Поцелуй ангела Глава 1

Хината Митараши забыла имя своего жениха.
- Я, Теодоусия, беру тебя...
От отчаяния она чуть ли не до крови закусила губу. Отец познакомил их несколько дней назад, в то ужасное утро, когда они втроем ходили оформлять брачный контракт,- вот тогда-то она и слышала его имя. После заключения контракта мужчина исчез, и Хината не встречалась с ним вплоть до сегодняшнего дня, когда, зайдя в гостиную отцовской квартиры на Сентрал-парк-уэст (улица старинных особняков и многоэтажных зданий начала века), где все было подготовлено для церемонии бракосочетания, она вновь увидела ненавистную фигуру.
Отец стоял позади дочери и буквально трясся от возмущения. Собственно, в его неудовольствии не было ничего нового - отец был разочарован в дочери еще до появления ее на свет, и, как бы Хината ни старалась, она никогда не могла заставить отца переменить отношение к ней.
Хината украдкой скосила глаза на жениха, которого отец купил для нее. Племенной жеребец - другого слова не подберешь. Громадный, рослый, жилистый, только глаза у него были цвета весеннего неба, что создавало необычный контраст между первобытной силой льва и грациозным полетом вольного орла. Такой бы понравился ее матери.
Анко Митараши погибла в прошлом году во время пожара на яхте в объятиях двадцатичетырехлетнего парня — восходящей рок звезды. Сейчас, по прошествии времени, Хината уже вспоминала о матери без душевной боли, и ей вдруг стало смешно: пожалуй, ее жених для матери был бы староват — на вид ему около тридцати пяти лет, а Анко не имела любовников старше двадцати девяти.
У жениха были светлые, почти золотые волосы и волевое лицо, которое можно было бы даже назвать красивым, если бы не пугающе хмурый взгляд. Такие суровые личности чрезвычайно привлекали ее мать, но Хината предпочитала мужчин постарше и более консервативной наружности. Уже не в первый раз с начала церемонии Хината пожалела, что отец не подобрал для нее кого нибудь менее устрашающего.
Она постаралась взять себя в руки и успокоить расходившиеся нервы — в компании этого страшилища она проведет от силы несколько часов, а потом навеки от него избавится. Как только представится возможность, она познакомит жениха со своим планом, и все устроится ко всеобщему удовольствию — правда, для этого придется нарушить супружескую клятву, а она, Хината, не из тех, кто легко относится к клятвам, особенно свадебным…
Может быть, поэтому ей изменила память?
Хината снова начала произносить ритуальную фразу, надеясь, что имя само возникнет в смятенном сознании. Но… голос снова предательски дрогнул.
— Я, Теодоусия, беру тебя…
Жених стоял как столб, не удостоив невесту даже взглядом, не говоря уж о том, чтобы помочь ей. Он сам только что произнес положенные слова и, конечно, назвал свое имя, но Хината, погруженная в невеселые мысли, пропустила имя жениха.
— Наруто, — прошипел сзади отец, и Хината поняла, что он стиснул зубы от отвращения. Один из лучших дипломатов Соединенных Штатов, он не находил для дочери ни терпения, ни такта.
Хината судорожно сжала кулаки и напомнила себе, что выбора все равно нет.
— Я, Теодоусия… — она судорожно глотнула воздух — беру тебя, Наруто… — она снова судорожно вздохнула, — в ужасные венчанные мужья…
Мачеха Хинаты Куренай не сумела удержать глубокий вздох, и только тогда до Хинаты дошло, что именно она сказала. (в оригинале игра слов lawful- законный, awful- ужасный)
Жених медленно повернул голову и сверху вниз воззрился на невесту. Он нахмурился, словно сомневаясь, не ослышался ли. «В ужасные венчанные мужья». Уголки губ Хинаты начали подрагивать, и она поняла, что сейчас расхохочется.
Светлые брови молодого человека сошлись на переносице, глубоко посаженные глаза оставались бесстрастными — он явно не разделял веселости невесты и не одобрял ее легкомыслия.
Проглотив подступивший к горлу комок, Хината не стала поправлять себя, а договорила до конца положенные слова. По крайней мере не пришлось лукавить — для нее это и в самом деле ужасный муж. Неожиданно она вспомнила и фамилию жениха — Узумаки. Наруто Узумаки. Очередной японский знакомый ее дражайшего отца.
