Рябь. Глава 2.

[/b]Пару часиков спустя.

- Прости, Хонда, - обратилась Мебуки к другу и их семейному лечащему врачу, - все в порядке?
- С Джуном все хорошо, Мебуки. Обычная простуда. Полежит дома дня три и будет как огурчик, я выпишу рецепт.
- А Сакура?
- С Сакурой немного другая история, - постукивая ручкой по блокноту с записями, строго произнесла она. - Давай я проведу небольшой тест, чтобы ты быстрее понять, что с девочкой.
Мебуки не понимала зачем ей проходить какой-то дурацкий тест, но молча согласилась.
- У Сакуры плохое самочувствие, изменился аппетит и режим сна?
- Да, последние два месяца она вечно сонная. Мало ест.
- Тошнота?
- Пару раз было, по крайней мере, при мне.
- На солененькое тянет?
Мебуки побледнела.
- Ками, - приложила она руку к сердцу. - Ты намекаешь, что Сакура...
- Я уверена. К тому же, девочка не помнит, когда в последний раз у нее были месячные, что неудивительно - молодые девушки редко следят за своим циклом.
Харуно мебуки пребывала в замешательстве. Ее будто стукнули чем-то тяжелым по голове и сейчас она плохо соображала.
- Ты точно уверена? - спросила она, затравлено смотря на врача. - Ей всего четырнадцать, совсем ребенок. Да и с кем ей... с мальчиком даже не встречалась. Я бы сразу узнала, Сакура скрывать не умеет.
- Я запишу вас к гинекологу, думаю, это будет правильно. И надо девочку предупредит заранее, уверена, для нее это будет большим потрясение, чем для тебя.
- Спасибо, Хонда, ты настоящий друг, - благодарно улыбнулась Харуно. Ее впереди ждал тяжелый разговор.

***
С дочерью поговорить не удалось, точнее, Мебуки всячески этого избегала - все же в душе она была немного трусихой - и решила оставив до лучших времен. На работе был аврал, так что всю следующую неделю она полностью отдалась делу.
Так получилось, что отвезти в больницу больного брата решил Сора, раз родители вечно заняты. Джун уже пятый день вареным овощем валялся в кровати, несмотря на уверения врача о его скорой поправке. Джун никак не поправлялся и домашние от этого очень страдали, особенно Сакура, которую мутило от всего, что не было приготовлено братом. Потому, спасение Джуна было чуть ли не важнейшей задачей на данный момент.
У входа им дали разные направления. Сора недоумевал, почему и сестре выписали талон, ведь с ней все в порядке, но как оказалась, ее записала Хонда-сан. Раз так, то Сора на время отстал, и решил заняться Джуном.
- Вам на третий этаж, - сообщила медсестра нудным голосом.
- Хорошо - кивнула Сакура и взяла бумажку с написанным на нем номером кабинета.
- Я пойду первая, - сообщила она братьям, что ждали у лифта. - Мне на третий.
- А мы будем на втором. Встретимся на этом же месте.
- Угу.
Сакура смутилась, увидев в какой кабинет ей предстояло зайти. Для многих молодых девушек этот кабинет - воплощение самых страшных кошмаров. Харуно зашла, когда пришла ее очередь и спустя десять минут сидела перед гинекологом, которая в крации рассказывала о ее состоянии.

Беременна.

Десять недель.

