Бремя жизни. Глава 3: «Истина».

– Где я?

Тихий мужской голос нарушил, казалось бы, только что наставшую тишину. Ступни, обутые в черные спортивные сандалии, по воле хозяина шагнули вперед, наступив на сухую почву, которой вода никогда не дарила частичку жизни и которая никогда не была признана матерью-природой. Холодный ветерок, на удивление тревожный, слегка взлохматил жёлтые волосы, и парень устремил свои голубые глаза на небо, где безмятежно плыли черные облака. Ни дождя, ни молнии, ни грома. Лишь пустота, окружающая это неизвестное место, которое больше всего напоминала темную бездну, сокрытую в глубине мира.

И будто показывая парню, что он не один, вдруг перед его глазами появился маленький нежно-розовый лепесток, плавно и легко летящий в сопровождении ветра. Странно видеть частицу дикой вишни, ведь деревьев здесь нет…
Появился еще один, наряду с братом исполняя разнообразные движения, восхищая красотой и танцем. Несколько лепестков – юноше приходит странное ощущение, что в этом месте не только он. Наруто резко опускает голову и видит перед собой до боли знакомую девушку.

– Сакура-чан?

Ветер нежно обволакивает её розовые волосы, обделяя пряди друг от друга, и невесомо прикасается к её коже, словно защищая, оберегая её. Как беззащитный цветок с порванными лепестками, который оставили с израненным сердцем в мире полного одиночества.
Облаченная в шелковое кимоно нежно-сиреневого цвета, она напоминала сказочную, в какой-то мере загадочную нимфу. И в эти минуты парень невольно залюбовался красотой Сакуры. А лепестки, что привлекли его внимание, кружились по округам, исчезали, и, вскользь касаясь его волос, щек, плеч, направлялись только вперед. Узумаки отвел глаза и вдруг заметил дерево сакуры, стоящее позади девушки, которая, казалось, совсем его не замечала.
Хоть дикая вишня была молодой и только расцветающей, но её цветочки без особых прелюдий отделялись от каждой веточки, когда почти не ощутимый, но такой холодный ветерок мимолетно прикасался к ним. И они, отчего-то мрачно рассыпаясь по земле, создавали необыкновенно-волшебный дождь из розовых лепестков. Дерево медленно погибало…
Печальная картина немало удивила парня, который всё больше и больше задавал вопросы. Даже не зная кому. Он никак не мог понять этот пустой мир, где властителями являлись холод и тьма. Вишня, что постепенно умирала, и Сакура, которая на самом деле должна была быть на миссии. Тогда почему?..

Мысли разбежались в разные стороны, вопросы так и остались без ответа, когда Сакура коротко шагнула вперед. Наруто опустил взгляд и испуганно дернулся, заметив, что девушка стояла на краю обрыва, всего в нескольких сантиметрах от Сайрана. Страх от того, что напарница совершит глупый поступок, который может привлечь за собой много боли и слёз, внезапно овладел его разумом. Но зачем ей это делать? Что с ней случилось? Он уже совсем запутался. Не знал, где реальность, а где иллюзия. Оба существуют ли во сне, предположительно который он и видит? И этой картине дополняли лепестки умирающего дерева, что несли за собой тьму, окружали, падали в пропасть и привлекали юную девушку, которая вот-вот намеривалась присоединиться к ним.

Она снова двинулась с места и Узумаки непроизвольно выкрикнул:

− Стой!

И словно свет, некогда существовавший в ней, померк, оставив после себя лишь бессмысленные надежды. Харуно остановилась, спокойно повернула голову и, будто бы уже в самом начале чувствовала его присутствие, без капли удивления посмотрела на него с блестящими от слёз зелёными глазами.

Вновь в его взгляде застыло непонимание, перемещённое с удивлением. Прозрачные капельки, медленно скользящие с её щек, отражали всю боль и отчаяние, что таились в ней. Несвойственно было той веселой девушке испытывать подобные чувства. И одиночество… Он никогда не думал, что оно и к ней доберется. Она постепенно гасла, словно ночная звезда, вначале ярко мерцающая над мраком, после исчезающая за темными тучами.