В качестве бывшего посла в Японии Хиаши Хьюга поддерживал связи с японцами как внутри Штатов, так и за границей. Его неугасимая страсть к родине предков проявлялась и в убранстве дома — чисто выбеленные потолки, голые стены, отделанные ореховыми панелями. Мебели практически не было.
Взяв маленькую ручку Хинаты в свою огромную ладонь, жених надел ей на палец обручальное кольцо. Она поежилась, ощутив его поистине первобытную силу при этом невинном прикосновении.
— Надевая это кольцо, я заключаю с тобой брак, — произнес он суровым, не допускающим возражений голосом.
Хината смущенно уставилась на простое плоское золотое кольцо, появившееся на ее среднем пальце. Ну вот, она вступила в брак, как издевательски говорила Анко, уступила «буржуазным фантазиям на темы любви и брака», но такой брак не мог бы присниться Хинате даже в страшном сне.
— …властью, предоставленной мне штатом Нью Йорк, я объявляю вас мужем и женой.
Хината внутренне напряглась, ожидая, что сейчас судья Орочимару предложит новобрачным поцеловаться. Но судья промолчал, и Хината поняла, что это отец просил его не следовать церемонии во всем, щадя чувства дочери и не желая, чтобы она против воли целовала этот сжатый, неулыбчивый рот. Да, в этом весь отец — всегда помнит о деталях, о которых забывают другие. Хината скорее бы умерла, чем призналась в этом, но она, сколько помнила себя, втайне стремилась походить на отца и все время терпела неудачу — не могла разобраться с главными событиями в своей жизни, где уж тут думать о мелочах и деталях.
Жалеть себя было не в натуре Хинаты, поэтому она, тряхнув головой, быстро отогнала мрачные мысли, когда к ней подошел отец и прикоснулся прохладной щекой к щеке дочери. Она ожидала, что он произнесет какие то прочувствованные слова, но нисколько не удивилась, когда отец ничего не сказал. Хинате даже удалось сохранить невозмутимый вид, после того как он отошел от нее.
Хиаши отвел своего таинственного зятя к окну, где к ним присоединился судья Орочимару. Троица говорила о чем то, глядя на Центральный парк. Кроме них, на церемонии присутствовали шофер, который теперь тактично удалился, и жена отца — Куренай, крашеная брюнетка, которая говорила сквозь зубы, растягивая слова:
— Примите мои поздравления, дорогая. Какая вы с Наруто чудесная пара. Они прекрасно смотрятся вдвоем, не правда ли. Хиаши?
Не дождавшись ответа, Куренай обняла новобрачных, обдав их терпким запахом дорогих духов.
Куренай вела себя так, словно души не чаяла в незаконнорожденной дочери своего мужа, и хотя Хината прекрасно знала истинную цену ее чувствам, она ценила старания мачехи. Ведь, право же, нелегко иметь дело с живым свидетелем единственного безответственного поступка, который ее Хиаши совершил, к тому же ни много ни мало двадцать шесть лет назад.
— Не могу понять, дорогая, почему ты так настаивала на том, чтобы надеть это платье. Оно хорошо для клубной вечеринки с танцами, но едва ли подходит для свадебного торжества, — промолвила Куренай, критически разглядывая надетое на Хинате блестящее платье, заканчивающееся фестонами на добрых восемь дюймов над коленями.
— Но оно почти белое…
— Золотисто белое это еще не белое, моя дорогая. К тому же оно слишком короткое.
— Зато посмотрите, какой традиционный жакет, — сказала Хината, оглаживая борта жакета золотистого цвета, полы которого едва доходили до бедер.
— Жакет не очень то подходит к платью. Почему было не последовать традиции и не надеть длинное белое платье? Или выбрать более спокойный костюм?
Хината не считала предстоящий брак настоящим, поэтому ей казалось, что чем больше она уступит традиции, тем больше нарушит то, что должно быть свято. Она даже вынула из волос гардению, которую прикрепила мачеха. Впрочем, перед самой церемонией она сумела снова приколоть цветок к прическе Хинаты.
Не понравились Куренай и золотые, с металлическим блеском туфли, похожие на сандалии римских гладиаторов, но на четырехдюймовом каблуке, — Хината надела именно их, хотя в них было страшно неудобно. Во всяком случае, это не традиционные шелковые туфельки.
— Не очень то счастливый вид у твоего жениха, — прошептала Куренай на ухо падчерице. — Впрочем, я не удивлена. Постарайся не наговорить ему глупостей хотя бы в первые часы после свадьбы — забудь о своей отвратительной привычке сначала говорить, а потом думать.
