Кинжал судьбы. Глава 1. Со слезами на глазах.

В тот день я плакала. Плакала, как никогда раньше. Плакала, вкладывая всю злость и боль в слезы, которые тонкими ручейками скатывались с моей щеки, останавливаясь на губах. Если слезы – это реки, то глаза – их истоки, щеки – земля, а губы… Губы – это конец реки. Ведь все когда-нибудь кончается, неважно, река это или нежная, красивая, как мне казалось, история любви… А потом начинаются новые проблемы, новая жизнь…

Глава 1. Со слезами на глазах.

Ну вот, опять я плачу! Как бы я ни пыталась остановить очередной поток прозрачных бисеринок, они все так же непослушно катятся, оставляя позади себя влажные дорожки. Они – как воспоминания, накатывают всякий раз, когда ты слаба. А так хочется, чтобы я навсегда потеряла память! Я бы сделала все, что угодно, лишь бы снова и снова не прокручивать в голове эту противную, мерзкую сцену! Не видеть его довольной, наглой ухмылки, этих черных, непослушных волос, этих рук, ласкающих лицо другой...
Серебряная слеза докатилась до самых губ и оживила их своей водой. И опять я чувствую ее горький, солоноватый привкус, как и у печали, что теперь частенько навещает меня. Эта невидимая соседка садится напротив меня и смотрит мне в упор, словно пытаясь заглянуть в самую бездну моих глаз, мне в душу. А я, как маленькая девочка, спрятавшаяся за одеялом и думающая, что оно ее защитит, испуганно зажмуриваю глаза и закрываю их ладонями. Ведь если гостья увидит мои слезы и грусть, которая придает ей сил, она снова начнет «успокаивать» меня своим до тошноты приторным голосом: «Сакура, дорогая, рано или поздно это должно было случиться! Зачем же плакать из-за того, что было предначертано судьбой?» А я зажимаю уши руками, чтобы не слышать этого. Но номер не проходит – эта печаль сидит и грызет меня изнутри, повторяя одни и те же слова и принося небывалую боль.
Я жутко злюсь на нее за все «подарки», что появились у меня с ее приходом, но еще сильнее я злюсь из-за того, что она всегда права. Я ведь знала, что Саске не любит меня, ровно так же, как и я не питала к нему уже ничего, кроме простой, необъяснимой привязанности. Знала, что его «Саку, любимая, это больше никогда не повторится!» было пустым обещанием, как и все, что он говорил после очередного его разоблачения в измене. Знала, что его «Я люблю только тебя!» было всего лишь пылью на ветру, от которой еще долго щиплет глаза. Знала, что его очередной роман на стороне не заставит себя долго ждать – это было только вопросом времени.
Единственное, чего я не знала – это то, как сильно я могла привязаться к этому подонку. К тому моменту, как я опять застукала его, целующего какую-то смазливую девчонку, я нуждалась в его поцелуях и объятиях, как в воздухе. Ведь к хорошему быстро привыкаешь. Но я понимала, что нас уже ничего не связывает, и хотела как можно быстрее разорвать с ним отношения, объясниться и проделать все так, чтобы не разбить ему сердце. И кто же в итоге сидит и плачет? Я выжидала время, подбирала слова, морально готовила себя, представляла себе его лицо, то, каким тоном будет сказано его жалкое: «Я не люблю никого, кроме тебя!». А затем я увидела его, и … вонзился нож в спину, задев сердце. Больнее всего было не обнаружить на его лице гримасу поддельного раскаяния, как обычно – вместо нее красовалась наглая, противная усмешка, от которой до сих пор бросает в дрожь. Его черные глаза противно смеялись и искрились, будто бы говоря: «Почему же ты так быстро узнала? Даже позабавиться не успел!»
В тот момент было больно и обидно. Почему? Я сама не знаю. Ведь я должна была холодно отреагировать, потому что сама пришла только потому, чтобы бросить. Но по необъяснимой причине хотелось закричать, дать этому придурку пощечину, зарыдать.… Но нужно было держаться, не устроить истерики, не показать, как больно.… А затем отпустить, не проронив ни слова. Не сказав «пока» или «прощай». И лишь уходя, процедить сквозь зубы: «Чтоб ты сдох, Учиха!». Хотя сердце почему-то кричало: «Стой! Не оставляй меня!»
С тех пор я не могла спать, не думая об этом. Сон упорно убегал от меня, а душа прокручивала ленту воспоминаний, как мелодраму, от которой долго плачешь. И я начала избегать одиночества, чтобы вновь и вновь не смотреть этот надоевший фильм, роняя кристально чистые слезы на подушку. Но я не могла куда-нибудь выйти проветриться – в этот город я переехала недавно, а друзей совсем нет. Хотя со временем я все же нашла, чем занять себя. Вместо сна я ночами напролет играю с моими спутницами – Болью и Бессонницей (к сожалению, Мисс Печаль ненадолго покинула нас, а точнее, меня) в нестареющую игру – гляделки. Признаться, у меня неплохо выходит! Если не верите, посмотрите на меня – вы обязательно найдете черные круги под глазами.
Я, зевнула, но не стала отводить взгляд от собеседниц. Как всегда, Боль полна энтузиазма:
- Ну, моя дорогая, и как же у тебя дела? Еще не соскучилась по своему дружку? Ах да, он же изменил тебе с какой-то черноволосой стервой, не так ли? Прости, я, как всегда, бестактна! – обращаясь ко мне, Уважаемая Мисс Боль «искренне» извинилась. Затем, гостья, как ни в чем не бывало, продолжила: - Вообще-то, сама она была неплоха, на мой взгляд. Хотя кому нужно мое мнение, Саске эта девчонка явно понравилась!
Ей всегда доставляет удовольствие такой монолог. Она беззаботно что-то лепечет, а выслушивать ее бредню приходится мне. Так мало того, она добавляет в этот и без того горький напиток горсть сарказма, щепотку иронии и 5 столовых ложек издевательств. А потом все тщательно перемешивает и угощает меня своим адским коктейлем. Хотя глотну ли я чуток и брезгливо выплюну или выпью все до дна – зависит только от меня. В большинстве случаев я надеваю маску безразличия, отчего мое лицо кажется каменным.
- Нет, не беспокойся, со мной все в порядке, - я, легко и фальшиво улыбнувшись, шутливо отмахнулась от нее. – Думала бы лучше о себе, - я оценивающе взглянула на нее снизу вверх.
Гостья сощурила глаза и сжала губы. Да, чего она не терпит, так это реплик относительно ее внешности. Ну, что и говорить, она – часть меня.
- Ах, Сакура, я бы скорее сказала, что тебе нужно сходить в какой-нибудь бутик и прикупить себе вещичек! Посмотри же на себя! Если ты будешь и дальше ходить без макияжа и в этих лохмотьях, то я не удивлюсь, что ни один парень на тебя не взглянет! Ну, а может, посмотрит, а потом уйдет к другой! Ведь так Саске и сделал! – она громко расхохоталась.
- Один-ноль в пользу Боли, - равнодушно прокомментировала ситуацию Бессонница, ранее не подававшая голоса.
- Молчали бы вы! – я раздраженно повысила голос. – В общем, вывод такой – многоуважаемой Боли неплохо бы заткнуться и сопеть в две дырочки. А Бессоннице пора покинуть меня – я хочу спать!
Боль передернуло, и она язвительно прошипела:
- Да-да, поспи, милая. Но когда ты проснешься, ничего не изменится – ты навсегда останешься старой девой!
У меня по коже пробежали мурашки, но я сделала вид, что мне все равно и улеглась в постель. В то время, когда я уже собиралась засыпать, Боль и Бессонница вели беседу уже без меня:
- Погодка нынче теплая, не правда ли?
- И не говори! Сколько себя помню, никогда такой жары не было! И почему же вдруг резко изменилась погода?
- Неужели ты не читаешь газет? Ученые обнаружили какую-то озоновую дыру в атмосфере, вот и погода жарче становится!
- Да ну? И что же делает эта твоя дыра? Поджаривает воздух или делает что-нибудь поприятней?
- Эх, не помню я, что читала… - Бессонница задумчиво почесала лоб и неуверенно протянула: - Кажется, засасывает что-то внутрь себя, поэтому и климат меняется. Вообще-то только нам кажется, что он становится теплей и будто бы добрей, а на самом деле он постепенно охлаждается, и, как я слышала, мы совсем скоро это почувствуем.
У меня в душе больно кольнуло. Как будто эти «многоуважаемые» барышни сидели у меня в голове и нарочно завели такой разговор. Черт, ведь так и есть! Они специально это сделали, чтобы разозлить меня! Я почувствовала, что ярость закипает внутри меня, а где-то вдали раздается измученный стон моей души...
Я встречалась со многими совпадениями. Порой просто нелепыми и легко выветривающимися из памяти, а порой потрясающими всю душу, глубоко впечатывающимися в память. Но с таким я столкнулась впервые – никогда не знала, что какие-то новости о состоянии окружающей среды могут настолько точно описать то, что происходит внутри меня.
Озоновая дыра в атмосфере, засасывающая окружающие себя вещи – это причиненная Учихой боль, безжалостно поглощающая в себя мою душу, из-за которая она постепенно высыхает и осыпается. И только с виду я кажусь такой же, как и прежде, (хотя меня могут выдать высохшие следы слез на щеке), а на самом деле мне жутко, просто отвратительно на душе, и это чувство заставляет отделиться от окружающих и жить своим, серым и тесным миром.
А между тем, пока я думала об этом, гостьи продолжали свой разговор. В этот раз Боль во всю делилась впечатлениями с подругой:
- И знаешь, что он мне сказал? Этот придурок говорит мне: «Пойдем в кино!». Я, конечно, отказалась. А он стал упрямым и все твердит про этот глупый фильм! Ну сколько раз ему объяснять, что я ненавижу боевики?! Я так от него устала!
- Да ну? Твой об этом говорит? Неа, мой похлеще - все время лепечет мне про «Манчестер Юнайтед». Они, видите ли, самые крутые! А недавно заставил меня посмотреть с ним матч «Челси против Манчестера»! Хорошо хоть, его любимчики выиграли, а то полквартиры бы разнес в гневе!
А мои веки медленно, но верно опускались, а голоса Боли и Бессонницы раздавались все глуше и глуше. Где-то вдали я услышала истерично рассказывающую Бессонницу: «Ему наплевать на мою карьеру! Ему абсолютно все равно на то, что из-за него я бросила университет!». И последней моей мыслью, прежде чем окончательно провалиться в сон, было: «А не грозит ли мне раздвоение личности?»