Наруто, больше не думая ни о чём и про себя сказав, что хватит стоять в стороне и быть зрителем того, как Сакура хочет бросить себя в бездну, сорвался с места и побежал к ней.

– Стой! Сакура-чан, нет!

Девушка, будто бы не слышала его, будто для неё существовала лишь тьма, шагнула, отдавшись во власть неизбежной судьбы.

******

− Нет!

Наруто резко распахнул глаза и сел на кровати, медленно поднося ладонь к липкому от пота лбу.

«Что это было? Сон? Сакура-чан… »

Внезапный стук в окно, сквозь которое в комнату проникали первые лучи солнца, заставил его слегка встрепенуться и обратить на этот звук свое внимание.

Копирующий ниндзя Хатаке Какаши, пришедший к нему в гости, приветственно поднял руку над уровнем лица. Узумаки в ответ едва заметно улыбнулся, всё ещё разумом блуждая в своем странном сне. Он небрежно откинул одеяло, встал с кровати, сделал несколько шагов в сторону окна, открыл его, и утренний, приятный ветерок, принёсший за собой необыкновенный аромат весенних цветков, сразу вкрался в комнату, ласково прикоснувшись к парню. Он и не мог подумать, насколько сегодняшний день будет с одной стороны спокойный, как обычно, но с другой омраченный… тревожный?

Какаши непонимающе посмотрел на своего ученика, уловив в его взгляде, направленную куда-то вдаль, грусть и тоску.

– Что-то случилось?

Вопрос учителя не прозвучал для него неожиданно. Впрочем, юноша не нашел подходящего ответа. Наруто, тяжело вздохнув, прислонился к подоконнику, скрестив руки на груди, и, казалось, он о чем-то напряженно задумался, направив свой взгляд на деревянный пол.

– Да нет, ничего, просто…

Быть может…

Узумаки вдруг сощурил глаза и неожиданно для Хатаке оживился, резко развернулся и, встав к нему лицом к лицу, прислонил обе ладони к подоконнику, приняв совсем не свойственное для него серьёзное выражение лица. Его быстро меняющееся настроение для многих не являлось чем-то новым, но, тем не менее, этим внезапным действием он немало удивил Какаши.

– Сакура-чан вернулась в деревню, ведь так?

Он замер в ожидании услышать только единственное слово: «Да». Учитель пару минут задумчиво смотрел на его голубые глаза, отражающие, как всегда решимость, упрямство и малую толику надежды. Однако эти чувства, что всегда направляли непредсказуемого ниндзя номер один на путь истинный, исчезнут, когда откроется ужасная тайна. Что ему сказать? Какой ответ он хочет услышать? Он вновь и вновь поднимает вопрос о возвращении Сакуры, зная, что ответ будет одним и тем же. Снова и снова приходится обманывать. Мужчина лишь отрицательно покачал головой из стороны в сторону.

Парень опустил голову и сжал ладони в яростные кулаки. Какое-то непонятное чувство тревоги не покидало его с того самого дня: после встречи с Саске, вечером, в Ичираку-рамен. И еще необъяснимый сон про Сакуру, где она бросила себя во мрак. Что-то с ней происходило. Он определённо это чувствовал.

– Почему она до сих пор не вернулась? Неделя прошла с того дня, когда бабулька Цунаде отправила её на мисс…

Он внезапно замолчал, вспоминая день, когда его громкий крик, сопровождаемый сердитыми словами, достиг переделы деревни Конохи. Тогда все его друзья прибежали в кабинет Хокаге с целью утащить кричащего Узумаки от рабочего стола Цунаде, который чудом остался без трещин. Друзья хотели успокоить, а женщина пыталась объяснить ему ситуацию, по которой Харуно Сакура была вынуждена отправиться на миссию одна.

