Невозможно = жить

- Г-гомэ...
Темные глаза наполнены истомой, и только исполненное желание способно успокоить. Ледяные руки сжимают плечи, дрожащие губы невнятно шепчут:
- С-сакура...
Зеленые глаза уходят от ответа, но томный вздох решает все: тщетно сдержанные эмоции разлетаются на кусочки порывистого дыхания, тайные желания становятся явью, тихий шепот больше не пугает - только притягивает к себе.
- Дверь...
- Закрыта...
Запретный плод становится предметом воображения, сладостным осколком затерявшейся мечты... Спина резко соприкосается с мутно-желтой гладью стола, отчего аккуратно сложенные папки и ручки разлетаются во все стороны – глухой звук повисает в тишине кабинета, смешиваясь с хрипом, томным и тягостным впечатлением глаз.
- Сакура...
Она дрожит всем существом, внутренне борясь с чувством стыда - желание решило все.
- Расслабься...
Спокойный тон – откуда? Девушка боязливо опускает ресницы, но в тоже время боясь что-либо пропустить, не увидеть...
Чужие пальцы косаются шелковой кофты на животе – приятное смятение пробегает по коже, то спускаясь, то поднимаясь. Вздох, и огненные губы, чуть косаясь, покрывают бледную кожу на шее. Розовые румянец замещает болезненный цвет лица, отчего девушка выглядит еще слаще.
Ехидная усмешка, и Сакура подскакивает, тут же попадая в объятия Саске.
- Тшшш... Раз пришла – продолжай...
- Не надо... Я не хочу...
На глазах выступают слезы, которые тут же исчезают между сплетений ниточек рубашки.
- Мне страшно...
- Хорошо... Пожалеешь.
Учиха набрасывает белоснежный халат, пропахший терпкими запахами зарубежных лекарств, и направляется к шкафу. Но его задерживают тонкие цепкие пальцы.
- Мне будет больно..?
Скользящая улыбка.
- Ты так наивна...
- Будет..?
- Нет, как ты всего боишься...
Харуно кивает, медленно сползая со стола. Тихо, боясь услышать саму себя, она направляется к мужчине, совершая самую роковую ошибку в своей жизни – девственные губы косаются его побритой щеки. Ледяная дрожь пробегает по скулам, неприятно сводя челюсть.
- Страшно?
- Хай...
Он успокаиваще косается ее лба пальцами, после берет на руки и несет на кушетку.
- Саске-сама...
Силуэт девушки подобен тонкой ветке цветущей яблони, упавшей в прозрачный ручеек. Наслаждаясь увиденным, подобно голодному хищнику, он сбрасывает с себя одежду, готовясь к долгожданному...
Грузное тело неприятно давит на грудь, так же болезненны и поцелуи, больше напоминающие укусы. Чувство обиды и беззащитности напоминает о устно заключенном договоре. Слеза тихо катиться по щеке...
... Но упрямые руки не замечают отрицательных эмоций и ощущений, которых доставляют. Они принципиально дерзко исследуют тело, сдавливая более уязвимые места: ключицу, нижние ребра, чашечку коленей, - снисходительно дожидаясь содроганий и вскриков.
- Мне...
Горячие пальцы косаются губ, заставляя их сомкнуться - слова не нужны, есть нечто иное. Пламя жгучей кожи его больше не привлекает; Сакуру знобит от холода – ему это нравится. Первый, да, именной первый раз он с такой робкой и холодной девушкой. Ее испуганные глаза – неземная новость для него. Чего бояться? Все давно решено. Жалеет? Поздно... Да и зачем? Все равно такая участь когда-либо настигнет...
- Сакура... Посмотри на меня...
Холод... По коже пробежалось неприятно ощущение, но девушка все же открыла глаза, стыдливо опустив ресницы. Учиха прикоснулся к щеке ладошкой, разворачивая ее лицо к свету: тусклый взгляд темно-салатовых глаз; природная, вероятно, бледность; ручейки теплой, соленоватой воды...
- Готова?
Отрицание, – ничего не стоящий отказ. Как мало он значит для тирана, который не в силах отказаться от мимолетного искушения.
- Я не хочу! Отпусти меня...
- Хм, - он встал и, взяв мобильник, протянул его девушке. – Сама позвонишь брату и скажешь, что его не приняли или, может, мне сделать это самому? Готова сломить его, лишив малейшей надежды на поступление? Он ведь бредит хирургией... Верно?
