Бездна

Переломным моментом стал Неджи. Хотя нет, не так. Он стал толчком, той рукой, что направила Хинату к краю пропасти. Сначала было презрение, потом – попытка её убить на самом первом для их выпуска настоящем экзамене. После – высокомерие, которое вскоре сменила странная жёсткая преданность и привязанность.
А потом Неджи умер. Взял и заслонил собой Наруто.
Нет, не Наруто – Хинату. Вот так просто. Посмотрел в глаза плачущей сестре, говоря что-то при этом Удзумаки, а потом его взгляд остекленел и сердце остановилось.
Это знали все. Это, наверное, даже Хиаши знал, как бы горько ему не было от гибели молодой копии его брата.
Опоры были расшатаны. Отсчёт начался.
Невидимая рука мазнула по лицу Хинаты серым, но не сразу, а лишь по окончании войны и оглушительной победы Альянса.

Рана – жутчайшая. А ей почему-то уже и не страшно совсем, так как Хината видела брата, проткнутого древесными кольями, а неизбежная истерика Ханаби была ещё впереди.
Ханаби очень сильно любила Неджи.
Грудь под руками заходила ходуном от надрывного кашля, мешая бинтовать, но его уже подлатали. Сакура-сан сказала – жить будет; госпожа Хокаге, даже потеряв около двух литров крови, смогла спасти тех Каге, до которых смогла дотянуться, и Гаара но Собаку был в их числе.
Так же было достоверно известно, что в деревне Скрытого Камня скоро будут выбирать нового Каге.
При упоминаниях Цунаде медики отводили взгляд: кома. Но Цунаде-сама выберется. Она сильная, ей не впервой.
- Гаара-сама... Не двигайтесь, пожалуйста...
Ещё один слой бинтов.
Если Гааре станет хуже, сделать Хината ничегошеньки не сможет, так как медицинские навыки у неё на уровне «обработай и перевяжи, лишь бы сейчас не умер».
Собаку удалось выровнять дыхание. Взгляд у него тяжёлый, потемневший. В этих глазах радость общей победы омрачена собственной беспомощностью перед силами Мадары.
А в гигантском полевом лагере имя генерала мелькает не менее часто, тем сияющего, как солнце, героя войны.
- Как Наруто? - слабо спросил он.
- Всё хорошо, - Хината не смогла сдержать лёгкой улыбки.
Хьюга могла бы рассказать, как Наруто-кун носился между шатров и кидался к каждому, чьё лицо казалось ему знакомым, а когда остатки сил окончательно его покинули, пытался стащить у кого-нибудь из Акимичи энергетические пилюли. Но Гаара-сан, наверняка, захочет это услышать из первых уст.
Выдох облегчения ему сдержать не удалось.
- Всё, - удовлетворенно сказала Хината, напоследок поправив собравшийся в болезненный жгут край перевязки. Теперь бы руки ополоснуть и смыть кровь, лекарства и сожаления.
Руки надо было занять. Занять чем угодно. Но Казекаге был последним раненым, для которого она могла хоть что-то сделать.
- У тебя кто-то умер? – прямо спросил Гаара. Внезапно.
Ах да, он же Каге. Каге обязаны видеть людей насквозь, прям как АНБУ какие-нибудь.
Да и Хината не особо хорошо умела шифроваться от посторонних. Посторонний ли Гаара?
Кто знает...
Девушка тяжело вздохнула и зачем-то кивнула, сворачивая остатки бинтов. И разрыдалась. Не так, как тогда, на поле боя: тогда слёзы мокрыми дорожками текли по щекам, стирая с лица налипшую пыль, и всё. А сейчас плечи Хинаты содрогались вновь и вновь, в горле встал ком, не дававший набрать в лёгкие необходимый кислород, а она сорвано плакала на плече у Казекаге и чувствовала запах песка и неуправляемых самумов.
Самое странное, что в том, что Гаара позволял всё это, не было ничего противоестественного.

