21 грамм. Хозяин моей судьбы.

Желаю тебе счастья, и на лице улыбку,
Желаю встретить свою вторую половинку,
Хочу, чтоб ты бала счастлива, пусть и не со мной,
Любовь ломает нас, но мы же сильные с тобой…
Арон «Последнее Послание»
Жизнь или смерть…добро или зло…свет или тьма…любовь или ненависть…дружба или предательство…. Какой бы мы не сделали выбор, нужно помнить, что над нами чистые небеса и Всевышний, которые следят за нами. И подумайте несколько раз, прежде чем делать первый шаг на ту или иную дорогу.
1.
Спокойствие и полное расслабление. То, чего не хватало последние несколько дней. Кровь, теплая и живительная, медленно течет по венам, разогревая окоченевшие части тела. Закрываешь глаза и течешь, как на облаке, и не слышно ничьих голосов и противных смешков. Спокойно. Уютно. Тепло.
Чьи-то сильные и напряженные руки не дают телу упасть или утонуть, и ты полностью доверяешься им, погружаешься в атмосферу тишины, словно от опиума. Сердце стучит ровно и тихо, пусть и немного болезненно, пусть и неприятно, но стучит. Запах хлорки раздражает обоняние, но это все мелочи.
Мысли медленным пароходом утекают из головы, не мешая релаксации. И ты полностью сливаешься с окружающей средой.
-Эй, Яманако, Яманако, ты уснула?
К плавающей на спине Ино присоединилась шатенка и начала трясти женщину за ногу.
-Хм? – Сквозь стиснутые зубы проговорила она, не смея выходить из эйфории покоя.
-Слышишь?
-Угу.
-Нет! – Шатенка дернула блондинку за ногу и заставила ее открыть глаза.
-Чего тебе?
-Хочешь в рай? – Девушка снова загадочно и многообещающе сверкнула глазами.
-То, что ты мне дала в тот раз – дрянь. У меня потом крыша съехала, два дня глючила.
-Я предлагаю старые проверенные бабушкины рецепты.
-Гашиш? Ты сдурела…
-Кокаин, я про него говорю.
«…а что я теряю…»
-Идет.
Ино выплыла из бассейна и, обернувшись в полотенце, пошла в раздевалку. С мокрых волос стекала вода, а нос заложило.
-Держи. – Шатенка подбросила в воздух крошечный пакетик с белым порошком внутри. Женщина мгновенно его перехватила, засунула во внутренний карман, ближе к сердцу, а в ответ кинула пачку денег.
-Ты бы поосторожнее, - Ино покачала головой, - за это и посадить могут.
-А, плевать.
Шатенка махнула рукой и, подхватив рюкзак, вышла из раздевалки.
«…вот именно, плевать на все…»
Яманако накинула на плечи свое пальто и пошла на улицу.
Холодный ветер и легкий моросящий дождик пробирали до мозга костей, и по обыкновению, она захотела бы домой, под плед, но не сегодня, да и не в этой жизни вообще. Морозный воздух на секунду перекрыл доступ кислорода в организм, а потом и оставил одиноко стоящую женщину в покое. Она стояла, прислонившись к стене здания, блуждающим взглядом провожая автомобили и прохожих.
«…и кто он, этот Стив, почему СПАС МЕНЯ? Почему вытащил? Черт бы его побрал! Кто просил?
Дей, мы были бы сейчас вместе, слышишь, я бы снова обнимала тебя…»
На секунду взгляды черных и голубых глаз перекрестились и остановились друг на друге.
«…и почему такое чувство, будто я его знаю? Будто он мне родной…»
Электрический заряд пробежал по замерзшему, тощему телу, потом ударил в голову, прогоняя ненужное.
Мужчина улыбнулся и кивнул, а она промолчала и отвернулась.
«…не могу тебя предать, Дей, не имею права, извини меня, я не имею права, прости…»
Мужчина вышел из машины и направился ней. Ино поджала губу и пошла в сторону кафе, делая вид, будто не заметила. Слышала его шаги за спиной, сердце больно откликалось на каждый из них.
«…я не имею права, Дей, не имею. Прошу, пройди мимо, прошу, ты меня не видел, ты меня не видел…. НЕТ!»
-Ино, Ино! – Он поймал ее руку и повернул к себе. – Здравствуйте, Ино.
