Чужими глазами. Часть вторая

Новые глаза были просто невероятны. С ними я видел намного больше, чем раньше. Я предугадывал не движения брата, а целые тактические приёмы, комбинации ударов, задние мысли. Я был на пике своей мощи, и всё равно чувствовал, что мои глаза способны на большее.
Мадара атаковал в полную силу, я уловил момент между ударами его сердца и отбросил его ударом ноги в солнечное сплетение. Он отскочил, восстанавливая дыхание.
Я чувствовал только свободу.

- Живой?
- Твоими молитвами, - передразнил меня брат.

Меня вдруг откинула неведомая сила. Вокруг всё поменялось: всё стало красным, небо почернело. Но мои глаза не дали мне даже испугаться. Я полностью прочувствовал происходящую иллюзию, уже зная, что обычными способами от неё не защититься и не избавиться. Но мои глаза открыли мне новые возможности.
Мадара, появившийся передо мной, вдруг растворился, и я обнаружил, что стою на той же поляне. Глаз немного закололо, как будто в него что-то попало, и я прослезился. Почему-то я понял, что это кровь.

- Они дают силу, но взамен требуют свет, - сказал мне Мадара, стирая рукавом похожую каплю крови со своего глаза. – Достойная плата.

Это я уже понял.
И всё же, задумавшись о силе и цене, я вдруг осознал, что эти вещи меня сейчас интересуют в последнюю очередь. И так же я понял, что для него этот вопрос первичен.

- Мама?

Я обернулся на голос, отчётливый и яркий. Да, теперь ясно. Это был мой старший брат. Совсем малыш, не дам ему больше пяти лет. Значит, мне должно быть не больше двух.
Девушка отправила его наверх, но он не успел сделать и полшага, но гость окликнул мальчика с доброй улыбкой.
Девушка побледнела, злобно глядя на мужчину в возрасте. Последний встал из-за стола и уверенно направился к мальчику. К сыну. Они не были знакомы - мальчик попятился назад, пока не врезался в стену.
Отец? Мать? Но...
Мужчина остановился в метре от мальчика, за плечо его удерживала девушка. Его, казалось, это совсем не заботило. Он смотрел на ребёнка с обожанием, почти преклонением.
У него не было семьи. Не было детей. У него не было никого. Только клан и эмблема на спине, которую он носил с гордостью.
Теперь, у него появилось сразу два сына. Он хотел забрать их с собой, в поселение клана Учиха. Научить всему, что знает сам, и смотреть на них, когда они превзойдут все его ожидания.
Я вас не помню!
Он хотел для них лучшей жизни, чем была у него. Он хотел для них лучшей жизни, чем могла дать она. Интересовало ли его её мнение вообще?
Она что-то кричала, но он не слышал.
Он развернулся к ней. Алый огонь в его глазах отчётливо выделялся среди сероватых цветов окружения.
Что ты... Нет, не может быть...

Я открыл глаза в шоке, лишь чтобы тут же их закрыть. Вокруг была вода.
Ещё один кошмар?
Но вдруг вода спала. Она смыла с собой холодный пот и сразу вернула в какой-то степени способность мыслить.
Передо мной, глядя сверху вниз, стояла Юлика с пустым ведром. Почти как в старые добрые времена.
Широкое окно было открыто. Она не скрывала, что попала внутрь не через дверь.

- Живой?
- Твоими молитвами, - я вдруг понял, что эти слова с некоторых пор преследуют меня.

Она присела рядом, на оставшуюся сухой часть кровати. Она выжидательно на меня смотрела, я же был в смятении. Я многое хотел бы сказать, очень многое. Я хотел извиниться, хотел всё объяснить, хотел было даже рассказать о Руюке - я был готов сказать ей всё, что она хотела бы услышать - и больше всего я хотел её обнять. Я читал её мысли по глазам, они так и просили: "сделай же хоть что-нибудь!"
В этот момент я понял, что не могу. Я отвернулся, не найдя другого выхода. Она лёгкой поступью покинула мой дом, не сказав и слова.

Он говорил мне, что вместе мы перевернём этот мир. Он говорил мне, что вместе наши глаза заставят содрогнуться почву под ногами Сенджу. Он обещал, что мы сделаем наш клан сильнейшим. И мы делали.

