Цвет надежды. Глава 10.

ГЛАВА 10.
Это не любовь, а просто привычка со стажем.
Такое случалось или случится с каждым.

От автора: Хочу сказать, дорогие читатели, что продолжения не будет в ближайшие три недели, так как я улетаю и возможности пользоваться интернетом у меня не будет. Вернувшись обратно, я возобновлю работу, поэтому можете не переживать, заброшена она не будет. Надеюсь, что вы не будете забывать про "Цвет надежды" все это время. Спасибо за внимание, приятного чтения :3

Первый снег выпадает неожиданно. И каждый раз, словно впервые.

Как только на холодную твердую землю опускались мягкие снежинки, Харука сообщала об этом всем жителям дома словами "Зима пришла!" - и пускай на улице уже давным-давно стоял поздний декабрь. Камакура не был избалован морозами или же высокими сугробами, нет, это место отличалось мягким климатом, а потому выпадение снега казалось всем воистину необычным явлением. Особенно бурно реагировала на, так сказать, действительное начало зимы Сакура. С громкими воплями счастья она вылетала во двор и пыталась поймать редкие снежинки, не обращая внимания на ворчание Харуки о том, что в такую погоду можно простудиться. Красивые белоснежные хлопья появлялись словно из пустоты и, кружась, сверкали на солнце. У каждой из снежинок свой особый танец, который сопровождает их всю короткую жизнь. Каждая из них хочет остаться в памяти проходящих мимо людей, чтобы они посмотрели на неё, прищурились от слепящего солнца и проводили глазами. Снежинки летят откуда-то сверху, попадают на лицо и моментально тают. Окружающий мир становится белым, чистым, прекрасным и волшебным.

Сакура не могла видеть всей прелести зимней поры, но чувствовать - легко. Как утренний мороз, подобно электрическому току, медленно поднимается вверх и обволакивает девичье тело. Как тонкие ветви деревьев дрожат при малейшем дуновении ветра, громко скрипя, будто высказывая свое недовольство и стараясь отогнать пронизывающий холод. Как громко и весело разносится по округе перезвон сосулек, похожий на заливистый смех. Кто сказал, что зима убивает природную красоту и приносит с собой Голод, Смерть? Разве можно посчитать столь опрометчивые суждения верными? Зима дарит миру желанный Сон, Умиротворение, Спокойствие. Замораживает летящее сквозь бесконечность время и дает нам возможность подумать, решить.

Почему-то ей, Сакуре, Зима всегда представлялась в образе старухи - безобразной, дряхлой, как описывают в сказках, но доброй и мудрой в душе. Наверное, этот образ подходил Харуке. Но сегодня, в первый день настоящей зимы, девушка неожиданно поняла, что ассоциирует сменщицу осени с... Микото? Это было странно и, возможно, даже неправильно, но она ничего не могла с собой поделать. Ей вдруг подумалось, что Зима тоже такая... величественная, грациозная, холодная, будто обиженная кем-то. А вдруг и ее, Микото, когда-то давно обидели так больно, так гадко, что от того она и сделалась такой противной и злобной? Что после того случая решила избегать теплых чувств, потому что не ценят, не любят? "Нет, - вдруг по-детски подумалось Сакуре. - Все равно быть такой эгоистичной - неправильно". И хотя Харуно не была известна история давно забытой всеми улыбчивой девчонки, она боялась, что когда-нибудь станет такой же несправедливой. Обиженной на мир. Вообще, было странно представить Микото, роскошную упертую женщину, несчастной в душе. О таких как она говорят "ни в чем не нуждается". И Сакура не была уверена в том, что может опровергнуть данное суждение, несмотря на слова Какаши, произнесенные им в день чайной церемонии. Неужто руки Учиха заляпаны кровью других невинных наложниц, провинившихся лишь тем, что они понравились ее непутевому мужу? Неужто эти прекрасные, как говорят многие, губы могли приказать оборвать жизнь человека, женщины... будущей матери? В последнее время Сакура все чаще думала над этим и спрашивала себя: "А смогла бы я убить человека?" Ответа не было. Просто не могло быть. Ей сразу становилось стыдно лишь от одного намека на "да". Она не могла убить. Слишком жестоко. Но, возможно, когда-нибудь в будущем ей прийдется окунуть собственные руки в кровь, дабы спасти жизнь себе... или своему ребенку. Что тогда? Сможет ли она сказать "нет"? В какие-то моменты становилось страшно, и Сакура мысленно твердила: "Я найду другой выход". Но в тайниках души она знала, что все это самообман. Ибо других путей нет. Иногда она даже мысленно готовила себя к убийству, а затем страшилась собственных дум и просила мать отвести ее в маленький храм, находящийся от их дома совсем недалеко. Оставаясь наедине с собой, Сакура молила Богов о прощении не только за кровавые мысли, нет, было еще одно дело, сжигающее изнутри, подобно лесному пожару - сильному и неукротимому. Она любила того, кого не должна была любить.

