Чёрный песок. Эпизоды III, IV, V

Эпизод I | Эпизод II



Природа только-только выбиралась из пут черной ночи, сбрасывая с себя лунные лучи, сонливость и наваждение, пытаясь встрепенуться. Редко птичка устраивала сольный концерт, тем самым заставляя пробудиться соседей и мелких зверьков: белок, мелких пташек, волков, лисиц, зайцев и другой лесной живности.

Даже солнце еще не выглядывало из-за горизонта, посылая спасающие краски оранжево-золотого рассвета. Облака сверху от такого освещения касались желтоватыми, напоминая маленьких утят. Они, как пушистое махровое покрывало, окутывали небо, убаюкивая и успокаивая.

И вот постепенно начало восходить солнце: сначала только желтая полоска появилась из-за невысоких гор, покрытых еле заметным белым снегом, и облака над самой головой медика теперь освещались солнечными лучами, пронзавшими их подобно острому копью насквозь, прорываясь и в самые высокие слои покрывала.

Неизвестно откуда взявшийся холодный сухой ветер слегка всколыхнул покрытую инеем траву под ногами, будто пробуя на вкус свои возможности. И всего несколько секунд спустя, поднабравшись сил, чуть ли не повалил куноичи с ног, заставляя ее отступить на шаг назад.

Неожиданный запах дыма заставил медика остановиться и оглядеться. Наверняка, где-то неподалеку какой-нибудь охотник развел костер и теперь грелся около него. Невольно Харуно захотелось попасть туда, к теплу, но ноги уже несли ее вглубь леса.

Кутаясь в теплый вязаный свитер и согревая руки горячим дыханием, девушка шла, цепляясь за стволы деревьев, за крепкие сучья, ощущая под шершавой корой течение потоков постепенно замедляющейся, благодаря приходу осени, жизни. Это чувство успокаивало, заставляя сердце биться размеренно, в такт медленным легким шагам.

Выйдя из густого леса на открытую поляну, куноичи почувствовала, что ветер подул еще более беспощадно, уже взметая ввысь коричневые листья деревьев, которые еще не успели попрятаться от наступающей на пятки зимы.

Перед ее глазами предстала все та же знакомая картина: черный песок, смешанный с пеплом, сгнившие деревья и запах горелой травы.

― Я знала, что ты будешь здесь, ― неожиданно послышался голос за спиной.

― Откуда? ― только и прошептала медик, но ветер донес ее слова до подруги.

― Видела тебя здесь несколько раз, когда с командой возвращалась с миссий, ― пояснила блондинка, неодобрительно косясь на собеседницу. Последняя же промолчала в ответ и направилась к огромному черному увядшему дубу, уже такому родному и близкому.

Облокотившись спиной о почерневший ствол, Сакура глубоко вздохнула. Напряженное молчание с каждой секундой чувствовалось все отчетливее и невыносимее.

― Что происходит, Сакура?

― Я не понимаю, о чем ты, ― незамедлительно ответила медик.

― Все ты понимаешь, ― выплюнула Яманако в ответ. ― Не держи меня за дурочку, Сакура. Я знаю тебя с детства, и ты думаешь, я не замечу перемен в твоем поведении? Я не Наруто, мне простудой и наигранным болезненным видом голову не заморочишь.

Харуно устало прикрыла глаза, не в силах что-либо ответить. Сердце рвалось наружу в надежде предупредить, рассказать, снять груз с души, но разум твердил обратное. Расскажет – подвергнет близкого человека опасности. Смертельной опасности.

― Скажи мне, прошу. Я не чужой человек тебе, мы постараемся вместе решить твои проблемы, ― умоляюще.

Сакура так легко рассуждала о противостоянии, борьбе, справедливости, а сама не смогла даже предать огласке то, что недавно узнала, опасаясь за свою жизнь. Она даже не могла броситься в омут с головой, рискуя всем, что у нее было, чтобы сбежать. Страх поселился глубоко в душе: найдут и зверски убьют.

