищать. Оберегать. И просто чувствовать его, знать… что он близко.
Блондин опустил голову. Мокрые волосы облепили лицо, мешая видеть выражение его глаз.
- Я… может, нужно… просто не хочу, чтобы на премьере опять все пошло кувырком. Пошли… ко мне домой. Потренируемся. – Последнее слово было сказано совсем тихо, и если бы лучший убийца деревни не напрягал так слух, вряд ли бы он смог услышать его.
Сердце билось с предельной частотой. Но… нельзя спугнуть. Нельзя.
- Ладно. – Удивленные глаза блондина, сверкнувшие из-под челки, - мне тоже не нравится идея репетировать на глазах у Сакуры. Она слишком шумная.
Неуверенная улыбка и быстрый кивок. Нару, твоя невинность сводит с ума, а подобные приглашения подводят вплотную к опасной черте. Я уже с трудом могу себя контролировать. А что будет дальше? Не важно. Он сам этого захотел. Сам. И будь я проклят, если не пойду.

Тепло, светло от настольной лампы. Нару тут же убежал в душ, бросив Саске полотенце и попросив его подождать. Брюнет накинул полотенце на голову и сел на пол, прислонившись спиной к стене и прикрыв глаза. Он ждал, чутко вслушиваясь в звуки льющейся воды и голос поющего в душе Нару. Довольно бездарно поющего, надо сказать.
…
- Чай будешь?
Открыть глаза и задумчиво посмотреть на блондина, стоящего перед ним в шортах и майке. На лице – жизнерадостная улыбка, в глазах – нервозность.
Встать, кивнуть и уйти в душ. Если он сейчас его поцелует, то и изнасилует заодно. А это может напугать.

Сидят в кухне. Пьют чай. В воздухе напряженность. Нару крутит в руке чашку, пытаясь сообразить, что сказать:
- Ладно. Поцелуемся и разбежимся.
Саске усмехнулся, но промолчал.
- Пошли. – Блондин решительно встал со стула.
- Куда?
- В спальню. На кровать. Не стоя же целоваться.
Фантазию брюнета зашкалило. Нару его совращает? Не может быть. Ладно…

Наруто лег на кровать, сдвинул ноги вместе, скрестил руки на груди и закатил глаза. Саске прислонился к косяку и с интересом за ним наблюдал.
- Целуй, - зашипел с кровати Наруто.
Саске тяжело вздохнул. Подошел. Лег, склонился над Нару и с интересом уставился на него. Глаза «трупа» открылись, в них было недовольство и вопрос.
- Она отравилась и лежала не в гробу. Расслабься.
Сосредоточенное сопение. Теперь руки раскинулись по кровати. Саске наклонился и ме-едленно провел языком по его губам. Нару вздрогнул и открыл глаза.
- Ты – труп, не отвлекайся. – Напомнил Саске.
Нару нахмурился, но глаза прикрыл.
Язык скользнул в рот. Губы прижались к губам, а руки обвили талию, прижимая тело к телу. Нару вздрогнул, но ничего не сказал. Саске целовал все настойчивей и настойчивей. Руки его скользили по спине, опускаясь ниже, губы целовали жарко, требовательно, властно, пока… не почувствовали робкий, но ответ. Брюнет замер и усмехнулся, сверкнув глазами из-под опущенных век. Язык проник в рот и начал играть с языком Нару. Ноги парней переплелись, а дыхание участилось. Нару понял, что губы Саске просто сводят его с ума. Он отвечал все более и более пылко, руки скользили по телу брюнета, а тело требовало большего, намного большего. Еще и еще…
Стоны Наруто заполнили комнату, сводя Саске с ума. Он понял, что просто не сможет остановиться. Еще немного и… ненависть в этих чистых глазах…
Нет!!!
Отстраниться. Оторваться от его губ, рук. Тяжело дыша и почти чувствуя, как сумасшедшее сердце вырывается из груди. Нару вздрогнул, приоткрыл глаза и с болью посмотрел на друга.
- Саске… – почти мольба в его голосе, - я… я люблю тебя. Не уходи… Саске… Не уходи.
Брюнет застыл, неверяще глядя на лисенка.
- И когда же, - хрипло, с циничной усмешкой на лице, - ты понял это.
Его слезы. Это больно, Нару. Очень больно.
- Давно. Но… я думал… думал, ты никогда со мной…
Тяжелый вздох брюнета перебил судорожный лепет.
- Ну, ты и придурок, Нару.
И прежде чем Наруто успел что-либо ответить, Саске вновь склонить над его телом. Целуя, обнимая и чувствуя страстный и искренний ответ. Перед тем, как окончательно потерять голову, жарко шепнуть на ухо, зарываясь лицом в золотистые пряди:
- Сказал бы раньше – я бы хоть не мучился столько.

