Ангел.

Он умрёт. Стопроцентно. Крови из головы уже натекло столько, что не было видно неба, да и грудь разодрана... А медики вряд ли поспеют. У них и без него полно работы, им не до обшаривания зарослей.
Солнце садилось. Наверное, кто-то сейчас может бросить взгляд на красивый закат, но ему, как назло, весь обзор застилали плотно переплетённые ветки. Эх, жаль не удалось проползти ещё чуть дальше.
Как же спать хочется. Даже колкая дерновая подстилка казалась мягкой периной – вот как он хотел спать.
- Эй, сюда! Здесь ещё кто-то! – хрипло прокричал кто-то.
«Мм... потише... дайте поспать...»
- Парень, ты жив?
- Чёрт, это ж Наоки из раздевательного отряда!
- Давай, хватай его только аккуратней.
Когда его тело грубовато вздёрнули вверх, парень взвыл от боли. Перед тем, как потерять сознание, он услышал:
- Ничего-ничего. Раз больно, жить будешь.
А дальше ему стало совсем плохо, и блаженная тьма наконец-то приняла его в свои объятья.

Наоки просыпался медленно. Глаза открывать не хотелось, а боль куда-то исчезла. Кажется, он всё-таки помер...
Но ничего, в кармане у него должен был остаться свиток с нужными сведениями, так что можно гордиться собой – хоть израненный, так дотащил.
Интересно, он попал в Ад? Или куда? С одной стороны, шиноби не должны попадать куда-то ещё, но с другой Наоки никогда не замечал за собой излишней жестокости.
А если в том месте, куда он попал, вообще что-то иное? Чёрт, любопытно, жуть... А значит, придётся-таки разлепить веки.
Неожиданно. Наоки не думал, что попадёт в Рай. Но он точно знал, что у земных девушек не может быть таких изумрудных глаз с каплей грусти на самом дне, и парень никогда не видел волос цвета ранней сакуры.
«Какая красивая...» - подумал Наоки.
И почему ангел склоняется над ним так близко? Надо спросить, надо что-то сказать, хоть что-то, а не валяться бревном, но в горле пересохло, а в груди была неприятная тяжесть.
- Я... умер? – смог прохрипеть он с третьей попытки.
Идиот. Зачем спрашивать то, что и так знаешь?
- Да живой, живой, не шевелись только... И лучше тебя сейчас ничего не говорить... – устало произнесла ангел, а потом рявкнула куда-то в сторону. - Ну где там бинты?! Я не смогу так держать вечно!
А потом снова ласково, как мать непутёвому ребёнку:
- Ничего, сейчас мы тебя перевяжем, как новенький будешь...
Странно. То, что он жив, хоть и было радостно, но противоречило присутствию ангела, с локонами цвета закатных облаков.
- Ты... кха... ангел?
Ангел удивилась, но потом почему-то грозно нахмурилась.
- Я же сказала тебе не говорить. И вообще, о чём ты? Я – медик, а не ангел.
Но от взгляда Наоки не укрылось, что её щеки слегка порозовели.
Постепенно парень начал осознавать, что он действительно не умер. Над головой раскинулась тёмно-зелёная ткань шатра, в поле зрения попал воротник жилетки медика и впопыхах незалеченная ссадина на скуле, а в нос забился острый запах лекарств, вызывая острое желание чихнуть.
- Даже не думай чихать, а то раны откроются. И так перевязывать придётся, а кто-то, - тут она отвернулась к выходу и повысила голос – до сих пор не принёс бинты!!!
Бинты прибыли секунд через тридцать, причём они были привязаны на спине у свинки в жилетке.
- Ну, хоть кто-то не игнорирует несчастного медика, у которого закончились перевязочные материалы... Спасибо, Тон-Тон.
Свинка с забавным именем Тон-Тон хрюкнула.
Вдруг в комнату ввалилось нечто в белом балахоне. Видимо, тоже ирьёнин, только стандартная медицинская форма была ему велика, а другой не нашли.
- Сакура-сан, там!...
- Бегу! На, перевяжи вот его. Я подлатала, но в ране был транквилизатор, поэтому без поддержки ему может стать хуже. Синяя ампула, два кубика, в вену, остальное разберёшься.
И ангел убежала. Наверное, спасать чью-то жизнь.
Наоки вздохнул, перевёл взгляд на субъекта в балахоне и невольно усмехнулся. Тот заметил.
- Будто я виноват, что одежду проело какой-то дрянной слизью, а другой не нашлось, - сказала он, закатив глаза.
Наоки потратил титаническое усилие, чтобы сдержать неуместный и, наверняка, болезненный смех. Всё-таки здорово быть живым.