-Стив…как вы меня нашли?
-Я…гулял…давайте пойдем в кафе, а то на улице как-то холодно.
«…почему, Дей, почему я так быстро предаю тебя? Почему мне кажется, будто ты рядом, Дей? Скажи, не молчи, прошу, ты ведь где-то близко, здесь, правда?»
-Пойдемте…
Мужчина много шутил, рассказывал забавные истории, старался ее заинтересовать. Ино молчала, неотрывно смотря ему в глаза, цвета ночи.
«…кто ты? Что тебе нужно? Почему ты так ко мне, я ведь никто для тебя? Ответь, дай знать, что движет тобою…»
-Стив, - мужчина резко замолчал: она в первый раз за все время первая заговорила.
-Меня не Стив зовут…
-А как?
«…и почему она так доверяет? И почему в голубых глазах нет осуждения? Кто ты, Яманако, что ты за человек?»
-Саске.
-Это и не важно, Саске. Скажите, а какое мороженое вы любите?
-Клубничное, а вы?
-А я люблю анисовую водку. Официант! – Она громко окликнула молодого парня в зеленой униформе. – Нам бутылку…нет, две бутылки анисовой водки и килограмм клубничного мороженого.
Парень занес заказ в маленький красный блокнотик и скрылся за дверью.
-А семья у вас есть?
-Жена…
-Без детей нельзя. – Очень серьезно добавила Ино. – А как ее зовут?
-Сакура. – Мужчина покрутил обручальное кольцо, раскалившееся добела. Все-таки это символ.
-Красивое имя…она, наверное, красавица…
-Да, она очень красивая.
Молчание, долгожданное, но мучительное. Слова потеряли смысл и цену. Говорить сердцами проще.
«…и на что я рассчитываю? Какого черта я здесь делаю? Что мне нужно от нее? Что я хочу этим доказать? Кому доказать? Своими руками бью свою жизнь…или строю? Боже, дай ответ, я же знаю, что ты меня слышишь, ответь…. Ах, Яманако, Яманако, и почему ты молчишь? Скажи, не молчи. Ответь, почему ты? Почему сейчас уже я лежу у твоих ног? Яманако, скажи, ты чувствуешь то же, что и я? Яманако, прошу, не молчи…скажи хоть глупость…какой же я подлец, так вот врываюсь в твою жизнь, ничего не обещая, но ты поймешь, Яманако, я верю…»
На столе уже красовались две бутылки настоящей анисовой водки, а на тарелочках – клубничное мороженое с кусочками фруктов.
«…уйди, прошу, уйди, я видеть тебя не могу, не хочу…не имею права…ты все портишь…зачем ты врываешься в мою жизнь? Что тебе нужно?»
-А почему вы про мою семью не спрашиваете? – Мужчина вздрогнул все телом и пару секунд недоуменно смотрел ей в глаза.
-К…как ваша семья?
-У меня прекрасный муж, которого я люблю больше жизни, который любит меня…только он уехал в досрочный отпуск…пока мы не видимся, но я уверена, что очень скоро мы встретимся…
«…да, я докажу свою любовь, Дей…я не могу просто так отпустить тебя…»
Через пару минут первая бутылка уже пустовала, Ино побледнела еще больше, глаза бегали по комнате, на что-то натыкались, но не обращали внимания. Она грустно вздохнула и посмотрела ему в лицо.
-Хотите, я открою вам одну тайну… - она подалась вперед, а следом за ней и он. – Я этого никому не рассказывала, даже Дею. – Он напрягся и превратился в слух. – Я…-прошептала женщина, обдавая его неприятным запахом спиртного, - до сих пор верю в Санту Клауса.
Она испуганно посмотрела по сторонам, а истеричный смешок вырвался из самого сердца. Он непонимающе уставился ей в лицо, переваривая информацию.
«…пьяная? Бредит? Нет, глаза ясные. Издевается? Не в том настроении. Может…доверяет? Глупости…какого черта она доверяла бы мне…»

-Ну, же, давай, открывайся, черт! – Ино в сотый раз пыталась дрожащими руками засунуть ключ в замок, но металл только отскакивал в сторону и бил по пальцам, расцарапав до крови.