– Ведь Сакура-чан совсем одна и ещё… Акацуки…

Его руки задрожали то ли от злости за свою беспомощность, то ли от страха за жизнь своей подруги.

– Не беспокойся, – спокойно прервал его Какаши.

И словно какая-то потусторонняя сила разрушила камни, так нелепо давящие его изнутри. Наруто пару раз непонимающе моргнув, резко поднял голову и вопросительно уставился на Копирующего ниндзя Конохи.

Учитель улыбнулся и продолжил:

– Сакура сильная девушка. Ты не должен сомневаться в ее способностях. Я уверен, что она сможет постоять за себя, – ответ на немой вопрос был настолько убедительным, что даже Хатаке едва не поверил собственным словам.

Ложь, целью которой являлось уберечь парня от горькой правды.

После слов сэнсэя стало легче на душе, словно спасительный ветер, возникший из-ниоткуда, открыл для него путь к умиротворению. Конечно, учитель отчасти прав. Ведь Сакура обучалась у самой Хокаге – принцессы Цунаде. Она обладает чудовищной силой. Одним ударом может разрушить целую гору.

– Да, вы правы, - парень радостно улыбнулся и закинул руки за голову.
И как он мог подумать, что Сакура не сможет противостоять врагу, будь то Акацуки или шиноби из другой деревни. Нужно верить. Нужно ждать. В это мгновение его живот предательски заурчал, требуя хоть немного еды. Наруто чуть покраснел и нервно захихикал, смотря на улыбку своего учителя.

– Ой, я голоден. Какаши-сэнсэй, давайте вместе пообедаем в Ичираку рамене?

Узумаки по-детски сверкающими глазами уставился на Какаши и, получив от него кивок головой, как знак согласия, весело подпрыгнул на месте, словно выиграл в каком-то бою, и закричал во весь дом:

– Ура! Какаши-сэнсэй будет угощать меня раменом!

В другом случае копирующий ниндзя попросту исчез бы после внезапного заявления Наруто, что платить за еду будет именно он, если бы…

Узумаки, так увлекшись поиском своих вещей, неаккуратно разбросанных по всей комнате, не заметил, как улыбка с лица учителя медленно исчезла и он, задумчиво сощурив глаза, уставился на бабочку, только что приземлившуюся на край подоконника. Хрупкая, но такая прекрасная. Ее крылья из причудливых узоров дарят ей некую загадочность, словно это маленькое существо прилетело из неизведанной волшебной страны, и сейчас она завораживала своим необыкновенным танцем. Но суждено ли ей достаточно долгое время вот так летать, радоваться окружающему миру, любоваться красотой цветов и просто быть кому-то нужной? Один день. Рождается днем и умирает вечером, но, несмотря на это, она за этот короткий промежуток времени успевает пересечь грани этого мира. И важно ли ей, что завтра кто-то будет вспоминать и оплакивать её? Бабочка слегка всколыхнула свои крылья и не торопясь стала подниматься вверх, на небо, покидая человека, который наблюдал за её свободой.

«Какаши-сэнсэй, обещайте мне, что вы не скажите ему! Я не хочу, чтобы Наруто узнал о моей болезни».

Хатаке посмотрел на Узумаки, который, стоя возле зеркала, с озорной улыбкой застегивал молнию на черно-желтой спортивной одежде.

«Рано или поздно он узнает правду, Сакура»

******

Сакура медленно открыла глаза и уставилась на темный потолок, на котором танцевали разнообразные тени, создаваемые робким огоньком свечи, стоящей на деревянной тумбочке. Помутневшей разум, после очередной лихорадки медленно, но твердо мысленно возвращает её к недавнему инциденту. Не было сомнений в том, что в этой сырой, мрачной комнате она не одна. Почему-то у неё появилось странное ощущение. Ей кажется, что она до сих пор находится в теплых, сильных руках Саске. Но узнай он правду о ней, какие действия предпримет? Хотя, теперь это уже неважно.