А теперь девушка, стоящая напротив нее, просила рассказать все. Рассказать и подвергнуть смертельной опасности. Причем, если правда всплывет наружу, Сакура уверена: уже никто не будет колебаться, убить Яманако или нет.

― Сакура…

И проблема уже не в том, что куноичи боялась за свою жизнь. Теперь она понимала это отчетливо, как никогда: за жизнь друзей она боялась еще больше. Сейчас она видела собеседницу в смятении, с болью глазах и рвением помочь. И от этого становилось совсем гадко.

― Сакура, ― рука Яманако легла на плечо медика, сжимая и поддерживая. Это был пик. Сиюминутный порыв заставил Харуно съежиться, еле сдерживая истерику. В глазах предательски защипало, а руки как будто слегка тряслись, но девушка не могла ручаться за это, кажется, глаза застилала пелена слез.

Вдруг на другом конце поляны Сакура заметила какое-то движение. Взяв себя в руки и присмотревшись, куноичи застыла. Даже слезы мгновенно высохли, как и не было, руки перестали трястись. На нее смотрел, ухмыляясь, джоунин, поигрывая кунаем в руках.

Подступившие рыдания застряли в горле, заставив откашляться и с силой сжать руки в кулаки. Она не могла больше вымолвить и слова, в упор глядя на своего предположительного палача. Дура, какая же дура! Да о чем она думала? Что хотела сделать? Рассказать все Ино?! Идиотка! И буквально отдать ее в руки старейшинам, которым чихать на жизнь рядового шиноби.

В глубине души куноичи была благодарна Ширануи, который своим появлением отрезвил ее, но его кровожадная ухмылка, похожая на оскал, засела глубоко внутри, пугая и заставляя страх в душе разрастаться еще больше и буквально парализовать своими щупальцами все здравые мысли.

Оторвавшись от созерцания джонина, куноичи повернулась к своей подруге, совершенно не понимающей, что случилось, и почему произошла такая перемена.

― Ино, со мной все нормально, ― твердым, не терпящим возражения тоном, произнесла Харуно. ― Я действительно слегка приболела, это правда, да и настроение было ни к черту, ― улыбнулась уголками губ Сакура. ― И не надо искать во всем потайной смысл. Все хорошо, ― добавила девушка, сжала руку флористки в ответ, развернулась и направилась в противоположную от опушки сторону.

Яманако же осталась стоять на том же самом месте, непонимающе глядя вслед твердо шагающей подруге. Обернувшись, Ино увидела, что на другом конце поляны никого нет.



Лихорадочно заламывая пальцы и кусая губу до крови, медик нервно перешагивала с ноги на ногу и все никак не могла успокоиться. Каждый раз, когда удавалось унять дрожь, новые картинки развития событий всплывали в голове, заставляя проклинать внезапно проснувшуюся фантазию на чем свет стоит.

В конце концов, глубоко вздохнув, девушка сжала руки в кулаки так, что побелели костяшки пальцев, и мысленно сосчитала до десяти, чтобы унять сверхскоростное биение взбесившегося сердца, никуда не торопясь и специально оттягивая роковой момент. Затем попыталась думать о чем-то альтернативном, заставляя разум отогнать мысли, которые тучей нависали и буквально давили одним своим существованием. И, наконец, попробовала усмирить фантазию и не думать о том, что, возможно, за этой дверью медика ждет смерть.

«Успокоиться, ― мысленно наставляла себя Сакура. ― Не показывать страха ни при каких обстоятельствах. Твердо держаться на ногах, отвечать уверенно и не допускать ни единой панической нотки в глазах и голосе. А также не давать ни единого повода усомниться в себе и своих намерениях».

