Александра.Часть22.

«М… моя голова…»
- Кх… - скорчив хмурую гримасу, девушка приподняла голову, которая тут же взорвалась настоящим фейерверком, - ксоооо…
В помещении, комнатой назвать было сложно, не было практически ничего, за что мог бы зацепиться больной и усталый взгляд. Каменный пол, каменные стены, какая-то кушетка и пара ящиков.
- Куда меня занесло? 0 вяло поинтересовалась Саша, смутно пытаясь припомнить, что произошло до того, как она выключилась как лампочка.
Никого, кто мог бы что-то объяснить поблизости не находилось. Стояла поразительная и какая-то чужая и пугающая тишина.
Но, как оказалось, никого и не требовалось – вспышки быстро проносящихся в сознании кадров произошедшего ранее, мгновенно оформили чёткую картину и небесный глаза сперва возмущенно вспыхнули, а затем потухли, подобно догорающим свечкам.
- А почему я не плачу? – совершенно грудным, детским голосом пропищала она.
«В самом деле почему? Итачи умер… да… Итачи умер…»
- Итачи умер, - она повторила вслух, надеясь, что до неё наконец дойдет смысл слов и она в конце концов заплачет, но сознание упорно прояснялось. Ледяным спокойствием и отсутствием влаги в глазах.
«Он умер. Просто умер. Итачи больше нет, его нет»
Спустя несколько секунд губы девушки дрогнули.
А ещё пару секунд спустя по стенам комнаты начал резонировать тихий, истерический смех.
- Его…его больше нет, - выдавливала слова из глотки девушка, сквозь рвущийся наружу смех, - его просто нет. Он …он умер…ахахаха, Итачи умер…. А я даже не плачу! Его не стало! Ахах….Итачи!
«Да я с ума сошла» - оптимистично подумала Саша, всё ещё улыбаясь, но уже прекращая смеяться.
- Он умер, а я свихнулась. Не больно?
«Не больно? Да, нет же – больно, только уже по-другому…»
Только сейчас до неё дошло, что руки и ноги у неё связаны, а холода каменного пола она не чувствует лишь потому, что распласталась на своих крыльях, разметавшихся в обе стороны.
Ей было больно.
- Умер, - шёпотом повторила девушка, неуклюже поднимаясь и прислоняясь спиной к стене, откидывая голову назад, - ты умер.
В воцарившейся тишине необычайно громко щёлкнул замок и тяжелая деревянная дверь отворилась, явив в проеме красивого, хмурого брюнета, к которому Александра даже не повернулась.
Несколько секунд, юноша внимательно созерцал открывшуюся перед ним картину, вглядываясь в каждый сантиметр её лица, шеи, тела, крыльев, после чего медленно прошел вперед, не забыв притворить за собой дверь и оседлал деревянный ящик, цепляя пальцы рук под подбородком.
И только тогда девушка скосила на него пронзительный, серебристый взгляд, и улыбнулась, глядя ему в глаза.
- Ну, что? Доволен? – в спокойном голосе яд сочился, словно мёд из улья, - Как ощущения?
- Кто ты?
- Облегчил душеньку, малыш?
- Заткнись. Я спросил – кто ты и кем ты была моему брату?
- Тебя ебать не должно кем я ему была, ты маленький ублюдок, - нежно шипела Александра, не переставая улыбаться, - Скажи мне, что ты чувствуешь?
Чёрные глаза прищурились, но юноша и не думал о том, чтобы сдвинуться с места. Ему не хотелось. Эта девушка была интересна. Её реакция вызывала у него искреннее любопытство, и даже нецензурный мат, проскальзывающий в её ласковом тембре голоса не казался ему противным или неуместным.
- Что молчишь? – вздохнув, спросила Саша, отворачиваясь и устало прикрывая глаза.
- Твоё имя Са-ша?
Прекрасно помня о том, что Дейдара называл её по имени в его присутствии, девушка не стала задавать глупых вопросов и безразлично кивнула, снова поворачиваясь к нему и пристально глядя в чёрные глаза.
Молчаливая игра в «гляделки» длилась недолго. Александра снова улыбнулась.
