A Little Pain. Глава 1. Прошла любовь, завяли помидоры.

Никогда не думала, что будет настолько больно. Я убегала с этого места, которое совсем недавно считала своим личным райским уголком. Адская боль в груди не давала ни на секунду забыть о том, что меня снова бросили. А ведь я его любила. Действительно любила! От мыслей меня отвлекла мелодия. Рука привычно нырнула в сумочку. Типичная сумочка девушки: найти там что-то быстро просто нереально. После пяти минут нервного копания, телефон все же был найден, и я попыталась его отключить. Сейчас не хотелось ни с кем разговаривать. Но меня привлекло имя, высвечивающееся на экране мобильного. Таку - парень, которого я любила. Тот, кто недавно развлекался в квартире, которую мы снимали вдвоем, с неизвестной мне девицей. Мои руки задрожали, а сердце забилось быстрее, и я поспешила отключить телефон. Я не готова с ним разговаривать, не готова, признаться самой себе в его измене. Непроизвольно прикусила губу, чувствуя, как слезы катятся по щеке. Больно. Попав на работу, первым делом я обработала ссадину на своей руке. Я была настолько зла, что врезала ему с размаху, не заботясь о последствиях. У меня вырвалось невольное, нервное хихиканье, когда воображение красочное нарисовало мне Таку с фингалом. Будет знать, как изменять. Чтоб его…
***
До конца рабочего дня я старалась не думать о своем бывшем парне, о том, как мечтала выйти за него замуж и родить двоих детей. О том, как мы будем жить счастливо. Теперь же я наблюдала, как рушится моя мечта, единственное, что сейчас спасало меня: это моя работа. Любимая работа. Я заместитель главного врача, коим является крепкая, волевая женщина по имени Цунаде. А по совместительству моя тетя. Благодаря ей я занимаю эту должность, хотя нахожусь только на втором году практики. С детства я совершенно точно знала, кем я хочу стать и тетя занималась мной лично до того, как я поступила в университет. Мне нравиться лечить людей и больница - это единственное место, где я могу забыться, не считая общества моей лучшей подруги Ино.
Я хотела задержаться на работе, хотела кого-то подменить, но все знали, что Цунаде приходит в ярость, если ее подчиненные позволяют себе такие вольности.
Состроив щенячьи глазки, я умоляла Цунаде дать мне еще хоть немного работы. Она сидела напротив меня, уставшая, раздраженная и пила саке. Я и сама была бы не прочь выпить, но тетя никогда не разрешала, считая свою двадцатилетнюю девочку еще маленькой.
- Сакура, – она вздохнула, - я понимаю твое рвение к работе, но такими темпами она тебе быстро надоест. Что случилось? – ее глаза с беспокойством взглянули на меня. Она поманила меня рукой, и я подошла ближе. Я очень люблю свою тетю, даже больше чем родную маму. Нет, мама была хорошей женщиной и всегда старалась сделать свою единственную дочь счастливой, но тетя всегда понимала меня гораздо лучше. Я села на диван рядом с ней, и она погладила меня по голове.
- С Таку поссорилась? - спросила она с волнением. Я лишь вздохнула, не желая думать о нем. Но если я не отвечу, тетя устроит настоящую бурю пытаясь выяснить, чем он меня обидел, и тогда я не завидую Таку.
- Он мне изменил… - собственный голос показался мне чужим. Слишком спокойным, равнодушным и каким-то неживым. Тетя улыбнулась и вновь погладила меня по голове.
- Какая же ты еще маленькая… – с все понимающей и немного усталой улыбкой произнесла Цунаде. – Иди домой. Думаю, Ино поможет тебе с твоим горем куда лучше кипы пыльных бумаг. Работа не лучший способ, чтобы отвлечься от сердечной боли, – она поцеловала меня в лоб и вернулась к своим делам, давая понять, что разговор окончен, и больше я ничего не добьюсь. Я недовольно проворчала что-то на тему: «Как несправедлива жизнь», поднялась с дивана и отправилась в ординаторскую. До слуха долетел тихий смех Цунаде. Думаю, причиной этому явилось выражение моего лица. Я, брошенная и обиженная на весь белый свет, медленно одевалась. Возвращаться в нашу старую двушку, купленную напополам с Ино, жутко не хотелось. Но больше мне некуда было идти и ноги сами собой преодолели сотни раз пройденный путь до вполне ухоженной многоэтажки. Ну, что же, начнем сеанс подруготерапии с целью избавления от полученного негатива.
***
Когда я покинула лифт, у меня появилось ощущение, что сама судьба решила устроить сегодня день шуток над неудачницей Сакурой. Под дверью нашей с Ино квартиры стоял мой бывший парень. Его фингал под правым глазом так и сверкал, вызывая у меня улыбку и почти непреодолимое желание поставить еще один, но уже под левым глазом. Чисто из любви к симметрии. Он, заметив меня, встрепенулся и, было даже начал радостно улыбаться, но, видимо, на моем лице слишком ясно были написаны все нехитрые желания относительно него, поэтому улыбка быстро исчезла, а он осторожно подошел ко мне.
- Сакура, - произнес мой «любимый», стараясь придать себе серьезности. – Я хочу поговорить... Понимаешь… Я давно хотел с тобой расстаться. Ты просто замечательная, но… Я тебя не люблю. Я люблю ее. Уже давно. Мне просто не хватало смелости тебе признаться. Прости, – он коснулся моей руки, и я отдернула ее, даже не осознав этого. Просто было неприятно дотрагиваться до него. На его губах снова появилась улыбка, немного виноватая. Я чувствовала его облегчение от сказанного, и от этого становилось еще хуже. Я не заметила, когда ушел Таку. Мне было все равно. Такой меня и увидела Ино. Ее настроению я позавидовала. Я вообще всегда ей завидовала. Она была лучше во всем, но я ее любила.