Я с лёгкостью уклонился от атаки, пройдя на миллиметр ниже вражеского клинка. Тут же атаковал, размахивая камой без особой грациозности и энтузиазма. Мой шаринган так и рвался в бой, мне было сложно удерживать его в неактивном состоянии. Ещё один противник пал, перехожу к следующему...

Я не уничтожал тела Руюка. Его нашли, но расследовать его смерть стали лишь для галочки. Следователи лишь осмотрели тело, проверили, что глаза на месте, и закрыли дело за недостаточностью улик. Официальная версия заключалась в самоубийстве, хотя трудно себе представить, каким образом он сам себе переломал несколько рёбер и пробил грудную клетку со смертельным исходом.
Но это была лишь официальная версия. На самом деле аники просто сообщил кому следует, что в клане появился новый мангекё шаринган, который выведет борьбу с Сенджу на совершенно новый уровень, и верхушка клана просто замяла дело.
Нас с братом считали чуть ли не пророками. Нет, не правильно - его считали чуть ли не пророком, а я был скорее дополнением или запасным планом.

Этот противник оказался намного способнее предыдущих - я наконец добрался до центральных сил противника, в одиночку подрезая отряд с фланга. Он отлично дрался, пользуясь каждым моим промедлением для укрепления обороны. Я всё ещё обходился без шарингана, поэтому бой затянулся. Нужно было доказать самому себе, что они ошибаются.
Два удара прямо в живот, потом коленом в челюсть - вот цена его ошибки. Одним ударом отсёк врагу голову, на воротнике заметив эмблему клана Сенджу.
Это не моя война.
Но пора к следующему, бой нужно закончить.

Несмотря на все мои усилия, нии-сан опережал меня на каждом шагу. Я одерживал победу - он одерживал две. Я выполнял миссию без потерь - он делал то же быстрее и эффективнее. Я стал реже с ним видеться. Я стал реже использовать даже обычный шаринган, чувствуя, что искушение может оказаться слишком большим для меня. И, в конце концов, я перестал соревноваться с ним.
А война всё шла, не прекращаясь. Люди, даже проверенные в битве Учиха, переставали в неё верить. Несмотря на жертвы и потери, которые росли год от года, победа оставалось всё такой же призрачной и недостижимой, как и ранее. Аники старался. Правда старался.
Возможно, если бы и я использовал силу своих глаз на максимуме, мы смогли бы переломить ход целой войны, а не отдельных схваток. Но я этого не делал. Это была не моя война, а его. Только его.

Остатки боевого отряда Сенджу загнаны в ловушку. Ни страха, ни отвращения, ни даже злости - я чувствовал в них только мрачную решимость. Если бы сейчас я предложил умереть одному, чтобы спасти трёх других, они бы синхронно совершили харакири в надежде спасти соратников.
Но я не собирался этого предлагать. Они шиноби, такие же, как и я. Они бились достойно, и их смерть будет столь же достойной.
Я остановил соклановцев взмахом руки - на поле боя я всё же пользовался авторитетом, каким мало кто мог похвастаться.
Я поднял дайто, ранее принадлежавшее одному из погибших сегодня. Я кивнул мужчине, раненому больше всех, он кивнул в ответ. Мы понеслись друг на друга синхронно. Наши катаны скрестились между нами, почти искря. Лишь мгновение - и я понял, что не знаю, что я делаю.
Он уловил это в моём взгляде, но не воспользовался задержкой.
Почему?! Давай же!
Я нарочно ослабил хватку - дал ему шанс выбить оружие из моих рук. Он не воспользовался им, вместо этого нанося очередной удар справа. Я отбил меч и срубил ему голову, взявшись за клинок посильнее.
Я хотел другого, но выбор уже сделан. Следующий...

Я вернулся в поселение клана. Опять победитель. Опять превзошедший себя. Опять один.
Меня встречали разные взгляды. Мне сразу вспомнилось, как встречали аники.

Ярко-красная броня всегда безупречно чиста, за спиной ганбай - боевой веер - с символикой клана, постоянно один и тот же взгляд. Даже я никогда не мог понять, что в этом взгляде он прикрывал доброжелательностью и заслуженным триумфом.
Когда он шёл к себе домой, отовсюду летели поздравления. Он не провалил ни одной миссии, сражался с сильнейшими противниками, приносил клану одну победу за другой - обо всём этом считал долгом упомянуть ему каждый встречный. Он отвечал им с радостью, никогда не уходя с области обзора людей. Даже в его позе было что-то, что внушало доверие.
Только на меня его "чары" не действовали, и то только потому, что всю сознательную жизнь я провёл, соревнуясь с ним.

