Ангелы онлайн. Глава 6

Тема Сакуры

И что ей с ним делать? Нет, ну, Сакура слышала о том, что иногда, после всех точек на «и», бывшие возлюбленные становятся друзьями. Но какого хрена Учиха задумал – это было чем-то из паранормального. Мало того, что он ее буквально за шкирку в свою машину отволок, впихнул, грубо говоря, коленом в зад, так еще и все время критиковал ее внешность. Сейчас молодые люди ехали в новеньком БМВ: Харуно дулась так, что казалось, еще одна колкость Саске, и девушка взорвется воздушным шаром. Только вот вместо воздуха, парню грозил поток ругани. Но Учиха лишь продолжал хмуриться и фыркать.
- Я хочу кофе, - заявила девушка и тут же чуть себе язык не прикусила – вот оно, вот это паскудное влияние Саске – она опять хочет этот горький напиток. «Чтоб тебе! Нет, ну это только Учиха, которому неизвестно какой кирпич на голову упал, может взять и перевернуть мою жизнь вверх дном. Этот, только этот гад, эгоистично, нагло, без права на голос, идет и делает все по-своему. Господи, может, ты это, ему еще один кирпичик пропишешь, а? Так, чтоб отшибло из дурной головы девушку по имени Харуно Сакура, а, боженька? Ну зачем он мне? Я и не знаю, что с ним делать...» - темные мысли о Саске, нервозность перед собеседованиями, девушка была просто на грани тихой истерики.

- Сейчас, - тихо ответил брюнет, и она покосилась на спутника. Надо же, он становится услужливым. Молодые люди припарковались у заправки. Сакура уже хотела было выйти, однако Учиха лишь буркнул, останавливая ее: - Сиди, я знаю, какое ты любишь, - и вышел, оставляя Харуно на грани ужаса.
Нет, ей определенно не нравилась данная ситуация, как и было не по душе то, что бывший сбрендил и всбредил – нет, вы понимаете, он решил остаться у нее жить?! «И на хрена мне этот иждивенец?» Насупившись, она достала свой мобильный телефон: пальцы быстренько напечатали сообщение.
«После обеда, чтобы явилась и забрала Учиха или пеняй на себя, Яманака. И да, он не знает, что я пишу тебе, поэтому не перезванивай». Сакура знала, что подруга ее понятливая, все сделает как надо. Да и у нее словно камень с души сняли. До этого момента она точно не осознавала, что же ее беспокоит, но, сейчас четко поняла – было чувство вины перед Ино – они же лучшие подруги. «Еще не дай Ками, выдумала бы какую-нибудь хрень, а мне потом хлебай и не докажешь же, что ничего не было, - она усмехнулась. – В том то и дело, что было, что я была раньше ее. У, да за что же мне это, а, Господи-и-и? Я, дура, по кинувшему меня козлу переживаю и скулю, в придачу, наверное, на небесах акция была, и мне выдали бонус в виде Саске-приживалки... Ага, наверное, у меня даже карта привилегий там, - лучшей взбешенной подруги только не хватало...»