Куноичи прищурившись, пару раз моргнула, дабы прогнать туманность в глазах. Дальше не спеша, приподнявшись на локтях, Харуно села, услышав жалобный скрип пружин и обводя взглядом каждого присутствующего. Суйгетцу, стоящий у двери, как всегда опирался локтем на рукоять своего любимого меча, с некой заинтересованностью смотря на девушку. Дзюго же сидел рядом с ним на холодном, бетонном полу, наблюдая за маленькой птичкой, расположившейся на его широком плече, и одним пальцем чеса её за клювик. Карин стояла чуть ближе к девушке, и Сакура остановила свой взор на Учихе, который стоял напротив нее, прислонившись к стене, скрестив руки на груди. Его поза была сосредоточенной, внимательной. Впрочем, как всегда. Но вот почему-то именно сейчас он поменял свои темные глаза на алые. Наверняка, уже догадался. Вполне возможно, что он знал в самом начале. Ведь Шаринган может видеть...
– Мне следует вам объяснить...
– Так ты…
– Да, - оборвав Карин, со вздохом ответила Харуно, переведя свои усталые глаза на неё. – Я больна.

******

Маленькая птичка, нежно зачирикав, плавно приземлилась на белую гладь подоконника, радостно отдавая себя ласковым прикосновениям золотых лучей солнца и прохладному ветерку, что беспорядочно играл с её перьями и занавесками нежно-голубого цвета.

– Сакура, – внезапно раздавшийся голос из светлого помещения вспугнул птичку, заставив резко раскрыть крылья и улететь от места, где только что мягко приземлился лепесток от цветущей вишни.
И глаза цвета малахитового камня обратили все свое внимание на этот одинокий цветок, так схожий с ней. Наверняка, он так же, как и она, будет путешествовать по неизведанным местам без опоры и без защиты. Этот мир так непредсказуем. Особенно, когда будущее покрылось черной плесенью.

– Значит, я была права, - слова прозвучали так сухо, что, казалось, в жизни хозяйки фразы никогда не были светлые дни.

– Что теперь делать?

Пятая Хокаге, принцесса Цунаде, стоя возле кровати, на которой сидела девушка, оторвала взгляд от бумаги с результатами анализа состояния своей ученицы и посмотрела на её почему-то спокойное лицо.

– Ничего, учитель… – куноичи на секунду прикрыла веки и после, открыв, тяжело вздохнула, решительно добавив: – я приму смерть.
Она даже сама себе удивилась, что так быстро приняла свою участь. Даже не попытавшись бороться с этой чертовой болезнью. И шанс на то, что она полностью излечится, что найдется противоядие равно от ста к одному. Возможно, Сакура устала от вечной борьбы с судьбой, которая так любит играть с жизнью людей, при этом преподнеся много неожиданностей. Просто хочется принять данную ситуацию, так как она есть.

Внезапно Цунаде с большим шумом поставила бумаги на тумбочку и этим действием заставила девушку слегка вздрогнуть и моментально обратить на нее свое внимание.

– Ты что говоришь? – голос Хокаге сорвался на крик. – Нельзя сдаваться. Ты должна бороться. У тебя есть я, и я не позволю тебе умереть.

От удивления широко приподнятые веки медленно опустились, и Харуно плотно сжала губы. Слова учителя, в какой-то мере, придали ей уверенность в себе. И как она могла так легко принять скорую смерть. Ведь её окружают друзья, которые, вполне возможно, после её кончины погрузятся в глубокую печаль. Особенно Наруто…

Сакура благодарно улыбнулась.
– Спасибо, Цунаде-сама, но…

Их разговор резко был прерван. Дверь палаты громко распахнулась, настолько, что ручка оставила небольшую трещину в белой стене.

– Наруто! – наверное, крик женщины услышали все, кто находился в госпитале, может даже и мимо проходящие от здания обычные жители деревни.