Свадьба была масштабной и красивой, несмотря на то, что Наруто создавал многовато шума в ненужные для него моменты, а белое кимоно не слишком шло Сакуре. Да и народу понабежала целая куча – кто-то даже видел хмельную Каруи, зажимающуюся в углу с Кибой.
И саке лилось рекой, и еды на всех хватило, и все опьянели настолько, чтобы не горевать о погибших на войне героях, а гордиться ими.
В этом празднике жизни не участвовал малый контингент людей: Шикамару и Ино, которую стратег сухо учил играть в го, и Тен-Тен и Ли, которые долго время тупо пялились в пространство и держались подальше от Хьюга.
Для Хинаты это был второй шаг к бездне. Что-то внутри неё сломалось с оглушительным хрустом, словно девушке пальцами перебили позвонки.
Утром пришедшая в себя Такахеши в оставшейся после торжества горе мусора, которую ещё не успели убрать, заметила светло-лиловую толстовку и, в акте мысленного самобичевания называя себя эгоисткой и слегка паникуя умчалась искать подругу.
Однако Хината хоть и не смогла скрыть лёгкой грусти, но сказала, что очень рада за Наруто-куна и не будет мешать его счастью.
Сакура так Сакура.

Экзамен. Очередная ступень – джонин. Только вот, наверное, это лучше не называть экзаменом.
Коль выживешь – вот тебе бумажка и право брать учеников с разрешения Хокаге, а коль нет – нечастный случай на задании.
У Хинаты ноги по колено в болотной жиже. Кое-где тут можно нырнуть и по пояс, и по шею.
У девушки две задачи: доставить герметично запечатанное послание и получить как можно меньше ранений. А ещё третья, но уже надуманная – не утопнуть тут, так как ей проще воспользоваться Бьякуганом и с ног до головы измараться в вонючей грязи, чем нарваться на драку с противниками. А уж отбиваться от всяких плавучих тварей – это мы умеем, это мы можем. Хоть что-то.
И, придя к импровизированному финишу, Хьюга ни капли об этом не пожалела, так как всего лишь через минуту экзаменаторы вытащили из тёмных джунглей чей-то труп с кунаем во лбу.
Анко почему-то криво усмехнулась. Настроение у неё было самое, что ни на есть, благодушное.
- О-па, Хьюга. Ну ты и вымазалась... – странно, но, судя по голосу, это была похвала. – Озеро там.
Хината не нашла в себе силы на благодарность.
Озеро оказалось кристально чистым, но девушка была слишком уставшей, чтобы это заметить. Хьюга практически упала в воду и даже не заметила, насколько та ледяная. Кажется, она наконец-таки становится настоящим шиноби. Хорошо, что на ней надеты только тонкая майка с короткими рукавами и лёгкие бриджи.
Прохладно. Тихо.
А небо серое-серое, низкое.

Первая мысль Тен-Тен, как только она вывалилась из зарослей, была: «Я жив». На окончание женского рода сил уже не хватило: уже несколько часов назад она сбилась со счёту, сколько раз и со сколькими противниками дерётся.
- Так-с, четвёртая. Такахеши Тен-Тен. Поставь крестик.
Митараши задумчиво щёлкнула языком. Такахеши хотелось бы узнать о тех, кому удалось её обогнать, но девушка просто не успела.
- А-а-а, Хьюга! – сказала вдруг Анко. – И ты поставь крестик, не погань мне отчётность.
Действительно, Хьюга. Хината Хьюга. Брюнетка была мокрая с ног до головы, но что-то было не так.
Когда подруга – подруга ли уже теперь? – подошла ближе и скользнула по Тен-Тен равнодушным взглядом, лишь сухо кивнув вместо приветствия, шатенка поняла что не так. Ни одного ранения. Так, пару синяков.
Хината присела на поваленное дерево и, выжимая волосы, стала заплетать эту шёлковую красоту в тугую низкую косу. Даже воду с лица не удосужилась утереть.
- Мы тебя, Хьюга, в АНБУ запишем, коли первая пришла, - не смешно пошутила Анко.
Совсем не смешно.
В груди Такахеши что-то мерзко колыхнулось. Хината вздрогнула, но ничего не сказала и замерла, прикрыв глаза. Словно статуя.

Хината падала, но пока было непонятно, в какой момент она ударится об острое дно. Думать о том, что кто-то подхватит её, не даст разбиться на хрустальные осколки всему, что составляло «Хинату Хьюга» - сомнительная надежда.
Тен-Тен – подруга. Не сразу, зато потом – лучшая. Но не успела, не сберегла.
У Наруто, который, казалось бы, готов помочь всем и вся, сейчас другие заботы – Сакура на третьем месяце беременности, а это значит, что она может попросить клюквы посреди ночи и Удзумаки отправится её искать по всей деревне и дальше...
Хиаши - не видел падения. Не факт, что увидит.
Ханаби – знала. Ханаби знала, но она уже разбилась об острые камни, разбили её требования клана, отца и всех других, и ей на подсознательном уровне интересно, что будет. А ещё младшая Хьюга хочет иметь семью, а не клан.
Ещё видят некоторые посторонние люди, но половине нет дела, а другие, вроде Сая, всё записывают себе что-то.
А Хината падала, падала...