В общем, когда Учиха подошел к машине и увидел выражение лица своей бывшей, а точнее, лютый волчий взгляд, термостаканчики у него чуть не выпали из рук.
- Чего угрюмая такая? – постарался он как можно мягче спросить и сам чуть не подавился от своего же тона. Парень определенно чувствовал, что атмосфера в салоне машины накаляется, и девушка вот-вот да начнет в него метать из глаз трезубцами с электрическим разрядом.
- Ничего, - огрызнулась она, но Саске, как уже ученный с этой девицей и не с ней одной, понял, что виноват в чем-то он. Парень протянул ей кофе, и Сакура буквально выхватила стаканчик. «Вот взять бы и вылить ему на голову, а лучше – между ног – эх, давно я хорового пения не слышала, но, наверное, Учиха фальцетом запоет», - отбросив острое желание устроить экзекуцию своему бывшему, она немного отпила. Что не говори, как не вырывай из себя эти воспоминания, а кофе она любит. Обожает. «Черт бы тебя задрал, Саске! Ну почему именно сейчас, когда мне совсем не до тебя, ты выражаешь желание общаться?» Приятный аромат заполнил салон машины и все же подействовал на девушку расслабляюще.
- Так... что же? – выдержав необходимую паузу, в которой нуждалась Харуно, продолжил парень. Для него, скажем так, тоже было в диковинку тонуть в молчании бывшей девушки. Ему казалось, что он ее знал неплохо, однако ночной разговор дал понять обратное. Конечно, люди, когда знакомятся и встречаются, хотят казаться лучше. Ему было все равно, он знал, что является ее первым. Знал, что портит эту вишенку, но... Какого хрена вишенка вдруг превратилась в дикобраза?! «Хм, она дала понять, что дело уже не во мне... Так есть другой? Ты идиот, слишком самоуверенный и самовлюбленный. Конечно, посмотреть хоть раз дальше своего носа, это не в твоем репертуаре. Идиот, когда это ты стал собственником?.. Может, Ино тоже себя сейчас утешает кем-то? Не позвонила даже, как это бывало раньше... То за минуту эти две женщины готовы были глотку разорвать, а за одно и посадить батарею телефона, заслать меня СМС, а тут тишина... Одна в машине заглохла, вторая неизвестно где. Женщины, хрен вас поймешь без ста грамм...»

Сакура украдкой наблюдала за бывшим. Теперь он супился: ей нравился такой Саске. Он был мрачным и темным, ведь именно это она в нем запомнила и полюбила когда-то. Длинные черные ресницы кидали тень, отчего казались еще гуще. Профиль, словно высеченный из мрамора... Но ведь недаром она его сравнивала с этим материалом. Конечно, его прелесть была во мрачности, недоступности. Красивый, холодный, жестокий – мечта для многих «матерей Терез» - влюбиться в тирана, чтобы поставить его на пусть истинный. А где этот путь-то? Его кто-то вообще видел? Или очередное женское слабоумие?.. Но это был естественный Учиха в собственном соку... ммм, яде. Антидот давно выработался, яд не смог ее добить, и, ву-аля, теперь можно с ним спокойно общаться. Другое дело, Утаката... Он был нежным, ласковым. «Я таяла в его глазах, утопала и захлебывалась сладостью. Это было вкусно», - румянец пробежался по ее щекам, воспламеняя кожу. Дышать стало тяжело, в груди все сдавило, словно ее зажало между дверьми лифта. Стало жарко, на губах появилась мечтательная улыбка.

Саске лишь сидел и дивился с резких перемен выражения лица Сакуры.
«Когда куклы оживают... Почему нельзя было тогда быть естественной? Почему она, когда они были вместе, сочная зелень по весне, не распускалась в ее глазах? Почему волосы, что казались ужасом, теперь подчеркивают ее необыкновенность? Почему она не выглядела при их свиданиях как распускающийся нежный бутон розы?» Что-то внутри кололо, да так остро, что парень заерзал на сидении. Вот и не едут они никуда, Саске кусает нижнюю губу, а Сакура придается сладким воспоминаниям по самой сладкой ночи в своей жизни. Та, что была самым нежным, что являлось в его жизни, учила парня быть светлее. Тот, что был самым мрачным в ее жизни, очернял душу, доводя до сумасшествия, осознано причиняя боль. Теперь она превратилась в дикобраза с ядовитыми иголками, рот полон едкой речи. Но, а с ним что произошло? Почему в голову теперь лезут воспоминания тех ночей, когда она прижималась так самозабвенно к его спине? Почему нет ни одной мысли про Ино? Неужели, тот самый ужасный из ужаснейших, ушел назло к лучшей подруге той, которая впервые от него ушла.
«Я – мудак», - лезвием процарапало в сознании, и Учиха подавился кофе. Прошипев себе что-то еще под нос, парень сделал глубокий вдох.
- Ну что, едем на твое собеседование? – намеренно устало спросил он.
- Да, - абсолютно без энтузиазма ответила она.
- Может, мне тебя еще и уговаривать надо? – фыркнул Саске, раздраженно покосясь на Харуно.
- А иди ты! – она усмехнулась, взяла сумку, открыла дверь и вышла. – Вот, пустой стаканчик, выкинешь где-нибудь, - Саске хотел было что-то сказать, но дверь хлопнула, оставив его в безмолвии. Сощуривщись, он смотрел в спину Сакуры, которая медленно шла по тротуару к метро.
«Чертов дикобраз!» - взбешенный таким отношением и тем, что она совсем не оценила его заботу, парень скрестил руки на груди, оставаясь со своим недовольством наедине.