- Всё хвалишься своими победами, нии-сан?
- Вдохновляю тебя, аники, на подвиги!

Меня же встречали по-разному, но только не так. Хотя, когда мы с ним ещё ходили на общие миссии, что-то подобное действительно происходило и со мной.
В свете последних событий, таких как смерть Руюка и моя “стычка” со старейшиной, лучшее, на что я мог надеяться – остаться незамеченным.

Смерть Руюка подействовала двояко: высшие чины теперь смотрели на меня, как бывалый самурай смотрит на новый клинок. Острый, смертельно опасный инструмент - они как будто думали, стоит ли пользоваться новым оружием или стоит остаться верными старому. Взгляды теперь превратились во множество огненных отсветов. Они считали меня убийцей, готовились обороняться.
Что бы я ни делал, лучше не становилось. Стоило мне вернуться в деревню, как я терял чувство безопасности. На поле битвы я чувствовал себя в большей гармонии с миром вокруг, чем у себя дома. Это ненормально. Но что я мог поделать?

Сейчас я возвращался, а она уходила. Мы обменялись немыми холодными взглядами, которыми даже на незнакомцев раньше не смотрели.
Ещё секунда, и она снова уйдёт.

- Юлика.

Она обернулась, смотря на меня теми же глазами.

- Изуна.

Я подошёл поближе, но оставил расстояние между нами чуть больше, чем два моих шага.

Последние слова были похожи на эхо – Теучи не мог описать это иначе. Историк действительно был выбран на эту работу не зря – так вжиться в роль, что самому прочувствовать каждый момент повествования, дано было не каждому.

- В ту ночь не было звёзд на небе. А сейчас?

Теучи взглянул вверх, как раз сейчас начиная понимать, что он уже безнадёжно опаздывает домой. Полная луна кое-как пробивалась меж туч. Сна, как ни странно, ни в одном глазу не было.

- Есть парочка. Полярная звезда прямо над нами.

Путник неопределённо хмыкнул, рукой нащупав свою трость. Убедившись, что она на месте, аналитик Суны звучно втянул воздух носом.

- Полагаю, чай уже готов.

Теучи вновь развернулся к плите и быстро налил кипяток в чашку. Ему не терпелось узнать, что было дальше настолько, что он даже чувствовал себя сильно помолодевшим, практически юнцом.

- Вот Ваш чай. Так значит, Изуна помирился с Юлико?
- Вы когда-нибудь видели, чтобы горы падали от удара пера?

Мужчина не сразу понял, при чём здесь философия «инь-ян», но его клиент сам всё разъяснил раньше, чем ему задали этот вопрос.

- В теории это есть, а на практике сделать не получится. Во всяком случае, Изуна сам построил эту стену и далее ей годы на то, чтобы она окрепла. Так и произошло. Впрочем, даже само осознание того, что они с ней поговорили, многое значило для него. Это сделало его… свободнее, если не… Всё же, именно свободнее. Мне перестали сниться кошмары…

Мне перестали сниться кошмары.

- Сенджу идут на уловку!

Аники выступал в самом центре поселения, вокруг собрались практически все Учиха, которые не были сейчас на миссии. Я подошёл в последней партии, взглядом выискивая Юлико. Она стояла рядом с отцом, так что я решил не подходить - этот человек меня с определённых пор недолюбливал.

- Вы хотите мира, и я вас понимаю.

Я взглянул на брата, и не узнал его. Нет, меня затруднило не отсутствие доспехов и оружия, а его глаза. Другие, скорее всего, не заметили, но я знал - он на пределе. Его глаза истощили все запасы сил, что в них были, и теперь держались только на его силе воли.

- Но какого мира вы хотите? Все мы - Учиха, и я не могу позволить этому имени погрузиться во тьму. Сенджу бросают нам кость, но мы не их собаки.

Он прошёлся по толпе взглядом, но не выцепил меня среди остальных, как делал всегда. Он меня уже не видел.

- Мы способны победить их в открытом бою, поэтому они хотят одолеть нас политическим трюком. Если мы сдадимся сейчас, наши потомки вырастут под гнётом власти, не считающей их равными себе. Поэтому я призываю вас - задумайтесь. Такого ли мира вы хотите?