Когда в глаз шпиона вонзился кунай, никто этого не ожидал, так как у Кибы кто-то срезал сумку, а воспитывающая сына Куренай отвыкла носить с собой много оружия, и не стала бы кидать оборонительный нож.
Хината стояла чуть поодаль, опёршись на стену. Вряд ли что-то выдавала то, что это она кинула, но больше было некому.
Чёрная водолазка, чёрные брюки, всё мешковатое и кажется великоватым, как и всегда, когда девушки носят стандартную униформу. Другое дело, Хината – единственная куноичи, кто носит стандартную униформу, хоть и не всегда с жилетом. Тёмная ткань словно приросла к её коже, и уже давно никто не видел её с распущенными волосами: тугая коса стала её извечным атрибутом. Таким же, как раньше были робость, неловкость и прочее...
Тогда-то все всё и поняли, точнее, поняли те, кто оказался свидетелем.
Хьюга Хината – умерла. Возможно, суицид. Неосознанный.
Куренай даже не смогла найти в себе сил что-то сказать бывшей ученице. А Шино, с которым Киба внезапно поделился нарастающим беспокойством за подругу, наверное, знал и раньше, но ничего не сказал, так как осознал необратимость процесса.

Никто не заметил, как она подошла к краю. Никто не остановил прыжка. Зато разбилась она с оглушительным звоном. И стало не менее оглушительно тихо.
Хината молодец – Хината убила в себе мешающую в сражениях робость, из-за которой когда-то падала в обморок при контакте с возлюбленным.
Так же умерли странная нежность, каким-то чудом пронесённая через войну доброта, не частые, но всегда искренние улыбки.
Это была уже не Хината, а серый лист бумаги. Не сказать, что чистый, но сухой и безжизненный. А, возможно, лёд, тонкий его слой. Наступишь на такой, сломаешь его, пытаясь пробраться в закоулки покорёженной души, и тоже умрёшь, утянутый прогрессирующей чумой.

Сакура жаловалась, Ино слушала, а Хината читала книгу, которые последнее время стали её жизнью, и думала, что надо бы уломать Сая показать проход в те секции библиотеки, где он их таскает. Да, её настольные книги и свитки – засекречены. Это смертоносные техники, грязные тайны кланов, интриги властьимущих...
Но она же не будет это как-то использовать! Хинате просто интересно, её безумно влечёт знание в любом его проявлении и претит ложь.
А Сакура всё говорила, и её речь врезалась в уши. Какая же Сакура глупая, не понимает, что живёт с персональным солнцем.
- Эгоистка, - вдруг сухо произнесла Хината голосом Сая того времени, когда он ещё работал на упразднённый сейчас Корень.
Хината не обвиняла, не ставила в упрёк. Хината выказала простой факт. О выполнении миссий девушка докладывала с той же интонацией.
«Скука».

- Что такое, Сакура-сан?
Харуно не знала, зачем она за ней пошла, за этой «не Хинатой». Но зачем-то пошла.
Но Сакуре не дали высказаться. Одно слово – и след пощёчины заполыхал жгучим костром.
И ни одной эмоции. Подчёркнуто вежливо попрощалась и ушла.

Ханаби очень любила свою сестру, любила совсем не так, как раньше. Теперь Ханаби видела в сестре сухость отца и ещё что-то – от Неджи, и эта Хината ей определённо нравилась больше, чем та размазня, позорившая клан.
А на прошлой миссии старшая Хьюга, не моргнув глазом, выкосила полтора десятка человек. Жёстко, безэмоционально, продемонстрировав лучшие для шиноби характеристики, после чего рукавом стёрла несколько капель крови с щеки, в пару вздохов выровняла дыхание и вопросительно посмотрела на командира отряда. Тен-Тен тогда захотелось удавиться.
Бездна закрылась, но отголосок её холодка чувствовался даже во время дипломатического визита в жаркую Суну. Высказаться осмелился лишь Казекаге, и лишь когда был уверен, что им не помешают.
- Ты другая.
Ответа не было.
Бездна закрылась...