В юности не разделенная любовь часто представляется нам концом жизни, и все вокруг становится таким серым, ненужным. Сакуре было нестерпимо больно от одной только мысли, что ее чувства не взаимны, смешны и по-дестки наивны. Ведь тот, к кому так яро тянулась женская душа, не проявлял особой настойчивости: вел себя учтиво, ласково, порой шутил. Девушка твердила себе, что сегодня ей прийдется разорвать узы безответной любви, потому что она и телом, и душой принадлежит Харуно и дарить любовь тому, кто не одобрен главой клана есть величайшее преступление перед Богами. А Сакура, воспитанная в тихом семейном кругу, верила в высший суд, перед которым ей прийдется когда-нибудь предстать и ответить за свои думы, поступки, слова.

Сегодня Сакура снова попросила мать отвести ее в храм.

Прийдя, Шайори помолилась сама, а затем оставила дочь одну на пару минут, дабы та целиком и полностью смогла отдать себя молитве. Сакура, согнувшись в коленях, сидела у позолоченной статуи Будды, излучавшей спокойствие и идиллию. Девушка осторожно зажгла благоухающую свечу и, закрыв глаза, быстро зашептала:

- Телом, речью и умом смиренно простираюсь ниц, совершаю подношения наяву и в мысли, раскаиваюсь в злодеяниях, совершенных мною от века и радуюсь добродетелям всех существ. Соизволь оставаться здесь, пока не пройдет сансара, вращай колесо Дхармы ради нас. Все добродетели посвящаю Великому Просветлению.

Сакура так бы и сидела, погрузившись в свои мысли, как вдруг позади раздались шаги. Задумавшаяся Харуно решила, будто за ней зашла мать и, окончив молитву, поспешила подняться на ноги:

- Мы можем идти, ока-сан?

- Эм... это я, Сакура-чан.

Девушка расширившимися от удивления глазами посмотрела туда, где должна была стоять нежданная гостья.

- Хината? - растерянно поинтересовалась она, забыв об уважительной приставке.

- Да.., - тихий тоненький голосок выдавал свою обладательницу лучше, чем всякие согласия.

- Ого.., - пролепетала наша героиня. - Не ожидала увидеть тебя здесь... Честно говоря, я вообще не ожидала тебя увидеть.

- Да, - скованно ответила девушка, а затем неожиданно добавила: - Мне жаль.

- Что?

- Я сказала, мне жаль.

- Почему? - растерянно поинтересовалась Сакура.

- Ты выходишь замуж... за Саске-сана.

Сакура вмиг поникла и опустила голову в пол, точно провинившийся ребенок:

- Странно, - тихо произнесла она. - Меня все с этим поздравляют...

- На самом деле, здесь не с чем поздравлять, Сакура-чан. Да и ты это наверняка знаешь, - пожала плечами Хината, но, заметив изменения в настроении девушки, тут же прибавила: - Извини, я не хотела тебя огорчать, просто...

- Ничего, - поспешила ответить Сакура, грустно улыбаясь. - Я даже рада твоим словам. Мне их так не хватало.

Хината улыбнулась в ответ.

На какое-то мгновение тишина взяла верх над обездоленными девушками, но в итоге была разрушена голосом Хьюго:

- Мы прийдем на твою свадьбу, Сакура-чан.

- Вы уже получили приглашение? - удивленно захлопала глазами креолка.

- Да.

- Как быстро...

- Осталось мало времени, - просто сказала девушка и тут же смутилась: - Извини, я опять...

- Нет-нет, все хорошо. Хината, не стоит переживать. Я в порядке.

- Правда? - осторожно поинтересовалась Хьюго.

- Конечно, - бледное лицо Сакуры озарилось улыбкой. - За последнее время я научилась очень многому... Осталось только освоить равнодушие, и я смогу зваться полноценной Учиха.