Группа людей заявила, что в клане уже нет сил на борьбу. Я в чём-то был с ними согласен. Постоянная война выпила много крови Учиха.

- Мы сильны как никогда. Я и мой брат открыли силы, заложенные в каждого из нас предками. Даже мы вдвоём стоим целой половины их клана. Что уж говорить о Хьюгах, Акимичи и других. Учиха должны править, а не подчиняться. У нас есть силы победить. Нужно лишь продолжать бороться.

Он искренне в это верил. Его слова не были политической уловкой, и именно поэтому ему поверили. Всего за несколько часов он погасил бунт, готовящийся неделями, не пролив и капли крови. Но надолго ли?
И, к тому же, он просчитался. Я ему не поверил.

Они говорили, что шаринган не может видеть будущего. И они были правы.

Она что-то кричала, но он не слышал.
Он развернулся к ней. Алый огонь в его глазах отчётливо выделялся среди сероватых цветов окружения.
Он мог ввести её в иллюзию и заставить сделать по-своему, но его глаза быстро приняли прежний вид. Он не собирался причинять ей вред - он здесь не за этим.

- Успокойся.

Он всё ещё был спокоен и мягок. Ни её взгляды, ни её слова ничего не меняли. Он вновь посмотрел на мальчика. На этот раз в его глазах была зарождающаяся искра. Отцовская любовь? Замеченный потенциал? Отражение прошлого?
Разбуди меня...

- Мадара, слушайся маму.

Мальчик пару раз перевёл взгляд с отца на мать и обратно, затем пошёл наверх, на второй этаж. Девушка облегчённо вдохнула, усаживаясь назад за стол. Её силы были на исходе. Мужчина же проводил взглядом мальчика, и только потом присоединился к ней.

- В нём силён дух Учиха.

Она посмотрела на него с пренебрежением. Её ответ был прост и прям, она научилась повторять его, даже не размышляя.
Я не могу проснуться...

- Я не позволю сделать его орудием войны.
- Но у него никогда не будет другой жизни, что бы мы с тобой ни делали.

Она посмотрела на него со злобой, но знала, что он прав. Он же давал ей время обдумать следующие слова. Они оба знали, что она могла говорить что угодно - он добьется своего. Теперь, когда он почувствовал в нём такой потенциал, он его не оставит здесь. Он не поступит так, как поступил два года назад.
Мужчина всё же разрушил тишину первым.

- Вместе с кланом он будет в безопасности. Что бы ни произошло, у него будет, на кого опереться.

Девушка уже теряла остатки воли. Мужчина знал, что говорит нужные слова с нужной частотой. Ещё немного, и она согласится.

- Возьми меня с ними.
- Ты же знаешь, я не могу.
- Ты просто не хочешь.
- Я мечтаю только об этом. Прости, но я не всесилен.
- Я не отдам их кому бы то ни было, если не буду уверена в их безопасности.

Она уже сдалась, и даже, возможно, понимала это. Он не ликовал, продолжая мягким голосом рассказывать ей о преимуществах жизни в стране Огня, в сильнейшем клане, рассказывал о мирном времени, обо всех плюсах и некоторых минусах жизни Учиха.
Спаси меня...

- Изуна ещё слишком мал.

Она схватилась за последнюю соломинку, не в силах больше сопротивляться. Если он заберёт старшего сына, а младшего оставит ей, то она пропадёт, раствориться, уедет туда, где даже он её не найдёт - и воспитает сына так, как он того заслуживает. Потерять обоих - это уже слишком.
Они поднялись на второй этаж. Она плакала, хотя он её постоянно утешал.
Мадара смотрел на него, не отрываясь. Изуна в детской кроватке спокойно спал, не видя происходящего.

- Он станет таким же Учихой, как и его брат.

Девушка начала бить его кулаками по спине, рыдая, что-то крича. Мадара не отрываясь смотрел на него, пока мужчина осторожно, словно сокровище, поднимал ребёнка в руках. Изуна спал.
Он обернулся на девушку, она попыталась отнять ребёнка, но он с легкостью перехватил руку и сдавил запястье. Что-то хрустнуло, но девушка даже не обратила на это внимание. Взгляд алых глаз заставил её упасть на четвереньки.
Он по-отцовски нагнулся к ней, продолжая уверять, что поступает исключительно в интересах детей.
Изуна всё ещё спал. Мадара смотрел на мужчину, не мигая. Смотрел, как он продолжает уговаривать его мать отпустить детей с ним, как он полностью отрицает саму возможность сопротивления, как он нажимает на точку у неё на шее. Мадара перевёл взгляд на мать, но ненадолго - у неё из носа и ушей потекла кровь. Это мог быть сон, а могла быть смерть - ему не дано было узнать.
Мадара вновь начал смотреть на мужчину, всё так же не мигая, внимательно.
Он что-то спросил, но что именно - вновь ускользнуло, видение закончилось.