Хината с трудом подавила вздох. Куренай никогда не говорила то, что на самом деле думала: видно антагонизму мачехи и падчерицы не будет конца. Хината не умела лицемерить — возможно, потому, что видела, как всю жизнь притворяются ее родители.
Украдкой она посмотрела на своего новоиспеченного мужа, и ей вдруг стало интересно, сколько папаша заплатил за этот брак. Она попыталась представить себе, как именно происходила сделка. Как расплачивался отец — наличными или чеком? «Простите, дорогой Наруто Узумаки, не возьмете ли вы карточку с аккредитивом „Америкэн экспресс“?» Видя, как ее муж отказывается взять с подноса мимозу, присланную из магазина Минь Суня, она старалась угадать, о чем он думает.

Когда же наконец можно будет увести отсюда эту маленькую капризницу? Наруто Узумаки взглянул на часы. Жду еще пять минут, решил он. Наруто злорадно смотрел, как перед Хинатой остановился слуга, предлагая напитки с подноса. «Ловите момент, леди, радуйтесь напоследок. Не скоро сможете еще наслаждаться». — думал он.
Пока Хиаши показывал судье старинную японскую вазу, Наруто открыто рассматривал ножки своей жены, опрометчиво предоставившей всем желающим любоваться ими. Ноги были стройными и одновременно женственными. Интересно, остальное, едва прикрытое жакетом, столь же соблазнительно? Однако никакие женские прелести не заставили бы Наруто решиться на этот брак.
Он вспомнил последний перед свадьбой откровенный разговор с отцом Хинаты.
— Она плохо образованна, поверхностна и безответственна, — объявил Наруто Хиаши Хьюга. — Мать оказала на нее пагубное влияние. Не верю, что Хината способна на что нибудь стоящее.Она все принимает как должное, но это не ее вина: Анко до самой своей смерти держала ее на коротком поводке. Слава Богу, Хината не было на яхте, когда вспыхнул пожар. Моя дочь нуждается в твердой руке, иначе вы с ней сойдете с ума, дорогой Наруто.
Пока все, что видел Наруто в Хинате Митараши, подтверждало слова Хиаши. Между полными противоположностями — Анко Митараши — британской манекенщицей, блиставшей лет тридцать назад, и молодым Хиаши Хьюга, только начинавшим свою головокружительную дипломатическую карьеру, завязалась любовная интрига, в результате которой появилась Хината.
Своим хорошо поставленным голосом Хиаши рассказал Наруто, что, узнав о неожиданной беременности Анко, он предложил жениться на ней, но она отказалась. Тем не менее дипломат пообещал, что не оставит на произвол судьбы свою незаконнорожденную дочь. Анко же не остепенилась до конца жизни.
Факты, однако, говорили о другом. С закатом карьеры манекенщицы Анко стала профессиональной девушкой на вечеринках и постоянной гостьей во многих домах. И где бы ни появлялась Анко, с ней всюду видели маленькую Хинату. Но Анко по крайней мере сумела сделать неплохую карьеру, а Хината, похоже, не собиралась ударить палец о палец, чтобы чего то добиться.
Присмотревшись к, невесте, Наруто заметил в ней большое сходство с покойной матерью: черные, цвета воронова крыла волосы, но у Хинаты с синим отливом, и необычайно белая кожа, которая бывает у женщин, проводящих большую часть времени в помещении. Поражала глубокая синева глаз Хинаты — они были почти фиолетовые, как придорожные фиалки. Однако в росте Хината уступала Анко — и по мнению Наруто, была слишком субтильна, — а в лице не хватало материнской решительности. По старым газетным фотографиям Наруто помнил волевой, почти мужской профиль Анко Митараши — у Хинаты же линия носа страдала некоей незавершенностью, а рот был слишком мягким, что придавало лицу глуповатое выражение.
Если верить Хиаши, Анко была хороша с виду, но на деле глупа как пробка. Эту черту маленькое легкомысленное создание, стоящее сейчас у противоположной стены, кажется, унаследовало сполна. Она, конечно, не была потаскушкой, все таки получила хорошее воспитание, но, как полагал Наруто, могла бы стать идеальной игрушкой для пресыщенного жизнью состоятельного человека.
Наруто всегда был очень разборчив в женщинах и, глядя на хрупкую фигуру новобрачной, думал, что эта женщина совсем не в его вкусе. Он предпочитал других, имевших большие достоинства, чем длинные ноги. Узумаки любил в своих любовницах ум, интеллигентность, независимость и способность не только брать, но и отдавать. Он предпочитал женщин, которые умели от души ругаться, и терпеть не мог тех, кто ныл и дулся. Эта девочка, его теперешняя жена, уже была ему отвратительна — Наруто стиснул зубы.
