Быть где-то рядом, ощущать тебя

— Знаешь, Саске... Чтобы быть счастливым, мне было достаточно просто быть рядом, слышать твой голос. Слышать эти твои "добе" и "усаратонкачи". Видеть твои презрительные улыбки, которые были адресованы мне. Какой радостью было слышать мое имя, которое произносил ты, ты даже не представляешь! Как приятно было найти предлог коснуться тебя, я никогда не мог даже бить тебя в полную силу, ты ведь помнишь, в Долине Завершения... Тогда, после твоего ухода, мне было очень больно. Я нарушил обещание, которое дал Сакуре... Знаешь, я пообещал ей тебя вернуть только потому, что мне нужно было хоть какое-то прикрытие, чтобы никто и не догадывался, что я ради себя ищу тебя. А сейчас, когда я тебя нашел, ты уже стал преступником ранга "S", и нам приказано убить тебя. Мне поручено сделать это. Если я смогу сделать это, то буду шестым хокаге. Мне даже смешно. Титул каге за одну жизнь. За твою жизнь. Цунаде глупа. Знаешь, Саске, лучше убей меня, потому что я никогда не стану хокаге. Но дослушай сначала. Ведь если я умру, то никогда не смогу сказать тебе всего. Я никогда никому не рассказывал... Саске, я люблю тебя, правда. Извини... слезы сами текут, я помню, ты не любишь слез, но ничего не могу сделать. Мне можно, в конце концов. Наверняка в Конохе меня будут считать героем и присвоят посмертно титул хокаге. Я даже рад. Ведь тогда исполнится моя мечта, которой я дышал с тех времен, когда меня презирали. Я хотел им всем доказать, что я сильный, что тоже чего-то стою! Но в итоге все убедились, что я ничтожество. Я не смог исполнить обещание, я не смог удержать друга — так какой, к черту, из меня хокаге?! Да, я так думал целых три года, пока скитался с Извращенным Отшельником... А потом его убил Пейн. Тогда я снова плакал. Не было никого ближе, Джирайя заменил мне отца... И я захотел убить Пейна. Я тренировался, забыв про всё и всех, потому что... Я хотел отомстить, да. И я наконец-то понял твои чувства к Итачи. Но эта ненависть не успела поглотить мое сердце. Пейн напал на Коноху. И я появился тогда, когда деревня так во мне нуждалась... Однако я чуть не проиграл... Он чуть не убил Хинату! Я разозлился. Я возненавидел. Я позволил Кьюби выпустить восемь хвостов... И тогда появился мой отец... Четвертый Хокаге. Хе... Странно, я никогда не замечал, что мы похожи, а тут будто себя увидел... Он сказал, что глупо ненавидеть, что так мы загоняем себя в глупые рамки. И я опомнился. Тогда я почувствовал себя нужным. А Хината меня любит, Саске... И, похоже, я один не знал об этом. Ты прав всё же — я идиот... Я победил Пейна. Я стал героем Конохи. А тебя всё не было рядом. И, оправившись, поставив деревню на ноги, я и команда отправились тебя искать... точнее, убивать. Любой из них понимал, что ты опасен и должен умереть. Любой. Но не я. Я верил. Верил, что спасу тебя от тьмы в твоей души. А Сакура... она мне в любви призналась. Хе... Я ждал этого. Но она врала. Она любит тебя. И я люблю. Но ни одному из нас не суждено быть с тобой. И сейчас, знаешь, приятно чувствовать твою руку у себя на талии. Поэтому я улыбаюсь. И умру с улыбкой. А еще, знаешь, в Конохе вряд ли кто-то пойдет меня искать. Точнее мое тело. Могила Узумаки Наруто с красивыми пафосными словами о его героизме будет пустой. Смешно... Деревня, к которой я непонятно почему привязан, даже не нуждается во мне. Даже мое тело, скорее всего, сгниет здесь. Слушай, Саске, ты, когда меня убьешь, хотя бы закопай мой труп, а? Не хочу на голой земле лежать. Лучше уж там, внутри...
Черные глаза ошарашенно смотрели на блондина. Сжимающие меч пальцы разжались, и он упал на камни. Руки стиснули ткань куртки Наруто, а из глаз невольно потекли слезы. Загорелая рука нежно вытерла слезы с бледных щек.
— Наруто... Я люблю... тебя... — прошептал брюнет, сжимая его в объятиях. — Мой будущий хокаге...