Игра со смертью, Часть I, сцены 1-5

1
Цути Кин нежилась под теплыми струями душа. Высшее блаженство – вода смывала напряжение тяжелого дня, раздражение потихоньку проходило, даже голова болела не так сильно.
Но внезапно девушку обдало холодом, от неожиданности она отпрыгнула в сторону, едва не поскользнувшись на мокрой поверхности.
– Чертовы коноховцы! – Кин в ярости дала по забарахлившему смесителю ладонью. – Не могли в нормальном месте поселить, тоже мне, гостеприимство… То одно поломано, то другое…
В дверь настойчиво постучали, судя по звуку – ногой.
– Эй! Мне тоже надо! – раздалось с той стороны.
– Обойдешься! – рявкнула Кин; боль вернулась с новой силой, застилая глаза. – С твоими ранами только душ принимать, идиот. Грязным походишь…
– Сама дура! Мне в туалет!
Кин покосилась на белевший рядом с кабинкой унитаз.
Неприлично выругавшись, девушка перекрыла кран и вылезла, заворачиваясь в полотенце.
– Только больше не проси меня его подержать, – буркнула Кин, выходя из ванной. От вида Абуми Заку, торчавшего под дверью, ее передернуло. – Какого хрена ты не остался в больнице?..
– Там плохо кормят, – буркнул парень, вваливаясь в ванную.
– Придурок… – Кин выкручивала свои невероятно длинные, до щиколоток, темные волосы. Вода с них лилась прямо на пол, просачиваясь в крупные щели. – Вместо одной руки – мясо, вторую еле успели пришить… И еще неизвестно, приживется ли… Кормят плохо… А мне тебе еще и повязки менять!
– Хватит бурчать! – голос напарника был слаб, но решителен. – Велено же сидеть и ждать указаний… Сама хороша – треснуться глупой своей башкой…
– Заткнись! Не начинай, ради бога…
Из-за неплотно прикрытой двери донеслось журчание и ехидное хихиканье, что разозлило Кин еще сильнее. Голова теперь просто раскалывалась, вдобавок, поднималась тошнота. Девушка подошла к распахнутому настежь окну, пытаясь успокоиться. Вечерний легкий ветерок и впрямь принес какое-то облегчение.
– Сидеть и ждать… – она оперлась спиной о подоконник и обвела взглядом комнату. – А где Досу?
– Он все-таки пошел разыскивать этого малолетнего монстрика, – бледный и вспотевший Заку выбрался из ванной и рухнул на диван, тяжело дыша.
– Что! – подорвалась Кин. – Еще один придурок! Мы же все обсудили!
– Да ну его к чертям… Слишком много о себе мнит… Получит звездюлей…
Девушка скинула полотенце и, совершенно не стесняясь наготы, забегала по комнате, собирая вещи и одеваясь. С улицы кто-то заметил ее стриптиз и одобрительно засвистел. Кин это проигнорировала.
– Молись всем кому знаешь, чтобы дело ограничилось только лишь звездюлями.
– Эй! Ты куда?! А ужин?
– Надо было оставаться в больнице, – презрительно бросила Кин и выскочила из комнаты.