- Так, лобастик мой, – произнесла подруга, стаскивая с меня одежду и заталкивая в ванную. – Пора избавляться от плохих привычек.
***
Все-таки Ино была лучшей. Я мурлыкала, когда она решила сделать мне маникюр. Мы сидели перед ноутбуком, стирая мои фотографии с бывшим парнем. Она пародировала Таку, вызывая у меня приступы дикого хохота. Мы поговорили о своем, о женском, обменялись духами и, конечно же, вещами. Моя добрая Яманако плакала, когда я пускала слюни на ее новые туфли. Сперва, она отказалась мне их дарить, но моя кавайно-умоляющая мордашка и щенячьи глазки сделали свое дело. Я радостно тискала бедные туфли, а Яманако бубнила себе под нос, что эти туфли были ее мечтой, на протяжении целого месяца. Но, буквально через 5 минут мы снова обсуждали все, чему не посчастливилось попасться нам на глаза. Мы нашли фотку Таку, и Яманако с хищной улыбкой и горящим взглядом отобрала ее у меня и убежала в другую комнату. Буквально через несколько минут блондинка вышла подозрительно довольная, помахивая черным маркером.
- Пошалим? – лукаво поинтересовалась Ино, хлопая ресницами, и в глазах ее плясали бесенята. Я засмеялась. Мы поиздевались над фоткой Таку, пририсовав ему усы, уши Мики Мауса, а еще, не удержавшись, пририсовала ему фингал под правым глазом. Но бедному правому глазу было неуютно и одиноко, поэтому через несколько секунд он так же стал «счастливым» обладателем черного фонаря. Мы долго не могли прийти в себя, задыхаясь от приступов истерического смеха, поэтому я решила убрать фотографию от греха подальше. И тут мой взгляд наткнулся на жидкую прелесть, которую продают только лицам старше восемнадцати. Выпивка!! Видимо Ино припасла на экстренный случай. Люблю тебя, мой запасливый хомячок Яманако. Что же, думаю, этот случай настал. Сперва, ушла одна бутылка, потом, как-то незаметно опустела вторая... Мы успели устроить мини-показ мод, используя объемный запас одежды из шкафа Ино, потом потанцевали под какую-то непонятную музыку и даже попели в караоке, конечно же, жутко фальшивя. Этот «концерт» закончился после того как кто-то из соседей не выдержал и заколотил в дверь, пообещав вызвать полицию. Мы благоразумно притихли, и Ино побежала в душ, так как по ее словам от нее пахло, как от пивной бочки. Я засмеялась, потом решила пойти перекусить, ибо желудок внезапно дал о себе знать. Мда… Содержимое холодильника меня совсем не порадовало. Йогурты, фрукты, овощи... Вздохнув, я быстро натянула кеды и вышла из квартиры, на ходу пытаясь, придумать что бы такого купить. Выходило плохо, так как фантазия еще на середине второй бутылки помахала мне ручкой и потопала спать. После того, как я споткнулась и едва не посчитала носом ступеньки у выхода из подъезда, эту сложную дилемму было решено оставить в покое до момента попадания в магазин.
Поблагодарив судьбу за наличие ночного супермаркета в непосредственной близости от нашего жилища, я быстро прошлась взглядом по полкам и выбрала пищу, которая в народе именовалась не иначе как «обед лентяйки». Быстро, вкусно, но об интересах фигуры на некоторое время придется забыть. Пошатываясь и негодуя на непослушный пол, так и норовящий взбрыкнуть и выскочить из-под моих некрепких ног, я поплелась к кассе. Продавщица с раздражением оглядела мою пьяную мордашку, возмущенно высказалась на тему нынешней молодежи, лишенной и стыда и совести, но все же покупки мне пробила. Крайне довольная своим «подвигом», я вернулась в квартиру и застала Яманако в одном нижнем белье. Она спросила, куда моя подлая личность сбежала с подводной лодки, бесчестно бросив ее одну наедине с двумя бутылками холодного саке и, я, прыснув со смеху, исчезла в кухне. Запихнув желанные полуфабрикаты в микроволновку, стала доставать тарелки, чашки и другие необходимые принадлежности, отчаянно стараясь, ничего не опрокинуть и не сломать. Минут через пять аппетитный запах заполнил всю квартиру. Наверное, этот божественный аромат привлек мою подругу, потому что она вбежала в кухню, воинственно размахивая феном и оглашая свой путь криком:
- Смерть нездоровой пище! – и стала с ужасом наблюдать, как я достаю пиццу из микроволновки и осторожно, точно величайшую ценность, положила ее в тарелку. Я с жадностью поедала «отраву для организма» и не заметила, когда моя правильная подружка пристроилась рядом, хватая кусок пиццы.
- Завтра с тебя поход по магазинам, – слащаво пропела Яманако, замечая мое недовольное лицо, и выдала улыбку аля Чеширский кот. Что угодно, но не покупки с Ино! Мысленно попрощавшись со всеми и даже оглянувшись в поисках бумаги для того, чтобы написать завещание, я все же смерилась со своей страшной участью. Поев, мы быстренько прибрались на кухне, эдак для виду, и пошли в комнату, твердо вознамерившись, добить-таки, оставшиеся две бутылки. Когда последняя капля была выпита, я, не дойдя до своей комнаты, уютно пристроилась под боком моей блондиночки, чуть не скинув ее с кровати, выслушала ее пьяное мнение относительно моей милейшей личности и тихо засопела, проваливаясь в сон. Все же, благодаря Ино мне стало легче. Но утром, с головной болью, я опять вспомнила Таку. Самыми нелестными словами. Но теперь у меня были силы пережить это предательство. И, может быть, все это и к лучшему?