-Давай помогу. – Мужчина с трудом выхватил у нее связку и одним движением открыл дверь. Женщина шагнула вперед и, споткнувшись об порог, полетела лицом в пол. – Осторожнее.
Мужчина подхватил ее и развернул к себе лицом.
Страх в глазах, слезы, может, от испуга, а может и от спиртного, дрожащий подбородок.
«…только не плачь, прошу, только не плачь…»
-А знаешь, что самое страшное? – Грусть в голосе пробрала насквозь позвоночник и опустилась до колен. – Он в тот день был в костюме. – Она уткнулась ему в грудь. – ОН НЕНАВИДЕЛ ЭТИ ЧЕРТОВЫ КОСТЮМЫ! Он их ненавидел…
Он начал гладить ее по голове, она плакала, рыдала, вскоре, его рубашка промокла и прилипла к телу, обжигая кипятком. Учиха пальцами поднял ее подбородок и заглянул в самую душу.
-Он ненавидел эти костюмы, в тот день он был в костюме…
Пьяный бред снова перерастал в истерику и рыдания. Он успокаивал, он шептал, он умолял….
-НЕТ! – Она оттолкнула его с такой силой, что мужчина невольно отшатнулся. – Уйди! Убирайся из моего дома!
-В чем дело?
-Нельзя, понимаешь, нельзя, - она судорожно замотала головой, пятясь назад, - я не понимаю…не понимаю… - слезы проглотили ее хриплый голос, - объясни, как можно просто взять…и… - она упала на колени, тело вздрагивало, как при эпилептическом ударе, - просто взять и подойти…к незнакомой женщине…помогать…лезть в ее жизнь…я не понимаю…
Он опустился рядом с ней, тихо обнял, раскачивая, как маленькую.
«…поймешь, когда-нибудь поймешь, я знаю…»
2.
-Саске?
-Да? – Сакура попыталась заглянуть ему в глаза, но он повернул голову, прижимая ее сильнее.
-Я говорила тебе, что ты изменился? – Она пальцем чертила узоры на его груди, попеременно целуя.
-Нет, не говорила.
-Ты изменился.
-Сильно?
-На 180 градусов.
-Со временем все меняется…
-О, философия, философия…
-Все смертники поневоле становятся философами…знаешь, я всегда мечтал узнать, о чем же думают те, кто умирает, говорят, они открывают для себя какую-то тайну…. И вот Судьба подарила мне не только шанс узнать это, но и шанс рассказать об этом. Иногда я и сам начинаю верить, что Бог меня в темя поцеловал…
-И о чем же ты думал?
-Знаешь, тогда это казалось мне таким важным, таким…в общем, я думал о жизни, о том, что я еще много не сделал, о том, как будет выглядеть мир без меня…а сейчас, я смотрю на небо, и там, за ним – космос, безграничный, звезды, Галактики, Бесконечность Вселенной, и таким я чувствую себя маленьким и ничтожным со своими переживаниями…. Я думал о том, что я этого не заслужил…а ведь есть люди, которым гораздо хуже…
-Что может быть хуже осознания того, что завтра ты можешь не увидеть неба?
-Осознание того, что никого нет рядом…Сакура, благодаря вам я выжил, благодаря вашей вере в меня и Бога, в его справедливость…а у кого-то нет никого рядом…это хуже всего.
«…справедлив ли Бог на самом деле? Если да, то как он мог оставить ее одну? Забрать то, что было смыслом? А, может, она не одна? Может, я должен ей помочь…кто знает…Бог, скажи, правильно и я думаю, скажи, правильно ли я понял тебя? Черт, почему никто не может дать ответа? Почему, не пойму, почему и ты, сердце, почему и ты молчишь? Что с тобой? Что со мной?»

«…Бог, прошу тебя, услышь мои молитвы,
Я больше не могу бежать по лезвию бритвы,
Знаю, в моих словах нет ни капли лжи,
Жизнь своей реальностью рисует миражи…» (Каста)

Из жизни – в смерть, из смерти – в жизнь. Между этими переходами – бесконечность…бесконечность слез, разочарований, радости, грусти, печали, предательства, любви, одиночества…
Осознавать себя Человеком, знать, что ты достоин жить, достоин дышать – главная наша задача.