В противоположном конце комнаты Хината, стоя у антикварного зеркала, придирчиво осматривала себя. Делала она это отнюдь не из тщеславия, а просто повинуясь многолетней привычке. Мать говорила, что внешность для женщины — все. Анко считала потекшую с ресниц тушь большей катастрофой, чем ядерный взрыв.
Хинате нравилась ее новая прическа — спереди волосы до подбородка, сзади чуть длиннее, вся композиция — воздушная, юношеская, с множеством локонов и крупных завитков Отличная прическа — особенно если учесть нытье Куренай о том, что такой стиль не подходит для свадебного торжества.
В зеркале Хината увидела, что к ней приближается муж, и, сложив губки в вежливую улыбку, подбодрила себя: все будет хорошо, иначе просто и быть не может.
— Собирай вещи, ангелочек, мы уезжаем.
Ей не очень понравился тон Наруто, но Хината умела ладить с трудными людьми и преодолела возникшую неприязнь.
— Аяме скоро подаст суфле, приготовленное по рецепту ее бабушки. Это блюдо к нашей свадьбе, так что нам придется подождать.
— Боюсь, это невозможно, мы уже опаздываем на самолет.Твой багаж уже в машине.
Что делать? Ей необходима отсрочка. Хината еще не привыкла к мысли, что скоро ей придется остаться наедине с этим типом.
— Может быть, полетим более поздним рейсом, Наруто? Мне не хочется разочаровывать Аяме. Она так старается с обедом.
Губы Наруто изображали приветливую улыбку, но взгляд глаз цвета неба был жестким и пронизывающим. Глядя в эти глаза, Хината начала испытывать беспокойство, граничащее с паникой.
— Через минуту мы покидаем эту комнату, это так же верно, как то, что меня зовут Наруто.
Сердце Хинаты забилось от неясной тревоги, но прежде чем она успела отреагировать на грубость мужа, он отвернулся и, обращаясь к присутствующим, спокойно, но с повелительными нотками в голосе произнес:
— Я надеюсь, вы великодушно простите нас за столь поспешный отъезд — мы опаздываем на самолет.
Куренай выступила вперед и криво улыбнулась Хинате:
— Так так, кому то очень не терпится, чтобы поскорее наступила первая брачная ночь. Наша Хината — лакомый кусочек, не правда ли?
Хинате сразу расхотелось пробовать суфле Аяме.
— Я сейчас переоденусь, — сказала она.
— У нас нет времени. Ты и так очень хороша.
— Но…
Взяв твердой рукой Хинату за талию, Наруто уверенно повел ее к выходу.
— Твоя сумочка?
Она кивнула, и Наруто снял с позолоченной вешалки маленькую сумочку от Шанель и отдал ее Хинате. Отец и Куренай прощально помахали молодоженам, не удосужившись проводить их.
В планы Хинаты не входило находиться в компании мужа после прибытия в аэропорт, собственно, она и не помышляла ехать куда то дальше, но даже на это короткое время она всей душой жаждала освободиться от прикосновений Наруто — как грубо он ведет себя! Обернувшись к отцу, она заговорила, ненавидя себя за панические интонации:
— Может быть, ты убедишь Наруто немного повременить с отъездом, папа? Мы же даже не нанесли визитов.
— Делай, как он сказал, Теодоусия. И помни: это твой последний шанс. Если у тебя ничего не выйдет, я умываю руки. Посмотрим, сможешь ли ты хоть раз в жизни сделать что то путное.
Она уже привыкла, что отец постоянно унижал ее на людях, но переносить унижение в присутствии новоиспеченного мужа было невыносимо. Хината едва нашла в себе силы — расправила плечи, вздернула подбородок и, обойдя Наруто, первой вышла из дома.
Она старательно избегала встречаться с ним взглядом, пока они ждали лифт, и потом, когда вошли в него и кабина остановилась на следующем этаже, чтобы принять пожилую женщину с рыжевато коричневым пекинесом.
Хината поспешно прижалась к стенке лифта, обшитой дорогими панелями из тикового дерева, но собачка уже заметила ее. Песик прижал уши к голове, свирепо зарычал и прыгнул на ноги девушки, разодрав когтями тонкие чулки.
— Пошел вон! — вне себя крикнула Хината.