Но Узумаки всегда игнорировал её громкие замечания, особенно сейчас, когда он подбежал к кровати, когда он был обеспокоен состоянием подруги.

– Сакура-чан, что случилось? Я слышал, что ты упала в обморок.

Девушка посмотрела на него очень долго и внимательно. Как всегда он волнуется о других. И когда же, наконец, он будет думать о себе? Оставит мысли о том, что можно спасти всех? Возможно, пришло время для того, чтобы он научился жить без… Завтра может больше её не стать.

Харуно улыбнулась.
– Не волнуйся, Наруто. Со мной всё в порядке. Я просто перенапряглась.
Смерть. Боится ли она её? Но видя голубые глаза, которые засветились нескрываемой радостью, вдруг ей так захотелось с большим остервенением вцепиться за жизнь.

Юноша облегченно вздохнул:
– Не пугай меня так, Сакура-чан. Я умру, если с тобой что-то случится.
Он как обычно закинул руки на голову, выражая тем свое бескрайное счастье.

Куноичи тихо хихикнула, и от Хокаге не укрылось, как её пальцы сильно подрагивали, и как она ими до-синева сжимала белую простыню.

******

И снова, как в тот раз, Сакура буквально вцепилась пальцами в матрас, словно искала что-то, что могло бы положить конец её страданиям.

– У меня обнаружили яд в крови…

Маленький огонек свечки слегка вытянулся, треща, и вновь притих, возвращаясь в свою былую позицию, словно он исполнил свой легкий, быстрый танец, желая дотянуться до своей тени, отображающейся на каменном потолке…

******

Серебряным блеском мерцало маленькое озеро под ласковыми лучами солнце, что, по привычке теплом освещая мир, неподвижно стаяло над голубым небом. Саске остановился в нескольких сантиметрах от воды. Тишину нарушал лишь шум водопада, который был расположен в противоположной стороне от него, на невысокой скале, и его водные капли, словно драгоценные кристаллики, сталкивались с поверхностью озера. И прозрачные брызги, соприкасаясь с источником дневного рассвета, создавали маленькие разноцветные радуги. Эта красота. Красота природы дарила незабываемое впечатление, что наверняка любой другой путешественник не остался бы равнодушным к этому месту и на пару дней устроил бы здесь лагерь. Но только не он. Для него это озеро, деревья, листья, птицы не были чем-то особенным, ибо, когда он еще обучался у Орочимару, всегда приходил сюда, чтобы побыть одному и вспомнить…

Учиха, на секунду устало прикрыв глаза, после вытащил за спиной меч с ножным, присел на корточки, положил оружие рядом и посмотрел на свое расплывчатое отражение. На него смотрели ничего не выражающие холодные темные глаза. Безэмоциональный человек, который два года назад закрыл свое сердце. Тогда он не мог и сейчас тоже не может допустить, чтобы чувства, мешающие для осуществления мести, взяли над ним контроль. Этого не должно случиться. Он должен навсегда перечеркнуть свои воспоминания о них. Но…

Мешает. Она мешает.

Значит, яд в её крови возник после удара девятихвостого. Конечно, чакра Кьюби безгранична и еще никто не знает, каков будет результат полного применения его атаки. Сама по себе чакра лиса несет разрушительную силу. Тогда в Долине Свершения…

Наруто…

Юноша нахмурился. Так вот почему она здесь. Только ради Узумаки.

– Наруто, – она опустила голову, пальцами еще сильнее сжав грязную ткань матраса. – Я не хотела, чтобы он винил и терзал себя…

Девушка подняла взгляд на Учиху и прищурилась:

– …именно поэтому я ушла из деревни. Хотела встретить свою смерть в одиночестве. Подальше от Конохи.

Зачем она вообще открыла им свою тайну? Она и сама не знала причину. Ведь наверняка им всё равно, что с ней приключилась в прошлом, что ждет в будущем, и что ей недолго осталось жить. Вероятнее всего её нынешнее состояние их совсем не волнует. Особенно Саске. По его виду нельзя было сказать, что он сильно заинтересован её рассказами или обеспокоен её недолгой жизнью.
Куноичи отвернула голову, больше не желая видеть его равнодушие, что, казалось, разрывает все её внутренности быстрее, чем смертельная болезнь, и грустно сузила глаза.