Она спускалась ступеням, разглядывая, как мелькают носки черных балеток. Что-то и в ее жизни события, как кадры, понеслись, словно из не смонтированного фильма. Слишком много. Теперь, оставалось выпроводить Учиха из своей жизни, туда же, на безопасное расстояние от себя и Ино... А как вырвать Утаката? Он как редкий и любимый сорт мороженного, уникальный, особенный. Но встречи с ним искать уже нельзя, слишком много сообщений повисло без ответа. А может, это наказание за Саске, которого она бросила? В этой жизни уже ничто не удивляет, потому что нет ни в чем стабильности... Мертвая мраморная гробовая плита, оказывается, умела шевелиться, а сладкий мед с корицей все пропитал очередным ядом, только очень приятным. Когда он, вырывал из нее душу клешнями, которые были умело замаскированы под ласкающие руки, она лишь улыбалась. Хотя, ну что он мог подумать о девушке, которая в первую же встречу согласилась с ним переспать? И даже не обвинишь его в том, что он ее заставил или принудил. Нет, обворожил и заколдовал.

Вспомнилась переписка: там четко говорилось про то, что пока ему не надоест. Но тогда... Чего же она поехала, раз все же понимала – определенные последствия очевидны, и она будет обречена на то, что по ней проедутся стереотипом о легкомысленности. Никто бы, наверное, и не подумал, что она просто себя повела открыто. Что захотелось вырваться из непонятных пут, которыми она сама же себя и сковала. Он не захотел. Его лишь интересовало ее утверждение о лучшем. Неужели?! Да не может быть такого!!! Неужели, он просто самоутвердился за счет нее? Ну конечно, а она, как когда-то с Саске, в самом начале их отношений, звонила, писала... Сотни тысяч букв остались где-то там, в интернете непрочитанными. Сотни нужных слов остались не высказанными... Остался лишь очередной прах от ее отношений и опыта.

«Ну, это же и не так и плохо. Просто... как с Саске уже не будет. Одним ядом больше, одним меньше, какая разница? Оказывается, и отрава бывает сладкой, нежной. Да и я сама хотела отравиться, как можно сильнее, чтобы избавиться до конца от другого яда, да. Клин клином выбивают... Но в этот раз почему-то не хочется убиваться, интересно, да? Но факт остается фактом – ты ничего не смыслишь в мужиках», - она улыбалась, пока спускалась по лестнице к поезду. Намеренно не встала на эскалатор, почему-то хотелось шагать – так легче думалось, дышалось даже легче...

Так она и дошла до платформы, нужно было проехать всего три остановки, и девушка бы оказалась в нужном месте. Первое собеседование. Выглядела она относительно презентабельно: Учиха заставил ее надеть бежевое трикотажное платье, которое было, если можно выразиться, и консервативным, и женственным, благородным. Чуть свободное, до колен, волосы, собранные в высокий хвост, зачесанная назад челка. Черные балетки, на плече сумка с ноутбуком.

«Да уж, и эта железяка стала моим верным спутником, чуть ли не любовник, да, - невольно усмехнулась Сакура. – Надо бы все переписки с ним удалить, контакты, кажется, пора. Ну, Харуно, я знаю, ты сможешь. Зачем тебе жить в мире призраков? Зачем ты должна быть призраком самой себя? Помнишь, ты и с Саске так себя повела. Ками-сама, может, мне просто кого-то надо любить? Бегать кругами по человеческому безразличию? Омываться безответным холодом ко мне, и тогда все будет замечательно? Ой, девочка, кажется, ты взрослеешь, и определенно в уклон на мазохистку».