В поместье Хьюго творится форменный ад.

Люди бегают туда-сюда, не зная, как себя вести, в то время, как и без того взбаламутившуюся атмосферу нарушает дикий женский крик. Дальние покои превратились в пристанище слуг, знахарок, повитух, ибо жена главы клана пытается подарить жизнь будущему сыну. К кровати привязана веревка, и несчастная цепляется за нее обеими руками, корчась в муках. Простыни в крови, в очаге кипит вонючее варево, а стоящая рядом Хината то и дело протирает вспотевший лоб матери. Рядом одна из служанок в страхе бубнит молитву.

- Давайте же, ока-сан, еще совсем немного! - просит дочь, убирая с лица женщины взмокшие волосы. Ответом ей служит очередной крик, смешанный с рыданиями.

- У меня нет больше сил, - тихо шепчет Ханаби, когда очередная схватка заканчивается.

- Что вы такое говорите, ока-сан? Боги помогут, ведь вы носите под сердцем наследника клана!

- Не бросай меня, я так боюсь, что родится девочка...

- В этот раз все получится, и вы подарите жизнь мальчику, ока-сан.

Роды продолжаются уже несколько часов, и Ханаби слабеет на глазах: то и дело падает в обмороки, хрипит и перестает биться в истерике. Ее измученное тело трудится само, а схватки учащаются. Спустя еще некоторое время ребенок рождается на свет, и женщина откидывается на подушку. Все в комнате напрягаются, ожидая, что скажет повитуха. Та молчит.

- Ну? - охрипшим от криков голосом спрашивает Ханаби. - Кто там? Мальчик? Это мальчик?

- Госпожа, у вас девочка, - громко произносит повитуха, держащая в руках маленький сверточек. - Прекрасная крепенькая девочка.
Все в комнате замолкают, внимательно разглядывая Ханаби. Та смотрит на женщину жалостливым, тоскливым взглядом, будто она в силах изменить волю Богов. Затем комната вновь наполняется тихим плачем:

- Девочка... О Боги, за что? Опять! Какой мне прок от девочки!? Лучше уж мертвый сын! - яростно восклицает она, обхватывая руками подушку и громко рыдая. Стоящая рядом Хината не знает, как реагировать на подобное поведение, а потому какое-то время продолжает смотреть на мать жалостливым взглядом. Садится рядом и тихо произносит:

- Живой ребенок это уже не плохо... У вас еще будет сын, ока-сан...

- Нет, - неожиданно спокойно произносит Хьюго, беря дочь за руку. - Не будет... Мне так долго не удавалось забеременеть. Я не смогу больше... У клана Хьюго не будет главного наследника. Видно, Боги не захотели сделать меня счастливой, - она осматривает комнату внимательным взглядом и, чуть погодя, прибавляет: - Сообщите ему.

Хината смотрит на мать жалостливым взглядом, чувствуя, как в глазах начинает щипать.

Ханаби замужем вот уже двадцать три года, но за все это время так и не смогла подарить мужу законного наследника. Если бы все рожденные ею дети были живы, то, видит Бог, Хината могла иметь пятерых братьев и семерых сестер. Однако судьба-злодейка не спешит обрадовать главную ветвь клана рождением сына, поселяя в сердце Хиаши еще больший страх - кто будет возглавлять Хьюго после его смерти, если жена так и не сможет подарить ему желаемого? Да, у него был сын от одной из наложниц, Хикару, но разве может он зваться законным наследником? К тому же, страшно представить, о чем будут судачить во всех уголках Камакуры: Хиаши Хьюго не способен сделать сына. Подобные заявления ни к чему в столь тяжелые времена, поэтому мужчина все чаще задумывался о том, чтобы сделать племянника Нейджи своим наследником. Необходимо лишь узаконить права на него и объявить, что с этого момента отцом парня является не Хизаши, младший брат главы клана. Вряд ли он будет препятствовать, а если и посмеет, то проку от этого будет мало. Побочная ветвь не имеет права на то, чтобы оспаривать решение главной. Она создана лишь для защиты своих повелителей. У Нейджи Хьюго будет прекрасный шанс подняться вверх, а у Хиаши - дать клану преемника. Ведь не может управлять его делами женщина! Хината и сама давным-давно поняла, что отец считает ее слабой и ни на что негодной - одной из тысяч женщин, что доводилось ему видеть. Мысли о том, что когда-то именно она будет возглавлять Хьюго, естественно, посещали голову отца, но тут же разбивались о стенки эгоизма и давних устоев: женщины созданы для того, чтобы ублажать мужчин и рожать детей. Им нет места в политике. А потому Нейджи - замечательный вариант. Но торопиться не стоило. Ханаби снова забеременела, и Хиаши был уверен, что в этот раз у него родится сын. Какая все-таки ирония, правда? новость о том, что у него дочь - снова! - повергла Хьюго в глубокий шок, а затем и ярость. теперь не было сомнений в том, кто станет наследником клана.