– Я больше не смогу путешествовать с вами.

Ее губы плотно сжались. Пустота с неким вожделением, с некой властью подобралась к ней, воссоздав для неё пространство, где чувство собственной слабости, вновь возвратило её в прошлое и впустило правду, которая прочно заселилась в её разум.

– Почему? – вопрос прозвучал неожиданно не только для всех присутствующих, но и для самой Карин.
Как не странно, Суйгетцу про себя усмехнулся, всё же признав, что у этой, казалось бы, бесчувственной мымры есть сердце и некое сочувствие к своей так называемой сопернице.
Может, Карин знала ответ на собственный вопрос, но почему-то хотела, чтобы Сакура сама сказала, сама открыла еще одну свою тайну.

Сакура посмотрела на неё и добро улыбнулась, чем удивила сенсора, которая поправила очки и вопросительно уставилась на неё…

Он всегда ненавидел свое отражение.

Мужские пальцы не спеша дотронулись до поверхности озера, и по воде стали распределяться круги. Словно бы этим самым движением Учиха хотел избавиться от болезненных воспоминаний, что вечно будут преследовать его, может, до тех пор, пока не осуществится его месть. Он погрузил руку в чистоту природы и, взяв в ладонь немного прозрачной воды, сразу сполоснул свое лицо. Прохладные капли замерцали под теплыми лучами солнца и медленно начали скатываться по лбу, по щекам, по губам, по подбородку, по шее… Приходит некое умиротворение, перемещённое с наслаждением, что с удвоенной медлительностью распространяется по всему телу. Это свежесть, это нежность лишь на долю секунды даёт ему возможность забыть о своем бремени.

Юноша встряхнул головой, и темные пряди, красиво спадающие по бокам, прилипли к ещё не высохшим щекам. Предварительно взяв меч, он выпрямился в полный рост, когда почувствовал чужую чакру и, обернувшись, встретился с фиолетовыми глазами своего напарника, который медленно приближался к нему.

– Отличное место, - первым решил заговорить Суйгетцу, скрестив пальцы, закинув руки за голову, оглядываясь по сторонам и про себя удивляясь этой красоте природы. – Не знал, что возле убежища этого извращенца есть такая красота.

Парень улыбнулся, показав свой острый длинный клык, и, не сводя внимательного взгляда от Саске, остановился в метре от него.

– Умеешь ты места с прекрасными природами выбирать…

Будто перед юношей никого не было, будто существовал только он и его кровавый мир, Учиха двинулся вперед, пройдя мимо Ходзуки.

– …как и Сакуру.

Он непроизвольно остановился. Суйгетцу повернулся и уставился на маленький знак клана Учиха, нарисованный на белой рубашке.

– Ты думал, что я не замечу? Твои истинные чувства…

Учиха, всё ещё стоя к нему спиной, нахмурился. Эта ситуация, а именно слова напарника его уже начали раздражать. Он всегда ненавидел, когда кто-то затрагивал тему о его личной жизни, особенно когда у него спрашивали то, что совсем не касалось собеседника.

– Ну надо же, в твоем сердце может жить как ненависть, так и любовь. Признаю, что принцесса очаровала и меня. Но я и подумать не мог, что наш юный мститель Учиха Саске умеет лю…

Учиха резко взглянул на него через левое плечо и Суйгетцу лишь снова с неким сарказмом улыбнулся, словно принимал внезапно брошенный вызов, без тени страха смотря прямо в кроваво-красные глаза.
– Суйгетцу… - как обычно прозвучал его голос, но в этот раз слова звучали с угрозой, - это не должно тебя касаться. Твое дело подчинятся мне до определённого времени. Остальное не твое дело. Для меня существует лишь месть.
Зачем ему оправдываться? Особенно перед напарником, который поможет осуществить его месть? Может, потому, что в словах Суйгетцу была доля правды?

