Будет легче

Кровавый закат разлился по чистому небу, задевая крыши домов, он омывал каждого прохожего, озаряя лицо своей краснотой. Толпа все также текла по узким улочками, задевая друг друга плечом, не замечая, как серые облака расступались перед творением природы. В этот прекрасный вечер, можно сказать, сказочный, происходило буйство красок, эмоций в маленькой не уютной комнатке.
Они обустраивали и обживали, как могли. Тащили все, что нравилось, и их не волновало, откуда это было привезено. Каждая вещь в этой комнате значила для них что-то особенное, что-то своё. Каждая вещь имела свой аромат и смысл.
В уголке комнаты стояла безвкусная красная ваза, для них она пахла первой встречей в кафе на углу бульвара, пряной корицей и невкусным кофе. Старая картина, висящая на стене, пахла летним дождем и первым поцелуем с привкусом мятной жвачки. Плюшевый медведь, сидящий на тумбе, имел аромат первой разлуки, слез и ненависти. На прикроватном столике лежала записка, она пахла одиночеством и алкоголем. Он всегда писал эти письма и складывал их в одно и то же место.
Порой она садилась в кресло, которое пахло им, и перечитывала каждое письмо, вглядываясь в аккуратный и ровный почерк, он никогда не торопился, когда писал ей письма. Всегда рассказывал, что будет делать в поездке и что привезет ей на этот раз, и с каким это будет ароматом. Она любила его и все, чего он касался. Последнее письмо, которое он ей написал, отличалось от всех прочих. Он не расписывал ей краски и ароматы, но всё также ровно и аккуратно нацарапал ручкой: «Когда-нибудь станет проще. Ожидание умрет. Будет легче. Прощай».
Волна воспоминаний накрыла, и по щеке потекла слеза, письмо тихо выпало из рук, бесшумно летя на паркет...
- Будет легче, – шептал он ночью, касаясь её пшеничных волос, рисуя немыслимые узоры на ключице. Она молчала и понимала, что все будет так, как он сказал. Просто так нужно. Он придет, он ведь сказал, что ей будет легко и просто. Она счастлива. Пока он рядом, она будет рада, и будет легко... Он все крепче прижимал её к себе, пытаясь слиться с ней воедино. Дышать, жить, есть, спать, он ведь будет рядом. Он вернется. Тело дрожало и отказывалось верить этой глупой лжи. Она сопротивлялась, но, а есть ли в этом смысл? Ожидание неизбежного, мучительно, но не обходимого.
- Мне пора. Ты ведь знаешь, что опаздывать нельзя. – Он встал с постели, усеянной лепестками алых роз, и забрал тепло, которое ей было так необходимо. В глазах пелена прошлого. Пора прощаться.
- Ты проводишь? – Одеваясь, он бросил на неё пустой взгляд своих светлых глаз. Она молчала, не видела смысла в словах, когда он и так все знает. Он обещает и лишний раз дает надежду, которая угаснет на утро. Беглый взгляд касается родного человека, пытаясь запомнить его таким гордым, родным, теплым. Кажется, что она сейчас сорвется, будет кричать, биться в его сердце, которое умерло давно. Нужно это сделать. Отвернуться и пытаться дышать глубокого, чтобы сдержать стоны.
- Уходи. Мне не к чему разводить сопли и бросаться тебе на шею. Скорее. – Она была тверда, что скала. Сжимала простынь в своих маленьких кулачках. Легкий сквозняк коснулся её оголенного плеча, он ушёл. Значит, будет легче. Просто надо подождать.
Письмо, оставленное в эту ночь, покоилось на своём месте, она знала, что он не обманет. Просто верила. Просто знала. Ожидание изменит. Ожидание убьет.

Время шло, осень сменялась зимой, зима - весной. Но он так и не приходил, комната была пуста и холодна без него. Она приходила по выходным и все также усеивала постель алыми лепестками роз, ложилась и ждала, когда будет легче. Не спала всю ночь в надежде, что услышит тихий скип половицы у входа, но была тишина, гнетущая, сырая, бездушная тишина. Он обещал, что будет легче, так ведь?
Одиночество поселилось в квартире и стало её частью. Звало к себе в объятья и бережно ластило в своем холодном одеянии. Оно стало ей верным другом, бережной матерью, заботливым братом.
Время шло, а его так и не было. Его парфюм окончательно исчез с холодной простыни.
Она сменяла мужчин, пытаясь найти его в грязных барах и кабаках. Но ничего не изменялось. Они все были его тенью. Но не были им.
Она все реже приходила в комнату, чаще пьяная и разбитая. Разбитая Яманака! Он бы смеялся и не поверил, что его Ино сдалась и перестала ждать, как преданная псина.
Дверь ударилась об стену и тихо заскрипела. Запах алкоголя разлился по комнате, забиваясь во все доступные уголки. Он стоял к ней спиной, смотря на вечерний город.
- Неджи... – её тихий шепот разрезал гудящую в голове тишину.
- Ино... Ты поздно. – Он не поворачивался к ней, все также всматриваясь в город, который любил только благодаря ей.
- Зачем ты пришёл? Вспомнил, про старую псину, которая ждет твоей ласки? – Она не решалась пройти в комнату, ведь это означало, что она все еще его. Это просто вопрос времени, когда кто-то из них сдастся.
- Хм... Судьбу не обманешь. У меня дела здесь, вот решил навестить тебя. – Он повернулся к ней, всматриваясь в каждую черту её лица, он так скучал и ненавидел одновременно. Ненавидел, потому что она единственная, которая поселилась в его сердце и мешала жить. Скучал, потому что она была вся его. Без остатка.
- Это было лишним. Убирайся. Ты теперь здесь не хозяин. – Неуверенной походкой она прошла в комнату, насыщенную воспоминаниями.
- Не груби мне, ты же знаешь, что я этого не люблю.
- А ты ведь знаешь, что мне плевать на твоё мнение. Я не твоя. Вон! – она сорвалась на крик, подходя к нему все ближе и ближе. Она уже чувствовала его аромат, такой сладкий и родной.
Он резко развернулся и схватил её за шею, смотря в её небесные глаза. Он видел, как там промелькнули боль и страх, которые быстро сменились горящим огнем ненависти. Он приблизился к её лицу, задевая её щекой.
- Если бы я мог воскрешать тебя, то убивал бы каждую секунду... И каждый раз ты умирала бы мучительно, долго и больно, – шептал он, прикрывая глаза в блаженстве.
- Моя бы воля - ты б и вовсе не родился, – прохрипела она.
Он отпустил ее, наблюдая, как на фарфоровой коже появляются красные следы его рук. Они испепеляли друг друга взглядами, проклиная день, когда встретились. День, когда они впустили друг друга в свои сердца и души.
Он коснулся её щеки, такой холодной и нежной. Он скучал, чёрт возьми. Её губы манили, он не мог устоять перед ней, и она это знала. Подавшись вперед к нему, она приближалась к неминуемой гибели. Но она хотела погибнуть в его руках, таких теплых и родных. Он был рядом. Они слились в нежном поцелуе, отдавая последние силы, эмоции, дыхание. Они единое. Теперь действительно будет легче.