Выбор шиноби: жизнь или смерть

Глава 5. Слепая Катарина
– Наруто! Наруто! – обеспокоенный голос Сакуры пробивался сквозь черную пелену, покрывающую сознание Наруто.
Наруто пошевелился и застонал – движение приносило такую боль! Все тело ломило и отказывалось подчиняться хозяину, во рту ощущался вкус дорожной пыли, левую щеку жгла боль. Отяжелевшие веки не желали подниматься, но, сделав над собой усилие, Наруто все же смог их открыть.
Он находился в той самой комнате, из которой вышел в середине ночи. Тот же белый потолок, что ночью так сильно занимал его в перерывах между кошмарами. Над его постелью склонились ребята. У каждого на лице отражалось беспокойство и страх за юношу.
– Слава богу, ты очнулся! – облегченно сказала медик, мягко улыбнувшись. – А то мы уже волновались…
– Как я здесь оказался? – Наруто еле смог узнать в этом хриплом и тихом голосе свой.
Хината, до сих пор молчавшая, тихо сказала:
– В середине ночи в гостиницу постучали, открыл владелец. Через пять минут он пришел к нам в комнату и сообщил, что одного из нашей команды притащили с центральной площади, – на минуту она остановилась и переглянулась с Сакурой. – Потом оказалось, что тебя нет в комнате. Мы все бросились на первый этаж и застали тебя одного лежащим на одной из скамеек.
– На наш вопрос, кто тебя принес, – прервал Хинату Киба. – Он ответил, что привела тебя девушка, но разглядеть ему ее не удалось – было слишком темно.
Наруто лежал и едва мог понять, о чем говорят его друзья. Голова его сильно болела, он с трудом мог вспомнить, что же вчера произошло. Он помнил, как пошел на площадь, но практически ничего не помнил о том, что произошло потом.
– Кстати, Наруто, – нахмурившись, вспомнила о чем-то важном Сакура. – Куда это ты вчера ходил гулять?
Парень глуповато улыбнулся девушке.
– Ну, мне вчера не спалось… и, в общем… - заметив, как медик занесла над ним кулак, шиноби закрылся руками. – Я решил немного прогуляться по городу, вот!
Киба отошел к окну, подальше от кровати, покачал головой и тихо произнес:
– Дурак.
В комнате раздался звук множества затрещин и два одновременных возгласа: один – боли, другой – удивления:
– Сакура-чан, – взмолилась Хина, еле удерживая взбесившуюся девушку. – Он ведь плохо себя чувствует!
– Ничего, – прорычала медик, пытаясь достать кулаком до Наруто, прижавшемуся к стене за кроватью. – Может тогда, наконец, я выбью эту дурь из его головы! Это ж надо!.. – продолжала вопить Сакура. – Додуматься, в одиночку по незнакомому городу бродить!.. А что бы было, если бы тебя кто-нибудь убил?! – добравшись до парня, девушка схватила его за шиворот майки и начала его трясти.
– Это, конечно, все замечательно, – раздался голос Сая от двери. – Но мне бы хотелось узнать, что же все-таки произошло с Наруто ночью?
Все замолчали, Сакура даже на мгновение отвлеклась от Наруто, это позволило ему освободиться из цепких рук девушки. Парень нормально задышал полной грудью. Однако это был вовсе не конец его мучений. Все члены команды повернулись лицом к Наруто – у каждого на лице было написано очень крупными буквами: «Если он не скажет – закопаю!». И будущему Хокаге ничего не оставалось делать, как все рассказать.
Рассказал-то он все, практически. Умолчал лишь об одном: что Девятихвостый просил уйти из города, ради сохранности его же жизни. Но если бы он рассказал это команде, то наверняка Сакура «свернула» бы миссию, и все отправились обратно ни с чем.
– Вот! – наконец закончил свой небольшой рассказ юноша. – Все так и было.
– Понятненько, – сказала Сакура, вставая с кровати. – Но с твоими проблемами мы разберемся немного попозже, – обратилась она к Наруто. – Главное сейчас – задание. Итак, с сегодняшнего дня мы начинаем слежку за Слепой Катариной. В полдень она будет выступать на центральной площади, после ее выступления мы попытаемся с ней поговорить. Лучше сначала сильно не нажимать на нее. Все всё поняли? – спросила девушка у всех.
– Хай! – хором ответили ей.
– Хорошо, – улыбнулась медик. – Ровно в одиннадцать выходим на площадь.
Все плотоядно улыбнулись. Ох, берегись Слепая Катарина! Не надейся, что просто так удерешь от первоклассных ниндзя из Конохи.
Все чувствовали, что вскоре они уже будут дома. Однако их мнения Наруто не разделял. Он чувствовал – все не так просто, как кажется.