Так и есть, в один прекрасный миг, ты понимаешь, что начинаешь забывать, забываться. Столь дорогие воспоминания становятся ненужными, начинается отторжение, появляется брезгливость. Мгновения, которые казались волшебными, внезапно теряют всю магию. Организм, как и положено, встает на дыбы, и начинается зачистка. Конечно, прошлое – это ты и все, что у тебя есть. Но истинное исцеление в том, чтобы стереть весь негатив, оставляя лишь солнечные и ласковые моменты. Помнить приятное, забыть все плохое – это и есть истинное спасение. Правда, оно всегда случается внезапно, и не всегда можно заметить, когда начался процесс.

Наивность штука жестокая, как и девственность мировоззрения, и с ними стоит расставаться без колебаний. Хотя, слишком ожесточаться – тоже не дело. Как там выражался Утаката? Во всем должен быть баланс. Где-то убудет, где-то прибудет, а опыт навсегда останется с ней, главное, правильно его теперь использовать. В общем, смута в сознании Харуно Сакуры развеивалась, и на душе становилось спокойно.

«Ну, подумаешь, буду стервой, это же не плохо», - улыбка на ее губах стала увереннее.
Поезд подошел к платформе: какое счастье, вагон не был переполненным, и она села, устраивая свою сумку на коленях. Все же, ощущение нежелания соприкасаться в ней осталось, а саквояж сейчас словно защищал ее от людей. Если у нее получится, то на месте она окажется за минут двадцать и сможет медленным шагом добраться до офиса.
Она продолжала смотреть себе под ноги, ведь еще сил на то, чтобы поднять голову хоть чуть выше – не было. Ничего, внутри нее, кажется, все только закаляется, а нужные шипы еще успеют прорости. Главное, чтобы ее никто опять не срезал. Поезд остановился, двери раскрылись: люди, кто куда, начали движение. Кто-то заходил, кто-то выходил. С ней сели рядом, и девушка рефлекторно отодвинулась, не желая ненужных прикосновений. Запахло чем-то приятным, нежным. Шоколад. Харуно четко ощутила запах этого напитка. Внутри все напряглось, потому что это было уже слишком. Слишком что? Шутка стала реальностью, и наваждение вдруг реализовалось? Она почувствовала, как задергался левый глаз, левая часть рта приподнялась, обнажая в большей степени резцы – улыбка психопата на грани срыва... Склонив голову влево, девушка бросила осторожный взгляд на попутчика. Длинные, тонкие, пальцы, изящные. Казалось, кожа походила на молоко. Ногти, идеально ровно подстриженные. Блестящие, немного розоватые, аккуратные белые лунки. Такие фаланги, возможно, могут принадлежать пианистам, скрипачам. Пальцы незнакомца изящно держали пластиковый стаканчик с горячим шоколадом. На коленях попутчика был кожаный портфель. Облизывая губы, Сакура посмотрела на ноги сидящего рядом. Чечные брюки, разлинованные в серую полоску; туфли идеально блестящие, тоже черные, из лакированной кожи.

- Вам когда-нибудь говорили, что ваш цвет волос уникальный? – раздался тихий голос, почти сходящий на шепот.
«Вот и шоколад», - усмехнулась Сакура, но почему-то не напряглась. Из-за того, что незнакомец, кстати, на которого она так и не решилась посмотреть еще, начал беседу тихим голосом, создалось ощущение, будто бы с ней говорят о чем-то секретном.
- Конечно, - так же тихо сказала она, и глаз опять задергался.
- Тогда мой комплимент стал банальным до жути, и вы можете сейчас заорать, что вас домогается извращенец, - он усмехнулся.
- Нет, не буду орать. Мне ваш напиток был предначертан судьбой.
- Вы верите во что-то свыше?
- А вы будто бы нет.
- Я себе с трудом верю... Вы даже на меня не взглянете?
- Вашего напитка на данный момент мне достаточно.
- Вы что-то слишком уделяете много внимания моему напитку, мне даже становится как-то ревностно.
- Знаете, это оригинально, конечно, ревновать к шоколаду.
- Не пугайтесь, сейчас сядут, и мне придется передвинуться к вам.
- Вы все надеетесь, что я закричу о том, что вы извращенец?
- Так вы меня таковым считаете?
Он придвинулся.
- А стоит?

