Кинжал чувств против каменного сердца. Предисловие. Глава 1

Ты меня тогда ранил
Лучше бы - убил.
Зачем любить? Зачем ожидать? Зачем надеяться на ответ от абсолютной не взаимности и холодного безразличия? Почему просто не забыть тот маленький сияющий огонек в своей душе, появившейся уже очень давно? Из памятного забытья он зачем-то снова и снова, сквозь лужи слез, прорезается своим желто-красным пламенем, нанося неимоверные муки каждой клетки твоему телу. Ты вспоминаешь детство, где живешь с восхищением, рвением, заботой и смотришь на свое настоящее, где существуешь с недостижимой глупой целью, что сопровождает тебя до сумашедствия.
Зачем в глухой темноте мочить подушку солеными каплями, пытаясь вытеснить боль? Это ведь снова ничего не изменит. Зачем задавать сложные вопросы холоднокровной луне и просить требовательных ответов от восходящего солнца? Зачем находиться в удушающем мраке при светлом дне и окружающему дружескому веселью?
Зачем с трудом натягивать на себя счастливое лицо при виде близких, пряча тот лабиринт безграничности, в котором ты заблудилась? Ведь они и так видят покрасневшие веки глаз от бессонных тоскливых ночей и, вроде бы, спокойные зрачки со спрятанным в глубине ужасно-страшным криком, переходящий в дикий вой. Скрывать горькие слезы вместе с вредной завистью, когда шагаешь мимо некой влюбленной целующейся парочки, стараясь вырвать нож, насыщенный унынием и агонией, со своего настрадавшегося уже жизненно-важного органа кровеносной системы.
Зачем пытаться гордо выглядеть около, вечно соревнующейся с тобой, подружке, ограничив и заключив в холодной камере все памятные воспоминания, что навеивают бурный шторм в океане еще не пролитой душевной боли измученных глаз? Она ведь все понимает и, несмотря на грубые прямые слова и строгий взгляд, она искренне хочет тебя обнять и успокоить.
Зачем себя так жестоко терзать, зачем себя так злостно ненавидеть за то «если бы я…»? Ты не сможешь вернуться в прошлое и не изменишь все – не вернешь… его. Почему тот яркий цветок, не успев полностью распуститься, начинает вянуть, приобретая серый цвет?
Зачем все это? Ты, окруженная мыслями-паразитами, вцепившимися как пиявки, осознаешь, что желание избавиться от боли превыше желания жить. Среди бешено пульсирующих вен физического тела и окровавленных еще незаживших ран – душевного, ты снова начинаешь бой между двумя « я ». Не так важно одержит победу ранимый хрупкий эмоциональный дух сердца или же мерзкий ледяной бесчувственный призрак безразличия. Не так важно зацарит в твоем образе холодная снежная зима или дождливая грязная осень, важно, сколько должно пройти этих войн, что бы наступила полная тишина?
Зачем любить? Зачем ожидать? Зачем надеяться на позитивный ответ от предательского врага, который даже не посмотрит в твою сторону? Почему после стольких поражений дарения тепла ты не забываешь и не сдаешься? Вспомни, ведь вместо обоюдности все больше рос ледяной вихрь из чужих слов и действий, что до сих пор навеивают морозный холод и соленый ливень твоей внутренней погоде.
Ты знаешь выход. Ты можешь избавиться от этих чувств, и ты откажешься от них, если не хочешь своей гибели. Обмани сны, обмани будущее, обмани саму себя, отвергнув все, что тебя, когда-то связывало с человеком, обладающим каменным сердцем.

Глава 1

Она бежит. Она снова убегает от боли, от чувств, от самой себя. Рвение одолеть это ощущение настолько велико и настолько недосягаемое что, не осознавая всего в голове, ее тело, словно само по себе, несется по лесу, всеми силами пытаясь освободиться из объятий мук. Ненависть ко всему миру переходила грани, ибо врямя в иллюзии создало для нее степь, сходящую с горизонтом, долгие годы по которой блуждает девушка, как непокаянная душа.