Знать, что кто-то держит тебя за руку у самой пропасти – великое чудо. Помнить, что Бог даровал нам жизнь – обязанность.
3.
-Ино…
-Да?
-Ино!
-Ну что?
-Иноооооооо.
-Так, чего тебе нужно?
-У тебя имя красивое, я и любуюсь им.
«…его голос, родной, теплый…»
Женщина еще сильнее прижала трубку к уху, боясь пропустить хотя бы малейшую смену интонации в его голосе.
-Именно, не то, что у тебя!
-Так, а чем тебе мое имя не нравится?
«…нравится, все сердцем люблю твое имя…»
-Ну, длинное оно какое-то: Дейдара…некрасивое…
-Это уже хамство, милочка, мне придется тебя за это наказать…
-И как же? - Женский игривый голосок дразнил мужчину.
-Очень жестоко…ой, Ино, Ино, ты меня слышишь? ИНО!!!!!!!!!!!!
-Что, Господи, что случилось???? – не на шутку испуганный голос. – ДЕЙ! НЕ МОЛЧИ!!!!!
В ответ – тихий смех мужа.
-Жаль, что я не видео твоего лица…
-Сволочь ты, так шутят только психи. – Новый приступ смеха у мужчины начинал ее выводить из себя. – Ты почему так долго?
-Автобус жду…
-А машина?
-Какая-то блондинка, я просто напоминаю, разбила ее в прошлую среду. – Женщина прикусила губу. – О, а вот и автобус, пока, дорогая, я позвоню…
-НЕТ! ДЕЙ! НЕ СМЕЙ САДИТЬСЯ В ЭТОТ АВТОБУС…. Не смей…прошу, услышь меня, Дей, родной, не садись, не садись!!!!!!!!!!!!!
Женщина кричала в трубку сотового телефона, на котором слушала их последний разговор – единственное, что у нее осталось от него…
И снова истерика, слезы, всхлипы, оторванные пряди волос на грязный ковер, ломка в теле, рыдания и проклятья…и снова чувство вины, огромной, неисчерпаемой, и снова желание умереть застряло в горле, пытаясь вырваться, и снова самоуничтожение.
И никого рядом…никого вокруг…лишь пустота... только тиканье часов, в сочетании с немыми всхлипами в тишине голых комнат. Блики умирающего солнца на полу…
И снова – агония. И снова – крах ничтожной попытки жить. И все, что у нее осталось – его голос в трубке. И все, что ей досталось – грызущее чувство вины.
«…если бы не я, если бы я не разбила машину…он был бы жив…он был бы рядом…рядом…я должна была быть на его месте…я…»
Ад в голове. Настоящий, мерзкий, скользкий, жадно поглощающий. Пустыня внутри. Раскинувшаяся на многие мили, безжизненная и раскаленная. И никого рядом. Никого.
А может, не пытаться вовсе? Может, прекратить самообманываться? Ведь бой заранее проигран…
-Ино, Боже, Ино, ты в порядке? Ино, ответь! – Учиха тряс женщину за плечи, пытаясь вернуть в сознание. Яманако подняла на него безумные глаза с отсутствующими зрачками, красная паутинка поглотила белки, добравшись до радужек. Тело ее свело судорогой, ноги и руки, схваченные почти стальной хваткой, вдавливались в кровать, пальцы сжимали простыню, оставив уже дырки, мокрая от пота футболка прилипла к телу, лихорадка била все существо, словно мокрым хлыстом. Когда ее глаза начали закатываться, а из груди вырываться не всхлипы, а животные рычания, страх пробрал его позвоночник. Он не знал, что делать. Он тряс ее, пытаясь вернуть в жизнь, он бил ее по лицу, чтобы сознание вернулось, а потом он понял, в чем дело. Он не заметил, как сам уже начал кричать.
«…только бы найти…только бы найти…»
Мозг лихорадочно соображал, а глаза искали наркотик. Он обшарил всю квартиру, перерыл все шкафы, искал даже под кроватью, но нигде не было этой необходимой отравы. А женщину все больше и больше била ломка. Кости сдавило и начало дробить на куски, кожу словно отрывали кусками, пластами, она сползла на пол, хватаясь за ковер, вгрызаясь в него, глотая пыль и грязь, левой рукой она до крови расцарапала лицо, схватилась за прядь светлых волос и начала вырывать ее, чтобы заглушить эту боль. Он добрался до пальто и во внутреннем кармане все-таки нашел полупустую пачку с кокаином.