Собака не отставала. Хината завизжала и изо всех сил вцепилась в медные поручни. Наруто некоторое время насмешливо смотрел на жену, а потом носком ботинка отодвинул собачку в сторону.
— Митци, безобразник! — Дама подхватила песика на руки и критически осмотрела Хинату. — Не могу понять, что случилось. Мой Митци любит всех.
Хината почувствовала, что от страха начала потеть, — она продолжала цепляться за поручни, не отрывая глаз от пекинеса, который, исходя лютой злобой, пытался вырваться от хозяйки. Митци бесновался до тех пор, пока двери лифта не открылись в вестибюле первого этажа.
— Должно быть, вы прекрасно знаете друг друга, — заметил Наруто, когда они вышли из лифта.
— Я никогда не видела этого пекинеса, — ответила Хината.
— Не верю. Собака тебя просто ненавидит.
— Я не… — Хината судорожно глотнула воздух. — Во мне что то такое, чего не любят животные.
— Что то такое. — передразнил он. — Лучше скажи, что ты их просто боишься.
Она кивнула и постаралась унять бешеное сердцебиение.
— Потрясающе, — процедил Наруто сквозь зубы, пересекая вестибюль. — Просто потрясающе.
Стояла дождливая и туманная погода, столь характерная для конца апреля. Машина была самая обычная, без шелковых лент, без привязанных к заднему бамперу жестянок и без надписи «Новобрачные» Не было ни одной из тех милых глупостей, которыми тешат себя обычные, нормальные люди, когда любят друг друга. Мысленно Хината приказала себе оставить дурацкие мысли и не сентиментальничать. Анко все время дразнила дочь за то, что та хотела жить, как все. «Но это же естественно, — думала Хината, — для человека, которого воспитывали нет так, как всех».
Сев в машину, Хината заметила, что тонированное стекло, отделявшее водителя от пассажиров, поднято. По крайней мере никто не услышит предложения, которое Хината собирается сделать Наруто Узумаки до приезда в аэропорт.
«Ты произнесла клятву, Хината. Священную клятву». Усилием воли она велела замолчать своему внутреннему голосу — ведь, в сущности, у нее нет выбора.
Наруто сел рядом, и Хинате сразу показалось, что вместительный салон стал ужасно тесным. Если бы он не был так громаден и физически силен, она бы не нервничала. Нет, Наруто не был похож на накачанных культуристов с цветных плакатов — скорее на спортсмена в пике своей формы, обладателя сильного, гибкого тела. У него были широкие плечи и узкие бедра. Кисти рук с красивыми и длинными пальцами, спокойно лежавшие на коленях, обтянутых черной тканью брюк, дышали силой. Хинату начинал интересовать этот человек, и это ее расстраивало.
Едва машина отъехала от тротуара, как Наруто ослабил узел галстука и, сорвав его с шеи, сунул в карман пиджака. Вслед за этим Наруто ловко, одним движением расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Хината остолбенело смотрела на мужа, от души надеясь, что он не собирается раздеваться дальше. У нее была любимая эротическая фантазия: некий мужчина — безликий, но очень страстный — и она занимаются любовью на заднем сиденье автомобиля — белого роскошного лимузина, застрявшего в манхэттенской пробке, — под песню Майкла Болтона «Когда мужчина любит женщину». Но между фантазиями и реальностью слишком большая разница.
Зажегся зеленый свет, и лимузин тронулся. Хината глубоко вздохнула, стараясь сосредоточиться на приятном запахе гардении, приколотой к ее волосам. Наруто, слава Богу, перестал раздеваться, но зато вытянул ноги и стал пристально изучать Хинату.Под его взглядом девушка съежилась от неловкости. Как ни стремилась Хината избавиться от этого чувства, она все время ощущала свое уродство по сравнению с матерью и поэтому, когда ее рассматривали вот так — в упор, начинала чувствовать себя гадким утенком. Дыра в нейлоновом чулке, оставленная когтями злобного пекинеса, не прибавляла уверенности в себе.
Хинате захотелось закурить, и она раскрыла сумочку в поисках сигареты. Ужасная привычка — она постоянно укоряла себя за приверженность к курению. Хотя Анко была заядлой курильщицей, Хината никогда не позволяла себе больше одной сигареты за стаканчиком легкого вина. Однако после смерти матери Хината открыла, что сигареты успокаивают нервы, и пристрастилась к курению. После первой затяжки Хината решила, что достаточно успокоилась, чтобы посвятить мистера Узумаки в свой план.