Глава 2

На задании.

- Он прямо под нами.
- Вижу.
- Втой на стреме. Я его быстро отрублю и…
- Смерть уродам!!!
- Нару!
Вопли, крики, свечение разенгана, отправленный в нокаут враг и счастливый лисенок, возвышающийся над ним.
Саске хмуро оглядел выглядывающие из всех кустов стрелы. Заметили. Ну еще бы.
- Нару. – Тихо, спокойно, главное не сорваться.
- А? – счастливые невинные глаза светящиеся на улыбающейся мордашке.
- Нас сейчас пристрелят.
Удивление, смешанное с недоверием. Нару пристально вгляделся в кусты.
- Ой, Саске, там стрелы!
Так, спокойнее, еще спо-кой-не-е…
- Я вижу.
- Давно?
- Нет.
- Ты не волнуйся, сейчас я всех…
- Убью.
- А?
- Ты и пискнуть не успеешь, как нас застрелят. Подождем главаря.
Нару нахмурился, но кивнул. Глаза сощурились. Блондин втянул воздух носом и сжал зубы, становясь тем самым чем-то похожим на лиса. Саске старался на него не смотреть, дабы не лишаться с таким трудом восстановленного хладнокровия.
Вышел мелкий приземистый толстячок с наглым видом и охраной из трех ниндзя. Остальные все еще сидели в кустах. Около пяти человек, подсчитал Саске. Штук двадцать, сообразил Нару, сильно волнуясь.
- Итак! Вы отдаете нам только что добытый кристалл. А мы, ну, то есть я, – довольная улыбка, - отпускаю брюнета. Блондин… немного задержится.
И толстяк многозначительно облизнулся, пожирая глазами фигуру Нару. Саске понял, что все его восстановленное было хладнокровие только что сдохло, покорчившись немного в муках для приличия. Причем сдохло безвозвратно.
- Саске, чего хочет эта дура?
Саске не сразу сообразил, что Нару принял толстячка за женщину. Хм. А ведь и впрямь похож. Если бы не борода...
- Тебя.
- Зачем?
- Замуж.
- Ей лет сто. В гроб пора. А она все о койке мечтает. Явно немощная на одно место.
До старичка с трудом доходило, о ком это так они. Допетрив, начал старикан начал буреть, хватая ртом воздух и мечтая высказаться. Нару на такие мелочи, как обычно, внимания не обращал. Саске подыгрывал, незаметно смещаясь и готовясь к атаке. Он знал, что все ниндзя сейчас с интересом слушают лисенка, не особо обращая внимания на него.
- Пузо отрастила, ноги, небось, не брила. Старая. Вонючая. Постыдилась бы. Вон и в штанах что-то висит. Явно страдает недержанием. То-то я чувствую, несет чем-то, а это бабка. Фу. Не хочу.
Старичка хватил удар, и он рухнул на спину, держась за грудь. Все удивленно на него уставились. А Саске сорвался с места.
Хватило всего пяти секунд. И вот уже на поляне раскиданы стонущие тела, а он сам склонился над заказчиком, приставив нож к его горлу. Нару заканчивал разбираться с охраной, весьма умело связывая их между собой.
Закончив, блондин подошел к Саске и тоже склонился над старичком.
- Кто заказал? – в глазах Саске читались смерть и скука. Ему хотелось домой, прижать к себе лисенка и провести с ним в постели дня два-три. И чтоб ни одна сволочь не доставала. Высокий и изящный, уже просто стоя рядом, он соблазнял одним своим видом.
- Шукират. – Прохрипел перепуганный пленный. Сердце, вроде, отпустило.
Нару взлохматил волосы и задумался. Саске из последних сил пытался оторвать от него взгляд.
- Далеко. А завтра – премьера. Может, плюнем и просто доложим Цунаде? Это уже за рамками задания. – Размышлял блондин.
Саске мотнул головой, приходя в себя, и выпрямился.
- Возвращаемся.
Нару кивнул и помахал старичку на прощанье. Убивать при нем Саске не любил. Слишком много потом надо было объяснять. Да и лисенок еще сутки на нервах будет. А так… всегда можно вернуться во время ночной смены и по-тихому объяснить, на кого можно пасть разевать, а за кого и зубы в глотку вобьют, все разом.
Старик что-то прочел по глазам брюнета и тихонько взвизгнул. Саске усмехнулся и запрыгнул на ближайшее дерево. Надо было догонять Нару.

…

И все-таки зря они пренебрегли Шукиратом. Зря.
Деревня была так близко, что виднелись ворота. Он расслабился, слишком расслабился. А вот Наруто даже и не думал.
Все, что Саске помнит: Нару резко развернулся, выпустил когти из чакры и с силой врезал ими в грудь Саске, скалясь в широкой улыбке. Брюнет на одних рефлексах рванул влево, но его все равно задело и отшвырнуло еще сильнее вбок. После чего в Нару, оказавшегося на его месте, врезался огромный пылающий шар чакры… и снес вместе с половиной деревьев обратно в лес.
Сердце стукнуло раз. Другой. И остановилось.
Дальше – чернота… и боль….
Боль.