- Ты уже знаешь, так ведь?
Ему не было нужды спрашивать «о чём?», он прекрасно понял, что эта девушка с раной в сердце имела в виду. Понял хотя бы потому, что теперь в её голосе сквозила не только ненависть и истерика, но и жалость и презрение.
Да. Он знал. И слёзы уже давно высохли на его щеках, продолжая скатываться уже по сердцу – там, где никто не увидит.
- Знаешь… - тихо выдохнула Александра, на мгновение опустив взгляд на уровень его губ, но затем снова посмотрела в его лицо, улыбнувшись такой больной улыбкой, что Саске понял сразу – сейчас она заплачет.
- Я тебя ненавижу, - надрывным полушёпотом просипела девушка, чувствуя долгожданную влагу на глазах и комок в горле, - Ты отнял его у меня. Отнял у меня, ты убил его . Ты убийца.
Юноша молчал без каких либо видимых эмоций глядя на розовеющие щёки собеседницы, на сжимающиеся и разжимающиеся губы, на первые слезы на её щеках, на сморщенное лицо – она старалась сдерживать истерику.
- Я хочу…чтобы ты умер, - выдавила она, через пробивающиеся всхлипы.
- Ты его девушка?
- Я хочу убить тебя, ты… ты мразь, я тебя ненавижу…
- …
Александра привалилась к стене и, наконец, дала волю слезам, беззвучно сотрясаясь, шмыгая носом и потихоньку заваливаясь на бок.
«Она была его девушкой? Она плачет по нему, ей больно, значит, они были близки. И она знала правду. Он говорил с ней, проводил с ней много времени – она успела привязаться и, наверное, полюбить, если плачет по нему»
Саске нахмурился, поджав губы, понимающе глядя на девушку, чьё лицо тебе было занавешено светлыми волосами.
- Он любил тебя, - она вдруг громко всхлипнула, а он вздрогнул, чувствуя как сердце сжимается внутри в тугой комок, - он так тебя любил…
Юный наследник шарингана прекрасно видел и понимал – у неё женская истерика, тихая, болезненная и сейчас она устала как никогда.
Мягко спустившись с ящика, он прошёл к ней, на ходу доставая кунай, присел и осторожно перерезал верёвки.
Он ждал, что она броситься на него или хотя бы оттолкнет, он был к этому готов.
- Почемууу… - тоненько провыла Александра, - почему я теряю их? Почемууу…кх…
Она приподнялась, разминая затёкшие запястья и неуклюже села, очутившись к нему лицом к лицу.
Саске едва удержался, чтобы не отшатнуться. Её красное лицо, красные ,полные слёз и боли глаза, нервно кусаемые губы, мокрые щёки – всё было слишком близко. Она смотрела на него с такой грустью.
- Он…он… - Саше было трудно говорить из-за всхлипов, и она опустила лицо, чтобы громко шмыгнуть, и снова посмотрела на него, ещё сильнее прикусывая нижнюю губу, - он так тебя любил…
Её рука, судорожно трясясь, приподнялась на уровень его лица.
Его глаза даже слегка прикрылись – он ожидал удара и не хотел уклоняться. Он хотел, чтобы она его ударила, потому что ему было больно также как ей. Он причинил себе боль. Причинил боль ей. Она – вот кто знал его боль.
Когда влажная ладошка мягко опустилась на его щёку, он вздрогнул, заглядывая ей в глаза так неуверенно, как не смотрел никогда в жизни.
Слёзы всё ещё стекали с красных, опухших глаз. Саша постоянно всхлипывала, тряслась и кусала губы.
Большой палец её руки тихонько прошёлся по его щеке, поглаживая её.
- Так любил…- сквозь её шмыганье, слова с трудом различались и девушка порывисто кинулась к нему, пряча лицо на его плече и сотрясаясь всем телом.
Саске никак не мог этого ожидать и даже положил руки ей на спину, опускаясь на колени, чтобы было удобнее её держать.
- Что же ты… наделал… - тоненьким голосом пищала Александра, сжимая руками его плечи и прижимаясь ещё сильнее, - что ты наделал, Саске…

Он вышел из её комнаты примерно через час, когда удостоверился, что девушка заснула.