«Уже не эмбрион, а плод».
Последнее предложение она вспомнила из книг, которые читала на досуге. Ведь именно врачом-акушером Сакура когда-то хотела стать. Точнее, у нее начинали формироваться такие мысли еще при поступлении в среднюю школу. Потому она усердно занималась и разграбляла библиотеки в поисках важных медицинских книг.
В частности, у Сакуры бабушка была в свое время врачом. Правда, в другом профиле. Маммолог! Сколько раз Мебуки-сан жаловалась, что бабушка слишком часто проверяла ей грудь. Каждый месяц! И какое счастье, что родились одни мальчики, которым проверять бабушке было нечего (хотя рак груди бывает и у мужчин). До Сакуры еще не добрались, грудь еле выделялась на грудной клетке, да и бабушка далеко... Но в последний месяц были кое-какие заметные улучшения. Сакура аж возгордилась своим новым бюстом полного первого размера!
И как теперь оказалось, все это из-за беременности.
Харуно просто не могла поверить в это. Это было страшно. Она забыла обо всем на свете, о всех внешних проблемах и осталась лишь с одним словом «беременность» и вопросом «что делать, блин?». Ее уши слушали врача, мозг впитывал информацию, а глаза стыдливо смотрели в пол.
Господи, она опозорила свою семью! Что люди скажут? Ее вышлют куда подальше, лишь бы скрыть с глаз людей. Японское общество это тебе не игрушка. Испорченная репутация - это конец для всего. Для маминой карьеры и для папиной. Братья будут ходить с солнцезащитными очками, чтобы прятаться от осуждающих глаз. Все будут кричать: «Ваша дочь – распутница!» Придется уехать в Сибирь, где никто тебя не знает. Жить с медведями. Стать вторым маугли.

"Ну и занесло тебя", - офигевала внутренняя Сакура.

А Сакуру реально уносило все дальше и дальше. Бред все разрастался, если бы не серьезные слова гинеколога. Странно, но в ее голове не было и капли упрека. Она разговаривала спокойно, но уверенно. Как врач с пациентов.

В принципе, так оно и было.

- Для начала, обсуди все с родителями, потом чётко реши, чего хочешь ты. Когда решишься, приходи вновь на прием.

Сакура кивнула.

- Хорошее в твоей ситуации то, что самый опасный период при беременности прошел. У подростков процент выкидышей очень велик, более шестидясети процентов. Через неделю можно будет узнать пол ребенка. Лучше провести УЗИ. Но это потом.

- Ясно, - как болванчик закивала Харуно. Мысли ее витали где-то не там и не тут. Она уже представляла свою жизнь на следующие десять лет вперед. Она, где-то далеко от Японии, все от нее отказались. И... и это такой бред, что Сакура сама посмеялась над своей фантазией.

Вообще, она девочка серьезная. Всегда четко знала, чего хочет и как этого добиться. Считала себя умнее многих. И что далеко пойдет.

А оказалось, что она дура настоящая. Попала в такую ситуацию, в которую вообще никак не должна была попасть. Разве что через много-много-много (в n-ой степени) лет, в очень далеком будущем. А не сейчас!

Она же еще ребенок. Харуно сама это понимала. Куда этот оплодотворитель вообще смотрел?! Он не знает способы контрацепции? Если он такой «щедрый», то, наверное, уже многих девушек обрадовал.

Кобель.

Как же хотелось поймать этого наглеца и избить до полусмерти. Пусть сам беременеет! Он вытряхнул свое семя у нее внутри и расхаживает теперь непонятно где, а ей, Сакуре, приходиться сталкиваться с ужасом всех подростков. Просто невероятно.

Она долго мысленно проклинала и избивала отца своего будущего ребенка. Поймает – убьет! Небось, урод какой-то. Увидел обалдевшую от выпивки красивую девушку (себя не похвалишь...), и не дурак, решил попользоваться! Сакура мало что помнила из того вечера. Ощущения были размазанными. Хотелось верить, что она что-нибудь конкретное вспомнит. И заодно хоть какие-то признаки ублюдка, изнасиловавшего ее.

Надо будет у Хаоро Шиничи-куна спросить про всех странных личностей с вечеринки. Все ведь строго по пригласительным билетам там присутствовали? Если нет, то очень плохо. А если «да», то не лучше. Народу там было полно, что глаза разбегались. Самое настоящее вавилонское столпотворение. Каким-то чудом в доме оказалось больше алкоголя, чем сока и других сладких напитков. Курево. Наркоту Сакура тогда не заметила, то теперь не сомневалась, что и она там присутствовала. Ох, не вспоминать бы никогда. Ни вечеринку, ни все остальное. Ничего, она устроит Хаоро веселый год.

Сакура устало вздохнула. Она не заметила, как спустилась на первый этаж, там ее поджидали братья. Сора хмурился, а Джун на него опирался.

– Что случилось? Ты выглядишь не лучше него, - он тыкнул в сторону брата.

- Это долгая и глупая история с кошмарным концом, - отозвалась девушка, вяло улыбнувшись. – Поехали домой.