— Брось сигарету, ангелочек.
Она посмотрела на Наруто виноватым взглядом, словно прося прощения.
— Я знаю, что это ужасная привычка, и обещаю, что не буду дышать на вас. Но сейчас мне просто необходимо покурить.
Он наклонился к ее дверце, чтобы опустить стекло, и в этот момент сигарета взорвалась яркой вспышкой пламени.
Хината вскрикнула и выбросила сигарету, по всему салону разлетелись искры. Наруто невозмутимо достал из нагрудного кармана платок и каким то образом ухитрился затушить их.
Тяжело дыша, Хината посмотрела на свой наряд и ужаснулась — подол прожжен, жакет помялся.
— Что случилось? — с трудом вымолвила Хината.
— Думаю, испорченная сигарета.
— Испорченная? Никогда не слышала.
— Пожалуй, выброшу пачку на случай, если там все сигареты такие.
— Да да, конечно.
Хината послушно протянула Наруто пачку сигарет, и он спрятал их в карман брюк. Мистер Узумаки проявлял полнейшую невозмутимость: откинувшись на спинку сиденья, он скрестил руки на груди и закрыл глаза.
Им необходимо поговорить, в отчаянии думала Хината, немедленно довести до его сведения план — этот немыслимый брак должен быть прекращен, но Наруто явно не в настроении вести серьезные разговоры, а Хината боялась, что от смущения испортит все дело.
В прошлом году она оскандалилась при важном разговоре и теперь, как правило, ограничивалась при общении с людьми замечаниями о пустяках, избавляя себя от возможности показаться безнадежной дурой.
Она напомнила себе, что все же кое чему научилась и, кроме того, унаследовала мозги от отца, а не от матери, как полагал ее обожаемый папочка. Хината обладала незаурядным чувством юмора и оптимистическим взглядом на жизнь, который не смог изменить даже ужасный прошлый год. В конце концов, она владеет четырьмя иностранными языками, может определить, какой кутюрье создал тот или иной шедевр, и обладает талантом успокаивать истеричек. Но к великому сожалению, не обладает ни граном здравого смысла.
Почему она не прислушалась, когда парижский адвокат ее матери говорил, что после уплаты долгов Анко на ее счету не останется ни сантима? Теперь то она понимает, что именно чувство вины перед матерью толкнуло ее на то сумашедшее расточительство, в которое она окунулась сразу после траурной церемонии. Многие годы Хината стремилась избавиться от эмоциональной зависимости от Анко и вот теперь компенсировала ущербность прошлой жизни погоней за весьма дорогостоящими удовольствиями. Но несмотря ни на что, Хината никогда не желала смерти Анко. Никогда.
Глаза девушки наполнились слезами. Она безумно любила мать, любила, несмотря на эгоизм Анко, ее бесконечные претензии, постоянные требования подтверждения своей неувядающей красоты. Но Хината знала, что мать тоже любит ее.
Чем большую вину испытывала Хината по поводу свободы, которую подарила ей неожиданная смерть Анко, тем больше денег тратила, причем не только на себя, но и на тех друзей Анко, от которых отвернулась удача. Когда угрозы кредиторов становились невыносимыми, Хината тут же выписывала счета и чеки, надеясь заткнуть кредиторам глотки и не задумываясь о том, что денег осталось слишком мало и их не хватит, чтобы покрыть все долги.
Хиаши узнал об экстравагантном образе жизни дочери в тот самый день, когда прокуратура выдала ордер на ее арест. Хината наконец поняла, что натворила. Она упросила отца одолжить ей денег, чтобы расплатиться с кредиторами, обещая вернуть долг, как только встанет на ноги.
Вот тогда-то отец и прибегнул к шантажу. Ей давно пора повзрослеть, сказал он, и если она хочет остаться на свободе, то ей придется распрощаться со своей экстравагантностью и делать то, что он, отец, прикажет.
Сухим, безжалостным тоном отец продиктовал Хинате свои условия. Она незамедлительно выйдет замуж за человека, которого он для нее выберет. Далее, Хината обещает жить с этим человеком в течение по крайней мере шести месяцев, являясь при этом образцовой и послушной супругой. По истечении полугодового срока Хината получает право развестись с мужем и пользоваться деньгами фонда, который отец обязуется создать для дочери. Хината будет пользоваться деньгами по доверенности — контролировать средства фонда будет ее отец. Если дочь проявит благоразумие и бережливость, то сможет безбедно прожить до конца своих дней.