Но никто ей не ответил. Так как девушка не видела лица собеседника, лишь был слышен приятный низкий голос, попутчик так и остался для нее инкогнито. Наконец она подняла голову. У дверей стояло множество людей, но все были к ней спиной. Сейчас было бы невозможным хоть как-то узнать таинственного незнакомца, единственное, если только по стаканчику напитка. Но поезд остановился, и люди однородной массой буквально вывалились из вагона. Сморщив нос, Харуно Сакура осталась заинтригованной и разочарованной. Горячий шоколад, словно мистически, себя обнаружил и скрылся в неизвестном направлении, а ей так и не удалось установить личность хоть внешне того, кто имел пристрастие к шоколаду.

- Дерьмо, - прошептала она себе под нос.
Но на дальнейшие самобичевания у нее не оставалось времени: девушке нужно было выходить. Однако смута в ее душе не переставала нарастать. Даже было как-то страшно, потому что шутка с напитками переросла в нечто намного серьезнее. Хотя, недаром говорят, что в каждой шутке, есть доля шутки, и все правдоподобнее, нежели на первый взгляд. Дойдя до эскалатора, девушка посчитала, что подниматься лучше все же автоматически, нежели пешком. Когда показался дневной свет, Сакура увидела нищенку, юродивую, с церебральным параличом. Та, скрючившись, сидела с протянутой рукой. Харуно нахмурилась: кого-то жизнь везет на лифте вверх, а кто-то не может и спуститься по ступеням вниз. Поковырявшись в боковом кармане сумке, она вытащила содержимое - пару монет и крупная купюра. Однако рассуждений долгих не было, не задумываясь, она вложила в ладонь, не брезгуя, купюру.
- Сыпасба, - послышалась тихая благодарность, и девушка улыбнулась. Все равно у нее проездной на метро, все равно пришло с биржи пособие. Удивительно, но она ни в чем не нуждается, так почему бы и нет? Так человек хоть сможет три раза полноценно поесть. Оказывается, нам не нужно больше, чем нам нужно. Какая простая истина. «Лучше, помолитесь за меня, мне нужна удача», - есть такие байки, дайны, легенды, у кого как принято говорить: частенько богиня счастья спускается на землю, чтобы проверить людей. Прошедших же испытание ждет счастье. Сакуре бы хватило лишь удачи - устроиться на должность помощника секретаря-референта. Всего лишь.
Она с улыбкой сходила на асфальт с последней ступеньки эскалатора. Рядом расположился газетный киоск, где ко всему еще и горячие напитки с закусками продавали. Увидев на аппарате надпись "шоколад", у девушки опять начался нервный тик.
- Ы-ы-ы, да что б тебе, а? Ладно, куплю я тебя, куплю. Нет, ну честное слово, ты со мной как будто договор заключаешь...

Медленно шагая и наслаждаясь чудесным вкусом, девушка уже почти дошла до здания, где располагались офисы работодателя. Предстояло лишь перейти дорогу. Она встала, ожидая желтый свет, когда же включился зеленый, зашагала. Взгляд невольно остановился на нежно-бежевой глади напитка в стакане. Вдруг девушка споткнулась, зажегся красный свет. Сакура, которая залюбовалась, не видела и не слышала, как притормозил мотоцикл, ожидая своего зеленого света. Водитель так резко рванул, что Сакура только и успела подпрыгнуть, однако умудрилась облить спину проезжающего и свое платье. Быстро перебежав переход, она принялась глубоко вдыхать воздух, который сейчас, при таком-то стрессе, просто не чувствовался.

«Вот же ж козлы, пешеходов совсем за людей не считают. Вот так, девочка, ты все думала о несправедливости в жизни, а видишь, твою какой-то придурок без разбору чуть не забрал. Ками-сама, прости, наверное, и вправду, не о том думаю», - сердце ее стучало так, что девушке показалось, будто оно перебивает по звуку все вокруг. Выругавшись и отдышавшись, Сакура, угрюмо посмотрев на пятно от шоколада, еще и выматерила мысленно Учиха, который надоумил ее одеть эту вещь. Как оказалось, даже свыше были против советов Саске.