«…что я делаю, Господи, что я делаю…как я могу собственными руками травить ее? Как я смею собственноручно давать ей эту дрянь? Господи, прошу, прости, умоляю, прости меня, если сможешь, пойми…я и сам себя не понимаю, хоть ты постарайся…»
Он высыпал на ладонь немного порошка и поднес к ней. Яманако жадно схватила его руку и вдохнула все.
Ощущение, будто холодной водой обдают после горящего ада. Будто глоток свежего воздуха после дыма. Будто спасение – наркотик. Через несколько секунд тело расслабилось, рычания прекратились, боль в костях ушла так же незаметно, как и пришла. Он держал ее в объятьях, гладил по голове, проклинал СЕБЯ за этот хаос.
«…глупая…глупая…как же так можно? Как можно доводить себя до такого состояния? Как же можно быть такой безразличной к себе самой? Ино, Ино, как можно так потеряться…как ты можешь так жить? Как? Или ты не живешь? Ино, дай мне ответы, Ино, не молчи, дай понять, как тебе помочь, объясни…»
И снова – реальность. И снова тоска. И снова – потеря. И чувство вины. Стыда? Перед небесами? Перед собой? А чего стыдиться? Своего состояния? Своего поведения? НЕТ. Не стыдно. Безразлично.
И снова тебя вытащили с того света. Сколько можно? Сколько можно спасать ее? Возвращать туда, куда не хочется? Неужели нельзя просто оставить тебя в покое? Дать утонуть. Дать упасть. Зачем спасать, когда тебе этого не хочется? Заставлять насильно жить? Упиваться своим падением, осознанием своей ничтожности – это то, что тебе так нужно сейчас. Именно упиваться, а потом и захлебнуться, чтобы больше не страдать.
Ад в голове. Он все время пожирает изнутри, все время кричит о твоем горе, все время твердит, что ТВОЯ вина в его смерти…
-Это все я…это все я…я виновата, слышишь, я виновата…если бы я не разбила машину…если бы я была на его месте…
Слова, как приговор. Как последние гвозди в крышку гроба. А нужно ли дальше жить? Можно ли дальше жить с таким грузом? Можно ли однажды проснуться, не ощущая на себе этой вины? Разве можно жить иначе? Да и нужно ли?
-Ино, можно задать тебе один личный вопрос? – Мужчина смотрел в чашку с ароматным чаем матэ, ядовито-зеленого цвета, больше похожего на химический раствор, нежели простое питье, в воздухе парил легкий аромат земляники.
-Да, Учиха, ты угадал, у меня третий размер груди. Доволен? – Он поднял на нее глаза и усмехнулся, добродушно, не горько.
-Да я и не об этом… - Женщина прикусила язык и уткнулась в пыльный пол. – Ты никогда не жалела, что все-таки подписала тот контракт?
-Нет, думаю, Дей рад, что даже умирая, спас кому-то жизнь…
-Даже если этот человек – подлец? – Он вопросительно посмотрел на нее.
-Не говори так! – В сердцах воскликнула женщина, до крови закусывая губу. – Его сердце настолько чистое и непорочное, что даже мерзавца оно сделает Человеком, понимаешь? – Она с мольбой в голосе, заглянула ему в глаза Ино, пытаясь даже визуально убедить его.
«…подлец ты, Учиха, зачем травишь ее? Но…мне нужно найти ответы…нужно…даже такой ценой…»
-Да, понимаю…
«…ни черта ты не понимаешь, раз говоришь так, ничего-то ты не понимаешь…ничего…»

Все мы идем по дороге жизни. У всех свой путь. Но так бывает, что неожиданная природная катастрофа либо засыпает дальнейший путь, либо разрушает фундамент. Плохо, когда прошлое, но страшнее, когда будущее. И что же делать? Каждый находит свои ответы. Кто-то останавливается, кто-то поворачивает назад, кто-то шагает в пропасть, кто-то перескакивает на чужую дорожку, скидывает оттуда человека и продолжает идти уже по чужой жизни. А кто-то просит помощи у соседа. У каждого свой выбор, но нужно подумать, прежде чем принять окончательное решение…
-Ты куда? – Сакура прислонилась к косяку двери, скрестив на груди руки. Это жест не предвещал ничего хорошего.