Саске, посмотрев на тропинку, ведущую к убежищу, снова двинулся вперед, но был вынужден вновь остановиться, когда сзади стоящий парень задал ему непростой вопрос:
– Разве? А почему тогда ты взял с собой Сакуру? Почему она продолжит с нами путешествие? Зная, что она не может…

******

Зеленые глаза едва заметно сузились. Тоска и чувство собственной беспомощности не переставали оставлять темные, жгучие пятна в душе, в сердце, что каждый раз норовило выплеснуть наружу все эмоции, которые девушка так отчаянно подавляла в себе вот уже месяц.

Тишину комнаты нарушало легкое шуршание, тихий звон кунаев и сюрикенов. Карин не спеша собирала все свои вещи, лишь изредка бросая немного понимающий взгляд на всё ещё сидящую девушку. Умереть такой молодой. Даже она, зная, что жизнь шиноби полна опасностей, не хотела бы так быстро покидать этот мир, еще не попробовав на вкус супружеского счастья.

Сакура смотрела в темноту, туда, где несколько минут назад стоял Саске. Он немало удивил её, когда внезапно приказал всем собираться, чтобы незамедлительно отправится в дорогу. Словно он совсем не слышал её историю или сделал вид, что не знает про её болезнь, сказал, что его приказ относится и к ней. Зачем он ей? Зачем ему девушка, которая даже не может…

Харуно медленно прикрыла веки, переполняясь ненавистью к судьбе, к жизни, к самой себе.

«Я всегда мечтала, что однажды стану сильной, так же, как и ты, Саске-кун, и Наруто, но… »

– Почему?.. – вопрос, на который она никогда не сможет найти ответ.

Сакура жалобно, громко застонала, зажмурила в яростные кулаки уже вдоволь исцарапанные ладони, из которых сочилась липкая, противно-багрового цвета кровь, что не переставала красными каплями падать на смятую зелень. Пульс участился, дыхание перехватило и по телу стали распространяться доселе уже знакомые, но неприятные ощущения. Каждая мышца ныла от боли, казалось, еще чуть-чуть, и хрупкое тело просто-напросто разорвётся от переизбытка сил.

Девушка стиснула зубы и со всей яростью снова направила крепко сжатый кулак на землю. Ещё одну трещину оставила на нежной коже безжалостная почва.

– Почему, почему я не могу использовать чакру?..

Несмотря на боль, что, словно каменная глыба, давила изнутри, отключая сознание, Сакура и не думала останавливаться, нанося удары по земле обычной, человеческой силы… Удар за ударом, всё сильнее и сильнее, будто она хотела наказать, растерзать, искромсать свои руки за то, что они стали бесполезны. После каждого удара Харуно вспоминала, как, стоя возле ворот деревни, с грустью в глазах провожала взглядом своего лучшего друга Наруто. Сказать ему, что она не может пойти на миссию, выбрать простое оправдание, что у нее прибавилась работа в госпитале. Кого она хочет обмануть? Только себя и дорогих людей. Ведь теперь и в больнице никому не сможет помочь. Куда теперь деваться вместе со своей кромсающей сердце болью?

– З-за что?..

Она остановила себя. Пытаясь восстановить сбившееся дыхание, девушка открыла рот жадно глотая так необходимый для организма воздух. Задирая кожу и без того окровавленных кончиков пальцев, Сакура сжала в ладонях траву и крепко зажмурила глаза. Не хочется плакать. Не хочется видеть закат. Не хочется ни с кем общаться. Не хочется видеть человека, который спрыгнул с высокой ветки дерева. Просто хочется громко кричать.

Харуно обессиленно повалилась боком на землю, свернувшись клубочком, прижала обе руки к груди, заскулила от боли и закричала во все горло:

– За что?!