Ровно в одиннадцать часов утра, когда солнце красовалось высоко в небе, и его не скрывали белые и пушистые облака, команда ниндзя Конохи спокойно вышла из гостиницы. На улицах небольшого городка было людно и шумно – ярмарка началась. На нее спешили как горожане, так и люди с мелких близлежащих деревень. Все улыбались, предвкушая скорые покупки, ведь всем нравиться ходить по ярмарке, рассматривать товары, переговариваться с торговцами. Центральная площадь гудела, как растревоженный осиный улей. Этот гул изредка перекрикивали особенно голосистые зазывалы и торгаши:
– Лучшие горшки и посуда! Все хозяйкам в радость!
– Овощи! Свежие овощи!
– Пирожки! А кому пирожки? С пылу, с жару!..
У Наруто все это вызывало лишь тоску – Сакура запретила что-либо покупать во время «работы», заявив, что это может помешать его и без того слабому вниманию.
Центральная площадь напоминала собой небольшую цирковую арену. В ее центре стоял фонтан, а круг образовывали дома, и все дороги города обязательно приводили бы к фонтану. Сегодня на площади – по краям ее – не было где яблоку упасть, но самое интересное то, что центр, точнее сам фонтан и два метра вокруг него, были пусты. Только на бортиках фонтана сидела пестрая стайка голубей.
Возле команды проехала небольшая крестьянская телега и остановилась возле одного из лотков.
– Уважаемый, – обратился мужчина к торговцу, – вы не могли бы сказать, почему центральная часть пустует? Я езжу по городу уже второй час – нигде нет места моей телеге, но я бы мог встать возле фонтана.
– Ты что? – воскликнул торгаш. – Совсем ничего не слышал? В полдень на фонтан придет петь сама Слепая Катарина!
Крестьянин плюнул на каменную дорогу и поехал дальше.
Команда пришла за десять минут до полудня. О Слепой Катарине говорили все вокруг от маленького оборванца до престарелого лавочника. Всем было интересно, почему такой известный менестрель решил поучаствовать в небольшой ярмарке. Говорили, что сами короли пяти великих стран просили петь для них всю жизнь, но каждому из них она отказала, сославшись на то, что жизнь в золотой клетке – не для нее. Каждый маленький ребенок знал, что Катарина приобрела славу не только благодаря своему бархатистому голосу, но и своими руками. Ведь она была слепа, но играла она сама на своей гитаре. Торговцы говорили, что денег за выступление менестрель не берет.
Пополняя свои познания на счет Катарины, ребята не заметили, как стрелки на небольшой угловой башне остановились на двенадцати. По площади разнеслись звуки колоколов.
– Эй, Тери! – воскликнул паренек с улицы, всматриваясь в зеленую крышу дома. – Слепой Катарины еще не видно?
– Нет! – ответили с крыши.
Команда начинала немного нервничать, если Катарина все же не придет сегодня, ее придется выслеживать по городу, а это дело жутко неблагодарное и нудное.
Но вдруг с крыши донесся крик:
– Катарина! Слепая Катарина идет!
Люди на площади еще больше загомонили, и весь поток хлынул к восточной дороге, по которой шла Слепая Катарина. Торговцы закрыли свои палатки, а лавочники – свои магазины. Все ринулись к фонтану. Над площадью вспорхнули, испуганные криками толпы, голуби. Вдруг крики неожиданно стихли, а люди замерли. Ребята обернулись посмотреть, что же произошло.
По узкой дорожке маленькими, но уверенными шажками передвигалась миниатюрная девушка. Рост ее едва превышал сто шестьдесят сантиметров, даже при условии того, что ее черные кожаные сапожки были на небольшой платформе. В сапожки были заправлены серые потертые штаны, смело обтягивающие стройные ножки девушки, белая свободная, даже немного мешковатая, туника, подпоясанная серым тонким шнурком, подчеркивала осиную талию менестреля. Поверх туники был надет темно-серый распахнутый плащ. Через грудь шел ремешок, за который крепился чехол с гитарой за спиной. Вьющиеся черные, как вороново крыло, волосы, доходившие до плеч, обрамляли маленькое овальное личико, которое могло поспорить в бледности с лицом Сая. Полные розовые губы девушки улыбались. Но самой главной вещью, доказывающей, что перед ними сама Слепая Катарина – черная повязка, скрывающая глаза.
Наруто смотрел на Катарину во все глаза. Что-то знакомое угадывалось в этой девушке, только вот что? Ведь парень никогда не видел ее раньше, но все же… что-то в Слепой смущало парня. Может быть то, что она не имела при себе черной трости, присущей всем слепым? А может то, что она ни разу не споткнулась по дороге к фонтану, будто знала дорогу наизусть?
Тем временем Слепая Катарина дошла фонтана и села на его бортик, тут же вокруг нее образовался полукруг из толпы людей. Казалось, весь город собрался на центральной площади, чтобы послушать или посмотреть на слепого менестреля.
К менестрелю подошел уже не молодой, но еще и не старый мужчина с женщиной лет сорока и поклонился в пояс девушке, так, будто она могла его видеть.
– Приветствую тебя, Слепая Катарина! – пробасил мужчина.
– И ты, здравствуй, Тимуран! – приветливо ответила Катарина глубоким бархатистым голосом.
– Мы очень рады, что вы посетили нашу ярмарку, – прощебетала женщина, по всей видимости, жена Тимурана.
– Я задержусь в Рийвере на два дня, чтобы побродить по тавернам, – громко, чтобы все услышали, сказала Катарина.
По толпе прокатился радостный вздох. Два дня! Город сможет слушать саму Слепую Катарину целых два дня!
– Это хорошо, но все же, – пробасил, улыбаясь, Тимуран, – публика ждет твоих песен. Не заставляй же их ждать.
Девушка звонко рассмеялась и ловким, еле уловимым движением достала из чехла инструмент. По толпе пронесся вздох удивления и умиления. Гитара была прекрасна! Черная шестиструнная гитара, казалось, светилась изнутри. Один только гриф с шестью кольями, украшенными гранатами, заставил воров, присутствующих здесь, облиться слюнями. Но это было единственное поистине драгоценное украшение гитары. Во всем остальном гитара, принадлежащая Катарине, была проста.
Гитара уместилась на коленях у девушки. Катарина, ударив пару раз по струнам, проверила звучание.
Но эти два коротких аккорда заставили Наруто, стоящего в толпе рядом с Сакурой, вздрогнуть. В его голове, наконец, созрела, как плод, одна догадка. Это она! Она притащила его в бессознательном состоянии в гостиницу; ее гитара играла той ночью! И именно ее силуэт он видел в коридорах!
Заметив перемену в лице своего напарника, Сакура заволновалась:
– Наруто, что с тобой?
– Сакура, я, кажется, знаю, кто меня притащил ночью.
– Неужели?.. – удивилась и одновременно испугалась девушка, посмотрев на менестреля.
Тем временем Слепая Катарина, настроив свою гитару, начала играть. Маленькие ручки уверенно скользили по струнам. Все замерли вокруг, когда Катарина начала петь:
Удобно рукоять лежит в ладони,
Мой верный друг – отточенный клинок,
Его душа по-человечьи стонет,
Сплетая бой с изящной вязью строк.