-Гулять.
-Не ври мне.
-Не понимаю о чем ты. – Учиха абсолютно тупыми глазами смотрел на жену, не давая ей прочесть ответ в них.
-Ты прекрасно понимаешь. – Сквозь стиснуты зубы процедила девушка, приближаясь к мужу, как гроза.
-Я не понимаю. – Отчеканил он каждое слово.
-Опять идешь к этой шлюхе? К ней ты идешь каждый день? Отвечай! – Ее глаза потемнели от гнева, а руки начали трястись.
-Послушай, не кажется ли тебе, что ты перегибаешь палку?
-Нет не кажется. Что ты, бросаешь меня? Бросаешь, после того, что я для тебя сделала?
«…упрекаешь меня? Упрекаешь за свою доброту? Сакура…Сакура…как же можно…»
-Я не сказал этого.
-Я жизнь тебе подарила! Жизнь! Понимаешь? И теперь, когда смерть больше не дышит тебе в затылок, ты меня выбрасываешь, как бумагу! И кто она? Модель? Или проститутка? Кто? Я рядом все время была, рядом, а она…
-Сакура, а не боялась ли ты остаться одной? Может, поэтому решила держаться за меня, чтобы потом упрекать и привязать к себе?
«…подлец, какой же ты подлец…как грубо…как жестоко…но мне нужна правда, даже такой ценой…»
-Как ты смеешь! – Она закричала из последних сил. – Я люблю тебя, я тебя люблю! Как ты смеешь такое мне говорить!
-Ты не меня любишь, Сакура, - мужчина опустил голову, - ты любовь свою ко мне любишь…
-Убирайся! – Она с силой выпихнула его из квартиры, - Я ненавижу тебя, слышишь, ненавижу! – Дверь грозно захлопнулась, а женщина сползла по стене вниз, раскачиваясь в стороны. Ужас от сказанного страхом отдавало в голове. – Я не отдам тебя, Учиха, никому не отдам. Клянусь могилой матери, не отдам…
Мужчина вышел из подъезда, а сердце облегченно забилось.
«…мерзавец ты, Учиха, даже не стыдно за такие слова…»
Легкая рубашка медленно опустилась ему на голову и, судя по запаху, это была его рубашка. Через минуту уже вся улица была усеяна его одеждой, которая подобно дождю сыпалась из окна его квартиры. Он лишь усмехнулся и пошел дальше, оставляя снегопад из рубашек и брюк в покое.
Странные слова, монологи души, диалоги сердец, выражения глаз, легкие, словно бабочки, улыбки у краешек губ, взгляды и красноречивое молчание… - в этом смысл нашей жизни, постоянное напряжение, постоянная погоня за отгадками.
-Саске? – Ино враждебно - вопросительно посмотрела на брюнета, переминающегося с ноги на ногу у порога. – Что ты здесь делаешь?
-Я пришел…в гости… - Женщина вскинула бровь, и мысленно упрекнула. – Можно пройти?
Она кивнула в ответ и посторонилась.
«…что же тебе нужно? Почему мольба в глазах? Почему вопросы? Разве знаю я ответы…разве они мне ведомы…зачем мучаешь? Я НЕ ЗНАЮ НИЧЕГО…»
-Что-то случилось? – Бросила она через плечо, заваривая очередную порцию чая матэ.
-Нет, с чего ты взяла?
-Просто так…значит…показалось…
-Я пришел тебе кое-что сказать… - Женщина повернулась лицом.
«…только не говори, молчи, прошу, не говори…я не смогу…я не имею права…я не смогу, слышишь, не могу ответить…»
-Слушаю.
-Ино, когда я увидел тебя тогда, в ту ночь, на дороге…Ино, я не могу без тебя…
-Саске… - Она выдохнула и опустила голову.
-Нет, не говори, дай мне высказаться… Прошу, дай мне сказать…. Ино, я не знаю как, но ты стала мне дороже всех на свете….
-А жена?
-Я ушел. Я не люблю ее.
Женщина замотала головой, схватила его за руку и потащила к выходу. Несколько минут она не могла нацепить на него длинный шарф.