Вышел, чтобы равнодушно сказать напарнице по команде, чтобы сварила суп. Чтобы взять тёплое одеяло и вернуться к Александре, чтобы укрыть.
Сейчас юноша был разбит, как никогда в жизни. Но к его собственной боли, которая нещадно терзала сердце и заставляла глаза щипать, прибавилось и чувство вины перед девушкой.
«Что же я наделал… вся жизнь… вся моя жизнь – подписанный приговор на эшафоте. Итачи…»
Отпихнув от себя подошедшего поинтересоваться его состоянием светловолосого друга, он быстрыми шагами покинул их временное укрытие и выскочил на улицу, удаляясь в лесную чащу, чтобы там никто не видел, как он снова плачет.
Чтобы никто не видел, как взрослый, сильный и некогда уверенный в себе юноша прячет лицо в ладонях, прислонившись к дереву спиной, как трясутся его широкие, мощные плечи.
Там, в комнате, где в данный момент спала уставшая от боли девушка, он позволил себе всхлипнуть, обнимая её – так тихо, чтобы она не услышала.
«Он так любил тебя…»
Он так любил его.
«Нии-сан…»
Позволил ей разделить с ним боль, потому что чувствовал всем естеством – она могла понять как никто.
Почему она не попыталась убить? Почему не ударила? Почему она только плакала и жалела его?
Завтра. Он всё спросит у неё завтра, поговорит с ней. И, конечно же, возьмёт «под крыло». А их…всех их - убьет.
«Убью…»
Но она должна быть рядом с ним – никто и никогда не был так близок к Итачи, кроме Саске, как она. Ведь она так плакала по нему. Плакала так, что Саске чувствовал её боль, сквозившую в воздухе. Он был ей дорог. Она его знала. Говорила с ним. Касалась его. Она непременно должна жить, потому что она понимает эту боль.
Но они…
«Коноха заплатит… заплатит мне за всё. Сполна»

- Меня зовут Карин.
- А я – Александра.
Молодая куноичи со скрытым интересом рассматривала крылатую девушку. Никогда прежде ей не приходилось видеть ничего подобного, а повидала она уже не мало. Незнакомка с отсутствующим выражением лица сидела за столом и без энтузиазма, скорее всего, лишь бы занять себя чем-нибудь, ела приготовленный суп, который оказался пересоленным и через чур густым.
Александра не вызывала настороженности, однако то, что Саске внезапно негласно снял с неё роль заложницы-информатора и усадил за общий со всеми стол – было более чем странным.
Кроме своего имени девушка не сообщила куноичи ровным счётом ничего. Сам же лидер небольшой группы шиноби сейчас отсутствовал на их временной базе, забрав с собою и напарников, оставляя девушек в компании друг друга.
В свете произошедших событий куноичи не чувствовала по отношению к незнакомке каких-либо негативных эмоций. Возможно, дело было в понимании потери, как со стороны Саши, так и со стороны Саске. А, возможно, в том, что совершенно отсутствующее и безэмоциональное выражение лица, в купе с совершенно пустыми серебристыми глазами, вызывало скорее жалость, чем презрение. У Саске было такое же выражение глаз, только его дополняла отчаянная злоба и ненависть, направленная как на себя, так и не небезызвестную деревню.
- Зачем Саске-кун оставил тебя? – внезапно вслух спросила куноичи, хотя обращалась скорее сама к себе, чем к ней.
Отодвинув наполовину пустую тарелку, Александра кинула на собеседницу короткий взгляд.
- Понятия не имею.
Девушки встретились взглядами и замолчали, а затем – синхронно вздрогнули от неожиданности, когда где-то в глубине их убежища раздались знакомые голоса и звуки шагов.
Александра подобралась, чувствуя как напряглись мышцы тела, и сконцентрировалось внимание. Отчего-то ей было до боли неудобно находиться поблизости с небезызвестным брюнетом. И неприятное чувство где-то в груди, порою болезненно щемило от понимания того, что она не испытывает к мальчику ровным счётом никаких негативных эмоций, хотя по идее должна была ненавидеть всей душой.
