Без пяти минут вечер

Без пяти минут пять или без пяти минут вечер… как любила говорить она.

С недавних пор я начала любить возвращение с учёбы. Нет, конечно, мне нравилось и до этого то, что со школы я возвращаюсь домой, но этой сейчас обрело какой-то особенный вкус. Причина была проста, но и несколько необычна.
Я её видела каждый день на протяжении полутора месяцев. Она стояла на остановке, причём время нашей встречи каждый раз было одно и то же – без пяти минут пять. Она была пунктуальна, всегда появляясь на остановке именно в это время. А через пять-семь минут приходил поезд, который вёз нас в нужном направлении.
Сегодня я снова пришла на «место встречи», и она уже была там. По ней можно сверять часы, потому что её точность просто поражала. Я даже уже не бросаю взгляды на часы, находящиеся на запястье.
Первое, на что мой взгляд упал в день нашей первой встречи – это её руки. Да-да, именно руки. Красивые, изящные, бледные. С тонкими пальцами. Может, она была скульптором или музыкантом?
Второй броской приметой были её волосы. Спереди длинные пряди достигали чуть ли не плеч, а сзади резко обрубленные, словно ножом, торчащие во все стороны. Чёрные как смоль, честное слово. А когда светило солнце, я видела синеватый оттенок. Странные у неё волосы были, в общем… А ещё глаза. Пару раз ловила на себе взгляд злых чёрных глаз девушки. А если мы сталкивались взглядами, буквально слышала её слова: «Ух, гадюка. Так бы и выдрала твои голубые глазищи, чего пялишься? Отвернись, зараза!».
И я отворачивалась.
Мы всегда стояли буквально в паре шагов друг от друга. Я иногда вставала дальше, а потом краем глаза замечала, как она делает несколько шажков, чтобы быть ближе. Буквально протяни руку – и можешь прикоснуться к ней. К её хрупким плечам, к её красивым рукам, к её бледным щекам… Буквально протяни руку, сожми её ладонь в своей, и жизнь станет уже совсем другой. Станет в сотни раз лучше.
Она подходила ближе и смотрела. Смотрела своими злыми цепкими глазами на меня, и я ощущала, как она окидывает взглядом мои волосы, моё лицо, меня в целом. Каждый раз она словно не могла наглядеться на меня, а потом, когда я поворачивала голову, она вдруг вздрагивала и, злобно, без слов, что-то бросая мне, какие-то свои злые реплики, отворачивалась и более не глядела в мою сторону. Минуты, когда мы были рядом, когда она смотрела на меня… эти минуты казались мне часами.
Мой возраст давно уже позволял мне понимать, чего я хочу. И я поняла с ясностью, которая ужасала: хочу её. Вовсе не в каком-то там пошлом смысле, нет. Хочу, чтобы она была моей, чтобы я могла не просто глазеть на неё тайком. Чтобы я могла прикасаться к её, несомненно, бархатистой коже, чтобы мои губы могли прикасаться к её губам. Чтобы я изучила её, поняла, почему взгляд у неё такой злобный, а причёска странная. Чтобы могла защитить от всех и всего. Мою такую хрупкую… такую только мою.
Я не знала, где она живёт, потому что выходила я всегда раньше. На остановку, на две, или же на сто двадцать две… это неважно. Я просто не знала. А вот она знала, где я выхожу, и каждый раз, сидя у окна, она почему-то провожала меня взглядом, прикладывая ладонь к стеклу. И тогда её глаза были скорее грустными, чем злыми. Тоскливыми.
Мы стояли всегда так близко, что, казалось, протяни я руку – и всё. Закончится молчание, я притяну её к себе, крепко схватив тонкое запястье, и обниму. Уткнусь носом в её волосы, вдохну запах, что от неё исходил – кажется, так пахли хвойные деревья. Но мы ничего не делали, правда, пару раз её ладонь дрожала, она, кажется, хотела потянуться ко мне… а потом передумывала.
Часто она тяжело вздыхала, глядя на меня. Я делала вид, что не замечаю её взглядов, и она прекрасно это понимала, но смотрела. Мне почему-то казалось, что она очень тихая и замкнутая. В противовес мне.
Какой же она была утончённой…
Мои последние отношения закончились ровно месяц назад. Тот парень, конечно, был классным и всё такое, но не было в нём чего-то такого… и я понимала, чего именно. Злых чёрных глаз, робких движений в противовес взгляду, невообразимой причёски. В нём не было той девушки, имени которой я даже не знала.
Мне не нужно было её имя. Мне нужна была она. Я начала улыбаться ей, мысленно говоря при встрече «ну привет, моя». И радовалась как ребёнок, когда получала скромную улыбку в ответ. Помнит. Знает. Ждёт.

Однажды я не обнаружила её на остановке. Вначале не обеспокоилась, мало ли что? Заболела, освободилась пораньше – причин может быть множество. Но когда отсутствие девушки затянулось на неделю, я заволновалась. Неужели что-то серьёзное?
Или, может быть, она решила ездить по другой ветке… В конце концов, она не обязана видеть меня всё время.
С каждым днём моё состояние ухудшалось. Я скучала по ней, по едва ощутимому запаху хвои, который мне мерещился уже везде. Скучала без чёрных злых глаз. Скучала без девушки, имени которой я не знала. Скучала без девушки, которая просто была моей.
Я скучала.

И тут она вернулась. Похудевшая, осунувшаяся и бледная. С мешками под глазами, с жуткими синяками. Я испугалась за неё, когда бинты на её запястьях сбились вниз, и я увидела глубокие, почти затянувшиеся раны. Я знала, что это такое. Мои пальцы невольно провели по запястью левой руки, касаясь рубцов на коже.
Дальше мной руководила чистая интуиция. Я сорвалась с места, подскочила к ней и схватила за руку. Девушка вздрогнула, испуганно посмотрела на меня. Её глаза были сейчас как у зверя, загнанного в угол. А я совсем забыла, что даже не знаю, как её зовут, вглядываясь в страшные раны на её руке.
- Ты что, глупая?! Неужели жизнь не мила? – мой голос сбивался и дрожал. Я понимала, что она желала умереть. Лишить меня… лишить меня себя. Замкнуло. Стало жутко, ведь я могла её лишиться! – Зачем ты это сделала?!
Она таращилась на меня испуганно, не понимая, а я прижала к своей щеке её хрупкую ладонь и зажмурилась, пытаясь не разреветься. Тонкие пальчики вдруг провели по полоскам шрамов на моей щеке, изучая осторожно, но с растущей уверенностью. Она сама прикасалась ко мне. Дрожащей рукой гладила по щеке, а второй ладонью потянулась к моей руке. Я поняла, чего она хотела и обхватила её ладонь своей.
- Ты так меня напугала, - отчитала я её. – Какая же ты глупая!
- Я… я думала, что мы никогда не сможем заговорить… - тихо сказала она, а её рука безвольно опустилась, оставив меня без ласки. – Мне так хотелось заговорить, но ты даже не смотрела на меня.
Я вздыхаю с облегчением и обнимаю её. Крепко. Не выпуская.
Я не ошибалась. Она моя.
И хотя я даже не знаю её имени...
Я нуждаюсь в ней. Она имеет на меня такое влияние, что мне даже страшно.
И такое странное чувство внутри.

Приезжает поезд, но мы не двигаемся с места. Не хочу отпускать. Не хочет отпускать, прижимаясь с отчаянием. Плевать на поезд. Плевать на то, кто мы. Того расстояния в два шага уже нет. Наши без пяти минут вечер уже имеют иное значение.
Всё так просто. Я её. Она моя.