Когда девушка появилась в приемной довольно-таки скромного офиса, со странной обстановкой, нервы ее, кажется, пришли в себя. Странность заключалась в том, что стены были такими же белыми, как и потолок. Белые пустые вазы. Белый шкаф, папки, которые лишь отличали черные наклейки с прописью от руки. Мебель тоже черная, что Сакуру натолкнуло на мысли о том, что обставляющий - личность странная. Даже жалюзи, штор не было, лишь белое пластиковое окно.
- Добрый день, я на собеседование, - тихо вымолвила Харуно. Все вокруг внезапно, казалось, запахло шоколадом. И опять у девушки задергался глаз, и в любой момент могла случиться истерика.
Черный стол перед ней и высокая спинка кресла: принимающего даже не было видно. Даже подлокотников с руками, которые могли б хоть пол сидящего человека определить. Куда там, ей, судя по всему, отвечать даже не спешили.
- Так это все таки судьба, - раздался знакомый голос из метро. Сакура замерла, потому что вокруг нее уже начинала твориться какая-то мистика. Слишком много совпадений на сегодня. Мигрень, что молот, начала стучать по вискам Харуно, и та закатила глаза, боясь уже просто упасть в обморок от стресса.
- Да уж, господин-горячий-шоколад, - нервно усмехнулась она. Еще стало понятно, почему у нее такое раздражение - стула для проходящего собеседование не было. Человек изначально приходил и стоял, будто бы отчитываясь. Получается, работодатель намерено любит играть на психике своих подчиненных.
- А вы все никак не можете оторваться от этого напитка, - человек фыркнул.
- Харуно Сакура, у нас назначено на десять пятнадцать собеседование, - постаралась она его оборвать и отвлечь от ненужных и не касающихся вещей при деловой встрече.
- Ну, и я говорю, это судьба, - наконец он повернулся, и Сакура чуть не сползла на пол.
Брюнет, коротко стриженый. Кожа, словно выбеленная, была похожа на фарфор. Даже намного бледнее Саске. На носу какие-то нелепые очки в квадратной оправе. Глаза... Черные, смоляные, блестящие, смотрели на нее с неподдельным интересом. Нос прямой, губы сжаты в тонкую нить. Сидел парень ровно, а вот у Сакуры, кажется, позвоночник просто готов был спружиниться и распластать девушку на белом полу. И тут ее взгляд упал на руки молодого человека, которые сжимали шлем для езды на мотоцикле. Если бы у Харуно был бы загривок, то шерсть встала бы дыбом.
- На мотоцикле любите кататься? - тихо спросила она, пытаясь кое-что для себя понять.
- Да, но всякие ненормальные под колеса кидаются, чуть своя Ямаху не угробил, - зевая и закрывая глаза, тоскливо произнес парень. Теперь она могла бы поспорить, что ему около двадцати пяти.
Девушке хватило двух прыжков, чтобы оказаться перед его столом, и еще один, чтобы оказаться на столе парня. Одна секунда на то, чтобы схватить его за галстук, намотать на кисть и притянуть близко к своему лицу.
- Мудак, - прорычала она, но тут же успокоилась, одаривая парня злобной улыбкой, - я тебе сейчас могу такую профилактику езды устроить, чтоб всю оставшуюся жизнь будешь в военной люльке паралитиком кататься, понял? - ее глаза словно возгорались от гнева. Но эта черная смола, что блестела в ответ, вообще не имела никаких внешних изменений на происходящее.
Наконец губы его растянулись в фальшивой улыбке.
- Я же говорил, вы уникальная девушка, мисс Харуно, - он так и продолжал нахально улыбаться в лицо возмущенной девицы, которая была готова размозжить его голову об стол.
- Вы говорили лишь про мой цвет волос, - в тон она ответила. Это уже было слишком. Еще один из лиги мудаков, да, Саске и Утаката, у них, по мнению Харуно, в команде случилось незапланированное пополнение...