На этот раз я проснулся без шока, хотя и был весь в горячем поту. В полном одиночестве.
Когда мой брат говорил о цене, он даже не подозревал, насколько был прав.

Он был разбит. Я никогда не видел его настолько опустившимся. Он всегда был для меня примером, он всегда был примером для всех. Во всём.
А сейчас он напивался в кабаке, одетый в парадную броню, с боевым оружием за спиной.

- Живой?
- Твоими молитвами, - буркнул он в стакан.

Я усмехнулся. Эта фраза прошла с нами сквозь года. Когда я отвечал на этот его вопрос тогда, на реке, изнеможенный кошмарами, мог ли я хотя бы представить, что всё так обернётся?
Я сел рядом, он отлил мне немного из своей бутылки.

- Они всё же решили построить эту чёртову деревню...

Он говорил о Конохе. Сенджу и Учиха со вчерашнего дня официально объявлены союзниками в строительстве и защите деревни, скрытой в Листве. Он здесь, по виду, был как раз со вчерашнего дня.

- Аники, мы ведь держали Сенджу за горло. Ещё бы немного, всего два месяца, и Сенджу выкинули бы нам белый флаг. Мы бы навсегда поставили этих выскочек с этим их Хаширамой на место... Ты и я...

Я не знал, могли бы Учиха за два месяца "додавить" Сенджу или это был просто пьяный разговор, но я и не собирался это выяснять. Эта война за власть осточертела каждой клеточке моего тела, и у меня не было личных счётов с кем-то из Сенджу. По мне, так лучше бы мы сдались много лет назад. Много хороших людей сохранили бы жизни по обе стороны баррикад.

- Но ещё не всё потеряно для Учиха. Ты видишь эти глаза - этими глазами я поставлю жирную точку в этой вечной борьбе.

Он с трудом смотрел прямо на меня, но пальцем указывал на свои глаза - активные мангекё.

- Прекрати. Совсем можешь ослепнуть.
- Ослепнуть? - он истерически засмеялся. - Я не могу ослепнуть! Этими глазами я прорубил себе дорогу сюда!

Я понимал его, в отличие от, наверное, всех, кто слышал его крик. Он стал главой клана, сокрушил в одиночку больше врагов, чем кто-либо за всю историю Учиха, он сломал все пределы... Кроме одного. Своего собственного.
Не знаю, подействовали на него мои слова или он окончательно потерял способность к концентрации из-за выпивки, но его глаза вновь вернулись к нормальному состоянию.

- Мы с тобой, аники, против всего мира... Мы с тобой - до конца.

Он благополучно заснул прямо на барной стойке. Я же подумал, что спокойный мир просто не для него. Война - вот его стихия. И в этом мы не были похожи.

Строение Конохи близится к завершению. Я чувствовал тревогу. Мне было бы спокойнее, если бы нии-сан проводил всё свободное время в кабаках, рассказывая о временах былой славы, но он был не такой. Он уже давно пришёл в себя, и уже выдвинул свою кандидатуру на пост первого Хокаге. Но за него не проголосуют даже Учиха. Они помнят, как он сопротивлялся мирному соглашению, продлевая постоянный бой, в котором они неизменно терпели потери.

На горе рядом с деревней уже начали вырезать лицо. Хаширама Сенджу получил безоговорочную победу на выборах.
А я пришёл на ту самую реку, где когда-то мы с братом тренировались днями напролёт, питаясь только тем, что принесли из дому. Одно из немногих прекрасных воспоминаний моего детства.

- Аники.
- Нии-сан.

Я стоял к нему спиной. Нам не нужно было друг друга видеть, чтобы знать, какими глазами мы смотрим. Он буравил мою спину шаринганом.

- Я нашёл выход. Учиха всё ещё могут победить.

Его слова резали мне слух. Он уже давно перестал видеть разницу между "Учиха" и "Мадара".

