Four Seasons in One Day

«Убил любовь...
Огромная потеря...
Но и она нужна нам для того,
Чтоб лучше мы ценили, что имели,
И больше не теряли никого!» ©

Какими могут быть мечты? Пожалуй, каждый ответит, что это что-то доброе и яркое... что-то прекрасное. И все будут правы, если говорить о мечтах девушки, жаждущей чистой и светлой любви... Только... чьей? Именно с этого вопроса начался день Ино Яманака.
Не успела Коноха еще проснуться, а девушка уже второй час вертелась перед зеркалом, поправляя прическу и рассматривая особу с кокетливой улыбкой, стоящую напротив. Напевая какую-то старую песню, она постоянно находила какой-нибудь недочет в своей внешности, который бы показался другому человеку пустяком: крохотная складочка на юбке, выбившийся волос из прически и прочее...
«Хм... Жаль, что Саске-кун меня не видит...», — грустно заметила она. Он ушел несколько лет назад, но Ино все так же с трепетом ждет того дня, когда он вернется, когда она сможет рассказать ему обо всех своих чувствах. Она не обращала внимания на остальных молодых людей... На сердце весна... Весна, в которой вход к цветущим садам её сердца доступен только для него.
Блаженно закрыв глаза, она думала о...
Раздался звон колокольчика, висящего над входом в цветочную лавку. Вместе с мелодичным звоном её мысли рассеялись, будто рябь на воде. С утра появился желающий купить цветы. Еще раз кокетливо улыбнувшись себе в зеркале, Ино бесшумно спустилась вниз. Она втайне от всех, даже от самой себя, надеялась, что к ней пришел Саске.
— Ой, Чоджи, это ты... — немного разочарованно сказала Яманака. — Ты что-то хотел?
— Ну... да... мне вон тот букет, — немного замявшись, Акимичи показал на желтые хризантемы.
— Ну, ладно... — Ино больше не стала ничего спрашивать.
«Чоджи с утра бежит за цветами? Он может побежать только в бакалейную лавку, да и то к полудню... Ладно, не буду у него спрашивать, для кого он собрался их покупать. Вдруг кто-то попросил? Или праздник у кого?»
— Держи, — она протянула благоухающий букет другу.
— Вот, — большая рука положила на прилавок несколько монет. Акимичи уже собрался уходить, как остановился у самых дверей и развернулся обратно. — Это тебе, — он подошел и протянул букет девушке. Та, недоумевая, только хлопала ресницами. Такие действия привели её в некое замешательство.
— С-спа... спа... спас-сиб-бо... — выдавила она из себя, чувствуя, что на её месте должен быть кто-то другой. Кто угодно, но точно не она.
— Ладно, я... я, пожалуй, пойду.
Послышался легкий дверной хлопок, заставивший девушку очнуться. Держа нежные цветы в руках, ей казалось, что они — самые колючие, что их шипы пронзают её душу насквозь... Она считала, что должна быть небезразлична только одному Саске, а те, кто оказывает ей подобные знаки внимания, исчезают из её жизни.
«Нужно прогуляться, воздухом подышать...»