Ещё раз, для верности, глубоко вздохнув, куноичи медленно потянулась, чтобы открыть дверь, но неожиданно остановилась. Пугающие мысли тот час же хлынули в сознание, заставляя снова потерять самообладание. А что, если Генма рассказал старейшинам, как она колебалась в разговоре с Ино? Наверняка рассказал, он же должен был докладывать о каждом шаге медика. И какие из этого старейшины сделают выводы? Что Харуно может в любой момент рассказать все своей подруге, и та, несомненно, ей поверит. Тут даже великая мудрость и их непоколебимый авторитет не помогут, а если Яманака ввиду амбициозности своего характера начнет под них копать…

Девушка ужаснулась. Закономерный вопрос: как не допустить, чтобы нужный тебе человек и слова плохого не молвил в твой адрес? Шантажировать. Шантажировать жизнью близкого тебе человека. Лучшей подруги, например.

Внутри все буквально похолодело, а живот сделал сальто, заставляя пытаться вырваться наружу все съеденное с утра. Схватившись за горло, куноичи облокотилась о дверной косяк, пытаясь восстановить дыхание и придти в себя.

Они не могут. Они этого не сделают. Только не с Ино.

Мысленно сосчитав до десяти и уняв дрожь в коленках, Сакура попыталась рассудить здраво. Если быть достаточно честной с собой, необязательно было ее шантажировать жизнью близкого человека, просто стоило достаточно сильно припугнуть – и медик уже не вымолвит ни слова. А если старейшины не уверены в Харуно, они могут просто убить ее. Здесь. Сейчас, когда она войдет в эту злосчастную дверь.

Расправившись с порывом убежать из этого места как можно дальше и как можно быстрее, Сакура уже в третий раз глубоко вздохнула, напомнила себе о том, что шиноби не боятся смерти, и дернула ручку двери.

Кабинет каге Деревни Скрытой в Листве встретил медика мрачной обстановкой. Солнце за окном уже давно спряталось за горами, поэтому в помещении было достаточно темно, хотя и не настолько сильно, чтобы не видеть лиц и силуэтов, находящихся здесь. Неизменный стол, заваленный кипами документов, ручками разных цветов и какими-то обертками от конфет. Настольная лампа включена не была, видимо, хозяйка не посчитала нужным ее зажигать, не настолько сильно еще стемнело. Уже такой привычный бардак в этой комнате даже заставил девушку чуть-чуть улыбнуться, слегка нервно и неуверенно.

― О, Сакура, заходи, мы как раз о тебе говорили, ― махнула рукой Тсунаде, приглашая пройти внутрь. Бывший учитель медика стояла спиной к двери и упоенно вглядывалась в виднеющиеся вдали кровавые лучи закатного солнца, как будто пытаясь найти в них что-то знакомое и родное.

Харуно, закрыв за собой дверь, прошла на середину комнаты и недоуменно покосилась на присутствующих в кабинете. Старейшины сидели в креслах около стола Хокаге, сбоку от девушки Генма подпирал стену спиной в своей неизменной позе. Значит, все-таки ее не будут убивать. Но куноичи была уверена в одном: этого случая они ей так просто с рук не спустят.

Три пары враждебных глаз внимательно следили за каждый движением медика, за каждым жестом, вздохом, за каждым мимолетным взмахом руки. Сакура чувствовала себя загнанным в угол подопытным кроликом, за которым следят доктора, вколовшие ему один из опасных препаратов и с кровожадным нетерпением жаждущие побочного эффекта. Это было невыносимо больно чувствовать, как тебя загоняют в тупик, не давая возможности даже на последнее желание.

Они ждали. Ждали, когда девушка что-нибудь скажет. Ждали, когда она сломается и сделает неверное движение, за которое ее можно будет убить на месте. Но напряженная тишина нависла над кабинетом Хокаге, не желая отступать перед мрачной атмосферой. В глазах Ширануи плясали злобные насмешливые искорки, а пальцы легонько и как будто бы азартно постукивали по запястью. Старейшины своими внимательными взглядами буквально пригвоздили Харуно к полу, не давая возможности даже вздохнуть спокойно, не то, что сказать хотя бы слово.

