Старые знакомые. Глава IV. Часть 1

Ни шороха, ни движения, лишь напряженное ожидание. Тягостные мгновения, все чувства сконцентрированы в одной точке – сейчас или никогда. Развязка.
Рэн не сразу поняла, что чувствует стук его сердца. Резкий, быстрый, скачкообразный.
Гаара медленно поднял ставшие вдруг чужими руки и обхватил вспотевшими ладонями тонкие плечи девушки, прижав крепко и бережно, словно боясь упустить. Ответом был вздох удивления и облегчения.
– Казекаге-сама, – молодые люди ни капли не удивились скрипящему голосу из переговорного устройства. – Пропала связь с нашим человеком, отправленным за Тена. Несколько часов назад он говорил что-то о возможной буре…
Гаара медленно потянулся к бесовскому устройству.
– Что вы предлагаете?
– Э… м…
– Мы все равно ничего отсюда не сможем предпринять, верно? – нотки послышались угрожающие. Несколько лет назад он бы знал, кого убить этой ночью. Старые-добрые времена… /* ^__^ */, – мы можем только выжидать и следить, верно?..
– Ну.. даа…
– Копии планов не нашли?
Послышалось сдавленное «ик».
– Н-нет…
– Тогда не беспокойте меня по пустякам. Насколько я помню, за главного сейчас Канкуро. Передайте ему, пусть распорядится о снятии слежки за всеми, кроме семьи Тена, люди нам понадобятся. И, чувствую, очень скоро.
– Т-так точно…
– Дисконнект. /*простите за профессиональный жаргонизм, не удержалась ^_^ */
Щелчок.
– Мне холодно, – прошептала Рэн, бездумно уставясь в темноту поверх его напряженной руки. Река понесла дальше, течение ускорялось, и осталось лишь что-то наподобие любопытства – а куда же оно вынесет? И покорность волнам.
Легким дуновением ветра на щеке осталось обещание:
– Пойдем.
Снаружи поднявшаяся пыль рвала одежду и царапала кожу. Рэн прикрыла низ лица рукавом и охнула, вцепившись еще крепче в спутника. Струи песка метелью носились над причудливым нагромождением выросших, словно живых камней – внизу расстилалась Суна, поблескивая звездочками жилых окон и мягко освещенная понизу фонарями. Верхушки домов серебрила убывающая луна. Девушка глянула вниз, они находились на одной из ступеней окружающей деревню скалы. Самостоятельно ей сюда никогда бы не добраться.
– Красиво, – выдохнула Рэн. Гаара слегка улыбнулся, одним движением подхватив ее на руки, и летящим прыжком устремился вниз.

***
Снова книжный магазин, холодный и темный, покинутый всего несколькими часами ранее, но у двоих, поднимающихся по узкой темной лестнице – молчаливая договоренность. Слов на этот вечер уже хватило.
Тяжелый защитный нагрудник полетел в угол с коробками. Рэн прильнула к Гааре с трогательной нежностью. Так было приятно ощущать тепло такого же одинокого человека, сейчас, когда пустота внутри требовала и томила, здесь, в месте, освещенным холодным электрическим взглядом фонарей, месте доселе бездушном, тоскливом, наполненном несбывшимися мечтами, теперь не будет одиночества. Начиная с этого момента.
Найдя губы Рэн, Гаара впился в них, как умирающий от жажды. Она провела ладонью по его лицу, волосам. Внутри нарастал вихрь чувств, сильных, захватывающих, сбивающих с ног, затуманивающих рассудок. Воздуха в комнате стало мало для двоих, пространства – слишком много, хотелось спрятаться от пустоты друг в друге. Движение рук, движение тел, быстро и сильно, но мало, мало, все мало, недостаточно…
Секундное головокружение, и Рэн поняла, что лежит на своей постели, а Гаара стаскивает с нее кофту. Она инстинктивно попыталась прикрыться руками. Он развел их в стороны, пригвоздив к полу.
– Не стоит. Ты прекрасна, не стесняйся этого.
– Вовсе нет… я…
Он проложил дорожку из поцелуев от ее уха к ложбинке между полных грудей. Рэн дернулась, но и так было ясно, что больше ее не отпустят. Девушка прикрыла глаза, пытаясь расслабиться. Гаара отпустил запястья, его рука скользнула за ее спину, нащупывая застежку от лифчика.
– Нет, нет, стойте, – в панике зашептала она.
– Тщ-щ-щ-щ… – он подавил нарастающий протест глубоким поцелуем, отправляя стянутый предмет гардероба в неизвестный полет через комнату.
«Поздно, поздно, поздно, поздно… знала, на что иду… но… как же хорошо…», – суматошно метались мысли девушки.
Он захватил губами сосок, и Рэн выгнулась, пронзенная неизведанным ранее блаженством, тонкие пальцы вцепились в рыжую шевелюру.
– Я никогда… – обомлев от захвативших эмоций, выдохнула она. – Хоть мы с Такео и встречались, но я не позволяла ему даже… – слова куда-то улетучились.