- Хватит, нии-сан. Учиха проиграли Сенджу, но сохранили честь. Не заставляй наше имя очерняться ударами из тени после подписания мирного договора.

Я никогда не считал себя хорошим оратором, но говорил то, что думал.
Я повернулся к нему, хотя лучше бы этого не делал. Он активировал мангекё. Думаю, ему просто было плохо видно.

- Аники, есть способ всё вернуть на свои места. Я могу отбить пост Хокаге, и тогда Учиха займут своё законное место!

Что за глупость. Он часто пользовался этими словами: законное место. Но какое место он считал законным? Какой закон утверждал, что Учиха должны властвовать над другими? Но об этих вопросах он мог говорить часами. Мне же нужен был способ образумить его сейчас.

- Отбить пост Хокаге? Ты сталкивался с Хаширамой последние десять лет, но он ещё жив. Твои глаза на пределе, чем ты собираешься его одолеть?

Он направился в моём направлении, его ганбай блеснул - или мне это показалось. Десять метров, семь, пять. Он показывает, что всё может закончиться кровью.

- Я не смогу, аники. Но мы сможем. Я и ты, вместе.

Нападать на человека, подписавшего с тобой мирный договор - подлость. Собирать себе помощников - бунт. Этот бунт может привести к истреблению всех Учиха - нас осталось слишком мало, а Коноха уже заполнилась самыми разными шиноби. У Сенджу будет слишком много преимуществ.

- Я не поставлю под удар целый клан, нии-сан. И тебе не стоит. Если ты проиграешь, ты потеряешь не только жизнь, а клан потеряет больше, чем главу.
- Аники, но ведь мы можем всё исправить!
- Что исправить? Нии-сан, очнись - мы проиграли с катастрофическими потерями! Если ты зайдёшь дальше, наш клан навсегда поглотит недоверие со стороны властей. Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы нас использовали как инструмент, а потом выбрасывали, когда мы становились опасными?

Он отвернулся от меня и посмотрел на луну. Она была почти наполовину скрыта чёрными облаками.

- Аники, ты можешь сопротивляться, но мне нужны твои глаза. Мне нужен твой свет. Без него у Учиха нет шансов.

А мы ведь хотели одного и того же. Учиха стали ровней Сенджу с момента подписания договора. Он лишь не мог смириться с первым местом, поделённым на два клана. Или двоих людей: его отношения с Хаширамой заставляли задуматься о личном мотиве, а не только о судьбе кланов.
В любом случае, я не мог позволить ему рисковать всем, чего клан достиг за годы смертей, ради призрачной надежды на большее. Слишком многим Учиха уже пожертвовали, чтобы теперь всё потерять. Слишком многое произошло, чтобы одно его действие перевесило чашу весов.

- Нии-сан, одумайся. Ещё не поздно.
- Стало быть, аники, в самый важный момент может предать даже тот, от кого ты этого не ждёшь. Да будет так. Атакуй.

Я кивнул, метая кунай движением столь отточенным, что рука обогнал мысль.

- Вы никогда не задумывались, почему герои сказок никогда не отступают на полпути?

Теучи задумался. Это “лирическое отступление” поставило его в тупик.

- Нет, никогда.
- Мне кажется, в этом есть какой-то глубокий смысл. Изуна не мог отступиться, ведь тогда он был бы уже не главным героем не только в этой истории, но и в своей жизни. Всю жизнь он шёл чужим путём, пытаясь уподобиться брату и одновременно сопротивляясь этому. Если бы он остановился тогда, отдал глаза без боя, что тогда в его жизни принадлежало действительно ему, а не тени самого Учиха Мадары?

Историк вновь нащупал ладонью свою трость. Теучи не совсем понимал, чего ждёт – остаток истории ему известен был и без того. Учиха Изуне умирает, отдав глаза Учиха Мадаре, который в свою очередь пытается сместить Первого Хокаге с помощью хвостатого демона, и проигрывает. Конец истории, известный любому жителю Конохи с детства – что ещё здесь рассказывать? И всё же, Теучи твёрдо намеревался дослушать эту историю в исполнении человека, так и не назвавшего своего имени.

- Мы оба постигли путь шиноби. Пламя Учиха горело в нас долгие годы, и мы оба знали, что когда-нибудь это случиться. Мы лишь не могли представить себе, когда и почему – остальное было предрешено…