Потухшая свеча

Тебе же нравится…

Тусклый, дрожащий свет догорающей свечи освещал комнату, бросая на стены причудливые, таинственные тени. Царящий здесь полумрак настораживал, не давая расслабиться, но вместе с тем было в этом что-то искушающее, заставляющее отступить, забыть обо всём и поддаться сладостному дурману.
Сакура присела в роскошное кресло, откинувшись на его спинку и положив ногу на ногу. Ей, безусловно, приятно было находиться здесь, но она не могла расслабиться, не могла поддаться. Харуно выжидала, понимая, что эта иллюзия - ещё одно поле боя. Боя, в котором она не имеет право проиграть. Но всё вокруг дерзко соблазняло, даровало сомнения и рождало непозволительные мысли.
На чёрном, полированном до блеска, столе, располагались изысканные блюда, которые в таинственном свете свечи казались ещё более притягательными и желанными. Вино в бокалах светилось и переливалось разными оттенками, напоминая кровь, ужасая и одновременно восхищая взгляд. Фрукты в вазе имели до идеального ровную форму, обладали спелым, сочным цветом, казались ненастоящими.
Девушка ухмыльнулась, подавляя в себе желание прикоснуться к ним, насладиться ароматом, попробовать их на вкус.
Захотелось закрыть глаза и забыться, настолько сильно было давление этого места. Харуно ощущала свою слабость перед представшей картиной, уж слишком всё здесь было идеально и красиво, словно только что сошло с картинки. Место, где мог бы жить сам демон-искуситель. Место, где так легко оказаться совращённой, поддавшись этому желанному уюту.
Приятный аромат нарочно усыплял бдительность, невольно расслаблял тело и успокаивал душу. Дымка сладости окутала мозг, изгоняя ненужные, волнительные мысли. Пахло цветами. Необычное и изысканное сочетание искусственного запаха ароматических свечей и масел, благоухающие, разбросанные по полу лепестки живой розы определённо нравились Сакуре.
Она подняла один из них, поглаживая его в своих руках. Идеально-ровный, тёмно-багрового цвета, словно сама кровь, он источал тонкий цветочный аромат, порой до тошноты сладкий, но всё же приятный. Цветок зла, сейчас он перестал быть для Харуно символом любви, превратившись в замысловатый инструмент совращения.
Алый, багровый, красный – цвета страсти, цвета похоти. Причём тут любовь?
Невинный лепесток был с отвращением отброшен на пол, к своим собратьям. Девушка начала злиться. Эта комната выводила её из себя, уничтожая хрупкую стену защиты. Сакура чувствовала, что ещё немного, и она поддастся.
Каждая ночь - новое испытание, новое искушение. Ещё немного, и она просто сойдёт с ума.
Взгляд зелёных глаз задержался на собственной руке. Такая же красивая и идеальная, как всё вокруг. Рука не шиноби, а ухоженной, элегантной женщины. Гладкая, без единой царапины или синяка, с аккуратным маникюром и блестящем браслетом в виде змеи на запястье.
Тихий стон то ли отчаянья, то ли гнева вырывается изнутри.
Девушка с остервенением пытается снять золотое украшение, но змея, словно настоящая, крепко обвивает её запястье и не поддаётся на отчаянные попытки избавиться от браслета.
Сакуре всё это не нравиться. Не нравиться тонкое, атласное платье, выгодно облегающее тело и едва прикрывающее бёдра, шёлковый красный платок, элегантно повязанный на шее, дорогие украшения. Не нравиться, что волосы подняты наверх и закреплены ещё одной изысканной безделушкой. Всё это не её, всё это не она.
- Ненавижу, - срывается с губ полный яда полушёпот.
Сакуре противно от самой себя, и в тоже время ей всё это льстит. Совесть диктует одно, но неожиданно проявившаяся сущность грешницы довольствуется этой иллюзией.
- Хм… неужели? – вкрадчивый, мелодичный голос, с ноткой угрозы, заставил девушку замереть от неожиданности и напряжения.
Он пришёл…наконец…
Сакура не повернулась к своему мучителю. Выпрямив спину и высоко подняв голову, она осталась неподвижно сидеть в кресле, ожидая действий с его стороны. Ей было страшно и одновременно предвкушение сладости разливалось по телу, согревая кровь.
Горячие мужские руки опустились на девичьи плечи, заставляя Харуно поёжиться от острых ощущений. Было стыдно признать, что ей всё это нравилось до безумия, что его прикосновения рождают в её груди странной чувство.