-Нет, так нельзя…так нельзя…иди и скажи, что виноват…проси прощения…сделай хоть что-нибудь…. Купи цветов, встань на колени, прости прощения…. Не стой! – Она, словно в лихорадке повторяла бессвязные речи. – Иди!
Он взял ее за руки и заглянул в голубые глаза.
-Я не могу….
Она отпихнула его от себя со всей возможной силой.
«…ты не смеешь…не смеешь, ты не можешь врываться в мою жизнь…не имеешь права…Учиха, уйди, умоляю…МНЕ не будет покоя…»
-Убирайся! Я не хочу видеть тебя! Оставь меня, прошу…
«…последний шанс…я не могу просто так оставить ее…»
-Ино, в моей груди сердце твоего мужа….
Она отшатнулась от него, как от прокаженного… страх…непонимание…недоумение…боль… она стала такой маленькой, а мир таки большим…
«…Боже, я не понимаю…я не понимаю…я не могу понять…неужели…»
Она с силой дикой кошки бросилась на него, разодрала белоснежную батистовую рубашку и уткнулась в самое сердце, слушая его стук…. Он обнял ее. И теперь по его щекам тоже текли слезы. Он прижимал ее сильнее, она хотела вдавиться в него, хотела добраться до ЕГО сердца.
«…Дей, ты здесь…рядом…ты слышишь меня…это твое сердце, Дей, я чувствую…Дей, я люблю тебя…»
Перед тобой стоит не Саске, не он, а Дей. Дей тебя обнимает. Дей говорит, что любит. Дей прижимается к тебе. Его запах…его волосы…его глаза…это он, твоя судьба.
ЕГО ты целуешь, в ЕГО объятьях таешь, сгораешь, словно птица-феникс, ему ты даришь себя, Дею, только ему…. Только Дей так ласково произносит твое имя. Только Дей знает, как ты любишь, когда трогают твое лицо…он с тобой…ты с ним…
Что такое Время? Что такое Жизнь? Что такое Жить?
Сколько прошло? Месяц? Год? Два дня? Под пленкой самообмана и иллюзии время теряет смысл, его ход то замедляется, то увеличивается. И дни переплетаются в недели, те – в месяца, а они в свою очередь – в годы…. Так и летит Время. Незаметно. Медленно. Быстро. Невесомо. Не важно как, но главное, что летит.
И снова – агония. И снова – чувство вины, только теперь перед Саске. За то, что не видишь его. Не можешь ни отпустить, ни впустить…
И снова – боль в костях, желание выгрызть себе глотку, желание удавиться…ломка…
Она состроила ровную белоснежную дорожку на столе и наклонилась, чтобы унять боль.
Мужчина подбежал к ней, рукой стряхнул дрянь. Она подскочила на ноги и грозно сверкнула глазами. Лоб покрылся бисеринками пота, пальцы онемели.
-Что делаешь? – она бросилась слизывать остатки порошка.
-Тебе не нужно это.
-Откуда ты вообще знаешь, что мне нужно!
Теперь боль слегка притупилась, и она медленно села на стул и подперла рукой голову.
Мужчина вышел на балкон, прихватив бутылку текиллы и пачку сигарет. И снова никотин разлился по венам, вместе с кровью достигнув мозга, расслабляя натянутые нервы. Спиртное теплом разнеслось по телу, а коленки подкосились.
-Не надо курить. – Прошипела Ино, выхватив сигарету у него прямо изо рта, и выбросила ее через окно. – И пить не смей. – Теперь уже бутылка с треском врезалась в стекло и разнесла его к черту. Мелкие прозрачные осколки упали на пол, отражая блики рассвета…а может…заката? Кто знает…
-Не смей мне приказывать. Хочу и травлюсь. Тебе какая разница.
«…какая тебе разница, Яманако, я же знаю, что ты не видишь меня, только своего мужа…а я? Ведь я живой….»
-Ты живешь в его доме! – Ломка перешла в ярость, а потом и в истерию. – Ты спишь с его женой! В твоей груди бьется его сердце! – Она начала бить его в грудь. – Ты не смеешь травить жизнь, которую ОН тебе подарил!