Дома были все. Сакура поспешила в свою комнату. Лишь ответила на пару папиных вопросов, но тот особо не вникал в состоянии дочери, так как у него был важный телефонный звонок - крупный заказ для ресторана.

Зато Сора серьезно вознамерился узнать, что же произошло с младшей сестрой. Он просто обязан узнать!

15 июня 2009, пн
«Я в растерянности.
Сегодня я узнала то, что знать мне не хотелось бы. Это известие как цунами, как тайфун, самое ужасное стихийное бедствие.
Я беременна.
Во мне рождается новая жизнь.
Врач сказал, что я примерно на десятой неделе (если судить по моей последней менструации). Посоветовала пройти УЗИ и разузнать все подробнее. Но я сейчас настолько опустошена и морально раздавлена, что ни о какой диагностике не могу думать. Даже если от этого зависит жизни внутри меня.
Я эти месяцы не ощущала в себе сильных изменений, чтобы как-то распознать беременность. Были пара обмороков, но это от перенапряжения (как я думала). Я даже исчезновений месячных не заметила, была слишком сильно увлечена изучением новой школьной программы. Бюстгальтер поменяла, так как грудь чуть увеличилась, я очень этим гордилась. Теперь от этой гордости ничего не осталось.
Я устала. Боюсь. Мне страшно.
Мамочки, помогите мне кто-нибудь!»

16 июня 2009, вт
«Кажется, с утра многие заметили мой вялый вид. Я не могла уснуть всю ночь. Под утро кое-как смогла, но быстро и резко проснулась, словно от кошмара. Как бы мне хотелось, чтобы вчерашний день тоже оказался кошмаром. Хм, прочем, так оно и было.
Глупый кошмар.
В школе впервые не слушала учителя, думала о чем-то непонятном. Я не помню. Не обедала, аппетита не было. Когда кончился последний звонок, пошла домой. Даже в читательский клуб не зашла.
Дома никого не было. Тихо. Как хорошо.
Вечером пришлось идти на подготовительные курсы по сдаче экзаменов. Ничего не поделать, самой захотелось.
Пришла домой, помаялась некоторыми делами и легла спать. Ни с кем я в этот день больше не разговаривала».

18 июня 2009, чт
«Не могу больше ходить вялым одуванчиком. Позвоню и запишусь на УЗИ. Хочу все узнать, а потом уже решить, что делать. Бездействие меня лишь убивает. Да и братья, особенно Сора, странно на меня смотрит. Чувствую, что он чего-то заподозрил».

19 июня 2009, пт.
«Записалась на прием. В субботу после школы. Осталось только дотерпеть сегодняшний день и завтрашние уроки.
Странное происходит. Рука сама собой трогает живот. Ощупывает. Чувства при этом очень неоднозначные. Страх, непонимание и сомнение. Может, ошибка?»

20 июня 2009, сб.
«Была на приеме.
Через два дня будет ровно одиннадцать недель. Спросили, не желаю ли я узнать примерную дату радов. Я отказалась. Я с оплодотворением не успокоилась, а мне уже дату родов хотят сказать. Я ребенок, черт подери. Какие роды в четырнадцать лет?
Если не хочу рожать или не могу по каким-то своим причинам, то можно сделать аборт.
О, Великий Будда, как можно решиться на умышленное убийство? Именно «умышленное убийство». Даже мне, ребенку, не по себе от этих слов. Иногда жалею, что так много читаю, что самой тошно становится. Иногда хочется знать немного меньше. И совесть тоже поменьше иметь.
Я ушла из кабинета, не дав точного ответа: рожать или нет. Ребенок во мне кричит: «нет, ты что?», а гуманист (и совесть): «давай, мы справимся!». Мне сложно. В глубине души я уже сделала выбор, но внешние фанторы мешают утвердить свой выбор.
Моя семья. Как она отнесется к моему положению? Ка-чан утроит истерику, а то-сан упадет в обморок. О братьях мне сложно судить. Но мальчики всегда считают беременность чем-то страшным и глупым.
Перед сном неустанно молюсь, чтобы высшие силы помогли мне в столь трудной ситуации».