Ласковыми движениями Учиха гладил её плечи, заставляя Сакуру прикрыть глаза, отдаться ощущениям. Короткое движение, и узел на платке развязан. Шёлк освободил шею, нежно спадая с тела девушки, почти невесомо пройдясь по её оголённому бедру. Чувства, которые девушка испытала от этого прикосновения, заставили дыхание замереть. Харуно испугалась этой сладости, понимая, что почти сдалась. Трезвость сознания вернулись вместе со страхом, и она дернулась, пытаясь скинуть с себя мужские руки, но тут же почувствовала, насколько болезненной и стальной может быть его хватка.
- Саске, - непроизвольно вырвалось вместе со стоном боли.
Сакура перестала вырываться, понимания, что это бесполезно. Нужно терпеть его прикосновения.
Руки вновь мягко прошли по шее, щекоча её, лаская. Тёплое дыхание касалось кожи, заставляя девушку дрожать от переизбытка чувств.
Харуно знала, чего он добивается. Он хочет её совратить, подчинить себе, чтобы она попала под его власть и выполняла всё, что он прикажет. Всего лишь хитроумный план, игра, правила и цели которой ей хорошо известны, но даже при этом она проигрывает ему раунд за раундом. И чем дальше, тем хуже. Иллюзии становятся всё более соблазнительными, действия Саске всё более раскованными, и, кажется, нет сил противиться.
Его руки поднялись выше, к основанию шеи, растирали кожу, специально пытаясь расслабить этим массажем. Сакура не сдержала тихого стона, который моментально отразился ухмылкой на лице Учихи. Первая победа в сегодняшнем сражении. Он наклонился к её уху, опаляя своим дыханьем, и тихо прошептал:
- Тебе же нравиться…
Слова, произнесённые сладостным шёпотом, принесли боль и огорчение. Сакура довольствовалась происходящим, ей действительно это нравилось. Унизительно было осознавать сей факт, но остановиться не было возможности. Саске не позволял, продолжая настойчиво ласкать её руками.
Тихая музыка флейты ворвалась в комнату, сливаясь с общей атмосферой, дополняя её. Спокойная, почти колыбельная, мелодия, так же была направлена на успокоение души и расслабление тела. Усыпленная бдительность – брешь в защите, то, чего добивается Саске. То, чего он почти добился…
Учиха дотронулся до головы Сакуры, стянул заколку в виде розы, распуская волосы, которые лёгкими локонами легли на плечи. Мужские руки сразу же зарылись в них, оттягивая назад, словно желая заставить девушку опрокинуть голову.
Харуно не сопротивлялась, отдавая своё тело в его власть, зная, что в созданном им мире сопротивление бесполезно. Здесь он повелевает всем. Он - хозяин иллюзии, она - лишь жертва, загнанная в эту сладостную клетку.
Саске прекратил свои касания, вызывая немое разочарования в теле Сакуры. Обойдя кресло, остановился напротив девушки, протянул ей руку. Она колебалась, внимательно разглядывая его. Учиха не собирался ждать, властно взял ладошку девушки в свою руку и заставил встать.
Опасная близость будоражила сознание, жар тела отзывался слабостью в ногах и непонятным волнением. Сакура сглотнула, не в силах оторвать взгляд от его неприкрытой чёрной рубашкой груди. Казалось, он специально дразнит девушку, расстегнув верхние пуговички.
Теплое прикосновение к девичьему подбородку заставило вздрогнуть и поднять голову. Учиха ухмылялся, видя безумное состояние девушки. Большим пальцем он провёл по её чуть раскрытым губам, поглаживая при этом ладонью область за ушком. Сакура не сдержала стон смешенного удовольствия и страдания.
Девушка сейчас едва контролировала себя. Она находилось в состоянии полного блаженства. Сладостная боль разливалась по телу, полностью отключая возможность думать и осознавать происходящее. Сейчас Сакура ненавидела себя за свою слабость, за то, что поддалась на этот дурман. С ужасом где-то на окраинах разума она представляла, к чему всё это приведет, понимала, что будет очень больно, когда всё закончится.
Харуно прикрыла глаза и тихо захныкала от собственного бессилия. В то же мгновения рука Саске вновь коснулась её подбородка, почти болезненно дёрнула его вверх, запрокидывая голову девушки. Чужие губы впились в её рот страстным, чувственным поцелуем. Сакура не могла не ответить ему, уж слишком сладостны были прикосновения его языка, слишком дерзкие и возбуждающие. Руки сами потянулись, дабы обхватить мужчину за шею, но Учиха не позволил ей этого сделать, резко отстранившись и сделав шаг назад. Его глаза светились странным огнём, в их глубине на секунду появился звериный отблеск, но после взгляд снова стал холодным и насмешливым.
- Тебе ещё многому стоит учиться. – Он обошёл её, направляясь к накрытому столу, мимолётно издеваясь, стараясь задеть.