…

Саске привели в деревню только под утро. Грязный ободранный. В крови. Он не сопротивлялся.
Вся группировка Шукират, пытавшаяся подкараулить ниндзя у деревни и отобрать кристалл, была уничтожена. Особо жестоко и до ужаса хладнокровно.
Черные глаза брюнета не отражали ни единого чувства. Он шел будто по инерции. Там, куда снесло Наруто, Саске нашел лишь пепел. В него и упал. Там его и подобрали, свои.
Всего одна ошибка. А лисенка уже не вернуть. Даже думать об этом нельзя. Не получается. Ничего не получается. Ничего.
…
Ирука приютил анбу в своем доме. Выходил. Вылечил, вел долгие беседы вечерами.
Через месяц брюнет немного пришел в себя. Хотя… это слишком сильно сказано.
Похожий на живой труп, он ходил, говорил и делал все только по крайней необходимости. Цунаде просто боялась отправлять его на задание. Любого, кто при нем упоминал имя Нару, он бил насмерть, заставляя заткнуться.
- Может, время поможет, - пожал плечами Какаши.
Цунаде только покачала головой и отвернулась к окну. Она уже не могла видеть Саске. От гибели Наруто плохо было всем. Но ему… вряд ли он сможет это принять. Он с трудом пережил однажды гибель всего своего клана и теперь, когда нашелся тот, кто снова стал настолько дорог… такой потери он может больше и не пережить.

Глава 3

…

Холодно. Пусто. Больно.
Знакомые лица. Достали. Надоели. Хочется уйти и чтоб никто не лез со своей вонючей жалостью.
Уйти в лес. Может… а что, может? И все равно там лучше.
Кто-то мешает. Что-то говорят. Повернуть голову. Оскалиться в улыбке и с силой врезать, изворачиваясь всем телом и добавляя коленом в живот. Очнется не скоро. Пойду я. Достали. Он жив.
Не мог умереть.

Ветви мелькают перед глазами. Боль, такая привычная и живая, жрет сердце и легкие, мешая думать.
Где-то здесь.
Да. То место. Пепел, выгоревшая поляна и тишина. Звери еще долго не появятся тут.
Вот тут и останусь. Подожду. Сколько смогу.
Буду ждать.

…

Приходила девушка с розовыми волосами. Совала еду и воду. Просила вернуться. Плакала. Морщусь, посылаю подальше, но еду беру. Я здесь надолго. Пока он не придет.
Ночь темным покрывалом опустилась на землю. Смотрю на звезды. Не нравятся. Больше люблю день. Небо тогда цвета его глаз
Девушка спит рядом, положив голову на колени. Пусть. Не мешает.

Ушла. Рассвет как всегда полон звуков и шелеста. Устал. Поспал всего час. Так устал. Ну, где же ты?

И снова ночь. И снова девушка. На этот раз принесла пироги и суп. Суп с лапшой. Рамен. Понимаю, что выхожу из себя. Хочется убить ее, и она ясно читает это по моим глазам. Что-то кричит, уговаривает. Отворачиваюсь. Просто уходи. Надоела. И она уходит.

Рассвет. Тишина. Так необычно. Что-то теребит, мешает успокоиться, будто зовет кто-то. Встаю. Оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять откуда.
Север.

Ветви мелькают мимо лица. Листья обжигают кожу. А ветер забирается под рубашку.
Голос становится все явственнее. Что-то знакомое. Неужели…
Поляна. Силки. Вверх ногами висит и матерится Нару. Замолкает. Смотрит на меня и радостно сообщает:
- Ой, привет, а я как раз домой шел. – И довольная улыбка на полосатом лице.
Понимаю... что пришла пора убивать. Губы медленно расходятся в оскале, по ошибке названном улыбкой, а в руке сам собой оказывается нож. В глазах – смерть. Движения плавные и быстрые, ничего лишнего.
Убью, гада.
Блондин икает, дергается. Вопит, что он не виноватый. Не верю. Вот прирежу, и будешь только мой. Скотина такая!