Медленные, но уверенные шаги приближались к кричащей на всю поляну девушке.

– Почему ты заботишься обо мне?

Сакура не спеша раскрыла веки и тотчас почувствовала приятное прикосновение ветерка, что, мимолетно подарив ей нежное объятие, продолжал свой нелегкий путь.

«Прости, прости меня… »

Как странно. Она никак не может выполнить дарованное себе обещание. Обещание, что больше никогда не будет возвращаться в свое прошлое, вспоминать некоторые эпизоды из жизни, произошедшие месяц назад. Скорее всего, это ещё одна причина, по которой она покинула Коноху. Может, тем самым она надеялась, что он забудет её, и хрупкое, девичье сердце, что отдано только ему, больше не будет обливаться кровью, а лицо – ненужными слезами.

Девушка нежно улыбнулась, когда не спеша шагающий Суйгетцу остановился и, обернувшись, весело помахал ей рукой, громко зовя её как обычно принцессой. Они такие милые, и Сакура почувствовала тепло и радость. Радость от того, что повстречала таких хороших людей. Но долго ли она сможет находиться с ними?

– Идем, - внезапно откуда-то сзади послышался голос, два года назад вместе с двумя загадочными словами поселившийся в её памяти.
Саске, даже не взглянув, спокойно прошел мимо неё, а она, сама не зная кому и почему, слегка кивнула головой, словно не хотела оставлять его единственное слово без внимания.

Команда Учихи уже скрывалась в лесу, разукрашенную высокими хвойными деревьями. И девушка только сделала шаг вперед, но остановилась. Повернув голову, находясь на достаточно большом расстоянии, будто могла видеть свою родную деревню, Харуно уставилась куда-то вдаль, за горизонт, где сокол свободно порхал высоко над голубым небом.
Всё же одна её сторона хотела вернуться, хотела увидеть друзей, жителей, но с другой она знала, понимала и принимала свой выбор. Так будет лучше для всех…

Саске взглянул на свою бывшую сокомандницу через плечо и нахмурился. От неё так и веяло некой обреченностью, печалью и грустью. Он не сомневался, нет, он знал, что Сакура что-то недоговаривает. Что-то, что не дает ей покоя. Что-то, что вовсе не связано с Наруто или болезнью…

******

Лунный свет медленно пересекался с невероятно гладким, острым лезвием куная, что лежал на поверхности деревянной тумбочки, так и норовя пролить кровь. Собственно, зеленые глаза с некой пустотой неотрывно смотрели на это оружие. И снова появляется это самое чувство отвращения к самой себе, когда в комнате, кроме неё, есть и другой, потусторонний человек, но не чужой. Она всегда удивлялась его внезапным появлениям в самый нужный момент. Появляется тогда, когда она действительно нуждается в помощи, в поддержке и… в тепле.
Сакура тихо выдохнула и поморщилась, вновь почувствовав неприятное жжение в обеих уже вдоволь измучанных руках.

– Почему ты заботишься обо мне?.. – снова наступила тишина, что заставляла её изнутри задыхаться.

Она прекрасно знала, что ответа так и не получит. Что он просто продолжит обрабатывать бинтами, спиртом её расцарапанные ладони, пока она всё так же неподвижно будет лежать на кровати, с полной обреченностью уставившись на приоткрытые окна, откуда дул прохладный, ночной ветерок.

До невозможности искромсала свои руки, что удивительно, когда открытой раны касается горький спирт или разные жидкости, именно для восстановления кожи, Сакура не кричит, даже не скулит от жгучей боли. Может, и эта сторона девушки делает её прекрасной и незабываемой.

Гость, сидящий на невысоком стуле, возле постели Харуно, постепенно наклонился и остановил губы в нескольких миллиметрах от открывшейся для него тонкой шеи. Всё же он не тот, кого она хотела бы видеть рядом с собой.

Легкий, нежный поцелуй в щеку, и Сакура медленно и устало прикрыла веки.

– Прости, прости меня, Неджи…