Шаг за шагом издается по едва мокрой траве, но грубая болезненная реальность вцепилась острыми когтями и не оставляет ее. Солнце светит так, будто хочет обнять и приласкать как любящая мать, даруя нежное приятное тепло. Своими струновыми лучами, проблескивающими сквозь зеленую листву деревьев, оно пытается хоть на самую малость снизить ту бешеную шкалу разъедающей боли, что словно черное облако скопилось снаружи и внутри худощавого девичьего тела. Передние непослушные пряди волос нежного цвета прилипли на мокрую от слез светлую кожу лица, остальные – словно розовые языки пламени отдались, бьющим навстречу, крыльям ветра, полным присутствием пропитанные свежестью и свободой. Столь буйное неспокойствие под нахмурившими светлыми линиями бровей и длинными, с невысохшими каплями, ресницами было видно в ее тревожных зеленых глазах, что кидали взгляд в неведомые точки воздуха, будто что-то искали.
Машинально бежать вперед без оглядки и без какой-либо короткой передышки – было результатом очередного поражения после стольких попыток одержать победу над черной аурой вокруг себя, без остановки, что вонзает раскаленный кунай в ее душу.
Обминая облепленные зелеными листками старые корявые деревья, перед утонченной фигурой, бежавшей вперед как можно скорее, открылись, полные разноцветных цветов, роскошные поля. Девушка не обращала внимания на красивый, окружающий, переполненный красками палитры пейзаж, ее ступни все еще продолжали свой усердный бесконечный путь, соприкасаясь с травой, что щекотала и нервно раздражала кожу ног. Хрупкие девичьи руки, будто пытались оттолкнуться от воздуха, так как собственных сил, сквозь усилия, ставало все меньше и меньше.
От истощения, подкосив ноги, обладательница розовых волос буквально рухнула на холодную землю и долго лежала, жадно хватая кислород приоткрытым ртом, и тщетно пыталась усмирить охватившую ее панику. Вся, дрожа, она прижалась к рядом лежащему камню в поисках прохлады, чтобы успокоить горячку, которая, поднимаясь, стучала в висках. Схватившись за свою голову и свернувшись, как маленький беззащитный котенок, в клубочек, она упрямо пыталась прогнать нежданных гостей с головы в образе отрывков с воспоминаний.
Тонкие веки закрыли, с многочисленными теплыми от солнца оттенками зеленого цвета, большие бусинки с уймой бегающих бликов от насыщенной влажности. Гуляя по памятной тропе, девушка достает из огромного архива момент, что произошел пол часа назад: Вдали по одной из дорог родной Конохе бежит дорогой друг Наруто с очередной улыбкой до ушей и кричит лишь одно имя – Сакура. Когда он подбежал поближе, ослышалось то, что когда-то молодая особа заходилась лихорадкой от столь великого желания услышать эти слова, но не теперь. Милый друг промолвил: « Сакура! Он вернулся! Саске вернулся. Он убил брата и вернулся. Теперь все будет как прежде. Правда, Сакура?». Но в ответ он получил наполненный страхом взгляд и одно слово: « Нет ». Оставив оптимиста в непонимании, девушка показала спину юноше, схватилась за свое тонкое горло и с хриплым дыханием быстро начала удаляться и вскоре – пыталась физически убежать ото всех вопросов возникшие у нее в голове, ибо мысленно разобраться во всем была не в силах.
После столь долгого времени ожидания, после столь частых бессонных ночей, после стольких пролитых в тоске нестерпимых слез, девичий рассудок смирился, что она должна полностью стереть с помятого листа своей жизни того, кого так долго и сильно любила, и это уже почти получилось, если бы не возвращение черноглазого брюнета в деревню.
« Почему все так?.. Я уже почти смирилась с твоим уходом. Зачем ты вернулся в мою жизнь?.. Я не хочу снова через это проходить – мимолетно мелькало в мыслях девушки, что переворачивалась с одного бока на другой. – Я не хочу это чувствовать. Лучше бы ты не приходил, ты приносишь лишь боль».
- Будь ты проклят, Саске. – Крикнула девушка поблескивающими губами и, открыв яркие глаза с тусклым состоянием души, она прикрыла мокрое лицо руками и кинулась в дикое переполненное эмоциями рыдание, что мешало ей дышать.
« Как быть дальше? Выдавать, что все нормально и будто это возвращение ее радует? Переубедить всех, что тот прощальный ночной разговор был лишь детским нелепым раскаянием. А как же переубедить себя?». Все вопросы перекрещивались в мозгу, но ни малейший удовлетворительный ответ не находился.