Двери комнаты распахнулись с такой силой, что все находящиеся в ней испуганно обернулись. На пороге стоял Хиаши - бледный, как смерть, излучавший ненависть ко всему. Взгляд его суровых глаз в какой-то момент скользнул по белому сверточку, что держала повитуха. В сердце больно кольнуло, и он холодно приказал:

- Оставьте нас.

Вскоре покои Ханаби опустели. Она тоскливым испуганным взором смотрела на Хиаши, чувствуя, как красные от недавних рыданий очи вновь наполняются слезами. Холодный взгляд фиалковых глаз заставлял ее сердце кровоточить с новой силой и изрыгать боль - такую, что в горле застревал глухой крик и хотелось рвать от негодования. Ее внутренний мир давным-давно покончил с собой, она твердила себе, что теперь незачем лить слезы, но когда появилась дочь - дочь! - хотелось кричать от такой несправедливости. Пройти семь кругов ада, дабы заполучить очередную девку! Что может быть хуже? Только этот взгляд - полный осуждения, будто это она, Ханаби, виновата в том, что Боги не захотели подарить им живого сына. Ее бледные губы раскрылись в очередном оправдании:

- Я не хотела..

- Ты должна была родить мне сына, - холодно отрезал Хиаши, на что жена громко зарыдала:

- Я старалась! Видят Боги, Хиаши, я старалась и подарила вам пятерых сыновей! Нет моей вины в том, что они умерли, так и не посмотрев на мир! У нас с вами было много детей, но им не суждено было жить! Я не могу ничего с этим поделать! - боли в ее голосе было так много, что на секунду муж растерялся. Но в следующее мгновение сказал:

- Я жалею, что женился на тебе. И порою мне кажется, что наш с тобою брак проклят.

Ханаби судорожно замотала головой, стараясь унять рыдания и повторяя беззвучное "нет".

- После стольких лет совместной жизни! После всех моих страданий, вы говорите мне такое! - кричала она. - Я отдала вам всю себя и любила так, как не любил никто другой! Скажи, чем я вам не угодила? Чем оскорбила?

- Ты не родила мне наследника.

- Я подарила вам пятерых сыновей!

- Но они мертвы! - закричал он. - Наши с тобой дети мертвы! За все эти годы ты родила мне двух дочерей! Дочерей! Мне необходим сын - для клана!

- У тебя есть законная наследница - Хината! Чем не угодила тебе эта девочка?

- Она женщина! - прошипел Хиаши, подходя к постели жены. - Ты понимаешь? Женщина! Ты ведь не думаешь, что судьбу стольких людей я отдам в руки дочери?

На какое-то мгновение Ханаби замолчала. А затем тихим шепотом поинтересовалась:

- Тогда что же вы собираетесь делать, дорогой муженек? Неужто узаконите отпрыска своей шлюхи?

- По крайней мере, эта шлюха подарила мне сына, чего ты, увы, сделать не смогла. Хотя, можешь не волноваться, дорогая женушка. Наследником я назначу Нейджи. Он относится к побочной ветви и, если я усыновлю его, сможет безо всяких трудностей взять клан под свою опеку после моей смерти.

Она испуганно вздрогнула, будто кинутые холодным тоном слова отхлестали ее по щекам. Внимательно посмотрела на мужа:

- Нет.

- Что ты сказала? - растерянно переспросил Хиаши.

- Нет. Я не позволю вам погубить судьбу своих дочерей.

Хиаши громко рассмеялся:

- Не думаешь же ты, что сможешь остановить меня, глупая женщина?

- Не забывайте: я не только глупая женщина, но и ваша законная жена.

- Ты не в себе, раз говоришь столь громкие слова, - холодно осек ее Хиаши, но та продолжала:

- Почему бы вам не отдать нашу старшую дочь за Учиха Итачи? Тогда этим кланом сможет править достойный человек.

