Братская любофф. часть 3

*
Саске с вытаращенными глазами переходила из комнаты в комнату. Сил удивляться после увиденного в саду оставалось мало.
– Подумай только, – шептала девушка. – Он все помнит…
– Ну? Может, скажешь что-нибудь определенное кроме бессвязных вскриков? – Итачи, скрестив руки на груди, застыл в дверях.
– Нии-сан… помнишь наш давнейший разговор про то, каким должен быть дом? – Саске присела на низенький диванчик, поглаживая мягкую обивку, словно боясь, что он сейчас растает в воздухе.
– Что-то с трудом… – Брат разглядывал картину на морскую тематику, проводя пальцем по раме на предмет пыли. Саске недоверчиво прищурилась. Ками-сама… Наш гордый Итачи – что? Стесняется своих благородных порывов?! У девушки защемило в груди. Помнит! Все он помнит! Только не сознается… Невероятно – но сошлось практически все до малейших деталей!.. И сад камней за домом, и прудик, и аквариум с рыбкой вуалий хвост, и картины, и цветовая гамма интерьера, и балдахин над кроватью… И еще много-много всего маленького и большого, значимого и практически незаметного. Саске соскочила с дивана, подбежала к брату и порывисто обняла его сзади, уткнувшись лицом в свитер между лопатками.
Итачи замер, не зная, как реагировать. Объятья Саске были такими искренними, преисполненными какой-то чистой и воздушной любви… Это было непривычно, это вводило в замешательство и это, да, черт побери! возбуждало…
– Поверить не могу… – сестра с наслаждением втянула носом воздух, вдыхая такой родной запах. – Как ты пошел на такое? Ты же был категорически против многого… особенно цветового оформления комнат…
Итачи всегда отдавал предпочтение холодным и темным тонам, тогда как Саске нравились яркие оттенки и смелые сочетания. Поэтому большинство комнат выглядели так, словно тут похозяйничали переборщившие с ЛСД хиппи или обкурившиеся растаманы. Глаз отдыхал только на морских и горных пейзажах, которые, как ни странно, вполне гармонично вписывались в это буйство красок.
– Буду отсиживаться в своей комнате, – пробурчал Итачи, все еще не зная, что делать. К счастью, Саске отлипла от него и с подозрением спросила:
– Нии-сан… А когда это ты успел все купить?..
Итачи сел в кресло, вальяжно развалившись.
– Пока готовил документы для переезда, улаживал все дела. Позвонил нужным людям… Это же дело не одного дня.
– Понятно. – Саске присела на ручку кресла. – А почему?
– Что – почему? – Он смотрел снизу верх.
Девушка не удержалась и потрепала его челку.
– Почему ты это сделал?..
Тот дернул плечом, словно не посчитал вопрос существенным.
– Если тебе не нравится, можем все поменять… И дом найти другой. Только учти, мои сбережения не бескрайни.
«Я почти на мели», – добавил он про себя.
– Не смей ничего менять! – Саске наклонилась и обняла его за шею. Что-то она расчувствовалась… Но не успела девушка сообразить, что к чему, как качнулась вперед, а Итачи, схватив ее за талию, усадил к себе на колени и подвинулся так, что сестра оказалась между ним и подлокотником.
Сердце Саске подпрыгнуло и быстро-быстро забилось.
– Нии-сан… – только и успела пробормотать она, прежде чем, отринув все сомнения и лишние мысли, Итачи потянулся к ее губам. Девушка попыталась запротестовать, но он погасил ее возмущение поцелуем.
«Это неправильно!..» – стучало в голове. Но это было так здорово…
Саске, все же отстранилась и посмотрела в лицо брату, словно надеясь увидеть там ответы. Или разрешение. Или понимание. Но она так и не поняла, что видит.
Солнце меж тем садилось, в комнате становилось сумрачно, далекие отсветы скользили по ярким стенам и ковру, заставляя краски прощально вспыхивать. Саске провела ладонью по щеке брата, вглядываясь в родные черты.
– Ты единственный мужчина, с которым мне хорошо и спокойно. С которым я чувствую себя в безопасности, – наконец, призналась она. – Все другие… я им не доверяла. Некоторых даже опасалась. Тот… кого я подпустила ближе всех… был, если честно, таким рохлей, что не испугался бы его даже школьник. Это была моя попытка стать нормальной.
Итачи поцеловал ее в лоб.
– Если не хочешь, не начинай этот разговор. Не стоит бередить старые раны.
Саске прижалась к его груди, слушая, как колотится сердце.
– А я даже еще не намекнула, что за разговор. Почему ты думаешь, что я собираюсь поднять эту тему?..
– Э… прости, я…
– Прав, – перебила она. – Нам надо поговорить. Нам обо всем надо поговорить. И о том, что изменилось за эти годы в том числе.
Он посильнее обнял ее, словно стараясь защитить от призраков прошлого.
– Поговорить надо. Ты уверена, что это следует сделать сейчас?..
– Н… незнаю… Давай доразберем вещи, поедим, потом я приму душ и… и решим.
– Хорошо.
Он осторожно поцеловал ее в висок, чтобы не спугнуть – Саске так доверчиво к нему прижалась, что хотелось растянуть подольше это чувство единения.
Она доверяет ему… Ками-сама, после всего, что было… она ему все-таки доверяет… Единственному!
Надо было возвращаться раньше…