– Я так и понял, – Гаара приподнялся, заглядывая ей в лицо. В полумраке девушке показалось, что он слегка улыбается. Голос упал до шепота, – но даже не надейся освободиться от меня. Мы пришли сюда вместе. Я остался. И остальное неизбежно. Все что я прошу, это поверить, что я не хочу сделать тебе ничего плохого. И не хочу, что бы ты меня боялась. Я прошу доверия.
– Постараюсь от всего сердца, – пробормотала Рэн, приподнимаясь и осторожно целуя его губы, не понимая, что ее неловкая робость вызывает настоящий пожар.
«Постараюсь от всего сердца…» Последний барьер пал. С тихим полустоном-полурыком он накинулся на нее, жадно и безоговорочно, целуя, глядя, покусывая. Это было близко к безумию. Он желал ее так сильно, как никогда и никого прежде. Оторопев поначалу от такого напора, она не сразу поняла, что осталась совсем без одежды, да и на нем ее заметно убавилось. Дрожь прошла по всему ее телу. «Не бояться… не бояться… все отдать – без страха, без оглядки…» Соприкосновения нагих тел – разряд электрического тока. Больше непонятно, где верх, где низ, и, кажется, уже давно закончилась постель и начался пол, неважно… Губы, руки, сильно и нежно, требовательно и беспощадно. Он скользнул вниз, обнимая и гладя ее бедра.
– Нет, – вновь вырвался у нее смущенный протест. – Я уродлива, калека… хромоножка…
– Не знаю, кто тебе внушил это, но его бы я с удовольствием убил не задумываясь.
– Тогда вам пришлось бы перебить половину деревни, – ее реплика закончилась резким удивленным стоном-вздохом, когда его руки скользнули по внутренним сторонам бедер, настойчиво и безапелляционно раздвигая ноги. И стон-удивление, когда ласки переключились на самое сокровенное место. Дразнящие прикосновения губ и языка, и вот, контроль полностью потерян, и бурлящая река несет прямиком к водопаду. И только внизу, внутри тянущая нарастающая пустота, сладкая, томительная, болезненная.
– Пожалуйста… – слетает с губ, хотя смысл этой мольбы до конца неясен, но нет больше сил терпеть. Но он слышал. И понял.
Когда он отстранился, стало холодно и щемяще-одиноко. Всего мгновение. И он снова рядом. Во мраке – лишь силуэт с взлохмаченными волосами на фоне стены с круглыми отсветами-глазами. Нереальность глубокого сна. Но так близко и так блаженно.
– Доверься мне, – толи просьба, толи приказ, но единственное, что он мог сказать, потому что чувствовал – остановиться он не сможет. Тихое, чуть слышное «Да», и цепи разорваны, оковы сняты – он резко и глубоко вошел в нее, в долгожданную влажную теплоту, прорывая преграду.
Острая, почти невыносимая боль сбросила с небес на землю. Из горла вырвался крик, слезы брызнули из глаз. Реальность проступила острыми гранями. Она забилась под ним, силясь вырваться, но тщетно. Осознание своей беспомощности было откровением. Она замерла, подчиняясь неистовому напору – бесполезно пытаться плыть вверх по водопаду.
Он замер лишь на секунду. Затем продолжил двигаться. Осушая поцелуями ее слезы, он шептал, что больше никто и никогда не причинит ей боль, и он больше никогда… никогда… Прижимая к полу, держа, словно в стальных тисках, запястья, он шептал и шептал какую-то чушь, чувствуя, как постепенно она начала расслабляться.
Сперва не было ничего, кроме горечи и стихающей боли внизу. Затем чуть слышные слова захватили, унесли. Незнакомое ощущение слабым-слабым огоньком разгоралось с каждым движением все сильнее и сильнее. Она застонала, не в силах противиться, этому. Почувствовала на губах поцелуй – молящий и требовательный. Ответила. Пламя вспыхнуло пожаром в крови. Стон, поцелуй, тихий вскрик. Она задвигалась навстречу и в какой-то миг поняла, что вновь не одна – он вырвал ее из оков одиночества, боль куда-то делась, и новое, ни на что не похожее, захлестнуло с головой. Руки оказались свободными, и вот уже ее ноготки впиваются, царапают его спину, плечи. Один ритм, одно дыхание… И хочется быть ближе и ближе. Вскрик, поцелуй, стон. И никуда не деться, не спрятаться, не убежать. Сильно, так сильно, словно это все, словно жизнь сейчас оборвется. «Это будет сладкая смерть…» Да… И нет ничего за пределом этих объятий… И нет никого в мире кроме них двоих… И хочется, чтобы это кончилось… И не кончалось… Вот, что-то новое, откуда-то из глубины, больше и больше… Быстрее и быстрее… Вверх, ввысь!.. Мгновения невесомости – нежизни-несмерти… и… все…
Ее била крупная дрожь, она цеплялась за него, словно боясь не удержаться на краю какой-то пропасти. Секундой позже он вышел из нее, крепко прижался, и она почувствовала, как по ее животу растекается что-то теплое и влажное. Издав тихий стон, он сгреб ее в охапку и, перевернувшись на бок, прижал к себе с какой-то суровой нежностью. Прибывая в блаженстве, ей захотелось замурлыкать. Она протянула руку, гладя его по волосам, по лицу, по груди. Постепенно дыхание успокоилось, сердце замедлилось. Прошло немного времени, прежде чем они поняли, что трясет обоих от уже холода. Кое-как перебравшись на постель и закутавшись в одеяло, они лежали в полудреме, прильнув друг к другу.