— Но это несерьезно! — воскликнула Хината, выслушав Хиаши и осознав, что от нее требуется. — В наше время женщин не выдают замуж подобным образом.
— Это более чем серьезно, — возразил отец. — Если ты не согласишься на мои условия, то отправишься в тюрьму. А если не проживешь в браке оговоренные шесть месяцев, то не получишь от меня ни цента.
Три дня спустя отец познакомил Хинату с ее женихом, не обмолвившись ни словом о его происхождении, состоянии или роде занятий.
— Кое чему в жизни он тебя научит, — сказал отец вместо благословения. — Это все, что тебе пока надо знать.
Хината взглянула в окно и увидела, что их лимузин пересекает мост Трайборо, значит, сейчас они приедут в Ла-Гуардиа (один из трех аэропортов, обслуживающих Нью-Йорк) и с разговором больше тянуть нельзя. Ее план надо было обсудить до посадки в самолет. Повинуясь привычке, Хината достала из сумочки золотую пудреницу и посмотрелась в зеркальце. Убедившись, что все в порядке, она со щелчком захлопнула ее и решительным жестом спрятала в сумочку.
— Простите, мистер Узумаки.
Он не отреагировал.
Хината преувеличенно громко покашляла.
— Мистер Узумаки! Наруто! Мне кажется, нам надо поговорить.
Веки медленно приподнялись, светло голубые глаза обрели осмысленное выражение.
— О чем?
Несмотря на растущую тревогу, Хината заставила себя безмятежно улыбнуться.
— Мы с вами только что поженились, но, в сущности, мы — два чужих человека. Думаю, что вследствие этого нам необходимо обсудить некоторые вещи.
— Если ты, ангелочек, хочешь выбрать имя для нашего будущего первенца, то, прошу тебя, давай отложим этот разговор.
«Цинично, — подумала Хината, — но, в конце концов, утешительно, что у него есть чувство юмора».
— Нет, я хочу поговорить о том, как мы будем жить в течение полугода, до тех пор, пока не оформим развод.
— Думаю, мы просто проживем их — день за днем. И ночь за ночью, — добавил он.
Хината почувствовала, как по коже побежали мурашки.
«Только не наделай глупостей», — подумала она. Муж позволил себе вполне невинное замечание, правда, допустив грубый намек.
— У меня есть план — он очень прост. — Хината лучезарно улыбнулась.
— О?!
— Если вы дадите мне чек на половину той суммы, которую заплатил вам мой отец за наш брак, — а я считаю, что это честно, — то мы сможем спокойно разойтись в разные стороны, чтобы покончить с этим неловким положением, в которое оба попали.
Неподвижное, каменное лицо Наруто несколько оживилось.
— О какой неловкости ты говоришь? — с недоумением спросил он.
Следовало бы понять из опыта общения с красавчиками — любовниками своей матушки, что нелепо ожидать от красивого мужчины хотя бы проблесков разума.
— Мне думается, что выйти замуж за незнакомца — довольно большая неловкость.
— Я считаю, у нас будет достаточно времени, чтобы поближе узнать друг друга. — В голосе Наруто опять прозвучал невысказанный намек. — Кроме того, мне кажется, Хиаши не рассчитывал, что мы разойдемся в разные стороны после свадьбы, — не для того он ее затеял. Насколько я понимаю, нам предписано жить вместе и играть роль настоящих мужа и жены.
— Этого хочет мой отец. У него вообще появляются диктаторские замашки, когда речь идет о жизни и судьбе других людей. Но прелесть моего плана заключается в том, что отец никогда не узнает, что мы не живем вместе. Если мы не обоснуемся в Манхэттене, где он может в любой момент навестить нас, то он никогда не узнает, где мы находимся и чем занимаемся.
— Мы действительно не будем жить в Манхэттене, — произнес Наруто.
Он оказался менее сговорчив, чем она ожидала, но Хината надеялась, что сумеет убедить новоявленного мужа в своей правоте.
— Я уверена, что мой план сработает.
— Если я правильно понял, ты надеешься, что я отдам тебе половину того, что получил от Хиаши за брак с тобой?
— Кстати, вы не скажете, сколько он заплатил вам?
— Не слишком много, — процедил сквозь зубы Наруто.
Никогда раньше Хинате не приходилось торговаться, не желала она заниматься препирательствами и сейчас, но другого выхода не видела.
— Если вы дадите себе труд подумать, то поймете, что я предлагаю вам равную игру. В конце концов, если бы не я, вы вообще не получили бы никаких денег.