Вдох-выдох. «Спокойно, Сакура!»

― И все же я настаиваю, Тсунаде, чтобы вы послали на эту миссию именно Харуно, ― неотрывно глядя на девушку, произнесла старейшина, поглаживая огромный темно-синий перстень на своей дряхлой костлявой руке. ― Она, как никто другой, подходит на эту роль. Первоклассный медик, ваша ученица, ученица Копирующего ниндзя Хатаке Какаши. Она подает огромные надежды, и мы надеемся, что в этом задании она проявит весь свой потенциал.

― И все же я настаиваю на том, чтобы она дождалась команды номер семь… ― попыталась возразить ничего не подозревавшая Пятая, но ее перебили:

― На это нет времени, Тсунаде! ― на повышенных тонах произнес второй старейшина, грозно сверкнув глазами. ― У нас нет времени дожидаться Копирующего ниндзя и джинчуурики из дружественной поездки в Суну. Конохагакуре может быть в опасности как никогда, вы это знаете не хуже меня.

― Но почему Сакура…

― Тсунаде, вы не отправляете эту девушку на задание по каким-то личным мотивам или причина достаточно веская, чтобы опасаться за ее жизнь и разум? Если последнее, так скажите нам о ней, и разговор будет окончен прямо здесь и сейчас. Если нет, уж простите, хоть вы и Хокаге, этот вопрос больше не обсуждается! ― привстав со своего места, практически прокричал старейшина, яростно жестикулируя руками.

― К тому же, ― спокойно добавила другая старейшина, снова уставившись на медика и пытаясь проделать в ней дыру, ― они с Генмой уже нашли общий язык, и не составит трудности в том, чтобы эту миссию они выполнили вдвоем. Не правда ли, Сакура?

Четыре пары глаз одновременно обратились к человеку, стоящему посреди кабинета. Один взгляд насмешливый, забавляющийся ситуацией. Другой – высокомерный, холодный и в то же время обжигающе сухой. Третий – злобный, ненавистный и даже в чем-то настороженный. И четвертый, родной, но сейчас такой далекий, непонимающий и ждущий ответа.

Девушка задушила в зародыше желание поежиться и легонько улыбнулась одними уголками губ, произнеся всего одно слово:

― Конечно.

Кажется, или медик слышала какой-то странный смешок откуда-то сбоку? «Наверное, показалось».

― Вот и замечательно, ― хлопнула в ладоши старейшина, не сдерживая ликующий тон. Пятая недоверчиво покосилась сначала на свою бывшую ученицу, потом на старейшин, попыталась внимательно вглядеться в лицо Ширануи, но, не найдя в нем ничего пугающего, скрестила руки на груди и произнесла одну-единственную фразу, которую, Сакура могла поклясться, где-то уже слышала:

― Да будет так.



Ино была далеко не дурочкой, как считали некоторые в Деревне Скрытой в Листве. Эта девушка всегда знала себе цену, ни в чем себе не отказывая и не ущемляя в желаниях. Ей нравился мужчина ¬– она его добивалась. Ей хотелось стать сильнее – она тренировалась и становилась сильнее. Она хотела узнать что-либо, ради этого знания она могла поставить вверх дном всю деревню, лишь бы добиться информации. Единственный большой недостаток, который, как считала сама куноичи, в ней был – излишняя амбициозность, выходящая за общепринятые моральные рамки. Но ее это даже забавляло.

И Сакура все это знала как никто другой.

Яманака не думала, что доживет до тех дней, когда медик попытается что-либо скрыть от своей подруги. Блондинке это не нравилось. Не нравилась та нервозность, которую Харуно старательно хотела скрыть. Не нравилась та задумчивость, которая постоянно летала вокруг девушки подобно парфюму. Не нравились панические нотки, периодически мелькавшие во взгляде изумрудного цвета глаз. Что-то было не так, и Яманака была уверена, она выяснит, что именно.