Яманака зашла на рынок, где на тесных улочках каждый продавал, что только мог: ткани, посуду, цветы, рукописи, украшения... Лавочники с улыбками на лицах подзывали к себе прохожих. Вкусно пахло свежим хлебом, который продавала какая-то женщина. Тут же вились детишки, нюхая цветы и душистые пряности... а в раменной сидел Наруто. Судя по раскрасневшемуся от гнева хозяину, парню нечем было заплатить. Ино достала из кармана деньги, которые отдал Чоджи за хризантемы, и протянула их мужчине.
— Этого хватит? — серьезно спросила девушка, протягивая деньги.
— Да, — кивнул мужчина, ещё раз бросив испепеляющий взгляд на блондина, и удалился на кухню.
— Фух, спасибо, — вздохнул Узумаки и развалился на стуле.
— Опять объедался с дырявым карманом? Учти, Наруто, меня рядом могло и не оказаться, — читала нотации девушка.
— С каких это пор ты стала, как Сакура?
— Черт! Ведь дала ж себе обещание не бить тебя по башке! — крикнула Ино так, что посуда в лавке на другом конце рынка начала дребезжать.
— Прости. Я ошибся... Сакура сначала врежет, а потом говорит...
Ино не избегала дружбы с кем-либо и не отталкивала протянутых ей рук. Их с Узумаки объединяет тот человек, чей уход они не смогли вынести молча, предпринимая какие-то жалкие, тщетные попытки вернуть все на круги своя... Оказывая друг другу постоянную поддержку, эти двое стали друзьями. Казалось бы, такие разные, но одновременно такие близкие... Ино молча слушала, как с кухни доносится вопль хозяина закусочной, который, судя по всему, уронил себе на ногу тяжелый медный таз.
— Знаешь, — тихо буркнул себе под нос Наруто. — Я давно хотел тебе сказать... в общем... — он на мгновение замолчал, — никуда не уходи. Я мигом, — вскочил с места и помчался куда-то к лавочкам.
Девушка осталась сидеть и слушать вопль мужчины, который, судя по отборному японскому мату, вылил горячий рамен себе на штаны.
«Что же сегодня за день такой? Почему все вдруг вспомнили про меня? Или это я оказываюсь в нужное время в нужном месте?»
Не прошло и десяти минут, как перед её глазами возник букет ирисов.
«Опять?!» — Ино с ужасом таращилась на букет.
— Что это значит?
— Просто я люблю тебя, — сказал блондин, искренне улыбаясь.
«Что? Это определенно какая-то глупая шутка...» — она смотрела куда-то сквозь толпу. Из фрагментов её скучной, однообразной жизни, как в калейдоскопе, стали складываться причудливые узоры. Лепестки цветущих деревьев весеннего сада её души срывались вольным ветром. Фарфоровая маска, за которой пряталась девушка, не желая принять правду, превратилась в глиняные черепки. — «Зачем я все это время ждала Саске, когда рядом есть тот, кто готов в любой момент открыть свое сердце? Я устала от роли, которую просила у судьбы», — пора в душе наступить знойному лету.

Почти до заката эти двое были вместе. Ино поняла, что не нужно гнаться за недосягаемым... Никому не будет от этого лучше. Улыбка голубоглазого парня грела её душу, подобно теплому солнечному свету. Все, за чем она так долго гналась, было рядом... И кажется, что солнце тает в ладонях, когда она просто держит его за руку. Даже звезды летом кажутся ярче на ночном небе. Коснувшись его губ, будто касаясь звезд, она падает в бездну... к переливающимся к огням, подобным бликам цветных витражей. Краски заката, приобретающего летом самые необыкновенные оттенки, отражались в её счастливых глазах. А он чувствовал, будто за спиной выросли крылья, расправив которые можно взмыть вверх... улететь в это небо и остаться там навсегда, потеряв голову. И этот миг казался таким бесконечно прекрасным, таким вечным...
Как они ошибались...
— Я должна подготовить цветочную лавку к завтрашнему дню.
— Ну, тогда до завтра, — он подошел к ней и ещё раз с каким-то трепетом коснулся её губ, обнимая девушку с бесконечной нежностью. На это Ино только счастливо улыбнулась. — Как же мне нравится, когда ты вот так улыбаешься.
Они отдалялись друг от друга, до последнего не расцепляя рук, будто уходили против воли... постоянно оборачивались, не хотели расставаться.

Думая о Наруто, Ино улыбалась. Казалось, что такая манера Узумаки приветствовать людей была заразительна. Перед глазами девушки проскользнул желтый листок, сорванный руками ветра... Улыбка стерлась с лица. Посмотрев вперед, она увидела своего учителя.
«Нет... Я не хочу снова видеть его...»
Асума Сарутоби был её сенсеем, для которого любить ученицу было табу. Строжайший запрет: переступить эту черту, навсегда закрасив черной краской все хорошее...
Услышав однажды правду, девушка отказывалась её принять... Она поняла, что совсем его не знает.