Харуно всхлипнула, прижимая к телу скомканный халат Учихи.
- Не надо... Прошу, не мучай меня...
- Ты сама подписалась на это, - парень пожал плечами, - забыла?
- Я больше не хочу этого...
- Разве... хотела?
Вопросительный взгляд пытался проникнуть сквозь ресницы и заглянуть в самую дальнюю дверцу души, дабы узнать мысли этой ненормальной.
Девушка поднялась, кивнула, что несказанно удивило парня.
- Да ну?.. Уж не знаю, радовать или плакать?
- Прошу, оставь меня...
- Ты свободна.
Она заплакала, и хрипота всхлипов доносилась откуда-то из легких, заглушала тихое попискивание. Саске отбросил мобильник, завалив Сакуру на кушетку; его темные волосы невесомо легли на ее лоб, скулы, щеки.
- Мне все равно, сколько раз ты поменяешь свое решение – я сделаю то, что захочу...
И сделал...
Он хищно сжал ее руки в запястьях и расположил свое тело так, чтобы его торс плотно прилегал к плоскому животу, надавливая на него. Девушка открыла рот – становилось труднее дышать, - но закричать она не успела – Учиха заткнул ей рот припухшими от тепла губами. Это прикосновение нельзя было назвать поцелуем – больно, мерзко, влажно, противно... Сакура дернулась, тем самым навредив себе: бедро Саске оказалось у нее между ног, еще содрогание – и сжатые мышцы были поверждены, импульс моментально достиг мозга и боль блокировала дальнешие движения юного создания. Девушка обмякла, чем воспользовался Учиха. Его горячий рот, ненасытные губы скользили по телу, оставляя после себя отвратительные мокрые дорожки и красноватые пятна. Внезапно, он объявился над ней, томно шепнув на ушко:
- Как ты больше любишь – при свете или... нет?
В ответ ее губы содрогнулись, и парень понял это как одобрение на любые его действия. Всего мгновение – и комнату осветила многоярусная хрустальная лампа. Тени разбились на множество плоских полосок, окутывающих комнату в невесомые сети. И теперь каждую морщинку, каждое изменение мимики, каждый волосок можно было разглядеть, будто бы они были созданы с помощью наилучшей графики.
Саске не стал медлить; времени почти не оставалось – скоро осмотр пациентов и прочие больничные дела... Он набросился на девушку, жадно облизывая розовые губки, а в тоже время коленом раздвигая фотомодельные ножки. Сопротивление было бесполезным...
- А! Кх...
Всего один всплеск боли – и перед глазами миражные иллюзии, расплывчатое очертание предметов и яркие пятна, как после долгого пребывания в освещенном помещении. Ритмичные движения... Капли пота... Сожаление... Ошибка..? Возможно...
- Саске!
Пламя прикосновений, распространившееся по телу и оставившее после себя множество царапин, не могло сравниться с этим ужасным чувством: рвущая боль, выворачиваящая наизнанку все сосуды и органы... Точечная дрожь, проходящая по телу, не оставляла без внимания ни один нерв, ни один участок плоти. Сакура дергалась в изнеможении, захватывая воздух ртом.
Только сейчас она задумалась о том, стоит ли мечта близкого человека ее сущности? Ради чего... лежать под ним и испытывать адское унижение вперемешку с отвращением..? Склизкое тело на теле в кабинете врача – зарисовка из хентайной манги... Будущее растворяется на мокрой кушетке...
Горячие капли брызнули на живот; голова Учихи упала «пациентке» на грудь. Прошло несколько минут, прежде чем он несколько отдышался и был в состоянии накрыться своим рабочим халатом. Изуродованное тело, покрытое царапинами, чужим потом, каплями полупрозрачной жидкости, мелкими ссадинами и синяками выглядело не менее привлекательнее, чем выброшенный в мусорку неизвестным прохожим завявший букет цветов – оцвели, значит уже не надо...
Выводя невидимые рисунки на ее груди, Саске шепнул:
- Собирайся... Пора уже... - он пристал, напоследок осмотрев ее с ног до головы. –Красиво...

У дверей он обнял ее, чуть коснувшись губами щеки.
- Я жду тебя еще...
Увидев ее испуганные глаза, он усмехнулся.
- Шутка...