Глава 4

Саске сидит под деревом, а на его коленях лежит голова Нару с фингалом под глазом, стекающей из уголка губ кровью и общим недовольством на лице. Саске усмехается и перебирает пальцами его волосы. Глаза черные и пустые начинают медленно оттаивать, и на их поверхности потихоньку проявляются чувства, мысли, желания.
- И чего было так беспокоиться? Меня, между прочим, нашли в беспамятстве. Хорошо, чакра Лиса спасла. Довольно милые люди отволокли меня в свой домик. Лечили, поили, ухаживали. Я, как очнулся – тут же назад побежал. А тут капкан! А я после болезни – немного торможу. А тут ты! Я так обрадовался… а ты… неужели нельзя было понежнее с дерева снимать?
- Нельзя, - сонно, чувствуя огромную усталость, обрушившуюся на плечи. Так хочется спа-ать.
- С тобой точно не соскучишься. И чего было так психовать? Понятно же, что так просто я не погибну. Будущий хокаге от какой-то там чакры не мрет!
- Угу.
- Что, угу?
- Я чуть с ума не сошел.
Нару замолчал и тяжело вздохнул. Высокий, красивый, сильный. И даже синяки не сильно портили его узкое бледное лицо, обрамленное золотом волос.
- Дурак ты, Саске. Если уж соберусь помирать, будь уверен, и тебя прихвачу с собой.
Насмешка в черных омутах зрачков. Блондин приподнялся и сел рядом с ним. Руки обвили шею, притягивая к себе.
Саске вздрогнул. Сонливость прошла, будто и не было, а в глазах отразился вопрос и разгорающееся пламя.
Нару покраснел и осторожно его поцеловал, скользнув языком по губам.
Брюнет понял, что снова сходит с ума, но уже по совсем другой причине. И именно это безумие хотелось продлить на как можно больший срок. Намного…
И, уже падая в траву и крепко обнимая своего лисенка, он понял, что по-настоящему счастлив.

Эпилог.

- Ромео!!! О, Ромео!!! Какого хрена ты подох?!
Саске из последних сил лежал, сохраняя каменное лицо, как положено любому приличному трупу. Нару, как всегда, не доучил роль и теперь отчаянно импровизировал. Ну, еще бы, он все оставил на последнюю ночь, а ночью… хм, им было, мягко говоря, не до того.
- Я воскрешу тебя, Ромео! – надрывалась Джульетта, прыгая по кровати и стараясь понять, как бы ей лечь. Саске понял, что может лишиться самого дорогого и прикрыл это руками. Вовремя, туда тут же наступили и подпрыгнули. Саске скорчился, в зале нарастала неуправляемая истерика, подыхающей от смеха публики. Один Нару, как всегда, ничего не замечал.
– Итак! Мой поцелуй тебя воскресит! И это самое… убедит… что ты живой! И только мой! Готовься, милый... я с тобой!
О нет, он еще и стихи пытается сочинять. Шекспиру явно такое и не снилось. Саске изо всех сил пытался снова лечь прямо, но больно было зверски. Он приготовился. Расслабился. Но Нару целовать не спешил. В нем проснулся поэт на пару с недобитым актером, и парень вдохновенно продолжал.
- Я поцелую, ты воскреснешь! Я обниму, и ты застонешь! Я закричу, ты мне ответишь! А если нет – опять подохнешь! ЦЕЛУЮ!!!
С этим торжественным криком Нару поскользнулся на руке и впрямь подыхающего Ромео, заехал ногой в сапоге тому в челюсть, рухнул локтем на живот и затих.
В гробовой тишине зала раздался робкий голосок Джульетты.
- Ты там как, еще жив?
После этого хохот и стоны публики обрушились лавиной. Саске медленно вправлял челюсть, чувствуя, что еще чуть-чуть, и шея бы переломилась точно. Вздохнув, он сел, злобно посмотрел на хлопающую глазками и красную от смущения Джульетту, молча, притянул ее к себе и страстно поцеловал под бурные овации публики.
Народ неистовствовал, сыпались конфетти, Сакура что-то орала в рупор, а Нару обнимали руки Саске, губы жадно целовали, просунув язык в его рот, а сквозь прищур ресниц на него смотрели черные, полные иронии глаза. Нару понял, что теряет контроль, прижимаясь к Саске и отвечая на поцелуй все более и более откровенно... Но его все же оттолкнули и мягко чмокнули в нос.
- Дома продолжим, - шепнул напоследок его личный мучитель и насмешливо усмехнулся. – У меня три свободных дня.
Обиду на лице Нару медленно сменял откровенный ужас.
- Сколько? – пискнул лисенок, пытаясь осознать масштаб катастрофы.
- Три, - добил его Саске и весело рассмеялся, вставая с кровати и протягивая ему руку.
- Извращенец, - с тяжелым вздохом сообщил Нару, поправляя многочисленные юбки и проверяя, не выпала ли накладная грудь.
Саске предпочел промолчать. Его ждут три незабываемых дня и ночи, а за это он стерпит все. Но только от одного человека в этом мире - рыжего Лиса с удивительно голубыми, как искрящийся океан, глазами и сногсшибательной улыбкой на полосатой мордашке…

Нару, мой Нару.
Мой навсегда.