Но какая-то частичка её сердца, словно впитала в себя трепетное чувство погибшего друга к своему младшему брату.
Как только молодой шиноби вошёл на кухню, то первым делом бросил внимательный взгляд на девушку, также спокойно и невозмутимо глядящую на него в ответ.
Губы брюнета уже шевельнулись в готовом вырваться вопросе, содержание которого вылилось бы в заботе о её состоянии, но он вовремя спохватился.
Чувство ответственности за ту, что была так дорога сердцу его брата было ему непривычно, поэтому говорить с девушкой он мог лишь один на один.
- Всё в порядке, Саске-кун? – сама того не ведая, куноичи заметно разрядила атмосферу в помещении, воцарившуюся с приходом мужской половины команды.
Юноша кивнул, многозначительно взглянув на Александру и едва заметным движением головы давая ей понять, что он хочет поговорить с нею.
- Я – Суйгетсу, а это Дзюго, - внезапно поздоровался с Сашей мечник Скрытого Тумана, позволяя себе вполне дружелюбно улыбнуться.
У Александры ощутимо кольнуло сердце, при одном только взгляде на молодого парня.
«Кисаме…»
- Александра, - из вежливости кивнув головой, отозвалась девушка и поднялась из-за стола, следуя за уже вышедшим брюнетом.
Она нашла его в той комнате, где впервые пришла в себя. Шиноби в расслабленной позе сидел на краю кровати, уперев подбородок в сложенные домиком кисти рук. Он едва заметно качнул головой вправо, указывая на место подле себя.
- Что-то хотел? – равнодушным, усталым и как будто даже севшим голосом поинтересовалась Александра.
- Да…

- Странная она, правда?
- Не заметил. Тьфу, Карин, ты опять пересолила, - поморщившись над своей тарелкой выдал Суйгетсу, укоризненно и убито глядя на напарницу.
- Я вам не стряпуха, - огрызнулась куноичи, стараясь не выдавать в голосе смущения, - готовь себе сам, раз такой умный.
- У неё крылья растут прямо из спины…. Это не дзюцу и не додзюцу, - внезапно подал голос молчавший Дзюго, - я никогда такого раньше не видел.
- Думаете, она для чего-то нужна Саске-куну?
- Раз он оставил её, значит нужна, - ещё две ложки солёного варева и мечник тумана внезапно осознал, что не так уж и голоден и поспешил отодвинуть от себя тарелку с содержимым, поднимаясь с места и направляясь к выходу , - Я в деревню… куплю что-нибудь съедобного.

- Ты дурак, Саске.
Брюнет неприязненно покосился на девушку, с невозмутимым лицом восседающую рядом с ним и укоризненно глядя на него.
- Ты не понимаешь…
- Ошибаешься – понимаю. И повторяю – ты дурак. Итачи все силы приложил к тому, чтобы сохранить тебя и деревню, а ты собираешься разрушить то, ради чего он принёс такие жертвы. Я повторяю тебе ещё раз - Мадара использует тебя. Не верь ему!
- Почему я должен верить тебе? – холодно поинтересовался брюнет, ведя отчаянную борьбу внутри себя, - Из-за них я потерял семью! И откуда ты знаешь столько про Мадару?
- Знаю! А что касается семьи – я уверена, что это тоже его рук дело. Ты говоришь, что твой брат ненавидел войны с тех пор, как на деревню напал Девятихвостый? А с чего бы, интересно мне знать, лисёныш напал именно на вашу деревню, м? Почему именно ваш клан обвинили в этом? – с каждым словом девушка распалялась всё сильнее, пытаясь донести до мальчишки хоть слово истины, а его лицо, тем временем, снова приняло задумчивое выражение, - Да этот урод просто хотел избавиться от вашего клана – потому что вы могли бы помешать ему захватить Кьюби! Только способности вашей семьи позволяли контролировать зверя!
- Откуда тебе всё это известно? – тщательно скрывая удивление, Саске уставился на Сашу во все глаза.