Когда-то давно, в, казалось, незапамятные времена его бытности генном, в группе Наоки был одна миленькая девочка, с хвостиками, с которой они как-то поначалу не сдружились, а потом жизнь раскидала их далеко друг от друга: его в чуннины, а её – в АНБУ. Девочку, помнится, звали Саюри. Как-то раз им довелось работать с группой из предыдущего выпуска, так в этой группе был парень на год их старше. Он был высоченным и показался Наоки слегка надменным, зато Саюри в нём души не чаяла... «Кен то, Кен сё, Кен такой красивый, такой классный...» И когда Наоки поймал сокомандницу во время слежки за этим Кеном, Саюри страшно смутилась, а он смеялся, так как в жизни не видывал большей глупости.
Теперь Наоки отчасти понимал чувства Саюри, зато, в отместку, чувствовал себя непроходимым болваном. Война ведь, война! А он думает о всякой чуши и ведёт себя, как сталкер. Того гляди его начнут подозревать в шпионаже.
Эх, Сакуре-сан так идёт с хвостиком...
Возьми себя в руки!
Это от безделья. Его раны были слишком тяжёлыми, чтобы поставить его в дозор, и слишком лёгкими, чтобы выделять ему лишнюю койку. Кое-где Наоки помогал, как мог, но всё заканчивалось тем, что какой-нибудь ирьёнин его обругивал и выгонял из шатра.
Тоска...

Наоки сорвал ближайшую травинку, сунул её в рот и коротко вздохнул. Уже завтра ему отправляться обратно на фронт, а там уж он постарается выложиться на полную. Не то, чтобы он раньше пасовал, но всё же когда есть кто-то за спиной, кто-то определённый, появляется какое-то воодушевление. А у Наоки не было семьи, не было девушки из гражданских, чья жизнь была бы дорога... Зато теперь он знал, что лагере медиков есть самый настоящий прекрасный ангел, и хоть она способна за себя постоять – ещё ого-го как способна! – но Наоки лучше сдохнет на передовой, чем подпустит сюда ещё одного шпиона.
Блин, и на что он рассчитывал? Отказ был неизбежен изначально, разумеется, её сердце уже кем-то занято... Такие девушки редко остаются одни. Наоки пока ещё не решил, желает ли он этому неизвестному выжить любой ценой или будет втайне радоваться его мучительной кончине...
«Идиот, идиот, идиот!»
Захотелось стукнуть себя по лбу, чтобы повыветрилась всякая дурь, только голова перебинтована, а медики будут браниться, если он что-то там переменит или сдвинет. И больно, к тому же.
Наоки почувствовал чакру на пару мгновений раньше, чем услышал нарочито громкое шарканье шагов, поэтому рука успела рефлекторно сжать кунай, чтобы сразу расслабиться. Ну какой шпион будет так шебуршать?
- Можно я сяду? – спросила Сакура. Лучи закатного солнца играли с её волосами, а землистый от переутомления цвет лица сменился здоровым румянцем.
- А... ну да... – рассеяно ответил Наоки, чувствуя себя несколько неловко. Зачем пришла, для чего... Уже всё сказала, вроде...
Хотя, стоп.
- Погоди-ка, - парень с подозрением прищурился. – Что произошло вчера вечером в шатре, где ты работала, перед поимкой шпиона?
- Шиноби, чьего имени я так и не узнала, признался мне в любви.
Наоки поперхнулся воздухом и вспыхнул.
- Ну, вообще-то я имел в виду разбитую склянку с антибиотиком... вы так ругались...
Теперь уже была очередь Сакуры смотреть на что угодно, кроме него.
Когда Харуно опустилась на траву, не вдали, но и не так чтобы рядом, Наоки стал считать облака.
- Зато никто из нас точно не шпион, - заключила Харуно.
- Действительно.
Кто из них первый начал смеяться над дурацкой ситуацией, Наоки точно не знал. Кажется, он и начал. Но смеялись долго, пока у Наоки не заболели рёбра.
Стало вновь тихо, лишь из-за спины доносились голоса. Наоки прикинул, что раз Сакура здесь, то новых тяжелораненых не прибыло. Это хорошо.
Всё, что угодно, лишь не думать именно о сидящей вместе с ним на пригорке Сакуре.
- Знаешь, я тут подумала... – произнесла Сакура. – Мы ведь и не знакомы, верно?
- Верно.
- Может, будем друзьями? Ну или... Хотя, глупости я говорю, ты же...
Девушка покачала головой.
Наоки задумался. А ведь была она в чём-то права. Может, она просто так сказала про кого-то ещё? Ну, а вдруг? Лишь бы он отстал...
«Ну, будь, что будет. Мужик я или нет?»
Свободна – и хорошо. А если и нет – неужто не попытается добиться? Хватит ему быть размазнёй, терять-то всё равно нечего.
Война.
- Давай, - Харуно встрепенулась и уставилась на его протянутую руку. – Наоки Шиба, к вашим услугам.
- Хех... Сакура Харуно, к вашим услугам.