Среди безлюдных полей в густо растущих ярких цветах, лепестки которых вольно летали в порыве ветра, издавался женский тонкий стон давно разбившегося на тысячи осколков маленького в этом мире сердца от незажившей большой трещины, полученной в детстве.
Сильный удар грома заглушили мысли, что распространились по мозгу, словно поток крови в венах и девушка проснулась от той потери рассудка, что заключила ее в угнетающий плен. Представив себе человека, ненавидимого всеми фабрами души она ощутила прилив новых сил, села на ноги и начала автоматически вытирать кистями рук свои мокрые щеки. Ценой своего упрямого усилия воли она поднялась и начала ступать небольшими шагами в сторону города. Кожей плечей богиня бодрствующих ночей почувствовала множественное прикосновение холодных капель дождя и увидела вертикально рассекающую до горизонта потемневшее небо, словно мощной секирой, желтую мгновенно-мелькнувшую молнию. Мокрые тонкие волоски упали на направленные в низ веки, под которыми не пряталось грустное выражение глаз.
Вот уже и деревня. Женская утонченная с эластичными изгибами фигура пошагала в направлении своего дома. Насыщенная темень охватила длинные улицы и разум идущей по них. В частичку мозга проник легкий страх, снова его пришлось удушать, когда девушка шла по дороге, в которую перпендикулярно упирается улица Учих. Столь много причин и отговорок нашлось, что бы не поворачивать голову в сторону уже давно безжизненных домов, но не одна из них не помогла. Нахмурив брови, она вглядывалась в черный, казалось, туннель, но увидеть, что-либо было невозможно. Загадочный знак жизни ей выдало другое чувство – вибрация перепонок в ушах. Неизвестные шаги из темной жертвенной улицы в ее сторону вздрогнули затаившееся молодое тело. От насыщенного охватившего испуга расширились глаза, в которых блеснуло отражение молодого месяца.
Моментально прячась за ближайшую стену, юная ниндзя приложила, дрожащие от адреналина, маленькие кисти рук в область сердца, что внутри бойко вырывалось наружу, как бешенный заключенный зверь в клетке. Трясущие губы невольно сомкнулись в тонкую полоску, предотвращая громкое дыхание.
Загадочная фигура подошла так близко, что благодаря ночному свету луны зелено-тусклые глаза не очень четко, но все же видели тень идущего. От знакомого до боли рисунка на асфальте и сходства с теми тяжкими мучительными воспоминаниями, волна эмоций хлынула в измученную душу, что едва не сбила с ног крайне уставшее тело, мало не выдавив с него звук своего существования за этой каменной оградой. Начальные кончики светлых бровей приподнялись, образуя на лбу и переносице складки кожи, несдержанные окровавленные чувства полились из-под век через прозрачную жидкость. Длинные пальцы, что лежали на груди, крепко сжимались, образовывая кулак, потянув с собой тонкую материю красной кофты.
Вдруг контуры черной углевой тени остановились, будто испытывали на прочность последние ниточки, разделяющие реальность и сумащедствия девичьего жизненного полотна. Полностью затаив дыхание, что не было самым тяжелым из всего припрятанного в своей физической оболочке, девушка понимала свое тяжелое на грани состояние, что вот-вот сорвется из ее уст. Нежелание видеть идущего человека, превышало нежелание терпеть сдержанности дыхания, чувств, боли.
« Уходи. Уходи, – умоляюще шептали все органы тела. – Не хватает воздуха. Уходи… и забирай все воспоминания… из моей головы, о каком либо намеке на свое существование.… Ну, давай же.… Прочь.… Прочь». И снова звук шагов. Тень отдаляется.
« Почему? Неужели он знал мое здесь присутствие? - отдышавшись и нырнув лицом в свои мягкие ладони рук, размышляла юная женщина. – Так или иначе, это лучше чем, если бы он продолжил путь в моем направлении».
Усталость давала о себе знать. Слегка пошатываясь, розоволосая дотащила свое безнадежное тело до дома. Мысли уже отступили, внутри зацарила невесомость, словно в космосе. С однотонным выражением лица она, как зомби, пошла в свою комнату и упала в воздушную кровать, не ощущая ее мягкости не ощущая ничего.