*
На разбор вещей брат с сестрой дружно забили, поужинали едой из ближайшего ресторанчика, так как готовить никому не хотелось. Потом Саске скрылась в душе, а Итачи остался в ее комнате. Честно признаться, больше всего он беспокоился, что это место, вернее, то, как над ним поиздевался его знакомый дизайнер, сестре не понравится. Что она скажет, что выросла из подобного. Весь этот налет детского гламура… Балдахин над кроватью, плетенные панно… огромный белый плюшевый медведь, нагло занявший все кресло. Присутствие зверя и для самого Итачи было сюрпризом. Дизайнерша была сама очень романтичной особой, но не теряла здравого смысла, поэтому комната, в принципе, очень даже подходила девочке-подростку. «Значит, не так уж плохо у нее с ориентацией, – усмехнувшись, подумал Итачи, лениво обстреливая медведя миниатюрными плюшевыми подушками, которыми была завалена кровать. – Это ее защита. От таких придурков, как ее этот… первый… и последний… И еще целой кучи, что, наверняка, терлись рядом – она ж у меня красавица…»
Учиха старался не думать о нагом теле, которое в данный момент нежится под теплыми струями всего в нескольких метрах от него за тонкой стеной. Но глаза Итачи стали слипаться, и последнее, о чем он подумал, было – почему никто не изобрел прибор для моментальной корректировки внутренних часов.

*
Проснулся он от щелчка зажигалки. Глаза открывать не получалось, пошевелиться тоже, и он лежал, вдыхая табачный дым и легкий аромат вина.
Наконец, Итачи удалось разлепить веки. Комната была освещена мягким оранжевым светом ночника, что создавало весьма интимную обстановку.
Саске в коротком белом халате, с полотенцем на плечах, сигаретой в одной руке и бокалом вина в другой ходила по комнате и пинала раскиданный подушечки.
– Я тебе налила, – кивнула она в сторону тумбочки.
Итачи потянулся и взял бокал. Точно. Он же купил вино, чтобы обмыть переезд.
Там же, на тумбочке, он обнаружил пачку сигарет и закурил, ища глазами пепельницу. Саске взяла с колем оккупировавшего кресло медведя стеклянную розетку, стряхнула туда пепел и поставила перед братом на стеганное одеяло.
– Только не кровать не ковырни, – отрешенно предупредила она.
– Саске.
– М? – Сестра, словно проснувшись, взглянула на него.
– Если не хочешь, можем не начинать разговор. Или вообще не касаться этой темы.
– Нет, – решительно заявила она. – Я хочу сразу во всем разобраться, иначе духу у меня потом не хватит, а потом и вовсе передумаю… потом опять начнутся проблемы, недоговоренности…
Она рассеянно стряхнула пепел, причем так мило склонилась над кроватью, что стала видна ее грудь, затем вновь стала нарезать круги по комнате.
Итачи, тряхнув головой, потер переносицу.
– С чего начнем?
– Почему ты на самом деле уехал?
Саске застыла посреди комнаты. На ее лице отразилась гамма чувств – боль, отчаяние, обида…
– Я уже сказал – отец застукал меня с Деем.
– Нии-сан! – Она возмущенно топнула ногой. – Мы же договорились откровенно! Хорошо. Давай поиграем в «секретики», как в детстве. Одно признание ты, другое я.
– Да я и не настаиваю вовсе…
– Зато я настаиваю!
– Ладно, ладно…
Сигарета как-то быстро кончилась, но курить еще не расхотелось, поэтому Итачи потянулся за следующей.
– Отец сказал, что не потерпит извращенца рядом с дочерью, – зажав зубами сигарету и прикуривая, произнес он, не поднимая глаз.
– Ксо… Ну, я нечто подобное и ожидала. Все?
Начистоту, так на чистоту… Вино уже делало свое дело, и признаться во всем уже не казалось таким страшным. В конце концов, она имеет право знать.
– Нет.
Он замолчал.
Саске не удержалась и запустила в него влажным полотенцем.
– Ну?! Мы же договорились! Я жду!
Итачи посмотрел на нее долгим задумчивым взглядом.
– Отец сказал, что я не способен тебя защитить. Кое-кто тоже говорил, что защитник из меня никакой. Ты кричала тогда, что я тебя предал и проклинала меня.
Саске, едва не уронив сигарету, уселась на медведя.
– Я этого не помню… – еле слышно пробормотала она.
– Не удивлен, – невесело усмехнулся брат, внимательно следя за ее реакцией. – А еще каждый раз, когда ты меня видела, ты впадала в истерику.
– Нет…
– Да. Ну и потом, эта история с моей личной жизнью… Отец велел убираться подальше.
– Но ты же мог просто переехать в другой город, зачем так далеко – за океан?!
– Это было его решение. – Итачи отвернулся.
– И ты послушал, да? – Саске вновь подняла голос. – Ты весь сам из себя, такой пай-мальчик, взял и послушал отца!
– Он пригрозил отправить тебя на лечение. – Брат залпом допил вино и потянулся за бутылкой.
– Ч-что? – не поверила ушам девушка.
– Или я уезжаю далеко и надолго, или он отправляет тебя в психушку.
Жестоко, но так и было. Ультиматум был суровым.
– Ушам не верю…
– Теперь ты.
Саске вскочила, спихнула медведя с кресла и уселась сама.
– Что ты хочешь знать?
Итачи внимательно посмотрел на сестру.
– Что этот педофил делал с тобой?