Flashback
Осень. В воздухе кружится огненно-рыжая листва, с которой играет шальной ветер. Вокруг витает запах дождя, а небо стало каким-то тусклым, но таило в себе что-то сокровенное. Девушка быстрым шагом шла к его дому.
Стук в дверь. Никто не открыл. Еще раз... Ещё... Удар по двери ногой.
— Сенсей, вы опять обронили свою зажигалку! — крикнула она, надеясь, что в доме её кто-нибудь услышит.
— А я её как раз обыскался, — послышался голос за спиной. Девушка поняла нелепость ситуации и — в буквальном смысле слова — разговора со стеной.
— Вот... — она быстро повернулась и положила зажигалку в его руку, неловко задев своими тонкими белыми пальцами мужскую ладонь, но Асума крепко сжал её. Ино, смутившись, попыталась убрать свою руку, но казалось, что она была припаяна. — Что вы делаете?
— Прошу, выслушай меня... — на полном серьезе сказал Сарутоби. — Я больше не в силах скрывать от тебя то, что чувствую... Ты так изменилась, — он посмотрел в её испуганное лицо, вгляделся в дребезжащие льдинки её голубых глаз, — что я больше не могу молчать... Ты не маленькая девочка и все прекрасно поймешь. Когда я вот так смотрю на тебя, то мне кажется, будто передо мной ангел. Ты такая красивая и юная... добрая и заботливая... Я понял, что потерял из-за тебя голову, как мальчишка... Ты же видишь и понимаешь, какие чувства я испытываю к тебе?
— Пустите меня!
— Просто скажи, что ты чувствуешь ко мне... Я приму любой ответ.
Он отпустил её руку. Почувствовав свободу и то, что страх отпускает девушку, она дала волю каким-то бессмысленным слезам...
— Зачем вы так со мной? — спросила та, в надежде услышать ответ.
— Ино...
— Первый раз вы сделали мне больно, — послышался громкий хлопок пощечины, которой девушка одарила мужчину. — Отныне вы мне не учитель. Вас больше не существует в моей жизни.

Начался дождь. Холодные капли били по лицу, стекали вместе со слезами по щекам, а она все дальше и дальше отдалялась от места, проходя мимо которого, каждый раз будет жалеть об этом дне.
The End of Flashback

Мужчина сидел на крыльце своего дома и рассматривал тот самый желтый листок, который принес ветер.
«С чем же его можно сравнить?» — думал про себя Асума, как вдруг увидел подходящую к нему девушку.
— Я бы хотела перед вами извиниться за то, что наговорила тогда. Мне не стоило вести себя так... и давать вам пощечину не стоило, но поймите, как нелегко мне было услышать подобные слова от вас. Я готова впустить вас обратно в свою жизнь, сенсей... пусть даже вы ненавидите меня сейчас...... Простите меня, — на её слова мужчина улыбнулся так, будто услышал завет мудреца.
— Все прощено, Ино... — с едва уловимой тоской в голосе сказал Сарутоби, и, достав ту самую зажигалку, поднес её к сигарете. — Все прощено...

Послышались шаркающие шаги в знакомом лишь немногим, ленивом ритме... Она обернулась: сюда подошел Шикамару. Ино больше нечего было сказать, она лишь приветливо махнула рукой и ушла. В голове творились необъяснимые вещи. «Неужели он простил так легко? Почему? Наверное, нужно было поблагодарить его», — и только девушка повернулась, желая что-то сказать, как слова встали поперек горла, а зрачки сузились от увиденного...
«Асума и... Шикамару? Что они делают?! Нет! Неужели... это моя вина...» — она стыдливо закрыла лицо руками. — «Господи, вот почему он так быстро меня простил... Неужели это я заставила Асуму изменить взгляды так сильно?»

Дома девушка сидела на полу и теребила в руках ирисовый лепесток, пытаясь прийти в себя. Руки дрожали... Она все никак не могла успокоиться по поводу учителя, который положил глаз на другого ученика... В голове все время всплывала эта миниатюра. Наверное, Асума сделал так лишь для того, чтобы больше ничего так болезненно не напоминало о ней и об их разговоре. Она отбросила цветы в сторону и обхватила голову руками, крепко зажмурив глаза. Хотелось закричать: «Остановите этот спектакль!»; казалось, что это неправильно поставленная пародия на жизнь... Казалось, что этого не должно было случиться. Будто бы актеры уходят из её театра и, превращая его в театр одного актёра, где оставалась только Ино, творят свои маленькие пьесы. Она поняла, что совсем не знает тех людей, которые всегда были рядом, и не может предугадать ни одно из их дальнейших действий. И лето в её сердце превратилось в плаксивую осень с вечными ливнями, слякотью и грозами... И вспышки молний, как новые жизненные потрясения и новые неожиданности. Трава жухнет под её ногами, и вальс листьев превращается в вихрь из разочарований в людях.
Она посмотрела на букет, превратившийся от пыли, собранной с пола, в веник. Лепестки пожухли... Девушка бережно подняла подарок и поставила в вазу с кристально чистой водой, сдув пылинки с цветов.
«Это их жизнь, а не моя... Она меня не касается...»