Сакура не стала отвечать. Она продолжала стоять спиной к нему. Осознание поступка пришло слишком запоздало. Вкус чужих губ, словно яд, отравлял всю оставшуюся решимость и желание бороться. Харуно медленно проигрывала, переходя грань дозволенного в этой маленькой игре.
Не искушенная в таких вопросах, она становилась лёгкой мишенью, и лишь страх перед этими новыми ощущения мог стать её последней надеждой на спасенье.
Саске протянул ей бокал с вином. Дрожащей рукой Сакура взяла его, с опаской поглядывая на красноватую жидкость, мерцающею полумраке комнаты. Девушка поднесла фужер к лицу, в нос сразу ударил острый запах спиртного. Ничего подобного Харуно ещё ни разу не пила, страх перед неизведанным охватил её, но стальной взгляд Саске не терпел колебаний и неуверенности. Учиха не спрашивал, он требовал.
Осторожный глоток, вызвал одобрительный кивок со стороны мужчины. Вкус вина, странный и не самый приятный, но жидкость согревала горло, и Сакура отпила ещё немного.
- Расслабься, - успокаивающе произнёс Саске, с интересом наблюдая за внутренней борьбой Сакуры.
- Отпусти… - тихая, почти жалобная просьба, с ноткой надежды. Но разве Учиха хоть раз был милосерден?!
- Пей.
В глазах девушки отразилась злоба. В первую очередь на себя. Почему она слушается его, почему подается на всю эту роскошную иллюзию? Неужели она до сих пор… Невозможно!
- Не буду.
Звук разбивающегося стекла на секунду заглушает мелодичную музыку флейты. Красная жидкость, словно имитируя кровь, разливается по полу, переливаясь различными оттенками.
Сакура смотрит на это с какой-то отрешённостью, она боится, действительно боится посмотреть в глаза Саске. Она бросила ему вызов и теперь придётся расплачиваться, но зато есть шанс сохранить себя, не стать падалью и грешницей, не предать себя и свой долг.
Свеча на мгновение ярко вспыхнула, заставив девушку замереть от страха. Тени на станах стали какими-то ужасающе-таинственными, ещё больше её запугивая. Саске, однако, сохранял спокойствие. Он медленно подошёл к девушке, наступая на осколки, что хрустели под ногами, заставил посмотреть в свои чёрные, холодные глаза. Усмешка тронула его губы. Руки легли на талию Сакуры, сжимая в грубых, собственнических объятиях. Девушка дрожала, не в силах вырваться, чувствуя, как сладость близости вновь настигает её. Горячее мужское дыхание опаляло кожу, жар тела Учихи согревал. Харуно сходила с ума, обезумела, и, самое главное, она не желала, чтобы мужчина её отпускал.
Он всегда был для неё желанен, и сейчас, находясь в его руках, она не могла скрывать своих чувств. Вожделение всё больше охватывало её, заставляло изнывать от сладости. Сакура по-прежнему испытывала к нему сильные чувства, и пусть сейчас он искушает её в своих целях, она не может противиться. Слишком высока его власть над ней.
- Сакура, тебе нечего бояться. - Тон, которым он произносил эти слова, говорил об обратном, но девушка едва ли могла разобрать их. Мужчина был так близко, она крепко прижималась к его сильному телу, что всё остальное просто не имело значения. А ещё, он впервые за эти дни иллюзий назвал её по имени…
Сакура чувствовала себя грешницей и предательницей. Она не имела никакого права поддаваться на это соблазнение, но не устояла, сама бросилась в объятия дьявола. Саске - враг деревни, но разве это имеет значение для влюблённого сердца?
Слёзы медленно подступали к глазам. Собственная слабость как никогда ярко предстала перед девушкой.
Тёплые губы коснулись её щеки, собирая маленькие слезинки. Сакура вцепилась руками в шёлковую рубашку Саске. Резкий, горьковатый запах одеколона ударил в нос, окончательно вскружив голову. Тихий стон удовольствия слетел с её полных, нежных губ. Мужская рука бесцеремонно сжала бедро Сакуры, ещё сильнее прижимая к горячему телу.
- Не борись, это бесполезно.
Музыка флейты усилилась. Мелодия витала в воздухе, сливаясь с бархатным голосом Саске, ещё больше расслабляя тело и дух. Алкоголь, наконец, ударил в голову, заставляя забыться в требовательных прикосновениях любимых рук и желанных губ. Сладкий аромат роз ещё сильней распространялся по комнате, придавая особую пикантность атмосфере.
Саске стянул лямки платья, коснулся губами девичьей шеи, оставляя болезненные, колющие засосы. Распыленная страстью девушка не чувствовала боли, лишь сладость и сильно наслаждение, вызывающее дрожь в теле.