2
Липкий пот струился по спине, горло резал подавленный крик, пальцы до белизны в костяшках впились в деревянный настил.
Кин с неимоверным трудом оторвала руки от края крыши и на полусогнутых уползла за угол, присев и привалившись к стене. Сердце колотилось, дыхание никак не хотело успокаиваться. Кошмарная сцена, разыгравшаяся под огромной полной луной на одном из зданий Конохи, до сих пор стояла перед глазами. Девушка собралась с силами и осторожно выглянула.
Мальчик все еще был там – стоял над растерзанным в клочья телом Досу, какими-то непонятными ошметками валявшемся на раскуроченной черепице.
Маленький рыжий пацан. Ребенок. Это – всего лишь… Не-е-е-ет… Это с виду, это только с виду…
Кин показалась, что Гаара смотрит прямо на нее. Девушка зажала рукой рот и отползла от угла. К ТАКОМУ в Академии ее не готовили.
– Ч-что же это за х-хрень такая, – бормотала Кин, торопливо спускаясь вниз, тело было словно чужим, слушалось плохо, мозг еще не смог до конца осознать грозившую опасность, но где-то на полпути к земле, девушку буквально прострелила четкая и ясная мысль. Орочимару-сама готовил их троих на убой. Они вовсе не должны были победить, а просто отвлечь внимание. Да, Досу что-то говорил в этом духе, но она тогда его не поняла. Зато теперь картина виделась предельно ясная – у них не было никаких шансов на победу… Ей рассказали, что вытворяли эти малолетки на экзамене. Дети оказались не такими слабаками…
Ксо-о-о!.. Вся надежда была на Досу, и что теперь делать?.. Чертов кретин… Звук проиграл по всем параметрам. Теперь только осталось вернуться домой… Если Орочимару-сама учел это в своем плане. О, черт… Заку – инвалид, она сама не в лучшей форме. Лидер так ни разу и не явился к ним. Означает ли это, что их списали со счетов?.. Если да, то чем это грозит?..
Кин спрыгнула на асфальт, звук получился громче, чем она рассчитывала. Метнувшись в тень, девушка прислушалась. Вроде бы тихо.
Решение пришло моментально: немедленно возвращаться домой, в деревню Звука. Отправить Орочимару-саме записочку, мол, так и так, Конохским медикам не доверяем, пошли лечиться к своим. За неимением других указаний считаем миссию оконченной… А там отец уж позаботиться, чтобы для нее все прошло гладко… Нет, ни секунды здесь оставаться нельзя…
Покосившись на безмолвную луну и убедившись, что за ней никто не следует, девушка поспешила в гостиницу.

3
– Мы сваливаем!
– Что?.. – ошарашенный Заку приподнялся на подушках, затем увидев, каким лихорадочно-безумным блеском горят глаза напарницы, плюхнулся обратно и прикрыл веки. – Хорошо же ты о стеночку приложилась… Прекрати кипишить, и так хреново… Где Досу?
– Кипишить… – Кин носилась по номеру, собирая пожитки. – Досу мертв.
– Как так?! – Заку снова подорвался.
– А вот так! – Кин остановилась посреди комнаты с рюкзаком в руках, соображая, что же она забыла. – Его Гаара сожрал.
– ЧТО-О?! Ты понимаешь, что ты городишь?! Совсем умом тронулась, баба.
– Заткнись. Своими глазами видела. Этот малец превратился в огромного монстра и растерзал Досу.
– Ты себя послушай, а? – парень прикрыл глаза. – Начинаешь раздражать. Надо сказать Орочимару-саме.
Кин подбоченилась и наклонилась к Заку.
– Ты не понял, да? Досу говорил нам, а ты не понял… Орочимару-саме плевать на нас! Мы – пешки!..
–Да что ты такое говоришь! – парень попытался вскочить, но, поморщившись от боли, откинулся обратно на подушки.
Девушка вздохнула, припомнив историю его жизни, выболтанную Заку по пьяни, и присела на корточки рядом с диваном.
– Слушай, – спокойно и даже ласково начала она. – Я понимаю, что он для тебя как бог, но сам подумай – что ТЫ для него? М?.. Ты же уже понял давно, да?.. Понял, но сам боишься признаться.
– Заткнись, ты ничего не понимаешь, – сквозь зубы прошипел Заку.
– Он приходил навестить тебя? М? Давал нам указания на счет дальнейших действий?... Послушай, мы выведены из строя, нам все равно не доверят никаких заданий сейчас! Я просто предлагаю вернуться домой и подлечиться. У нас почти месяц до последнего экзамена…
«Только навряд ли ты за этот месяц оклемаешься», – подумала Кин, но вслух не сказала.
– Хорошо, – после минутной паузы процедил Заку. – Дай мне колес – они там, на столике…