Девушка глубоко вздохнула, душа в корне остатки утренней раздражительности, и тихонько постучалась, осторожно приоткрывая дверь и заглядывая в помещение. Пятая сидела за своим столом, угрюмо уткнувшись в огромную стопку бумаг, перебирая их и на некоторые ставя, по-видимому, подписи и печати. Казалось, она даже не заметила куноичи.

Ино прокашлялась, пытаясь доложить о своем присутствии, и, чтобы уже наверняка вывести саннина из задумчивости, проговорила:

― Тсунаде-сама?

Пятая устало потерла переносицу, тяжело вздохнула, отложила перо в сторону и угрюмо взглянула на нарушившую ее бурную деятельность девушку. Похоже, у Хокаге было сегодня не самое лучшее настроение.

― Я вам не мешаю? ― запоздало поинтересовалась Яманака, уже садясь в кресло напротив.

― Да что уж там… ― устало махнула рукой Пятая, недовольно поглядывая на совсем не редеющую кипу бумаг. ― Каждый раз, когда я ставлю подпись на последнем листке и уже собираюсь расслабиться с небольшой чашечкой саке в руках, в помещение с какой-то довольной садистской улыбкой постоянно врывается Шизуне и приносит новую стопку этих адских бесполезных бумажек, которые читать наверняка еще скучнее, чем ставить на них подписи. Она словно чувствует… Хоть с твоим приходом отдохну.

Блондинка усмехнулась. В последнее время Шизуне портила жизнь не только своей начальнице, но и всем шиноби, слонявшимся по деревне без дела. Самое интересное, что она всегда как будто бы знала, где находится лентяй, которому нечем заняться. Трудоголизм у нее, похоже, был в крови.

― Тсунаде-сама, я пришла вот по какому вопросу, ― решив не юлить, прямо заявила куноичи, ― вы вчера не заметили, Сакура не вела себя… странно?

― А почему она должна вести себя странно? ― недоуменно спросила Тсунаде. ― Если подумать, да, она была на удивление тихой. И даже не попыталась противиться решению старейшин отправить на миссию только ее и Генму, не дождавшись команды номер семь.

― С чего вдруг старейшины стали интересоваться рядовыми шиноби?.. ― задумчиво произнесла куноичи, потирая подбородок и другой рукой нервно стуча пальцами о столешницу.

― Срочная миссия, не требующая отлагательств. Большего тебе знать не надо, ― немного резко произнесла Пятая, становясь серьезнее на глазах. Похоже, это было действительно что-то срочное и важное, поэтому было неудивительно, что старейшины присутствовали в этот момент в кабинете.

― Поэтому вы отправили их, не дождавшись команды номер семь? ― поинтересовалась девушка, жадно ловя каждую подробность разговора. ― Но почему Сакура?..

― Старейшины объяснили это тем, что они с Ширануи за последнее время нашли общий язык.

Что? Ей послышалось? Ино недовольно нахмурилась. Ничего подобного Харуно ей и в помине не рассказывала. Да и вместе их девушка тоже ни разу не видела. И откуда старейшины вообще об этом узнали?

― А что Сакура? ― недоуменно спросила блондинка, нетерпеливо заглядывая в ничего не понимающие карие глаза.

― Согласилась. Ино, что все это значит? Что с Сакурой?

― Я сама не знаю, Тсунаде-сама. Пока еще не знаю. Она очень странно себя ведет. Я позже посвящу вас в подробности, когда хотя бы что-нибудь узнаю. Единственное, что мы можем сейчас сделать – это ждать, пока она вернется. А когда она вернется, постарайтесь внимательно следить за ней. Сейчас каждая новая подробность на счету. Здесь что-то нечисто, и я обязательно узнаю, что!