Пламя свечи неуверенно дрогнуло и потухло, оставляя комнату во власть холодного лунного света, делающего обстановку ещё более таинственной и интимной, освещающего двух этих странных людей, мерцающего на осколках разбитого бокала.
Рука Саске прошлась в миллиметре от лица Сакуры, невесомо касаясь его, щекоча, заставляя прикрыть глаза. Дыхание девушки участилось, сердце забилось быстрее. Такая нежность вызывала в ней чувство куда более глубокое, чем просто похоть, куда более волнующее и опасное. Чувство, которого Харуно боялась более всего, надеясь, что смогла с ним расстаться.
Горячие губы мужчины нежно и проникновенно коснулись её, руки зарылись в волосы, сжимая в пальцах тугие, розовые локоны. Сакура сильнее прижалась к Саске, приподнимаясь на цыпочках, чтобы быть ещё ближе, чтобы поцелуй стал ещё глубже, ещё чувственней. Она отбросила все сомнения, забыла все клятвы, заглушила голос рассудка, полностью падая в сладостный омут. Неважно, что через несколько часов она проснётся у себя в кровати и особо остро осознает, что всё это не более чем иллюзия. Неважно, что, сдавшись, она навсегда останется во власти Учихи и будет его безвольной куклой. Не важно, что сейчас, своими действиями, она предаёт деревню и близких людей. Слабая, глупая Харуно. Он ведь использует её, и она это понимает. Но её сердце, душа и тело тянуться к нему, девушка любит и не может с этим ничего поделать. Пусть обман, пусть желанная грёза, но противиться нет сил. Она хочет быть счастливой хотя бы пару часов. Полностью, абсолютно счастливой. Любимой и любящей. Хоть немного, хоть чуть-чуть…
Поцелуй становился всё более страстным, всё более агрессивным, сводящим с ума, дарящим небывалое наслаждение, и ещё более распыляя дикое желание близости. Сакура задыхалась от переизбытка ощущений, чувственность обострилась до предела, касания мужских рук заставляли её вздрагивать. Никогда ранее девушка не испытывали ничего подобного. Сладостная мука разливалась по телу, заставляла стонать от особо острого удовольствия. Руки Саске коснулись плеч, стягивая лямки платья, которое, медленно сползая, оголяло желанное девичье тело. Губы коснулись ключицы, опустились ниже, к груди, оставляя засосы, безжалостно прикусывая зубами кожу.
Мимолётное движение, и Сакура не успела понять, как оказалась на руках Саске. Страх проник сквозь пелену страсти, но не смог овладеть сознанием, гонимый горячими ласками Учихи. Мужчина положил Харуно на шёлковые простыни кровати, изучая губами её тело, бесцеремонно сдирая платье.
- После этого… ты уйдешь? – как-то отрешенно произнесла девушка, выгибаясь под его ласками. Она не могла не задать столь важный вопрос. Конечно, Сакура прекрасно знала на него ответ, но ей хотелось, чтобы Саске подтвердил её мысли.
- Уйду.
Чёрные глаза внимательно посмотрели на девушку. В них читалось неприкрытое вожделение, жажда обладания. Тяжёлая рука легка на женское бедро, слегка поглаживая, медленно, словно дразня.
- Зачем? – она не плакала, не строила из себя жертву. Сакура сама захотела искуситься, и в итоге поддалась его действиям.
Предательница, грешница. Падаль. И всё ради любви, ради него.
- Ты знаешь.
Сакура присела в кровати, её лицо оказалось в опасной близости от его лица. Девушка отвернулась, наблюдая за серебренным светом луны. Её мучила душевная боль и неудовлетворённое желание. Саске коснулся губами худого плеча, нежно щекоча его своим языком. Это всего лишь игра, пьеса, которая была разыграна специально ради того, чтобы Харуно подчинилась. Укрощение строптивой, дрессировка отбившегося от рук котёнка. Ставка – воля девушки. В качестве бонуса – удовлетворение похоти.
- Ты не можешь быть уверен во мне. Я могу…
Он не дал ей договорить, грубо поцеловав, заваливая на спину. Сакура отвечала ему с ещё большим остервенением, понимая, что это их единственный раз. Девушка запомнит эту иллюзию, она будет хранить воспоминания о ней, чтобы те грели её израненную душу.
- Я уверен в тебе, дорогая.
Учиха быстро стянул с себя одежду, покрывая тело Сакуры грубыми поцелуями, оставляя на нём свои метки обладания. Она - его девочка. Это её судьба.
- Не стоит расстраиваться, ведь я пришёл именно к тебе.
Глаза Сакура расширились от боли, крик падения потонул в этой иллюзии…

18.04.2009