4
Глубокой ночью, по направлению к деревне Звука, среди ветвей двигалось двое шиноби. Точнее, бежала только Кин, а на закорках у нее сидел израненный Заку. Совершенно неромантичную ночь еще больше портил накрапывающий дождик, грозившийся вскоре перейти в ливень.
– Я не верю, что подписался на это! – орал парень. – Можно было подождать утра! И вообще… подло было предлагать мне столько обезболивающего… Я до сих пор отойти не могу.
– Что вопишь, как сивый мерин?! – злилась девушка. – На ухо прям… Ты, знаешь ли, не балерина! Тяжеловат…
Заку позволил себе усмехнуться.
– То, что я не мерин, ты могла недавно убедиться…
– Осел ты! Мне стоит разжать руки, и ты гробанешься! Вот погоди, я еще припомню, как ты меня в Лесу Смерти жахнул…
Переругиваться они могли до скончания века, но что-то почувствовав, Кин остановилась.
Взгляд. Такой настойчивый, тяжелый… Казалось, он прожигал до самых внутренностей. Куноичи медленно повернула голову…
…холодные змеиные глаза смотрели с бледного лица их лидера. За спиной послышалось поскуливание Заку – техника запугивания подействовала на него моментально. Кин пробрал озноб, лоб покрылся испариной. Она какое-то время сопротивлялась, но паника душным покрывалом накрывала медленно и неотступно. Зубы девушки уже выбивали нервную дрожь, глаза расширились так, что казалось, вот-вот вылезут из орбит.
– И куда ж вы это на ночь глядя собрались?.. – голос Орочимару был мягок, почти ласков.
Где-то над головами сверкнула молния.
– Я говорил, я говорил, я говорил… – оглушительно шептал на ухо Заку.
– Л-лечиться, – через силу выдавила девушка. – Домой…
Орочимару усмехнулся.
– Вы еще не поняли?.. Для вас не будет никакого дома! Вы – отбросы, лишний груз! Таким как вы не место…
Остаток фразы потонул в громовых раскатах. Этого звука хватило, чтобы поддаться панике. Кин со всей возможной скоростью рванула вниз, не разбирая дороги.
Достигнув твердой поверхности, она разжала руки, и Заку плюхнулся на пятую точку, громко ойкнув. Кин опустилась на карачки, тупо глядя в землю и пытаясь отдышаться. Тело словно покрывалось слоем льда, голова была пуста, как дырявый котел. Рядом кряхтел и поскуливал Заку. Шатаясь, он поднялся на ноги, борясь с техникой лидера, трясущимися непослушными руками, превозмогая ужасную боль, достал из сумки кунаи. Кин удалось повернуть голову, наблюдая за напарником. Она видела его дрожащие крупной дрожью руки, искаженное гримасой лицо и понимала, что завидует его стойкости. Сама девушка не в силах была пошевелиться от сковавшего животного ужаса.
– Орочимару-сама! – крикнул Заку срывающимся истеричным голосом. – Позвольте доказать вам!.. Меня рано списывать со счетов, Орочимару-сама!..
Кин почудилось, что где-то совсем рядом зашипели десятки змей, и множество хищных глаз в ожидании уставились на нее. На землю спрыгнула тень. В свете очередной молнии была видна ленивая полуусмешка на губах лидера.
– Оро… – начал было парень, но неправдоподобно длинная рука метнулась к нему, хватая за горло. – З-за что?.. – прохрипел Заку. В его глазах застыло непонимание, как у верного пса, которого ни с того, ни с сего побил хозяин. Он поднял руку, словно пытаясь защититься, но раздался ужасающий хруст, парень захрипел, его язык вывалился наружу. Прогрохотал гром, заглушив противный звук ломающейся шеи. В расширенных глазах Кин застыли слезы. Она по-прежнему никак не могла заставить тело слушаться. Отшвырнув, словно куклу, обмякшее тело Заку, Орочимару не спеша приблизился к девушке.
– М-мой отец… – непослушными губами проговорила она. – Б-будет…
– Твой отец будет уверен, что ты пала в неравном бою, принцесса, – мужчина наклонился и заботливо убрал с лица девушки прядь волос. – Мне не нужны лишние волнения. Но ты, дорогая моя, слишком изнежена и разбалована, чтобы быть сильным шиноби. Я предлагал тебе усовершенствовать свое тело, как это сделали Досу и Заку. Ты отказалась. – Говоря это, Орочимару наматывал на кулак длинные волосы Кин, а затем резко дернул вверх. Куноичи взвизгнула. – Напрасно…
Хлынул дождь.

5
…Когда-то сенсей поставил в укор, что она так заботится о своей внешности. В принципе, это было естественно для девушки ее возраста, но не для шиноби. Тот урок Кин будет помнить до конца жизни – 80 километров по пересеченной местности: овраги, ущелья, грязь, камни… гигантские тигры… всевозможные рептилии… И сам сенсей на хвосте – оступишься, замедлишься – умрешь. «Да, ты рождена красивой, да, это может помочь на задании, связанным со шпионажем или подкупом. Но когда дело идет о жизни, о выживании, о сражении… Забудь! Забудь обо всем, что может отвлечь от цели – ПОБЕДИТЬ!»