Какое-то время Хьюго внимательно разглядывал жену.

- Ты непроходимая идиотка, если думаешь, что я позволю подняться Учиха так высоко. Если передо мною будет стоять выбор: убить дочь или же отдать Учиха Итачи - я выберу первое. Так и знай, - просто сказал он, а затем развернулся и пошел прочь. Остановился в проходе. - Мы поговорим, когда ты поправишься.



Хината внимательно разглядывала лицо своей сестренки, появление которой никого не обрадовало. Разве что саму Хинату, которая осторожно держала девочку на руках и боялась ненароком причинить боль: такой маленькой, такой беззащитной она была. Крошечное розовое тельце то и дело ворочалось, а пухлые губки смешно хлюпали. Глаза больше, нежного фиалкового отлива - точь-в-точь как у нее, Хинаты. Девушка смотрела на младенца и потихоньку влюблялась, понимая, что теперь ей прийдется делить сердце и душу с маленьким человечком, ворвавшимся в ее жизнь так неожиданно и стремительно. Хьюго искренне не понимала: чем она могла бы быть лучше, родись мальчиком? Хотя, не стоило говорить таких речей при отце - он был явно зол на мать за то, что она родила дочь. Снова. Сказать, что Хинате было обидно за столь жестокое обращение родителя - значит ничего не сказать. Она любила Хиаши, уважала его волю и всегда гордилась своим происхождением. Но взгляд отца всегда заставлял ее почувствовать себя ничтожеством: он смотрел на нее не как на дочь, а как на вещи, за которую можно получить неплохие деньги. Очередная скотина на торговом рынке. Осталось только подождать: кто первый прибежит на аукцион? Ей все-таки шестнадцать и вряд ли Хиаши захочет держать ее при себе слишком долго. Да и Ханаби решит подыскать ей достойную кандидатуру; наверное. Хината боялась мыслей о замужестве еще с самого детства - брак матери и отца никогда не был счастливым, и ее пугало, что когда-нибудь и она станет заложницей супружеского долга. А после встречи с Сакурой Харуно, такой бледной, несчастной, - и подавно. Так же Хьюго была уверена: если отец скажет ей смириться, она смирится. И, раз уж начался столь проникновенный разговор, что уж тут скрывать: в Хинате нет, не было и, скорее всего, никогда не будет силы воли, закаленного духа и умения проталкивать себе дорогу. Ее характер - тихий, спокойный, покладистый, скромный (даже через чур скромный) не позволял сказать людям "нет!" Она этого не умела. Ее этому не учили. Проведя всю свою недолгую жизнь в четырех стенах поместья Хьюго, она с молоком матери впитала истину, которую ей велели твердить, подобно молитве: "мужчина -все, ты - ничто". Конец. Проигрыш. Падение.

- А все-таки, сестренка, тебе было бы легче, родись ты мальчиком, - тихо произнесла Хината, склонившись над новорожденной. - Тебя бы любили, уважали, ценили. И ото-сан обрадовался бы твоему рождению, - кстати о нем. Хиаши вышел из покоев жены, пролетел мимо них стремительно и быстро, даже не взглянув на дочерей. Хината только и успела поклониться, а затем вошла в комнату матери, велев всем ждать за дверью. Ханаби, бледная и несчастная, лежала в постели, скрючившись, подобно маленькому ребенку. Посмотрела на вошедшую дочь, заметила сверток в руках и просто сказала:

- Убери ее.

- Ока-сан, - Хината подошла к кровати. - Нельзя же так. Ей нужна забота...

- Пусть о ней позаботится кормилица! - тут же окрысилась женщина, отвернувшись в другую сторону.

- Но ока-сан, она не сможет подарить ей материнское тепло, которым когда-то и вы одарили меня, - скромно пролепетала Хината и спустя некоторое мгновение прибавила: - Взгляни на нее, мама. - Ханаби вздрогнула и осторожно посмотрела на розовую дочурку. - Взгляни. Разве она не прекрасна, моя маленькая сестренка? Вы не можете оставить ее одну, когда она такая крошечная. Видят Боги, у вас еще будет сын, но пока возьмите в руки дочь. Она нуждается в вас.

Ханаби некоторое время смотрела на младенца, а затем, протянув руки вперед, взяла дочку на руки. Всхлипнула и крепко прижала к себе.