Каляма друг и старший брат стила,
Поет, танцует и творит стихи,
Тобою, помню, за любовь я мстила,
Тобою отпускала я грехи.

Нет ничего превыше звонкой стали,
Чье имя – честь, чья клятвы на крови,
Меня он даже в смерти не оставит
И не предаст ни в жизни, ни в любви.

Тобой крестили и тобой клеймили,
Тобою покоряли племена,
Лишали власти и престол дарили,
Фортуне отсекали стремена.

Купили за табун коней арабских,
По весу отдавали жемчуга,
И, не страшась визгливых жалоб бабских,
Тебя меняли на гарем врага.

С тобой делили счастье и невзгоды,
Паденья, взлеты и забвенья дни,
В тебя впитались чьих-то судеб годы
И чьей-то смерти яркие огни.

По этой стали часто скачут блики,
И, замерев, дыханье затаив,
Я в этих вспышках замечаю лики
Ушедших повелителей твоих.

Их души, отлетевшие когда-то,
Живут в тебе – и не умрут вовек,
В тебе найдя хранилище и брата,
Как будто ты не сталь, а человек.

Ты умирал не раз на поле брани
И воскресал уже в других руках,
Былых друзей порой до смерти раня,
Своих любимых превращая в прах.

Катарина закончила петь. У каждого присутствующего на площади из глаз, даже помимо собственной воли, катились слезы. У всех, кроме Наруто. Он решил во что бы то ни стало поговорить один на один со Слепой Катариной.
«Я думаю, нам есть о чем поговорить друг с другом», – думал юноша, смотря вслед Слепой Катарине, уходящей после двухчасового выступления с площади.