Темная ночь. Сон девушки был неспокоен... В голове блуждал стеклянный звон, и слышались чьи-то голоса. Они одновременно казались до боли знакомыми и невыносимо чужими. Раздался стук — Ино открыла глаза, подскочив на постели...
— Кто там? — не вставая, громко крикнула Яманака.
— Ино, открывай немедленно! — послышался дуэт, в котором звучали два знакомых голоса.
Блондинка что-то буркнула себе под нос, наспех оделась и открыла дверь: на пороге стояли два оставшихся звена её команды.
— Чего вам? — злобно спросила она, кидая недовольный взгляд то на одного, то на другого. — Что это вы такие бледные?
— Саске нашли... — тихо сказал Акимичи.

— А Наруто знает? — обеспокоенно спросила девушка, прыгнув на одну из ветвей.
— Он не стал никого дожидаться и ушел вперед, — объяснил Нара.
Девушка кинулась в его сторону и свалила с дерева. Схватив за ворот, она начала трясти Шикамару и кричать:
— Как? Как вы могли его отпустить?! Вы и понятия не имеете, как он зол на Саске! Они же поубивают друг друга!!! Да как вы могли его отпустить?!
— Ино, остановись, — подоспевший Чоджи оттащил разъяренную блондинку от приятеля, но та упорно сопротивлялась. — Да что с тобой такое?! — он посмотрел в её глаза, наполненные слезами.
— Ты ничего не понимаешь...

Все события, будто в тумане. Ино помнит всё какими-то кадрами с фотопленки.
Щелк.
Трескотня деревьев вдалеке. Они помчались вперед.
Щелк.
На водной глади реки стоял Саске и Наруто, пронзенный его катаной. Алые капли крови падали в воду, расходясь тонкими кольцами. Девушка с ужасом смотрела на все это...
Щелк.
Блондин упал в воду. Ино хотела побежать к нему с истошными воплями, но её не пускали друзья: слишком опасно. Сердце разрывалось на части от невыносимой боли.
Щелк.
Тело юноши достали из воды. Последний осенний лист в её душе упал... Серьезно раненного Саске держали Какаши и Ямато, не давая ему уйти. Девушка прошла мимо брюнета, будто не заметила его. В её глазах он превратился в нежить: бессердечное, безликое существо, несущее за собой только страдания для окружающих. В голове пронеслось лишь одно слово: «Ненавижу».
Она подошла к Наруто. Стоило ей коснуться его холодных, разбитых в кровь рук, как на сердце образовалась корочка льда. Чувства замерзли... Она упала на колени и, уткнувшись носом в его куртку, начала плакать... Долго... Ей казалось, будто все светлое умерло, и ничего больше нет. Все так быстро случилось... Четыре сезона пронеслись мимо неё за один день... Она поняла, что никогда нельзя предугадать дальнейших действий людей. Она поняла, что гналась за тем, что приносит только боль. А счастье было так близко... стоило только протянуть руки. И не нужно отворачиваться от людей, иначе можно изменить их жизнь, самому того не желая.
На душе зима. Зима замерзших надежд, укрытых легким снежным кружевом. Ледяные узоры покрывают воспоминания, увековечивая их в памяти: они никогда не умрут. Чувствуется только колючий холод, ей не хочется больше ни о чем думать. И где-то вдали раздается тонкий ледяной перезвон, от чьих траурных мотивов сердце обливается кровью. Метель... Холодная вьюга... Льдинки вонзаются в сердце, заставляя его испытывать страшные муки. Странная тишина. Ничего живого не осталось...
Чоджи смотрел, как страдает Ино... Все вокруг видели её слезы и слышали её крик. Акимичи знал, что сейчас ей ничем не помочь, он только сказал куда-то в пустоту:
— Я все понимаю...