Новый приступ слез, новые всхлипы и рыдания…
-А я? – Он схватил ее за руки и заглянул в глаза. – Яманако, что для тебя значу я? Неужели ничего? Неужели ты со мной только из-за этого сердца? ОТВЕТЬ, Яманако! – Он тряс ее изо всех сил, пытаясь хотя бы выбить правду.
«…почему молчишь? Ответь, пойми, я не смогу жить, не зная правды…Яманако…»
«…врежь мне, умоляю, врежь так, чтобы я захлебнулась кровью…НЕ СМОТРИ НА МЕНЯ ТАК! Просто ударь…умоляю…я тварь, я не имею права жить…. Убей меня, прошу, сделай мне больно, умоляю…. Учиха, прошу, ударь меня, но не смотри так…. Бог, Бог, направь его, возьми и ударь меня его рукой, Бог, дай мне пощечину через него. БОГ! Я не имею права жить…»
Ее слова, не как нож в спину, потому что это быстро и безболезненно, но когтями по спине. Долго. Мучительно. Больно.
Мужчина выскочил из квартиры, на ходу застегивая куртку.
«…подальше…дальше от нее…не могу смотреть ей в глаза…не могу обманывать самого себя…не имею права рассчитывать на ее любовь…»
Грохот закрывающейся двери. Штукатурка с потолка. Осколки разбитого окна под ногами.
И снова – агония. И снова чувство вины. Перед миром.
«…не могу больше…не имею права жить…»
И вот, перед тобой лошадиная доза кокаина. Это будет быстро. Ты ничего не почувствуешь. Умрешь в раю, а сердце разорвется на части от такого количества наркотика. Всего лишь передозировка. Не ты первая, не ты последняя. Давай, вперед, не смей смотреть назад, думай о том, что скоро обнимешься с мужем. Не смей оборачиваться….

«…не смей оставлять ее в таком состоянии, не смей, Учиха, она глупостей натворит, а ты не сможешь потом жить…не сможешь жить, вина за ее смерть раздавит тебя, клянусь, Учиха, если с ней что-нибудь случится, ты будешь просто мечтать от аде. Запомни мои слова, Учиха…»
Как по команде, мужчина резко тормознул и побежал в обратную сторону.
Дверь разлетелась в щепки, полпотолка свалилась на пол, а перед глазами она.
Руки в белом порошке, изо рта текла горячая пена, глаза закатились, а тело изредка содрогалось как под ударами от хлыста.
Он подбежал к ней, что-то говорил, что-то делал, и, казалось, только Бог не дал ему сойти с ума. А потом...затертые дырки в памяти. Как оказался в больнице – не помнит. Как вызвал врачей – не знает.
«..живи, умоляю, живи, я готов стать отражением, тенью твоего мужа, только живи, Яманако, иначе умру и я…»
«…Яманако, Яманако, - Дей покачал головой, - что за суицидные замашки? Что за мерзость? Ты ОБЯЗАНА жить, понимаешь? Я не твоя жизнь, Яманако, я всего лишь очередной этап, но ты справишься, я верю в тебя, Яманако. Пойми, что МЫ любим тебя. Я буду защищать тебя на небе, а он на земле. Яманако, не бойся впустить его, уверен, он будет мужем лучше, чем я…. Ино, я люблю тебя, но ты не имеешь права пренебрегать жизнью, что мы спасли уже два раза. Мы любим тебя. Ино, не бойся полюбить его. Не топи свои к нему чувства, Ино, я ведь знаю, что ты к нему испытываешь, и помни, Ино, что ты ни в чем не виновата…. Будь счастлива….»
-Я не понимаю вашей беспечности, - молодая медсестра покачала кудрявой головой, а в синих, как море, глазах – упрек.
-О чем вы? – Прохрипел Учиха, не выпуская маленькую, почти синюю ладошку Ино.
-Как можно так вести себя, при ее положении…
-Каком положении?
-Она же беременна…уже месяц.
Будто в глазах медсестры само небо стыдило его, будто эти глаза вместили в себя всю чистоту купола, всю добродетель Бога, и они упрекали его. И ему стало стыдно. Перед собой. Перед Богом. Перед Небом.
Его ребенок…какие странные чувства…новая жизнь…их будущее…
«…я обязана жить…»
-Саске… - прохрипела Ино, разлепляя глаза. Он сильнее сжал ее ладонь. – Саске, я люблю тебя…