…Как раздражала эта деваха! Странно, что на экзамен она не накрасилась – вся такая из себя… «Надо было тренироваться больше, а не волосы укладывать!» А потом – ч-ч-чик! и нет больше пышной шевелюры, одни неряшливые хвосты свисают… Как?! Как можно было решиться на такое?.. Как, как… жить захочешь и руку себе отгрызешь… Так что волосы – это мелочи, на самом деле…

…Холодная вода струилась по телу, липла мокрая одежда. Ноги Кин не доставали до земли, она висела, постанывая от боли, слезы смешались с дождем, искаженное гримасой лицо свела судорога.
– Ты была красивой пешкой… – голос лидера шел как из глубокого колодца.
«Если шелохнусь – умру, если шелохнусь – умру… если… »
– Даже жалко… немного. Такое тело! Была бы ты сильнее.. А так – ни для одной из моих целей не годишься. Да, я понимаю – неправильное воспитание и все такое. Не просто в жизни позднему ребенку, да еще сестре четырех братьев.
«…я все равно, считай, труп…»
Рука девушки дрогнула и начала медленно подниматься. Давление усилилось, на нее словно лил всей мощью водопад, но это были всего лишь дождь и дзюцу лидера.
«…всего лишь дождь… он один реален, больше ничего нет…»
К бедру, там, где оружие.
«…и боль реальна, такая, словно сдирают скальп…»
Желтые прищуренные глаза змеи – движение, бросок, ядовитые зубы впиваются в плоть, и отрава течет по венам, разъедая…
Зацепить мизинцем привычный металлический кругляшек…
«…чертова шлюшка! Тебя не гоняли по грязи до тех пор, пока от одежды не остались одни лоскуты, а на теле – ни одного живого места! И ты так смело сделала выбор…»
Потянуть.
«…дождь. Есть только дождь».
Глаза гадюки мигнули с недоумением. Но затем губы расплылись в тонкой усмешке.

Кин, собрав всю волю, резанула наотмашь, оставив в руке Орочимару изрядную часть своего длиннющего хвоста. Свалившись, она перекатилась и присела на корточки – подняться во весь рост сил не было. Голове сразу стало легко и свободно, разум слегка прояснился, куноичи попыталась сохранить это ощущение ясности, но поняла, что тугая пелена техники обволакивает снова.
– Вот, значит, как… – Орочимару с презрением отбросил волосы в сторону. – Какие жертвы, надо же… А ты, как я погляжу, все еще надеешься на оружие?..
В отблеске молнии стали видны когти на руке санина, прямо на глазах удлинившиеся и заострившиеся.
Кин парализовало, она даже не могла дышать, распахнув глаза, в диком ужасе глядя на приближающегося лидера. Тот замахнулся. Не было возможности ни защититься, ни увернуться, только сидеть и ждать, когда же…
…раздирая плоть, когти прошлись от плеча до талии, разрубая напополам…
Но всего лишь – порванная одежда и отброшенные далеко нательные сумки с оружием.
…разрезанная сонная артерия, и дальше – воздух с хрипящим свистом вырывается из подранного горла…
Кин вздрогнула, стряхивая остатки дзюцу, и еле успела податься назад, чтобы на самом деле не остаться без головы, правую сторону лица обожгло, глаз перестал видеть. Девушка в ужасе вскинула руки… И услышала тихий смех.
Глаз оказался на месте, его просто прикрыло сползшей он удара банданой, а вот щека была разодрана. Кин в недоумении смотрела, как дождь быстро смывает с пальцев, только что исследовавших рану, темную кровь.
Но в следующий момент все это стало неважно, потому что девушка внезапно почувствовала, что свободна, словно разрушились оковы.
Гром над головой грохотнул, как стартовый сигнал. Кин рванулась с места, не разбирая дороги, слыша голос лидера:
– Беги, беги, красавица! У меня нет времени играть с тобой в догонялки, есть дела поважнее! Все равно, ты ничего из себя не представляешь без своего оружия и своей смазливости! Ты подохнешь в ближайшей канаве, дорогая!..
Бандана болталась где-то на шее, а Кин все бежала и бежала. Давно уже растаял вдали хриплый смех Орочимару, а девушка никак не могла остановиться…