— Если я правильно понял, то в будущем ты обязуешься отдать мне половину фонда, который твой отец обязался основать для тебя. Так?
— Я не собираюсь отдавать вам половину положенных мне денег.
Наруто отрывисто рассмеялся.
— С таким решением я категорически не согласен.
— Нет нет, вы не правильно меня поняли. Я верну вам деньги, как только смогу распоряжаться своим фондом. Сейчас я прошу об одолжении.
— Я отказываюсь дать тебе в долг.
Хината поняла, что из разговора ничего не вышло, и, наверное, по ее вине. Дурацкая привычка думать, что многие должны поступать так, как поступила бы она сама, окажись на их месте. Например, если бы она сейчас оказалась на месте Наруто Узумаки, то, несомненно, одолжила бы Хинате Митараши половину полученной от отца суммы, лишь бы только избавиться от этой девицы.
Ей страшно захотелось курить.
— Отдайте мне, пожалуйста, сигареты, я уверена, что испорченная была только одна.
Узумаки вынул из кармана помятую пачку и передал ее Хинате. Она прикурила и, закрыв глаза, с наслаждением затянулась.
Услышав тихое шипение, Хината приоткрыла глаза, и в этот момент сигарета взорвалась пламенем, как и предыдущая. Девушка вскрикнула и непроизвольно выронила сигарету на пол машины. И снова Наруто терпеливо затушил носовым платком разлетевшиеся по салону искры.
— Может быть, стоит обратиться в суд, — мягко продолжил Наруто начатый разговор.
Прижав руки к горлу, Хината подавленно молчала — говорить она была не в силах.
Узумаки протянул руку и коснулся груди девушки — она подскочила от неожиданности и отпрянула, почувствовав сильную мужскую руку. Пальцы Наруто жгли ее даже сквозь ткань. Ее испуганный взгляд встретился с беспощадными голубыми глазами.
— Искра, — произнес Наруто.
Хината прикрыла грудь руками и, ощутив, как сильно бьется сердце, подумала: когда ее груди в последний раз касались мужские руки? Два года назад, вспомнила она, во время визита к врачу.
Лимузин приближался к аэропорту, и Хината, собравшись с духом, предприняла последнюю попытку.
— Мистер Узумаки, но должны же вы наконец понять, что мы не сможем жить с вами, как муж и жена, — ведь мы совершенно чужие люди. Это же просто смешно, и я настаиваю, чтобы вы проявили большую уступчивость.
— Настаиваешь? — коротко осведомился Наруто. — Мне кажется, ты не имеешь права настаивать на чем бы то ни было.
Хината гордо выпрямилась.
— Я не хочу подвергаться насилию, мистер Узумаки.
Он вздохнул и взглянул на нее с выражением крайнего сожаления, хотя Хината ни на минуту не поверила в искренность этого взгляда.
— Я надеялся, что этого удастся избежать, ангелочек, но я, видимо, ошибся, и иметь дело с тобой окажется не так просто, как я ожидал. Так что я прямо сейчас изложу тебе правила игры, чтобы ты знала, к чему готовиться. Плохо это или хорошо, но мы с тобой женаты и будем женаты в течение полугода начиная с сегодняшнего дня. Ты можешь уйти от меня в любой момент, когда тебе заблагорассудится, но сделаешь это на свой страх и риск. На случай, если ты до сих пор не поняла, могу сказать, что у нас будет брак без интеллигентных компромиссов, о которых ты, наверное, читала в дамских журналах. Нет, наш брак будет весьма старомодным. — В голосе Наруто появились почти нежные нотки. — Это означает, ангелочек, что распоряжаться в семье буду я, а ты будешь делать то, что скажу тебе я. Если же станешь настаивать на своем — заработаешь довольно неприятные последствия. Правда, есть одна положительная сторона: по истечении определенного времени ты получишь неограниченную свободу, и тогда я не стану тебе мешать делать глупости.
Хинату охватила паника, и ей стоило великих усилий не поддаться ей.
— Я не люблю, когда мне угрожают. Может быть, вам стоит продолжить свой рассказ и осведомить меня о тех ужасных последствиях, которые вы собираетесь обрушить на мою голову.
Наруто вместо ответа откинулся на спинку сиденья и усмехнулся. От этого едва заметного движения губ Хинату бросило в дрожь.
— Угомонись, ангелочек. Я ничего не собираюсь тебе рассказывать. Вечером все поймешь сама.