– После этого я больше не смогу быть одинокой. Я больше не вынесу этого. Пожалуйста… не отпускайте меня…
– Не отпущу…
И он знал, что это правда. Она была его проклятьем. Его лекарством. Его спасением.
…Небо за круглыми окнами потеряло свою черноту. Ветер стих.
Так крепко и спокойно Гаара Песчаный не спал ни разу в жизни…

***
Если бы в облаках можно было плавать, то пробуждение было бы похоже на медленное всплывание из мягкой белоснежной массы. Это только потом почувствовалась жесткость пола. И ломота в теле. И другие, не столь приятные ощущения, которые, надо сказать, терялись на общем фоне. Глаза упорно не хотели открываться, блаженное полу небытие манило остаться в нем как можно дольше. Было тепло. Не только телу, но и душе.
Рэн разлепила непослушные веки. Пусто… Разочарование оказалось не слишком сильным, потому что присутствие Гаары еще ощущалось. Девушка обхватила руками и ногами одеяло и, издав тонкий радостный писк, покаталась по постели. Воспоминания о прошедшей ночи были смущающими и волнующими.
Рэн приподнялась на локтях. За окном – непривычно тихо, солнце теряется где-то в вышине. Ну, вот, опять проспала и, по всей видимости о-очень хорошо.
Да! Они не договорились о том, что ей делать! И когда они увидятся!.. А вдруг… вдруг он не придет?.. Рэн подскочила, как ужаленная. Быстро оделась и навела порядок. Раздирая спутавшиеся волосы долго ругала себя за то, что второй день не занимается по утрам. Глаза пощипывало. Поняв, что может разреветься, Рэн с досадой треснула кулаком по полу. Хватит ныть! Он придет! Обязательно! Он не бросит… А если не придет – она сама его разыщет! Вот.
После туалетно-мытельных процедур, Рэн нехотя спустилась в магазин. Масари встретила ее каким-то странным отсутствующим взглядом.
– Доброе… – Рэн пригляделась к лицу хозяйки, – … утро… Что-то случилось?
Женщина издала какой-то непонятный звук.
– Знаешь, деточка… – наконец произнесла она, – я всегда хотела, что бы появился человек, который сможет о тебе заботиться и отгонять всяких там недоделанных Такео и прочих кузенов. И теперь я спокойна. Очень. Потому что, когда ранним-ранним утром я увидела спускающегося от тебя слегка помятого, но довольного, как кот… Казекаге-саму!.. Что смешного?
Рэн порывисто обняла ее, заливаясь смехом.
– Масари-сама! Я, кажется, влюбилась окончательно и бесповоротно!
– Ну вот… Я рада, – бормотала хозяйка. – Вот кому-кому, а ему я верю! А… А ты же вроде не разделяла моих взглядов? Боялась его, как черт ладана /*или кто у них кого там боится ^_^*/ !
Рэн хихикнула.
– Не, теперь все в порядке.
«Вроде бы как… Тьфу-тьфу!!!»
– Глядя на мечтательное выражение твоего личика, могу сказать только одно. Иди позавтракай! А то знаем мы вас, молодежь. Любовь-морковь, а потом – голодный обморок. Иди, я приготовила. Сегодня что-то не густо с посетителями – объявляли штормовое предупреждение, народ решил по домам отсидеться…
Рэн скрылась в подсобке.
– Спасибо! – донеслось оттуда. – Предупреждение? А на небе так ясно…
Масари протирала пыль, и выражение ее лица несколько смягчилось – шок от увиденного с утра крайне высокопоставленного гостя наконец-то проходил. Она взяла в руки какой-то конверт.
– Затишье перед бурей. Лично у меня с утра голова раскалывается и кости ломит. Сейчас, между прочим, второй час! Хорошо вы спите, дамочка!
Из-за занавески послышался сдавленный кашель.
– Запей, – автоматически посоветовала Масари, вертя конверт. – А! – она вспомнила. – Пару часов назад забегала Юи. Она сказала, что встретила Каю, и та велела передать тебе срочно послание.
– Послание? Кая? – удивленно выглянула Рэн, что-то дожевывая, беря конверт и уходя обратно.
Масари тем временем сортировала за конторкой бумаги, что-то напевая в полголоса.
Из каморки послышался сдавленный крик.
– Запей! – автоматически бросила Масари.
Побелевшая Рэн пулей влетела в торговый зал. Схватив с вешалки плотный плащ, она затараторила:
– Мне срочно надо уйти, не знаю когда буду, – пропыхтела она, натягивая все это хозяйство, сжимая в руке бумажку.
– Куда?! – Вскричала Масари. – А штормовое предупреждение?
Но та уже выскочила на улицу.
– А работать кто будет, прогульщица?