- Итачи и Нагато, - коротко ответила девушка.
- И ты хочешь, чтобы я оставил всё это просто так? Спустил им с рук смерть семьи и брата? Старейшины должны заплатить за это!
- А я не имею ничего против того, чтобы придушить сволочь своим руками, - внезапно кровожадным тоном прошептала Александра, - Данзо, говоришь, нэ? Я с удовольствием помогу тебе уничтожить его, но пойми же ты – к уничтожению деревни тебя подзуживает Мадара! Ты говорил, что парень, в котором запечатан Кьюби – твой друг. Подумай сам! Мадара вас стравливает специально! Он хочет измотать вас битвой между собой и захватить Лиса, а тебя просто уберёт за ненадобностью! Сам посуди! Если Мадара, по твоим словам, хотел тебе помочь и искренне сожалел за смертью Итачи – почему он позволил вам сражаться?! Почему столько времени проведя с Итачи бок о бок, он палец о палец не ударил, чтобы спасти его?! Да потому что смерть Итачи была ему выгодна!
В словах девушки был не только здравый смысл, но и логическое объяснение всему, о чем они проговорили вот уже полтора часа.
Для молодого шиноби был жизненно необходим этот разговор – казалось, эта непонятная девушка расставила все точки над «i» за такой короткий промежуток времени. Обосновала всё, сумела объяснить, направить и дать ответы на новые вопросы, которые он беспрестанно ей задавал. Но что удивляло и одновременно настораживало юного наследника шарингана, так это то, что он почему-то беззаговорочно верил во всё, что говорит эта девушка.
«Я запутался…я думал, что запутался. Она… всё становится таким элементарным и понятным… И ведь правда – я даже не задумывался о том, чтобы спросить, почему Мадара не спас Итачи, почему не объявился раньше, почему скрывался… Он снова меня обманул. Проклятье… как же я устал»
Устал. Он так устал сражаться. Сердце так отчаянно билось в позывах вернуться туда, где его ждут.
«Я ведь им нужен… Они столько раз приходили за мной»
Брюнет, словно ребёнок, предавался тоске и воспоминаниям о доме. Он устал, смертельно устал от всего этого.
«Но я должен это разгрести. Я… Я устал и хочу домой»
Ведь дома есть он – родной и дорогой друг. Есть она – та, что всегда ждёт, та, что беспросветно любит и верит несмотря ни на что.
Шиноби опустил голову, устало проводя ладонями по лицу.
«Домой…»
- Ты мне поможешь?
- Да.
- Ты так рвёшься в Коноху – только из-за Итачи? Чтобы отомстить?
- Нет… там были дорогие мне люди и я хочу удостовериться, что с ними всё в порядке, - голос девушки дрогнул – воспоминания о любимом и друзьях заставляли её переживать и волноваться.
Черноволосый шиноби едва заметно кивнул.
- Акацки?
- Да… Саске, если ты хоть пальцем коснёшься их…
- Мне это не нужно, - спокойно отрезал брюнет, - но не жди, что в Конохе тебя примут с распростёртыми объятиями. Твои…друзья вполне уже могут быть мертвы.
- Ты меня выдашь?
- Нет. Если ты не найдешь тех, кого ищешь в деревне – мы закончим со Старейшинами и я помогу тебе уйти незамеченной. Твоя защита… она долго держится?
Александра неуверенно пожала плечами.
- Я не знаю… но сделаю всё, что смогу. И ещё, Саске…
Он оторвал лицо от рук и вопросительно глянул на внезапно замолчавшую девушку.
- Если… если они будут там,… если их схватили… - каждое слово давалось ей с превеликим трудом, стоило подумать о том, что может случиться с Дейдарой, Конан и Нагато, - ты поможешь мне их освободить?
- Нет.
Саша поджала губы, чувствуя, как начинают предательски дрожать колени и слезиться глаза. Сама девушка была совершенно неуверенна в том, что сможет в одиночку хоть как-то помочь дорогим людям.
«Я ничего не умею…»
- Потому что в плен их никто брать не станет. Либо они ушли из деревни, либо мертвы, - жестко добавил Саске.