- Не будет у тебя братика, - прохрипела она, и Хината так и не поняла к кому она обращалась: к ней или же ее младшей сестренке.

- Ока-сан...

- Нет, - Ханаби снова всхлипнула, и губы ее сложились в горестное кольцо плача. - Не будет... Никогда.





Прошла вот уже неделя с того момента, как в поместье Хьюго появилась еще одна наследница - Ханаби. Неделя ада. Неделя мрака. Хиаши был похож на айсберг - такой же холодный и неприступный; но то его самообладание было лишь верхушкой, ибо в темных водах души творилось извержение - обжигающее изнутри и поглощающее все светлое и теплое. Все старались вести себя как обычно, но никто не мог стереть из памяти ту ночь, когда Ханаби вновь не смогла подарить мужу наследника. Сплетничали. Мол, женщина проклята Богами и обречена рожать лишь дочерей. И если раньше данного рода вещи прекращались спустя день-два, то сейчас ничто не могло остановить поток слов - они лились отовсюду. Но Ханаби была мила, как всегда, - улыбалась, играла на флейте, вышивала, смотрела за дочерью и смеялась. Все как и положено женщине ее статуса. Хината тоже радовалась, но только по-настоящему. Ей нравилась младшая сестра - такая забавная и капризная. Этакая государыня, желающая всеобщего внимания, и она его получала. От матери, от старшей сестры - особенно от старшей сестры. Хината могла часами качать малютку в колыбели, напевая тихую мелодию, а та, замерев, смотреть большими фиалковыми глазами в такие же глаза - ее зеркальное отражение. Это было странно, но Хината знала, что девочка ее узнает. Понимает, что она ее сестра. И понимает, что Ханаби ее мать.

Сейчас "маленькая государыня" находилась в руках кормилицы, а потому Хината решила прогуляться по их саду - такому красивому и ухоженному даже в зимнее время. Стоило только выйти на улицу, как холодный воздух ударил в лицо, и наша героиня поежилась, поправила меховую накидку. Снега не было, однако это не мешало ледяному ветру гулять по уходящему вдаль саду и кружить подле высоких деревьев, засохшей травы. Хината брела по узкой дорожке, прислушиваясь к тишине, царившей вокруг. В обычной ситуации Хьюго просто присутствовала на балу ритмов земли, но сейчас ей казалось, что она заправляет этим балом. Девушка ощущала в себе вибрацию жизни – мощный, яркий, глубокий пульс планеты. В эти мгновения она была чем-то более важным, чем простой девчонкой, бегущей от гнева отца, нет, она являлась центром вселенной, вокруг которой вертелась жизнь… круг за кругом… круг за кругом… и снова.

Неожиданно где-то совсем близко раздался низкий мужской смех. Дзззннннь... будто оборвалась струна: Хината обернулась, встретившись взглядом с глазами так знакомыми - холодными, неприступными, пугающими. Нейджи. Он стоял, внимательно рассматривая сестру и ожидая от нее каких-либо действий. Хината мысленно сказала себе, что выдержит пристальный взгляд, но уже через несколько секунд смущенно отвела глаза в сторону и тихо, почти неслышно сказала:

- Добрый вечер, Нейджи-сан, - Хьюго попыталась изобразить безразличие и высокомерие, но голос треснул. Она внутренне сжалась.

- Хината-сама, - Нейджи едва заметно кивнул.

Беседы между ними быть не могло, потому что оба не любили друг друга. И были на то причины. Они - соперники за право стать главой клана. Учитывая то, что Хиаши подумывал над усыновлением племянника, Хината его тихо ненавидела: это событие приносило так много боли ее матери. Ее прекрасной Ханаби, так искренне любящей и почитающей супруга, который возненавидел ее лишь за то, что она не сумела родить сына. "Родила, но Боги не захотели видеть их наследниками!" - тут же поправила себя Хината, в очередной раз оглядев Нейджи. Он, безусловно, подходил на роль предводителя: сильный, умный, любящий свой клан. Хината точно не знала: хочет ли она взять в свои руки дела Хьюго? Но слезы милой Ханаби походили на удары в самое сердце - Хината должна была получить место отца, если мать так и не сможет подарить ему сына. А она не сможет.

- Хината-сама, рад вас видеть! - голос, прилетевший из другой вселенной, заставил Хьюго вздрогнуть и посмотреть на его обладателя. Сомнений быть не могло. Перед ней стоял Удзумаки Наруто.