*
Темный подвал, пропавший сыростью и гниением. Двое детей жмутся друг к другу, как слепые котята. Их руки связаны за спиной, поэтому движения неловкие. Девочке на вид можно дать лет 9 – 10, мальчик постарше, уже почти подросток.
– Мне страшно, нии-сан… Я хочу, чтобы ты меня обнял, нии-сан… – в голосе слышны слезы.
– Я и сам хочу тебя обнять, Саске… Все будет хорошо, сестренка… – Но он сам не верит, в то, что говорит. Не может быть хорошо. Уже не может…
Шаги.
– Нет, нет, не отдавай меня ему, не отдавай, пожалуйста, нии-сан!..
– Не отдам…
Как? Как он может помешать?!!
Замок на двери щелкнул.
Саске заскулила.
Шаги вниз по лестнице.
– Как тут мои крошки? – Голос обманчиво-ласков.
– Не трогай мою сестру, уррод!!!
– Ай-ай-ай!.. Как грубо, молодой человек! – Длинноволосый мужчина покачал головой. – Ничего я ей не сделаю, мы просто поиграем.
– Знаю я ваши игры! Не подходи!
– А? А что иначе? Ты мне что-то можешь сделать?.. Ты приперся сюда, хотя никто тебя не просил. Решил в одиночку справиться со мной? Почему ты не позвал взрослых? Захотел поиграть в рыцаря, спасающего принцессу?
Итачи изо всех сил старался ослабить путы, запястья были в крови, натертые жесткой веревкой, Мальчик пытался пнуть подошедшего, но лишь неловко завалился на бок. Мужчина тем временем подхватил визжащую и брыкающуюся Саске, как пушинку, и понес наверх.
– Стоооой!!! – изо всех сил проорал вслед Итачи. – Возьми меня вместо нее!!!
Рыцарь, спасающий принцессу.
– Нет, – ответ последовал четкий и жесткий.
– Почему?!!
– Потому что она – девочка. А ты мальчик. Ты мне не нужен. А она, – он лизнул залитое слезами лицо Саске, – нужна. Я оставлю дверь открытой, что бы ты мог слышать, как мы весело играем.
– Нет!!! НЕТ!!!

*
Итачи тряхнул головой, отгоняя ужасные воспоминания.
– Ну так что? Ты хотела поговорить. Я жду. Что он делал с тобой?
Это было опасно. Это было больно. Но она должна была ему все рассказать – иначе пропасть между ними никогда не исчезнет. Иначе она так и будет жить со своими страхами наедине, и ему там место не будет. Мать знала, ее врач знал, даже полицейские, и те были в курсе того, что этот ублюдок делал с его сестрой три долгих дня, пока их не обнаружили силы правопорядка.
Итачи ждал, нервно покусывая фильтр тлеющей сигареты. Саске молчала, изучая содержимое бокала. И внезапно расхохоталась. Старший брат похолодел. Неужели, все так ужасно?.. Неужели, эта мразь все-таки лишила ее девственности?.. А девушка сотрясалась в истерике и никак не могла остановиться.
Итачи хотел было подскочить и как следует встряхнуть ее, но удержался. Ждать… надо ждать…
Наконец, Саске смогла произнести:
– Ками-сама, это казалось таааким ужасным! – она вытерла проступившие слезы. – А на самом деле…
– Что? Что было? – Он старался говорить холодно.
– Да дрочил он на меня! Вот что было! – выкрикнула сестра, швыряя бокал в угол. Итачи подорвался с места одновременно со звоном разлетевшегося стекла.
– Саске!..
Она жестом остановила его. Итачи замер в растерянности.
– Импотентом он был… Импотентом. Не стояло у него. Целыми днями меня тискал, слюнявил и мурыжил свой шланг.
– Ксо…
– А я – малая дура, думала, что это самое страшное, что может случиться в жизни… – Казалось, она сейчас разревется.
– Тебе было десять лет…
– Нии-сан! – Когда она посмотрела на него, то в глазах стояли слезы. – Я винила тебя в том, что случилось! Я сейчас соврала, я помню, как кричала, что ненавижу тебя… И знаешь за что?.. За то, что ты меня не уберег. За то, что ты – мальчик и ты ему не нужен… А.. я… – Она разрыдалась, и, сделав шаг, упала в его объятья. – Потом я одумалась, но было уже поздно!.. И я решила, что ты уехал из-за меня…
Итачи взял ее лицо в ладони и стал целовать глаза и катящиеся градом слезы.
– Теперь все будет хорошо… теперь я рядом и никуда не денусь…